— Ты моя жена и должна послушна быть моей воле, так ведь вас учат церковники? — со снисходительной улыбкой протянул Алан, медленно расстёгивая пуговицу за пуговицей на белоснежной рубахе.

— Я тебя предупредила, — произнесла, пятясь к кровати, где под шкурой какого-то животного я спрятала трезубую вилку. Если новоиспечённый муж ждёт от меня покорности, то он глубоко ошибается, без боя я не сдамся.

— Кхм… — поперхнулся муж. Стаскивая с себя рубаху, он небрежным взмахом бросил её на пол и вкрадчивым голосом проговорил, — приказ короля, драгоценная. Ты сама прибыла в мой замок.

— Я не… — недоговорила, мой блуждающий взгляд по крепкому и сильному телу зацепился за странную татуировку на плече мужа. Безотчётный страх вдруг овладел мной, дыхание перехватило, сердце, словно испуганная птаха, забилось в груди, а тело покрылось холодной испариной.

Судорожно втянув воздух, от резко прострелившей мой затылок невыносимой боли, я потрясенно смотрела на мелькающие перед глазами словно в ускоренной перемотке картинки, пока не уплыла в спасительную и долгожданную темноту.

Глава 7

— Ты сказал, она скоро очнётся, — на краю сознания я услышала знакомый голос, но ни сил, ни желания даже чуть приоткрыть глаза у меня не было. Голова продолжала адски болеть, мысли путались, воспоминания мои и Таллии переплелись так, что я уже не могла определить, кому они принадлежат. А стоило только приложить немного усилий и попытаться разобраться в этом жутком месиве, в висках тут же начинало пульсировать, а к горлу подступала тошнота.

— Леди Таллия истощена, ранена и потеряла много крови. Покой, хорошее питание — и её светлость восстановится.

— Нерсан, ни слова о произошедшем. Госпожа устала после брачной ночи, — повелительным тоном предупредил мой муж, от его угрожающего голоса даже у меня по спине поползли зябкие мурашки.

— Конечно, господин, я не посмею сказать иного, — тут же заверил незнакомый голос, у моей головы что-то зашуршало, а через секунду в нос ударил отвратительный запах.

— Унм… — промычала, отворачиваясь от невыносимого смрада, но едкий дух тухлятины, казалось, проник даже в мой мозг, сейчас же вызвав рвоту.

— Очнулась, милорд, — радостно воскликнул садист, заботливо поддерживая мою голову над горшком. Одно утешало — унижение длилось недолго, и, вытерев тыльной стороной ладони рот, я обессиленно рухнула на подушку.

— Вижу, — буркнул Алан, матрас чуть просел, и к моему лицу поднесли чашку, — выпей, станет легче.

— Думаешь? — насмешливо бросила, неожиданно удивившись своему абсолютному безразличию к происходящему.

— Знаю, — хмыкнул муж, приблизив чашку к моему рту. Подозрительно принюхавшись, я, не уловив противных миазмов, сделала маленький глоток приятного, с кислинкой напитка, но мужчина, не убирая чашки, приказал, — до дна.

— Милорд, завтра и ещё день пусть пьёт настойку. После я принесу отвар дерласа, он восстановит силы её светлости.

— Иди, Нерсан, и не забудь мои слова.

— Да, господин, — низко поклонился маленький старичок, забирая с собой котомку, и вскоре покинул комнату, оставляя нас наедине.

— Почему ты не сказала, что ранена? — тотчас произнёс муж, рывком поднимаясь с кровати.

— Я говорила, что мне нужен отдых, — напомнила мужчине, мысленно отмахнувшись от очередной вспышки воспоминаний, снова непонятно кому принадлежавших. Сейчас, находясь в опасной близости к Алану Гэйру, от имени которого меня стало вдруг пробирать дрожь, копаться в памяти было неразумно.

— Да, говорила, — повторил Алан, неспешно пройдя к камину, а я только сейчас заметила, что мужчина почти обнажён: узкое полотенце, намотанное на талии, не скрывало красивое, натренированное тело…

Я медленно опустила голову, боясь увидеть подтверждение проскользнувшей в моём воспалённом мозгу мысли, и мой рассеянный взгляд замер на обнажённой груди. Одеяло сползло, и моё голое выше пояса тело ничего не прикрывало. От злости и возмущения я с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на мужа, и с шумом выдохнув сквозь стиснутые зубы, процедила:

— Ты… между нами что-то было?

— Я не насилую женщин, — насмешливо бросил Алан, зло добавив, — в отличие от твоего отца и братьев.

— Что?! — разгневано воскликнула, но услужливая память тут же подкинула ужасную картину: выходящая из покоев отца Таллии заплаканная и избитая девушка, и я с клацаньем закрыла рот.

