Юлия Бажова

Сети

Глава 1

Издали донесся глухой рокот, и Морган с удивлением приоткрыл глаза: не поздновато ли для грозы? Слева над верхушками деревьев зловеще громоздились свинцовые тучи с разлохмаченными краями. Все остальное небо было чистым. Листва берез сверкала золотом на фоне темной зелени сосен. Разбросанные по скошенному лугу скирды тенями поворачивали день к началу вечера.

— Осенняя гроза — долгая теплая осень, — вполголоса произнесли за спиной.

— Неплохо бы. — Морган поправил висящий за плечом лук и погрузился в свое прежнее состояние, со стороны кажущееся дремой. Здесь нет ни крутых склонов, изобилующих булыжниками, ни узких переходов над пропастями с острыми пиками скал и горячими озерами на дне, ни коварных ущелий, а сверху, кроме воды, на голову ничего не упадет. Можно ехать, ориентируясь только на Дар. Солнце еще пригревает, влажные струи воздуха приятно остужают лицо, пьянят ароматом сена и преющей листвы. Дивное время года. Уже не лето, еще не осень. Дома межсезонья не бывает. Утренние заморозки серебрят траву и листву деревьев уже в конце августа. Последние летние дожди, затяжные и надоедливые, проходят с ураганами. Вслед за ними наступает ясный холодный сентябрь, а в середине октября выпадает снег и лежит до мая.

Яркий огонек, который мельтешил перед внутренним взором с момента, как они три часа назад прошли врата, в очередной раз начал приближаться. Морган мысленно попрощался с тишиной на ближайшие полчаса. Осенние краски вновь запестрели перед глазами. Из зарослей, окружающих луг, выскочило зеркальное отражение его далекой, не хлебнувшей еще горечи юности. Поравнявшись с ним, сестра резко осадила лошадь и воскликнула:

— Почему бы нам с дикарями не поменяться мирами?

Морган переглянулся с напарником. Полуоткрытый рот, одуревшие, распахнутые во всю ширь глаза и возглас, который вырывается почти у всех молодых воинов, впервые попавших в мир, где каждый дюйм земли покрыт зеленью, а плоская местность не заканчивается прежде, чем ты полминуты проскачешь галопом. Бо потер подбородок и рассмеялся:

— Потому что у тебя не хватит терпения от рассвета до заката ковыряться в земле кверху задницей.

Имандра игриво тряхнула короткими темными кудрями.

— Бо, ты меня нарисуешь?

— Ты спрашиваешь об этом в пятый раз. Узнай сперва, съедобное или нет! — Морган выбил из руки сестры гроздь снежноягодника, которую она намеревалась то ли лизнуть, то ли попробовать на вкус. — И хватит нарезать круги. Лошадь загонишь. Прокатись лучше до Тайнера: что он там думает насчет разделиться.

Его слова благополучно просвистели мимо ее ушей. Имандра продолжала осаждать Бо:

— Когда же, наконец, мы найдем Асура?

— Можно проболтаться полгода года, дорогуша, и не обнаружить ни твари. А потом они вдруг начинают вылезать пачками.

— Громадные, мохнатые, с длинной шеей и маленькой башкой, которая нужна только затем, чтобы жрать? Папа делал из них чучела и развешивал на деревьях, а мы по ним стреляли, пока от них не оставались лохмотья.

— Это, милая моя, преты, — мягко поправил ее Бо прежде, чем Морган успел пустить шпильку в адрес интеллектуальных способностей сестры и напомнить, что стрелять по тем чучелам она могла разве что в воображении, из мамкиного животика. — У Асуров нет физических тел. Наш Дар воспринимает их как скопление темных шаров и щупалец. Оно может сжиматься, растягиваться, принимать разные формы, — с буйволиным терпением начал объяснять Бо. — Построить собственную материальную оболочку Асуры не способны, поэтому они внедряются в Манну сначала одного человека, потом двух, трех, десяти. Получается эдакая сеть наподобие муравьиного сообщества. Один разум с множеством тел, в каждом из которых он одновременно присутствует. Асур владеет всеми знаниями своего раба, полностью контролирует его волю, диктует ему поведение, но никак иначе проявить себя в мире материи он не может. Это чисто духовная сущность. Такие вещи, как обоняние, осязание, физическое зрение, слух, вкусовые ощущения, Асуру неведомы, как неведомы любовь, радость, гнев…

— Скукотища, — ввернул Морган. — Даже не подрочишь.

