Так что же оставалось, если отбросить личные мотивы? Убиты два взрослых успешных мужика лет пятидесяти, работающих в совершенно различных отраслях, не связанных финансовыми интересами, да вообще ничем не связанных, кроме врачебных приемов раз в месяц. И что из этого вытекает?

— Хрен знает, что из этого вытекает, — зло буркнул капитан, хлопнув рукой по столу.

Действительно вытекало мало чего.

Итак. Кулебин приходил на прием к Щелокову, во время сеанса они разговаривали о ничего не значащих вещах. Со слов остеопата. А если это неправда? А если Кулебин со Щелоковым находились в более близких отношениях? А если тот рассказывал остеопату о своих делах, как, скажем, психоаналитику или, например, парикмахеру? Привык болтать о всякой всячине, как это бывает с малознакомыми людьми, да и сболтнул вдруг что-то важное?

Допустим. Что из этого вытекает? Капитан задумался. Что вытекает? Если бы убили остеопата, можно было бы подумать, что тот шантажировал Кулебина. А убили обоих, так что выходит? Выходит, что Кулебин рассказал кому-то, что проболтался остеопату? И некто третий убрал их обоих от греха подальше? Чушь какая-то. И потом, какие такие тайны могли быть у директора парка снегоуборочных машин?

А вдруг это остеопат разболтал Кулебину чью-то тайну? Тоже не сходится. Остается одна версия. Этих двоих связывает нечто, не лежащее на поверхности. Подпольное казино, наркотическая зависимость, общая любовница, подпольный бойцовский клуб, что-то не вполне законное, порочное. В любом случае придется копать под обоих.

— Андрей, ты чего сидишь медитируешь, по домам пора, или ты на ночевку нацелился? — вывел капитана из задумчивости Вадим Роговцев. — Пошли уже, мыслитель, а то тебя Машка дома вместо ужина с потрохами сжует.

Это была правда. А потому Андрей, засунув папку в сейф, схватил куртку и поспешил следом за Вадимом.

— Миланочка, вы все-таки подумайте, — уговаривал бывшую секретаршу покойного остеопата капитан. — Может, вы случайно какой-то разговор слышали или видели, как он с какой-то девушкой вне офиса общался, может, СМС читал? — с неугасающей надеждой расспрашивал он.

— Да нет же. Ничего такого я не знаю. Да и стал бы он при мне любовницу афишировать, а вдруг я жене накапаю или шантажировать его вздумаю?

— А вы могли бы?

— Нет, конечно!

— Ладно. А как давно вы здесь работаете?

— С весны двадцатого года. А до того я в клинике на ресепшене сидела, Павел Евгеньевич у нас там два раза в неделю принимал. Он мне предложил перейти, я согласилась, — предвосхищая вопрос капитана, пояснила Милана. — В клинике было суетно, народу тьма, а тут еще коронавирус. Даже страшно стало работать.

— Ясно. А до вас кто у него работал?

— По-моему, никого, он сам как-то справлялся.

— И дверь открывал и пациентов принимал?

— Дверь можно открыть из кабинета. Туда выведен монитор камеры и переговорное устройство. Нажал клавишу и открыл.

— Зачем тогда ему вы?

— Не знаю. Может, для солидности, может, так спокойнее, а то и пациенты, и телефонные звонки, и запись на прием, и отмена, и дверь открой. Наверное, стало тяжело справляться, — пожала плечами Милана.

— Ясно. Ну а к вам он не пытался приставать или заигрывать?

— Что? — фыркнула Милана. — Вы еще скажите, глазки строить! Нет, не пытался. С праздниками поздравлял, на день рождения и Восьмое марта цветы, на Новый год и Четырнадцатое февраля конфеты. И то, наверное, жена покупала.

— А жену его вы видели?

— Видела несколько раз. Обычная женщина, не красавица, не уродина, но выглядит хорошо. Одевается дорого. Они часто в Италию ездили, даже просто на распродажу в Милан. Так вещички у нее что надо, брендовые. Однажды даже мне перепало. Привезла в подарок шарф и сумочку.

— Значит, отношения с женой покойного у вас были хорошие?

— Ну да.

— А сына его вы видели?

— Видела пару раз. Парень как парень. Обычный. Он студент, еще учится.

— А друзья-приятели?

— Слушайте, он же здесь работал, а не вечеринки устраивал! Спросите лучше жену. Я его приятелей не знаю. Они ему на личный номер, наверное, звонят, и не в рабочее время. И вообще, извините, но у меня встреча. Меня ждут.

Больше из секретарши выудить ничего не удалось, кроме того, что обычно покойный остеопат устраивал себе обеденный перерыв с часу до двух, иногда этот перерыв бывал короче, иногда длиннее, в зависимости от загруженности. И как правило, во время перерыва он ходил куда-нибудь пообедать. Поблизости от офиса имелось несколько заведений, которые он посещал. Но в день убийства Кулебина они с Миланой работали без перерыва, перекусывали на рабочем месте, выделив на это минут пятнадцать, потому что Павел Евгеньевич должен был вскоре уехать на неделю, надо было поднажать до отъезда.

