— Случайно. На нее напали… Ну и я на инстинктах. А потом она бежала, я поймал ее и…
— Ясно. Самцы, — усмехнулась Надежда. — Как встретят пару — все, мозги набекрень. Инстинкты совсем голову сносят. Ну и как она отреагировала?
— На что? На мою особенность? На моего зверя? На мое появление?
— На все.
— Плохо.
Он принялся жевать пирог и запивать чаем. С остервенением, со злостью. Надежда немного выждала и спросила:
— А поподробней? Ну не могла нэнги испугаться твоей особенности. Да и не особенность это вовсе. Это ты так считаешь.
— И половина женщин, что меня видели голым.
— Да бро-ось! Женщинам такое нравится! Много ты понимаешь!
Феликс отмахнулся.
— Женщинам может и нравится. А вот нэнги нет.
— А что случилось-то?
— Кричала как потерпевшая! А потом убежала в ужасе.
— Она видела тебя при свете? Голым?
— Нет.
— В темноте? Во весь рост?
— Нет.
— Хм… А как?
— Эм… я на нее свалился…
— И ты думаешь она все разглядела?
— Думаешь нет? — он даже жевать перестал. Да ладно!
Неужели сказались его, личные страхи! Ну да, кое-что в нэнги упиралось, когда Феликс навис над ней на руках… Но могла ли драконица разглядеть то, что находилось в районе ее живота?
— Ну знаешь! Она — нэнги. И вторая ипостась закрыта. Значит, зрения ночного практически нет. Обычное, еле-еле работающее. Как у человека. Она тебя видела, как темный силуэт, в лучшем случае.
— И поэтому убежала? — оскалился Феликс. — Конечно! Каждая женщина от голого мужика, которого едва видит, бежит как от чумного!
— Да ты голову включи, самец! — Надежда картинно постучала по своей голове кулаком. — Она увидела медведя! В городе! В своем поселке! Потом он оказался оборотнем и навис над ней… В возбужденном состоянии. Думаешь, она заметила какие-то особенности? Да она после первых открытий сошла с ума от страха! Она же — человек! Вернее, нэнги, которая считает себя человеком и мыслит, как человек! Неужели не понимаешь?
Феликс отложил пирог и задумался.
Она — нэнги и мыслит, как человек. Могла ли она в темноте так хорошо все разглядеть? Все-все-все? Нет. Вряд ли.
Люди при таком освещении, вернее при его полном отсутствии, на расстоянии вытянутой руки собственные пальцы — и те не сосчитают.
Он выдохнул.
— Полегчало? — усмехнулась Надежда. — Ну и что делать будешь? Пойдешь знакомиться? Представляться?
— А тебя не волнует, что она узнала про оборотней?
— Слушай, кто-кто, а драконицы точно не дуры! Никому она ничего не расскажет. Зачем ей проблемы с психиатрами?
— Это верно.
— Ну так когда знакомиться пойдешь? Нормально, без этих самцовых замашек?
Феликс усмехнулся. Самцовых… замашек.
Вспомнил, как вломился к ней в спальню и мечтал только об одном… Поцеловать… взасос до одури… А потом… потом сделать своей. И еще несколько раз, чтобы освободиться от гнета желания. И чтобы она получила такое удовольствие, что любой другой мужчина вообще позабылся бы…
Да уж. Совсем башка съехала набекрень.
— Она замужем. И есть сын.
Надежда нахмурилась, прожевала пирог и быстро спросила:
— Муж нэнги?
— Нет. Человек.
— Ну тогда есть смысл потягаться, — серьезно произнесла Надежда. — Человек — не чета оборотню. Ты быстрее, сильнее и гораздо красивей. Женщины любят таких… Бруталов. Поджарых и больших. Вряд ли у ее мужчины такая фигура. Ну и тебе нужно надеяться…
— На что?! — не удержался от вопроса Феликс.
Надежда развела руками.
— На то! — передразнила его вопрос, с надрывом. — На то, что она пробудится, как оборотень. Вам надо общаться побольше, почаще. Близость двусущего должна подействовать на нэнги.
— И что?
— Вот заладил! Что да что! Когда в ней проснется драконица, захочет она нормального самца. Сильного, мощного оборотня. А на своего человечка больше даже и не посмотрит!
— Ты думаешь? — с надеждой спросил Феликс.
— Думаю. Но не уверена.
Альфа зарычал, глотнул чаю и принялся остервенело жевать пирог…
Алена
Как ни поразительно, но я прекрасно выспалась. Вчерашнюю нервозность будто рукой сняло. Если вчера вербер и был на моем участке, даже в моем доме, в чем я уже почти не сомневалась, значит убить меня он не планирует. Иначе я давно бы уже прохлаждалась на столике в МОРГе. Во всех смыслах слова прохлаждалась, между прочим, с диагнозом «загрызена диким зверем».
Но поскольку я жива и целехонька, следовательно, со мной собираются договариваться.
