Под глазами Эгирны пролегли лиловые круги, кожа все-таки бледнее обычного, но в то же время слабо сияет, как луна. Я молчу — знала бы сестра, как непросто быть видией, отданной на вечную службу Сотмиру, то не жаловалась бы на свою тяжелую работенку: носить красивые платья и томно вздыхать.

— Ты сможешь пришить пуговицу? — спрашиваю я, показывая бабушке плащ Эгирны.

— Конечно, дорогуша! — Глаза бабушки всегда светятся, когда она берется за иглу. — Принеси мне нитки, они в коробке под лавкой.

Я, конечно же, и сама это знаю. Как и то, что там спрятана книга. Бабушка словно намекает мне — иногда мне кажется, что она положила туда эту книгу намеренно, чтобы я когда-нибудь нашла ее. Однажды так и случилось, и это событие многое для меня изменило. Именно тогда, из той книги, я и узнала о существовании силомантов. И вырвала оттуда одну страницу: как и камушек, она будто сама просилась ко мне в руки.

«Наш мир зиждется на четырех принципах, или иначе духах. Это духи растений, животных, стихий или элементов и камней. Сами по себе эти духи нейтральны, но стоит человеку обменяться с ними энергией, как они обретают новую ступень развития.

Существуют духи растительного мира — как младшие, или низшие, так и высшие, наподобие триад или розумов. Неразумные растения чаще всего выступают вредителями, они подобны сорнякам, которых нужно искоренять. Но встречаются среди них и растения с полезными свойствами. Что до триад, то эти древесные троицы являются защитниками лесов. Розумы живут в единении с природой, достигнув идеальной гармонии. Они тщательно охраняют свою магию от других.

Среди животных духов стоит больше всего опасаться бестий. Этих тварей ничего не остановит. А вот мелкие духи не причиняют особого вреда и зачастую становятся тотемами для избранного ими человека.

Элементали — самые коварные из всех. Им не стоит доверять. Будь то вулканы, владеющие огнем, ундины или камнетесы…»

К сожалению, я не успела еще прочесть всю книгу и думала, что впереди у меня много времени. Но увы.

Пока Эгирна рассказывает про дворец и принцессу, я нащупываю под лавкой деревянную шкатулку с нитками, а за ней… лишь вскользь провожу пальцами по шершавому переплету «Книги о чудесных свойствах растений, животных, элементов и камней». Внутри все трепещет, мне хочется вновь открыть эту книгу, но сейчас я этого сделать не могу.

— Во дворец прибыла свита короля Тамура из королевства Рут, — невзначай говорит Эгирна. — Мы видели их кортеж. Поговаривают, что дело идет к свадьбе и объединению королевств.

Бабушка вскидывает одну бровь, но ничего не отвечает. Я вспоминаю карету, что пронеслась мимо, и человека, сидевшего в ней. Неужели это и был король Тамур? Королевство Рут известно своим стремлением быть во всем первым, а значит, такой человек, как его король, не потерпит других соперников. Может, они здесь вовсе не ради свадьбы.

Чуть позже мы пьем чай и поглощаем пирожки, а бабушка пришивает к плащу серебристую пуговицу-брошь.

— Почему же тогда тебя нет во дворце, Эгирна? — насупившись, спрашивает бабушка.

— Я же сказала, я просто устала! — Эгирна резко встает из-за стола и бросает на меня взгляд. Я благодарна ей, что она не говорит бабушке про истинную причину. Эгирна бы совсем не отказалась продемонстрировать всю свою красоту и изящество перед богатеньким королем. — Хочу отдохнуть, если не возражаете.

— Вот еще! — бурчит бабушка себе под нос. Я замечаю, как она хмурится. — Эта девчонка бывает такой вздорной.

Момент, пожалуй, я выбрала не совсем удачный, но сегодня мое прощание с домом, который и не был мне домом. За исключением бабушки Лирии — из всего, что я знаю, она и есть мой дом, потому что я ей не безразлична. Как, например, отцу.

— Завтра… — говорю я, и в горле встает ком. — Бабуль, завтра я стану Безмолвной. Видия Мира умерла.

Бабушкины руки замирают, выпуская шелковый плащ. Он соскальзывает на пол, бряцает металлическая пуговица, упавшая следом. Бабушка встает, но снова садится.

— Нет, — твердо говорит она. — Завтра ты не станешь Безмолвной. Видит Сотмир, я не позволю твоему отцу поступить с тобой так.

В груди все замирает. Возможно, я втайне ждала, что кто-то спасет меня.

— Однажды я расскажу тебе, Ирис, все расскажу.

Бабушка прислоняет руку к сердцу. Неужели эта новость так сильно ошарашила ее?

— Что расскажешь? — шепотом спрашиваю я. Уж больно мне не нравится, как прозвучали ее слова.

— Да что же такое! Где твой отец в такой час! — причитает бабушка. — Ему следовало бы уже вернуться! Сперва запирает тебя в Сколастике, а теперь Безмолвная! Я догадывалась, что Селестина замышляет это, но не думала, что она осмелится. Но я больше не пущу ее на порог этого дома! Вот же стерва!