— Прикройтесь, леди! Скоро сюда зайдут свидетели, — с презрительной ухмылкой проговорил Алан, разматывая повязку на своей ладони. Широким шагом он преодолел разделявшее нас расстояние, резким движением откинул с кровати второе одеяло и вымазал своей кровью простынь, — надеюсь, у вас хватит ума не обсуждать это со слугами. Я не допущу, чтобы моего сына называли ублюдком.

— Да, — коротко ответила, окончательно запутавшись в этом мужчине. Его поступки, слова и взгляды противоречили друг другу, и я пока не могла разобраться, что он за человек.

Не прошло и двух минут, как в дверь кто-то громко постучал, и после разрешения войти в покои ввалилась толпа нетрезвых мужчин, среди которых я увидела всего пару женщин. Та, что с ненавистью на меня взирала, тоже пришла, но вперёд не лезла и разглядеть её мне не удалось…

— Милорд, сжальтесь над её светлостью!

— Алан, ты истерзал свою жену?! Сколько крови!

— Забирайте простынь и уходите! — яростно рыкнул муж, но на его лице не было злости, наоборот, мне показалось, он был очень доволен этими выкриками. Я же, вцепившись в одеяло, закутавшись в него почти по самую макушку, сгорала от стыда, глядя на это веселье. Но прислушавшись к себе, поняла, что стыд и смущение принадлежали не мне. С трудом разобравшись в мешанине чувств, я нашла своё — неловкость. Взрослые мужчины, судя по шрамам на лицах и руках — воины, вели себя как безусые мальчишки, хвастаясь и подстрекая друг друга на подвиги в постели с женщиной…

— Пошли вон! — снова рявкнул Алан, теперь в его тоне было заметно раздражение. Свидетели моей невинности, прихватив с собой окровавленную простынь, потянулись к выходу, при этом продолжая выкрикивать пошлые фразы.

— В комнате есть чистая питьевая вода? — спросила сразу, как только дверь с грохотом закрылась, а мы остались вдвоём.

— Да. Сегодня тебе не стоит покидать покои, я прикажу подать тебе еду сюда. Если что-то потребуется, скажи служанкам, — проговорил муж, вручив мне кружку с водой.

— Хорошо, — кивнула, жадно припадая к кружке. Сделав вид, что не заметила удивлённо вскинутые брови мужчины, я выпила всю воду и, вернув посуду, произнесла, — спасибо.

— Кхм… пожалуйста.

Спустя полчаса Алан Гэйр оставил меня одну, за это время нами не было сказано ни слова, и меня это вполне устраивало — желания беседовать с ним у меня не было. Но не успела я насладиться покоем и тишиной, как, постучав, но не дождавшись разрешения войти, в комнату прошла незнакомка с подносом в руках.

— Госпожа, ваш завтрак. Я Лилис и буду вам прислуживать, пока вы не выберете себе служанку.

— А где мои слуги? Те, что прибыли со мной?

— Не знаю, госпожа, — едва слышно ответила Лилис, поставив поднос на стол, — позвольте, я помогу вам одеться.

— Спасибо, — рассеянно поблагодарила девушку, нетерпеливо поглядывая на поднос, и нехотя скинула с себя одеяло.

Завтракала я одна, и это было чудесно. Впервые я настороженно не озиралась, еда была сытной и вкусной, а тишина умиротворяла. И даже беспрестанно всплывающие перед глазами картинки из прошлого не могли мне испортить эти минуты радости и покоя.

Но закончив с едой и выпив весь травяной отвар, я после небольшой и короткой прогулки по комнате вернулась в кровать. Закрыв глаза, прислушалась к себе, с изумлением осознав, что чувствую себя гораздо лучше. Головокружение прошло, тошнота тоже бесследно исчезла, и рану на затылке почти не тянуло. А значит, пора разобраться в хаосе воспоминаний, от некоторых из них от страха у меня замирало сердце, а тело покрывалось холодной испариной…

Однако, как я ни старалась структурировать всплывающие в моём воспалённом мозгу фразы, беседы, лица людей, у меня создавалось впечатление, что воспоминания Таллии мне достались обрывочными. Было трудно выстроить цепочку её жизни: в пробелы тотчас вплетались кусочки из моей жизни, и это сбивало.

Одно я чётко знала… Таллия прибыла в этот замок убивать. Её клятва до сих пор стучит в моей голове звонким колоколом. Рождённая и воспитанная в стране, где одарённых боялись, уничтожали, а родные сдавали церковникам своих близких, если видели знаки проклятой магии на их телах, Таллия с детства знала, что магия — это зло и от него надо держаться подальше. Но год назад король соседней страны Варгард Его Величество Ангус Второй захватил праведную страну Илантру и запретил преследовать одарённых. Конечно, многим это не понравилось, отцу Таллии тоже, и он продолжил убивать проклятых, за что и был казнён. Почему моей предшественнице сохранили жизнь, ещё и выдали её замуж за мага, я пока не знала, как и не понимала, почему девушка вдруг передумала и попыталась сбежать. Но больше всего меня тревожил лишь один вопрос: зачем Таллия нужна Алану Гэйру…?