Что ж. Я не против. Лишь бы забыть все это как страшный сон…
Вот только сон про вербера был вовсе не страшным. Скорее будоражащим и даже немного возбуждающим. Нет, ну правда — шикарный же мужик! И чтобы он там вчера ни задумал, во всяком случае, отогнал тех алконавтов.
Вот они, я уверена, церемониться бы не стали и не выпустили бы меня из своих грязных лап. Гораздо более грязных, чем у вербера.
На этом я немного успокоилась.
Даже не стала думать, что означает сон про призрачные крылья и золотистый след в небе за моей спиной. Или это был призрачный хвост? Я внезапно вспомнила, что на нем даже чешуйки просматривались. Как у ящерицы.
Я выпила чаю и набрала Дарину Харламовну:
— Да, Аленушка?
— Как там мой разбойник?
— Приве-ет, мама! — послышалось в трубке и на душе разом потеплело. Все страхи и сомнения выветрились как небывало. Я улыбнулась.
— Ну как тебе у няни в гостях?
— Хорошо, мама.
— Я его вечером приведу, не волнуйся. Я знаю, что Влад в командировке, а ты, как всегда головы от компьютера не поднимаешь. Так что пусть пока тут бегает. В огороде у нас поиграет. Если разжарит, в бассейне искупается. Все нормально, в общем.
— Поцелуйте его от меня в носик, — не в силах перестать улыбаться попросила я и сбросила вызов.
…Весь день я провела за компьютером. Так и сяк крутила новую рекламную статью и вроде бы все неплохо получалось.
Ближе к вечеру я неожиданно вспомнила, что обещала Климу мороженное и забыла купить. Накинула кофту и отправилась в магазин.
В поселке общались и одевались запросто. Не для выхода в город я особо не наряжалась. Хлопковые домашние лосины выглядели вполне прилично, длинная желтая футболка тоже. Серая кофточка с капюшоном закрывала тело от ветра.
Я, как всегда, промаршировала по краю дороги, пропуская машины и мотоциклы. Дошла до угла улицы, вошла в магазин двадцать четыре часа и обомлела…
Сглотнула, да так и замерла возле двери, под веселый перезвон колокольчика, который всегда задорно позвякивал, когда кто-то входил в магазин.
Возле полки с мясом стоял и что-то разглядывал… мой вчерашний синеглазый вербер. В тонкой серой рубашке и брюках он выглядел очень странно. Словно варвара из степей нарядили в камзол французского графа.
Рубашка, казалось, вот-вот разойдется на плечах, а на талии она висела свободно, подчеркивая, что сложен мужчина более чем отлично. Я замерла, раздумывая над ситуацией. Наверное, нам пока не стоит встречаться. Во всяком случае, я точно к такому повороту дел еще не готова. Не сейчас, только не сейчас.
Я осторожно попятилась. Странно, прежде на нервах я действовала неуклюже. Муж вечно ворчал. Мол, никогда не заваривай чай, если на взводе — рассыплешь половину заварки. Никогда не накладывай еду, если психуешь — половина окажется на полу.
Однако сейчас я действовала удивительно ловко и бесшумно. Я помнила, что, если открывать дверь медленно и плавно, и при этом, не на полную ширину, колокольчик может и не зазвонить. Я бесшумно просунула руку в дверную ручку. Надавила: медленно, осторожно, неспешно. Миллиметр за миллиметром открывая зазор.
Колокольчик молчал. Я радовалась, что вербер не отреагировал, когда тот звякнул первый раз. Увлекся мясом. Хорошо, очень хорошо.
Я сейчас тихонечко уйду. А потом, может, завтра, а может и позже обсудим все наши разногласия. Да и какие у нас разногласия? Я никому ничего не скажу. Если потребуется подпишу любые документы. Хоть кровью!
Только не сейчас… Я еще не готова… Я еще не до конца успокоилась…
Не знаю почему, но у меня не было душевных сил общаться сейчас с синеглазым вербером. Он вызывал во мне такую бурю эмоций, что хотелось и бежать сломя голову, и кричать, и подойти, чтобы пощупать каменные мускулы этого верзилы.
Я осторожно просунула ногу в дверную щелку и двинулась дальше. Так плавно и осторожно я еще никогда не действовала. Сама от себя подобного не ожидала. Будто проснулись скрытые способности…
Еще дальше… Чуть-чуть. Колокольчик чуть подвинулся, но не зазвенел. Я надавала на ручку с большим усилием.
Сердце заколотилось у горла, влажная ладонь скользнула по ручке… Я чуть дернулась, но удержала дверь — и колокольчик меня пока не выдал.
Дверь поддалась, я проскользнула в нее почти наполовину. Придержала ее второй рукой. Так, еще один малюсенький рывок.
Главное не спешить. Что там делает вербер?
Он скрылся за высоким прилавком, явно продолжая копаться в мясе. Не нравилось ему, видите ли, наше мясо. Наверное, ждал тушу кабана или целого забитого буйвола.