Его слова вызвали истерическое хихиканье. Кобыла, напуганная звуками, издаваемыми ее хозяйкой, шарахнулась в сторону. Имандра еле удержалась в седле.

— Единственным стремлением Асура является власть, — продолжил Бо, кривясь от смеха. — Земная власть. Именно для этого ему нужны тела. И чужая Манна, чтобы усиливать свой Дар, плести все большие и большие сети и надеяться когда-нибудь обзавестись собственным телом, какое было у древних полубогов.

— А в претов они подселяются?

— Преты слишком примитивны. Они думают лишь о том, как набить вечно голодный желудок. Асур цепляется за тех, в ком находит родственные стремления. Стремление к власти в мире материи — это стремление более высокого порядка, присущее высокоразвитым существам.

— Тогда их целью должны быть мы, а не дикари.

— Так и есть, дружок, — рассмеялся Бо. — Но подчинить нас у них кишка тонка.

Глядя на его улыбку, Морган невольно растянул губы. На мгновение. Потом придал своему лицу суровое выражение и рыкнул:

— Давно уши не чистила? Марш к Тайнеру!

Имандра скорчила капризную гримаску:

— Он далеко. Я его не чувствую.

— А ты тренируйся. Иначе Асур высосет тебя, как паук муху, прежде, чем ты его увидишь. — Морган прикинул расстояние до командира: чуть больше мили. — Давай-давай, сосредоточься. Не найдешь Тайнера, отправлю в его половину отряда, и тогда Бо тебя не нарисует.

— Не отправишь. — Имандра обогнала их на несколько ярдов. Развернув кобылу, загарцевала на месте. В воздухе повис ехидный оскал. — Я слышала, как ты клялся мамусику, что будешь за мной присматривать. — И понеслась галопом вперед, разбрызгивая во все стороны фонтаны грязи, будто специально выбирала лужи поглубже.

— Задаст жару зверушкам, — со смехом кивнул Бо ей вслед.

Морган зловеще осклабился:

— Сперва она задаст жару нам. Я раз двадцать рассказывал ей про Асуров. У нее пустота между ушами. Пока нос к носу не столкнется, толку от твоих лекций не будет. Кстати… — Он многозначительно взглянул на Бо. — Не советую рисовать ее перед сном.

Луг перешел в осиновый молодняк. Тележная колея, по которой они ехали, сворачивала налево и, извиваясь, терялась среди деревьев. Всадники покинули ее, направив коней в ложбину. Перешли вброд широкий коричневый поток, несший лесной мусор и обрывки грязно-желтой пены. Дальше путь лежал в глубь леса, по едва заметной стежке.

— Когда свадьба-то? — спросил Бо.

— Чья? — не понял Морган. «Ах да…» С некоторых пор он выработал привычку, покидая родной мир, забывать о домашних дрязгах, и скандальная история мести сестры за измену, дошедшая до разбирательства на Совете старейшин, уже мирно покоилась в темных уголках памяти. — Никогда. Има на Совете пригрозила, что обстреляет его еще раз, но уже с закрытыми глазами.

— И Совет поверил?

Морган криво усмехнулся:

— Поверил Керн. Его мамашу аж перекосило от злости. Нажили врагов. Теперь их клан пожизненно будет нас ненавидеть. Хара и Мелисса в голос утверждают, что у парня в течение года все восстановится само собой. А нет — нам придется искать другого целителя. Мне придется, — поправился он. — Я же крайний. Грохнуть парня по башке, а потом распять голышом между деревьями и выпустить полколчана боевых стрел, целясь ему в яйца, — мать считает, что только мой извращенный ум мог породить такую чудовищную идею.

— Чисто женская тактика.

— Я ей так и сказал. Лучше б молчал. Пока мы возвращались с Совета, она вспомнила все мои провинности, начиная с той, когда я в пять лет нассал ей в сапоги.

Бо затрясся в беззвучном смехе, одной рукой держа поводья, а другой поправляя стянутый лентой длинный густой пучок каштановых волос на затылке — единственную растительность на идеально выбритом загорелом черепе.

