— Тогда не буду мешать. Но постарайтесь не перегружать себя работой.

— Может, останешься? — с надеждой спросил маркиз.

— Нет, не хочу мешать вам. Встретимся за ужином, отец, — попрощалась девушка и тихо вышла из кабинета.

Маркиз задумчиво смотрел ей вслед: «Дочь так изменилась. Даже стала заботиться о моем здоровье». Он, конечно, очень любил свою дочь, но и представить не мог, что настанет день, когда она так его порадует. Размышляя, маркиз допил чай, оставленный Элизой.

Вернувшись к себе в комнату, Элиза снова принялась писать.

«У меня десять лет».

Она записывала то, что должно произойти в будущем. Если она не изменит ход событий, то через десять лет окажется на гильотине.

«Мне нужно быть готовой к тому, что произойдет».

За тридцать лет многое забылось. Девушка решила начать с основных событий.

Второй Крымский поход, смерть Криса.

Стоило Элизе записать это предложение, как сердце болезненно сжалось. Она ни в коем случае не должна допустить смерть брата.

Смерть мачехи от болезни.

Заговор дома Трестан. Уничтожение рода де Клоранс. Казнь отца.

Старший брат казнен за преступление, совершенное по указу императрицы.

Превозмогая боль в сердце, девушка продолжала писать. В этой жизни все будет по-другому. Она об этом позаботится. Она записала и другие важные события, которые не были связаны с ее семьей:

Первый Крымский поход, сорок семь тысяч человек погибло от неизвестной инфекции.

Смерть герцогини Габорской от болезни Паркинсона.

Смерть императора от болезни.

Вторая великая эпидемия. В Лондо, столице Бритии, погибло около ста тысяч человек.

После окончания Крымской войны с Востока пришла оспа. Три города на юге империи изолированы. Семьдесят тысяч погибших.

Девушка тяжело вздохнула: «Как много болезней… Но такова эпоха. Системы здравоохранения нет, да и медицина еще недостаточно развита…» Она снова взглянула в свои записи.

Вторая великая эпидемия. В Лондо, столице империи Брития, погибло около ста тысяч человек.

Пугающие цифры. И это после всех предпринятых мер… Во время первой вспышки чумы, которая произошла около двадцати лет назад, погибло по меньшей мере сто пятьдесят тысяч человек.

«Как же сократить число жертв?» — размышляла девушка. Даже в теле Элизы она оставалась доктором Сон Чихён, которая не могла отойти в сторону и позволить людям умирать.

«Эпидемии не единственная проблема. Люди умирают и от менее серьезных заболеваний, — думала она. — Сумею ли я помочь?»

У нее были знания о более современной медицине. К тому же настолько обширные, что ее считали гением! В день своей смерти она направлялась на Международную конференцию по хирургии, на которой ее должны были наградить за исследовательскую деятельность.

«Я, конечно, хирург, а не эпидемиолог, и историю медицины знаю не так уж хорошо… Но это лучше, чем ничего!» Может, ей неспроста было суждено вернуться в прошлую жизнь?

«Нужно будет поговорить с отцом», — решила Элиза. Все-таки маркиз де Клоранс — канцлер империи и наверняка с пониманием отнесется к ее словам.

«Как только разберусь с главными проблемами, посвящу свою жизнь врачебному делу!»

Девушка вспоминала свою жизнь в теле Сон Чихён: прикосновение к холодному скальпелю, борьба со смертью… Пусть в новом облике, она хотела продолжить свое дело и спасать жизни людей.

«И еще одна проблема…»

Девушка снова принялась писать. Она делала пометки и о небольших затруднениях, и о важных событиях. Вдруг она замерла.

«О нет! Как я могла забыть?» — Девушка нервно сглотнула.

Объявление о помолвке с наследным принцем. 283 год. Праздник в честь дня рождения императора.

Сейчас же как раз двести восемьдесят третий год!

«Его день рождения в июле… Значит, осталось всего два месяца!» — Элиза побледнела.

Прием в честь дня рождения императора. Вся знать соберется, чтобы его поздравить, и в этот день наследный принц объявит о помолвке… Никто не думал, что все окончится трагедией.

* * *

Наконец вся семья собралась за ужином.

— В чем дело, Элиза? Нет аппетита?

— Нет, все хорошо… мама.

Маркиза улыбнулась, услышав, что падчерица назвала ее мамой. Прежде Элиза никогда так к ней не обращалась. Ей так и не удалось завести собственных детей, но она всегда относилась к Элизе как к родной дочери. Маркизу огорчало холодное отношение падчерицы, но в последнее время девушка очень изменилась.

— Я была так тронута, когда ты впервые назвала меня мамой.

Дело было не только в словах. Элиза и вести себя стала по-другому: она стала относиться к ней как к родной матери. Такие перемены в характере девушки удивили маркизу, но она не могла не радоваться.

