Йоста Кнутсон

Налле Лапсон берется за дело

Глава первая

Я думал, это лицо

— Налле Лапсон! — сказала Лотта.

Налле Лапсон поднял на нее глаза. Он сидел в кресле-качалке и вязал крючком.

— Я могу быть чем-то полезен? — поинтересовался он.

— Да, Налле Лапсон, — ответила Лотта. — Я тут кое-что подумала, а именно — что тебе в самом деле просто необходимо научиться читать. И считать.

Налле Лапсон отвел взгляд.

— Боюсь, замучает меня все это учение, — сказал он. — Я только-только вязать научился — может, пока и хватит?

— А что это ты вяжешь? — спросила Лотта.

— Вожжи, — сообщил Налле Лапсон.

— Но ты же собирался связать бабушке кухонную прихватку, — напомнила Лотта.

— Я передумал, — сказал Налле Лапсон. — Вожжи лучше. И бабушке они очень кстати будут, если она решит покататься на лошади. В тележке или верхом. Десять тысяч метров вожжей!

— А ты знаешь, Налле Лапсон, как пишется слово «вожжи»? — спросила Лотта.

Налле Лапсон снова отвел глаза.

— Знал бы, если захотел, — помолчав, ответил он, — только зачем? Главное — понимать, что такое вожжи.

— Уметь читать, писать и считать надо всем, — сказала Лотта. — Бабушка умеет, и трубач, и я. Один ты не умеешь, Налле Лапсон!

— Понимаешь, в нашем лесу школ было как-то маловато. — Налле Лапсон сощурился.

— Потому я и решила начать тебя учить, — сказала Лотта. — Ну-ка, Налле Лапсон, как, по-твоему, пишется слово «вожжи»?

— Ц, Ф, мягкий знак, тридцать семь, — ответил Налле Лапсон. — Ну, в общем, в этом духе.

— «Вожжи» начинаются на В, — сказала Лотта. — Ты сам разве не слышишь?

— Вожжи начинаются на Во. Мед с сухариками — тоже во! — И Налле Лапсон показал лапой, до чего хорош мед с сухариками.

— Не отвлекайся, Налле Лапсон! Вожжи начинаются на В, а потом и правда идет О.

— Ну конечно! О, мед! О, сухарики!

— Замечательно! — сказала Лотта. — Говорить «О!» ты умеешь. А как пишется, знаешь?

— Через Щ, — сказал Налле Лапсон.

— Налле Лапсон, Налле Лапсон! — вздохнула Лотта. — Когда мы говорим «О», то пишем букву О. Это знают даже малые дети. То же самое и с «А!». Знаешь, как пишется «А!», а, Налле Лапсон?

— Через О, — сказал Налле Лапсон.

— Налле Лапсон, Налле Лапсон! — снова вздохнула Лотта.

— Но ты сама сказала, что с «А!» то же самое, что с «О!». Если «О!» пишется через букву О, то, значит, и «А!» должно. Иначе я в жизни не выучусь читать!

— Давай тогда писать, — сказала Лотта. — Садись-ка со мной, Налле Лапсон!

Налле Лапсон вылез из качалки и сел к столу рядом с Лоттой.

— Вот смотри! — сказала Лотта. — Я рисую кружочек. Это и есть буква О.

— Я думал, это лицо, — сказал Налле Лапсон. — Давай нарисуем ей глазки.

— Ну что с тобой делать, Налле Лапсон! — всплеснула руками Лотта.

— Можно нарисовать ей носик? — предложил Налле Лапсон. — А под ним усики?

Глава вторая

Как бы тут купить мороженого

Светило солнце, птицы распевали весенние песни, цвела сирень, и мороженщик на площади только успевал продавать свой товар. Бургомистр уже купил одно мороженое с утра, а потом пришел карамельщик, и трубач, и портной, и кондитер, и Лиза с Садовой улицы, и Улле с Новой, а потом снова пришел бургомистр.

— Только тетке не говори! — шепнул он мороженщику и испуганно огляделся по сторонам.

Затем пришел начальник станции, и матушка Хильдегарда из булочной, и Юхансон с почты. А потом появился Налле Лапсон.

— Как бы купить тут мороженого, — сказал он и положил на блюдечко одну крону.

— А я ничем другим и не торгую, — ответил мороженщик. И завел свою скороговорку: — Авоткомунапалочке-встаканчикеврожкеванильногоклубничногомалиновогоабрикосовогофисташковогоподвадцатьпятьэрепотридцатьпятьэрепосорокпятьэрепопятьдесятпятьэре?

Все сливалось в одно длинное-предлинное слово!

— Хотелось бы купить напалочек, — сказал Налле Лапсон. — Из ванили, если можно. Одну для бабушки, одну для Лотты и одну для меня. По тридцать пять эре.

— Тогда этого не хватит, — сказал мороженщик и показал на крону. — Нужно еще пять эре.

— Неужели нужно? — удивился Налле Лапсон.

— Именно что нужно, и именно столько, — сказал мороженщик.

Налле Лапсон призадумался. И вдруг просиял:

— А может, вы отлизнете на пять эре от одной напалочки — и все сойдется!

Мороженщик не удержался от смеха.

— Будешь должен пять эре, в другой раз занесешь, — сказал он и, положив в пакет три мороженых, протянул Налле Лапсону.