— А я решил, что все тип-топ, раз Тайнер поставил их напарниками, — сказал он, отсмеявшись. — Физиономии у детишек довольные, ты молчишь.

— Это не Тайнер. Это Иллас. В наказание.

— Мудро, — с одобрением кивнул Бо. — Повзрослеет — остынет. В отряде это быстро происходит. Притрутся.

Морган с сомнением пожал плечами:

— Мать собирается оспаривать решение Совета. И не корчи таких удивленных рож. Она недовольна, что любимое чадо отправилось в отряд на полгода раньше положенного. И что оно вообще туда отправилось. Но поскольку виноватый я, а Илласа она побаивается, то я и должен подавать апелляцию. Так что у нас дома назревает новая война.

Бо в ответ сочувственно мотнул головой, похлопал его по плечу.

— Нашла, — сообщил Морган весть, посланную ему Даром. — Может ведь, лентяйка, когда пинка дадут. Наши остановились в обычном месте. Еще миля, и разбегаемся.

На мшистую поляну, надежно укрытую со всех сторон высокими деревьями, Морган и Бо прибыли в числе последних. Тридцать восемь воинов расселись в круг. Короткая молитва нестройным хором, быстрый перекус и снова по седлам. К Моргану подъехал обритый наголо носатый здоровяк с квадратным лицом.

— Хаурангъя. — Пожелание небесной удачи на языке младших богов.

— Хаурангъя, — откликнулся Морган. — У Лосиного Брода?

Тайнер моргнул в подтверждение и скороговоркой добавил воодушевляющую фразу на самом простом и доходчивом наречии. Они дважды обменялись перекрестными рукопожатиями. То же самое Морган проделал с сопровождающей командира черноволосой женщиной с орлиным лицом — его вторым советником и несколькими приятелями, с которыми предстоит расстаться на шесть дней. В считаные секунды поляна опустела. Тайнер повел свою половину отряда на север, Морган взял западнее — хорошо знакомый маршрут, который с незначительными изменениями его отряд проделывает каждые три-четыре месяца. Две мили до реки они будут держаться вместе, а за мостом разбредутся: опытные воины — поодиночке, молодежь — по парам.

Разделяться, пересекаться в условленном месте для обмена информацией и вновь разделяться — обычная тактика в походах. Если отряд большой, командир отдает его часть на попечение одного из советников. Каждая группа, в свою очередь, рассеивается на сорок — пятьдесят квадратных миль, и воины организуют легкую связь друг с другом; получается нечто вроде огромной паутины, где каждый чувствует каждого и несколько сотен ярдов вокруг себя. Это позволяет охватить довольно обширную территорию, а в случае опасности быстро среагировать и сгруппироваться.

* * *

Морган ехал замыкающим, по-прежнему руководствуясь больше внутренним зрением, чем физическим, поэтому, выбравшись из ивняка на узкую полосу песка между водой и обрывом, заметил происходящее под мостом, только когда голос Бо произнес:

— Глянь, чего баранчики вытворяют.

Морган приставил ладонь к глазам и поморщился, предвидя дальнейший ход событий. Баржа, похожая на неуклюжую хижину с ровной крышей, водруженную на огромный плоский ящик, не вписалась в проход между каменными опорами моста и стала поперек реки, зацепившись за них носом и кормой. Судно захлестывает вода с перекатов, небольшой крен на левый борт. Нос поврежден, других кандидатов в спасатели поблизости нет — это подсказал Дар.

Речники в панике сновали по корме, перетаскивая бочки и ящики с товаром из трюма на каменную насыпь вокруг опоры моста. Несколько сорвавшихся в воду бочек бойко скакали по валам. Один из мужчин, заметив всадников, закричал и замахал руками. Нелюбезный тычок локтем от соседа утихомирил его, однако после короткой перебранки звать на помощь стали все пятеро. Шестой — Морган видел его внутренним зрением как блекло-серое пятно — без чувств валялся в трюме.

— Боги мои… — пробормотал он. — Сколько ж надо было выпить, чтоб так приложиться?

— Вытянем их вместе со всем барахлом, — с улыбкой, щурясь на солнце, сказал Бо. — Наши канаты выдержат.