— Ты выглядишь расстроенной… — обеспокоенно заметила маркиза.

В последнее время Элиза была очень дружелюбной и улыбчивой, но сегодня выглядела понурой.

«Она даже не притронулась к любимому клубничному пирожному…» — переживала маркиза.

— Элиза, тебя что-то беспокоит?

— Нет, ничего, — покачала головой Элиза, но было очевидно, что ее что-то волнует.

— Кхм, что стряслось?

— И правда, Элиза, ты всегда можешь с нами поделиться. Ты же знаешь, я ни за что не дам свою сестру в обиду.

Маркиз де Клоранс и Крис принялись расспрашивать Элизу. И только ее старший брат, Рен, молча смотрел на сестру.

— Я… — Элиза нервно выдохнула, не решаясь продолжить. — Я хотела поговорить о приеме в честь дня рождения императора…

Маркиз понимающе кивнул. Кажется, он понял, о чем переживает дочь.

— Об этом можешь не волноваться. — На его серьезном лице появилась улыбка. — Я уже переговорил с его величеством. Все пройдет, как ты и хотела.

«Только не это!» — мысленно воскликнула девушка.

— Император объявит о вашей с наследным принцем помолвке во время празднования, — продолжил маркиз.

Перед глазами Элизы все поплыло. И вдруг до ее слуха донеслось:

— Отец, я против их помолвки.

Голос принадлежал барону Рену де Клоранс. Он был похож на мраморную статую: жесткий и холодный, но в то же время такой прекрасный, что захватывало дух.

— В чем дело, Рен? Чем тебя не устраивает помолвка?

— Отец, ты правда считаешь, что Элиза — подходящая партия для наследного принца? Неужели ты думаешь, что она справится с ролью императрицы, матери всей империи?

— Да что ты несешь! — повысил голос маркиз. Он был недоволен тем, как сын отзывается о своей сестре.

— Не мне судить о решениях его величества, но я сомневаюсь, что эта эгоистка годится в императрицы.

В зале повисла тишина.

— Ну что ты, Рен… Тебя целый месяц не было. Вернулся и снова за старое? — вздохнул Крис. — Вечно ты к ней придираешься.

Рена всегда возмущало эгоистичное поведение сестры.

— А как к ней не придираться, когда у нее такой характер? — начал было Рен, но вдруг удивленно посмотрел на сестру.

Элиза изменилась. В выражении ее лица появилось что-то новое.

«Показалось?» — подумал Рен. Элиза, которая всегда была готова огрызнуться в ответ, в этот раз молчала и совсем не выглядела раздраженной.

«Как всегда, готов меня отчитать… Раньше я этого терпеть не могла», — подумала девушка. В прошлой жизни, даже после того, как она стала императрицей, брат всегда готов был отчитать ее за любую провинность. Раньше ее это приводило в бешенство, но теперь она понимала брата. Она знала, что он желает ей только добра.

«Он прав, я не гожусь в императрицы».

В прошлой жизни все беды начались после того, как Элиза заполучила императорскую корону.

«Я должна разорвать помолвку. Любой ценой», — решила девушка. Этот брак обернулся трагедией и для нее, и для наследного принца, и для многих, многих других людей.

«Его высочество наследный принц тоже пострадал из-за нашего брака… Но, в отличие от меня, он был лишь невинной жертвой обстоятельств, — вздохнула девушка. — Я обязана разорвать помолвку и стать обыкновенным врачом, которого ничто не связывает с императорской семьей».

Элиза погрузилась в раздумья. Рен бросал в ее сторону сердитые взгляды, но она молчала. До самого конца ужина в зале висела неловкая тишина.

— Я пойду к себе. Мне есть над чем подумать, — сказала девушка и ушла к себе в комнату.

Крис повернулся к брату:

— Зачем ты так с ней?

— Я просто выразил свои мысли.

— Знаешь, какая Лиза стала милая?

— Милая? Элиза? — усмехнулся Рен.

— Ты просто не заметил! Она в последнее время… — начал было Крис.

— Что я мог не заметить за пятнадцать лет? Скорее солнце взойдет на западе, чем я поверю, что Элиза может быть милой.

— Рен! — воскликнул Крис.

Но брат лишь покачал головой:

— Хватит об этом. Мне пора, нужно возвращаться к делам ордена.

Крис удрученно вздохнул. Этот упрямец не передумает, пока лично не убедится, что Элиза изменилась.

«Ничего, он поверит, когда сам все увидит», — подумал Крис.

— Вечно у тебя дела. Когда вернешься?

— Пока не знаю, дел и правда много.

— Вы же не собираетесь в этот поход на Крым?

Рен покачал головой:

— Было решено, что в этот поход отправится второй корпус. Но если Республика Франс тоже решит вступить в войну, то наш Стрелковый орден обязан будет пойти в бой, как и подобает рыцарям его величества.