Налле Лапсон шел домой в радостном расположении духа. Вот будет сюрприз для бабушки и Лотты! Ведь эта крона была последней монеткой, которая оставалась у Налле Лапсона в копилке.

Лотта уже стояла на крыльце.

— Мы с бабушкой решили устроить пикник, раз погода такая хорошая. Пойдешь с нами?

— Конечно, пойду, — сказал Налле Лапсон. — Если, конечно, возьмете.

— Разумеется, возьмем, — сказала Лотта. — Если, конечно, хочешь.

— Разумеется, хочу, — сказал Налле Лапсон. — Если ты не против.

— Разумеется, не против, — сказала Лотта. — А кстати, что у тебя в пакете?

— Секрет, — сказал Налле Лапсон и лукаво усмехнулся.

— Но ты же не взял это без спросу? — встревожилась Лотта.

— Нет-нет, — ответил довольный Налле Лапсон. — Не взял. Купил на собственные деньги. Но это секрет.

— Ну ладно, — сказала Лотта. — А теперь нам надо собрать провизию для пикника. Не хочешь мне помочь, Налле Лапсон?

Еще бы Налле Лапсон не хотел! Вместе с Лоттой они положили в рюкзак буханку хлеба, колбасу, три бутылки ситро и банку меда. А еще, тайком от Лотты, Налле Лапсон сунул туда же свой пакет с мороженым на палочке.

— А что делают на пикнике? — спросил Налле Лапсон. — Едят — это понятно, а еще?

— Лежат на травке, любуются цветами, слушают птиц, — объяснила Лотта. — А еще можно играть во всякие игры, кувыркаться и петь песни.

— А на гармонике можно играть? — спросил Налле Лапсон.

— Ну конечно, — сказала Лотта. — Если кто умеет, конечно.

— Прихвачу-ка я тогда свою гребную маргошку, — сказал Налле Лапсон.

Глава третья

Вроде гусь

Бабушка, Лотта и Налле Лапсон сели в автобус в белую и красную полоску, который отходит на Бюллербергу ровно в двенадцать часов каждый день, если только нет дождя.

Автобус был полон, но все молчали, никто не произнес ни словечка.

«Как-то тут уныло, — подумал Налле Лапсон. — Повеселю-ка я их и сыграю на губной гармошке».

Он достал гармошку, приставил к пасти и дунул.

Водитель подскочил до потолка и вырулил в канаву.

— Что вам сыграть — девятую симфонию Бетховена или «Цыпленок жареный»? — поинтересовался Налле Лапсон.

— Что покороче! — буркнул какой-то старичок.

Налле Лапсон заиграл «Цыпленка».

— Все-таки Бетховена ни с кем не перепутать, — сказала одна из пассажирок.

— Еще бы, — отвечала ее соседка. — Какое нежное аллегретто — типичный Бетховен! Так и слышишь, как рыдает его тоскующая душа!

— Что да, то да, — согласился дед с рыжей бородой. — Но десятая симфония у него все равно получше будет.

Перед самой Бюллербергой автобус останавливается в месте под названием Лильендаль. Там очень красиво (что, кстати, даже по названию чувствуется). С травяного пригорка сбегает ручей, за ним виднеется лес. На этот-то пригорок и направились Лотта с бабушкой и Налле Лапсон с рюкзаком на спине.

— Сколько же тут герани! — воскликнул Налле Лапсон.

— Это не герань, Налле Лапсон, — сказала Лотта. — Это первоцветы, примулы.

— Довольно похожи на герань, — заметил Налле Лапсон.

— А вот это что за цветок? — сказала Лотта и сорвала фиалку.

— Какой красивый, — восхитился Налле Лапсон. — Похож на гиацинт или на одуванчик.

— Это же фиалка, Налле Лапсон, — сказала Лотта. — Пора бы тебе уже выучить названия наших самых обычных цветов.

Налле Лапсон, смутившись, отвел глаза.

— Мне столько всего надо выучить, — сказал он. — Птиц, например. Правда, некоторых я и так знаю.

— А вот скажи, кто это стоит вон там на камне и покачивает хвостиком? — спросила Лотта.

— Сова, — ответил Налле Лапсон. — Или жиравль. В смысле, жураф.

— Это трясогузка, — сказала Лотта.

— Ах вот как, — сказал Налле Лапсон.

— А слышишь, вон там, в лесу, кто-то кукует — как эта птица называется?

Налле Лапсон наклонил голову набок и прислушался.

— Вроде гусь, — сказал он. — Или, может, пеликанарейка.

— Это же кукушка! — сказала Лотта.

— И кукует она с запада, — сказала бабушка. — Это означает удачу.

— Странно, — сказал Налле Лапсон.

— Что странно? — не поняла бабушка.

— Ведь если бы бабушка оказалась по ту сторону леса, то кукушка куковала бы с другой стороны, — ответил Налле Лапсон. — И это означало бы неудачу. Так что удачно, что мы оказались по эту сторону.

— Это верно, — сказала бабушка.

— Может, поедим? — предложил Налле Лапсон. — У меня в рюкзаке маленький сюрприз.

— Да, — сказала Лотта, — я ужасно проголодалась. Достань еду, Налле Лапсон, будь так добр!

Подмигнув, Налле Лапсон с многозначительным видом принялся развязывать рюкзак. Наконец он сунул лапу внутрь.