Приступы любви к дикарям Морган считал причудами творческой натуры друга, но никогда не препятствовал ему в добротворстве. Он хмуро кивнул в сторону баржи и крикнул остальным:

— Поднимаемся на мост! — Нагнав Бо, заворчал: — Женщин на борту нет, детей нет. — «Если только тот, который в отключке — не чья-нибудь подружка, переоценившая алкоголеустойчивость своего организма». — Ты разве не понимаешь, что делаешь им хуже? Если мы им поможем, завтра они наступят на те же грабли. Потому что будут знать: сколько бы самогонки они в себя ни закачали, обязательно найдется добряк, который вытащит их из дерьма. Потеряв судно вместе с товаром, они получили бы урок.

— Это справедливо для тех, у кого есть мозги, — флегматично парировал Бо. — Знаешь, почему бараны не едят ничего, кроме травы? До них просто не доходит, что можно жрать что-то еще.

Морган фыркнул от смеха:

— Мудрец ты наш.

Поднимаясь по осыпающемуся песчаному берегу к мосту, он израсходовал весь свой запас ругательств, объясняя себе под нос, в каких позах и в какие отверстия поимеет речников после того, как до них доберется. Радостное повизгивание Имандры за спиной в сотый раз подтверждало наличие в этих словах сакральных вибраций, позволяющих уху улавливать матюги независимо от того, на каком расстоянии и с какой громкостью они произносятся.

Едва отряд оказался над местом крушения, молодежь повыскакивала из седел и облепила ограждения. Коймор и Эйж быстро размотали канат. На барже его конец принял широкоплечий мужчина с пышной огненно-рыжей шевелюрой. Подсвеченный фонарем, он вполне мог бы заменять маяк.

«Без этого никак», — мрачно думал Морган, разглядывая алые лужицы на корме. Внимание задержалось на окровавленной рубахе одного из речников. Нет, кровь на палубе не его. У этого легкая царапина. А вот человек в трюме соскальзывает в холодный мрак. Сейчас, с более близкого расстояния, Морган ощущал его состояние сильнее, хотя по-прежнему не мог определить ни характер повреждений, ни пол, ни возраст. Он с силой подергал канат; убедившись в крепости узла, потряс ржавые ограждения моста — выдержат ли двоих — и перемахнул через перила, крикнув через плечо:

— Бо, ты следом.

Суета внизу поутихла. Высокий подтянутый мужчина с гладкими седеющими черными волосами поприветствовал Моргана широкой улыбкой и представился капитаном Одлером. Глаза его, однако, оставались настороженными, а Манна рябилась серыми волнами страха. Небритый старик с затуманенным взглядом и пропитой до синевы физиономией небрежно коснулся соломенной шляпы. Рыжий с крепким лысым детинушкой переводили взгляды с Моргана на сползающую по веревке вместо Бо Имандру и едва не упустили мешок, который пытались затолкать между ящиками на насыпи. Несмотря на свое бедственное положение, речники все еще сомневались, правильно ли поступили, пустив к себе на борт колдунов.

— Сначала раненый, — распорядился Морган.

Все, кроме паренька лет пятнадцати, таращившегося на Моргана так, словно он спустился не с моста, а с луны, одновременно отвели глаза.

— Девчонка… — Одлер замялся и сделал беспомощный жест руками. — Из ваших.

Морган в два прыжка оказался в каюте. Следом юркнула Имандра. Девушка лежала на узкой койке. Худенькая, остроносая, с заплетенными в толстую косу светлыми волосами. Морган откинул шерстяное одеяло — такое же серое, как ее лицо. Руки от запястий до локтей замотаны тряпками, которые пропитались ярко-красной кровью. Эти идиоты даже не сообразили наложить жгуты! Манна изорвана как после нападения Асура, однако чернильно-черные включения скверны отсутствуют. Морган почувствовал у себя за спиной Бо: его Манна мягко слилась с Манной девушки, в умирающее тело хлынул поток жизненной силы.

— Кровотечение остановишь? — попросил Бо, присаживаясь в изголовье.