— Вряд ли мы что-то можем сделать, — говорю я. — Все решено.

А внутри все так и кричит: да сделай же что-нибудь, Ирис! Ты можешь все изменить!

— Все решения меняются, запомни это, Ирис, — озвучивает мои мысли бабушка.

— Возможно, так будет даже лучше, — выпаливаю я, будто убеждая саму себя. — Это мое предназначение.

— Предназначение! Что ты о нем знаешь, Ирис? Я была третьей дочерью в семействе Бланш. Наша старшая сестра, Мария, собиралась стать королевой. Она была одаренной видией, с первенцем на подходе, но ее отравили. Королевой выбрали другую. И где здесь предназначение, дорогая? Мария посвятила служению всю юность. Но Мария была не такая, как ты.

— Что значит не такая?

Бабушка кладет руку на широкий лоб, я замечаю, как блестят капельки пота на ее коже.

— Тебе нехорошо? — спрашиваю я, а в душу прокрадывается страх.

— Мята, — бурчит себе под нос бабушка. — Мята может отвадить зло. А у меня… вся мята повяла. Нужно что-то посильнее… Юриос санктум, Святая Коприва, у него целое море копривы.

— Что?

— Ирис, иди скорее к Мадьесу! — вдруг говорит она и обхватывает мои ладони, но я тут же их убираю. А что, если зло — это я?

— Ты же его терпеть не можешь, — отвечаю я.

Мадьес — мой дед, который живет на окраине города, но видела я его всего пару раз.

— У этого чокнутого осла всегда всего навалом, а уж травы самые лучшие… самые необыкновенные, — тяжело вздыхая, говорит бабушка и чуть кренится набок.

— Нана! Эгирна! — зову я. Прибегает экономка, а вот сестры не видно. — Нана, помоги уложить бабушку в постель. Ей вдруг стало нехорошо. — Я стараюсь не касаться бабушки, насколько это возможно. — Останься с ней, а я пойду за травами, которые она просила.

— Не забудь плюнуть ему в рожу, — еле слышно ворчит бабушка.

— Кому?

— Своему деду, конечно же. Помру, но не прощу этого старого неотесанного ворчуна.

Накидываю на плечи серый плащ, натягиваю до самого носа капюшон и выбегаю в сад. Странное чувство. Я бы сейчас могла взять и побежать куда глаза глядят. Подальше от всего и ото всех. Не становиться невестой Сотмира, не посвящать себя вечному служению. Но разве смогу я убежать от себя? И от той пустоты, которая возникает внутри, вытягивая из меня все соки, все силы, все желание жить?

На улицах города у меня вновь перехватывает дух. Все словно смотрят на меня, видят насквозь. Мимо проезжают пузатые кареты, украшенные лилиями или розами, некоторые простые, но все довольно ухоженные, как и само королевство Диамонт. В окошках домов мелькают цветочные горшки, цветы свисают и с балконов яркими гирляндами.

Закатное небо заполняется огнем, которым я невольно любуюсь. На его фоне четко выделяются горные пики Кардамора. А я могу лишь впитывать красоту открытого неба так, как никогда не делала в Сколастике. Даже когда изучала звезды — для этого были карты и учебники, но не этот необычайный, наполненный глубиной и тайнами простор.

Через некоторое время я сливаюсь с улицами, и мне становится спокойнее, здесь я словно невидимка. Никому нет до меня дела. Вот и хорошо.

Вскоре добираюсь до самого захудалого во всем королевстве места — апотеки деда Мадьеса. На крыше торчит флюгер в виде грифона. «Вирго в Грифоне», — проносится в мыслях.

Тянусь к ручке, от одного вида которой хочется сразу сполоснуть руки чистой водой, но меня вдруг нахально отталкивают в сторону. Лицо человека скрыто капюшоном темно-серого от грязи и пыли плаща, совсем как мое. Но я все же вижу оскал — он рычит на меня: «С дороги!» — и ныряет в апотеку.

Но я узнаю этого человека. Ведь я совсем недавно чуть не подарила ему свой первый в жизни поцелуй.

На двери звенит колокольчик. Я захожу следом за мужчиной, во мне зреет желание возмутиться и, возможно, еще припомнить ему странное появление в Сколастике, и в то же время мне очень любопытно, кто он такой. Я не так часто встречаю незнакомых людей — точнее, совсем никогда. Но тут я замечаю на полу свежие капли крови. Мужчина чуть склонился и зажимает бок рукой. Да он же ранен! Окна здесь мутные от пыли, улицы почти не видно. Потрепанный понизу плащ выдает в нем человека странствующего — я наконец могу внимательнее рассмотреть его.

Из-за деревянной стойки выглядывает пушистая седовласая голова. Она мерно покачивается взад-вперед, но мое внимание всецело приковано к незнакомцу. Как мне помочь ему? Он же, очевидно, нуждается в помощи, но мой робкий характер не дает вымолвить и слова. Правда, в прошлый раз я чуть сама не набросилась на этого человека. О чем только думала!