Марина Щелокова проснулась очень рано от какого-то внутреннего дискомфорта, и, едва открыв глаза, сразу вспомнила. Убили Павла. Никогда в жизни она не думала, что с ними может такое случиться. Муж всегда был очень законопослушным, осторожным, внимательным. Не нарушал правил, тем более законов. Не связывался с сомнительными личностями. Его клиенты были исключительно респектабельные люди. Они жили в хорошем новом доме с закрытой территорией и подъездом. Он старался избегать конфликтов, ссор, всегда владел собой. И вдруг такое.

Как ей теперь жить, что делать? Их жизнь была налажена, устроена. Налажена и устроена Павлом. Он работал, она уже давно занималась только домом и детьми, в последнее время домом. Максим уж четыре года учится в Штатах, приезжает только на каникулы. Они летали к нему несколько раз, но разве это настоящее общение? Остается только скайп. Хорошо хоть ее родители рядом с парнем, Марина не так о нем волнуется. Михаил теперь студент, ему тоже не до матери. Учеба, приятели, девушки. По сути, у нее оставался только Павел.

Марина любила мужа. Павел был самым близким на свете человеком. Человеком, который понимал ее, разделял ее вкусы и интересы, знал ее «от» и «до», принимал. Как без него жить? Тоска на Марину навались как бетонная плита, придавив к кровати.

— Мам, я в универ, у меня сегодня важные лекции. Ты справишься без меня? — заглянул в комнату сын.

— Да, — с трудом разлепила губы Марина. — Иди.

Хлопнула входная дверь. Марина лежала в сумраке комнаты, и тишина навались на нее еще одним непосильным грузом. Как в гробу, подумала она без всяких эмоций.

Вывел ее из состояния глухой тоски телефонный звонок.

— Да?

— Марина, я все знаю. Как ты? — Голос Александра звучал, как всегда, ясно, строго.

— Нормально.

— Я сейчас приеду.

— Не надо. — Муж едва остыл, а любовник уже на пороге, то ли с горечью, то ли с сарказмом подумала Марина.

— Надо. Я приеду как друг. Тебе надо похороны организовывать. Я помогу. Будем ездить вместе.

Точно, похороны. Марина с содроганием подумала о предстоящих хлопотах и согласилась. Прости, Павлик, одна я не справлюсь. Даже родителей нет. А мне так нужен сейчас кто-то близкий.

Александр приехал через полчаса. Приготовил кофе. Подсказал, что взять. Рассказал, куда надо ехать и что делать. Марина лишь пассивно кивала.

Они познакомились случайно, несколько месяцев назад. Это был не первый Маринин роман. Иногда она позволяла себе от скуки небольшие интрижки, что никак не сказывалось на ее отношениях с мужем. У Павла они тоже случались. Марина об этом знала и не переживала, за столько лет супружеской жизни люди иногда так надоедают друг другу, что повеситься можно. У них такого не было. Может, именно потому, что иногда они разбавляли супружескую рутину свежими впечатлениями? Александр был немного моложе ее, симпатичный, подтянутый, состоятельный, неженатый. Работал в каком-то фонде. На серьезные отношения он не претендовал, к мужу не ревновал, в душу к ней не лез, был в меру образован, интересен и хорош в постели. Идеальный любовник.

А может, теперь, после смерти Павла, ей выйти за него замуж, мелькнула у Марины неожиданная мысль. Нет. Он не захочет. Старая баба с двумя взрослыми детьми. А он, небось, еще своих хочет. Спасибо, что сразу не бросил.

День на удивление прошел быстро, с поддержкой Александра все устроилось без особых хлопот. Они даже пообедать успели, и аппетит у Марины никуда не пропал, хотя она и помнила все время о Павлике. Александр ее даже в церковь отвез, чтобы она панихиду заказала, а сам тактично в машине остался, сказал, чтобы она не торопилась. Ей после церкви как-то легче стало. Жаль, что нельзя Александра на похороны позвать, размышляла Марина, поднимаясь в лифте на свой этаж.

Вечером надо было обзвонить всех знакомых, сообщить о похоронах. Но уж это дело она поручила ближайшей своей подружке Лене Душкиной, та полвечера просидела с телефонной книгой в руках, а потом они долго пили чай на кухне.

— Да точно наркоман какой-то из-за денег, — в сотый раз повторяла свою версию убийства Лена.

— У него ничего не украли. Ни деньги, ни часы, ничего, — из какого-то глупого упрямства продолжала спорить Марина. — И полиция тоже так думает.

— Дураки они все, вот и все. Потому что если не наркоман, то кто?