— Отвяжи ее от койки, раз явилась, — сказал Морган сестре. — Осторожнее, у нее вывихнуто плечо! — Он положил ладони на места ран, сосредоточился. Разрезы глубокие, длинные, одним Даром не обойтись, придется накладывать швы. Края рассеченного сосуда заслонили собой весь мир. Морган притянул их друг к другу силой намерения, заставил соединиться. Манна Бо поможет им какое-то время удерживаться вместе. Теперь другая рука…

— Возле Ингои подобрали, — донесся из-за плеча виноватый голос Одлера. — Причалили запасы провизии пополнить. Стоит на мосту, над фарватером, камни к ногам привязывает. Я подхожу: «Милая, никак прыгать собралась. Тебе бы жить и жить, любить, детей рожать». А она как саданет кинжалом. Без слов. Если б не успел увернуться, плыл бы сейчас по реке лицом вниз. — Он провел пальцем по окровавленному рукаву, показывая разрез, пересекающий предплечье. — Спиртами от нее не разит. Мы подумали, может, парень ее бросил. Девка молодая, горячая.

— Или хапнула чего, — осторожно вставил вездесущий рыжий.

— Мы на посту не хапаем! — резко осадила его Имандра.

Морган ткнул сестру локтем:

— Помолчи.

— Потом ребята подбежали. Повалили ее, связали да сюда, на судно. А куда еще? Вся Ингоя — десяток домишек. Ваших там нет. Привязали к поручням. Так эта бестия высвободилась. Оружие мы с нее сняли, в каюте припрятали, чтоб не добралась. Набросилась на Ларри как рысь. Он стоял на рулевом весле. Мы намеревались пройти между соседними опорами, где пошире. У него нож на поясе висел. Она выхватила. Пока ловили, вскрыла себе вены. А тут перекаты. Баржу развернуло…

По последовавшему за словами Одлера тяжелому молчанию Морган догадался, что судно его, а содержимое уплывших бочек куплено на его деньги.

— И все молча. Хоть бы словечко сказала, — пожаловался рыжий. — Еле оттащили от борта: норовила в воду броситься. Перевязали, чем было. Ты уж, командир, не гневайся. Лекарей среди нас нет. Сделали, что могли.

«Ну, вот и я сделал, что мог».

Морган поднял взгляд на Бо, медленно кивнул ему:

— Пускай девчонки подыскивают место для лагеря.

Бо легко подхватил на руки невысокую девушку. Имандра подобрала с пола и надела поверх собственного ее пояс с ножнами.

— Это Асур?

Морган мотнул головой.

— После Асура целитель не нужен. — Он поднялся с колен и побежал на корму. Кто-то из речников успел завязать петлю, и Бо с девушкой усаживался в нее. Эйж спускал два каната для буксира. Морган озабоченно оглядел загроможденный островок под мостом: хватило ли у речников ума перетащить туда самое тяжелое?

— Почему не нужен? — вонзился в ухо голос сестры.

— Потому.

— Она ку-ку? — не отставала Имандра.

— Нет. Безумие иначе выглядит.

— Надо же! Ни один не солгал. А мамусик говорит, все дикари — лжецы.

— Не все, как видишь, — бросил Морган через плечо, принимая канаты.

Пока они с капитаном и двумя матросами обматывали их вокруг кнехтов, Имандра, позвякивая гирляндой ножей, слонялась по судну. Крен усилился, прибывающая вода начала затоплять каюту. Ребята подняли на мост обладателя огненной шевелюры, своей очереди ожидал пьянчужка в шляпе. Привязывать канаты к седлам времени уже нет, баржу придется вытягивать вручную. Стоило озвучить эту невеселую новость, самый здоровенный из речников, на чьи бицепсы Морган очень рассчитывал, заявил, что девица, перед тем как порезать себя, вывихнула ему руку, поэтому помочь он не сможет. Морган ответил на ложь коротким неприязненным взглядом. Будь у них лишняя минутка, он вышвырнул бы лентяя за борт догонять уплывшие бочки. Капитан с мальчишкой, чтобы сэкономить время и облегчить вес судна, перебрались на насыпь. Возвышающиеся за их спинами башни из ящиков опасно кренились к воде. Все это, если не рухнет, предстоит вытягивать наверх. Морган поймал за руку сестру и ткнул пальцем в болтающегося в воздухе речника в шляпе.