Фиц закашлялся. Мару осекся. Ольга фыркнула:

— Мы тебе не мешаем?

— Я… не… я… — забормотал Фиц, выныривая из окна, мутный, как утопленник. — Мои извинения…

— Все в порядке. Мы понимаем.

Ольга одарила Мару сумрачным, не видящим, что тут понимать, взглядом, но промолчала.

— Охра-Дей Обержин и прежде была склонна к самоповреждению, — продолжил тот. — В молодости у нее диагностировали пограничное расстройство личности, но это не помешало ей быть научным партнером Обержина, а также завести с ним двух детей. Собственно, семилетний Герман и пятилетний Ардалион становятся еще одной повесткой нашей встречи… Они исчезли.

— В каком смысле? — не поняла Куница.

— Испарились из квартиры перед тем, как мать вскрыла вены осколком стекла, — фыркнула Ольга.

— Лучший новостной заголовок на сегодня, — Куница подняла тост. — Я спрашиваю, их похитили? Или что?

Я перевел выжидающий взгляд на Мару. Тот тоже посмотрел на меня, но походя, сверяясь с неподвижной Ариадной рядом. Я знал, что он видит. Что я всегда видел: северно-ледовитый океан, расчленяющий окружающих на голые нейробиологические реакции, из которых не выложить слово «сочувствие», как ни крути.

— В раннем, предобержиновском анамнезе, — отвернулся от нас Мару, — Охра-Дей уже демонстрировала деструктивное отношение к собственным детям. Что-то вроде комплекса Медеи. Травма от смерти супруга могла привести к мгновенному регрессу. Госпожа-старший-председатель согласна, Охра-Дей что-то сама сделала с ними. Возможно… спрятала. Возможно, — Мару опустил взгляд в планшет.

— Что? — выдавила Тамара; Виктор явно молчал о другом. — Я не… Что — возможно?

Остальные тоже не, но не потому, что не поняли щадящую, кровопускательную паузу.

— Убила их, — сказала Ариадна, и не в глаза, а трепещущему пульсу на Тамариной шее. — Медея убила своих детей. Так она отомстила мужу.

Тамара беспомощно кивнула и посмотрела в пол.

— Доказательств нет, — продолжил Мару. — Тел тоже. Дело будет предано широкой огласке, волонтеры и полиция готовятся к поискам, так что…

— Они хотят повесить их на нас. — Виктор, как всегда, не спрашивал.

Ольга мрачно кивнула.

— Если симбионта использовали, значит, был кто-то еще. Если Минотавра заразили внутри лабиринта, значит, все как в прошлый раз, с Фебой и Константином.

— В прошлый раз за всем стоял их мужик, Пройсс, — возразила Куница. — Феба с Костиком на него просто работали.

— На этот раз госпожа-старший-председатель уверена в своих людях, — процедила Ольга.

— Ух ты! Какие новости! А мы — в своих, нет?

Они смерили друг друга такими взглядами, после которых, наверное, оставалось только подраться.

— Эс-Эйт не выступает с открытыми обвинениями, — поспешно продолжил Мару. — Это было бы расточительством. Вместо этого госпожа-старший-председатель протянула нам руку помощи — и настойчиво, в каком-то смысле ультимативно, рекомендовала принять ее. В распоряжении наблюдательных советов есть комплексная терапия, специализированная исключительно под случаи дрезденской чумы. Это другой уровень медицины, недоступный даже продвинутым системам здравоохранения, если они не сотрудничают с Эс-Эйтом. Три-четыре дня, чтобы Минотавр пришел в сознание. Полторы недели — чтобы вернулся домой. Месяц с небольшим — до первого бокала виски. Звучит как сказка, и, чтобы попасть в нее, необходимо выполнить условие.

Мару посмотрел на Ольгу. Та кивнула и продолжила вместо него:

— Мы должны подтвердить госпоже-старшему-председателю, лично, что искра находится под нашим контролем. Что мы привезем ее, как только все уляжется, и ничто из происходящего не повлияет на прежние договоренности с Обержином. А мы не можем этого сделать. Искры нет. Ее украли сегодня ночью.

Никто не ответил. Даже не вздохнул. Все просто стояли и молчали под ее тяжелым, взвешивающим мотивы и возможности взглядом.

— Ночью, во время нападения, исчезла не только искра. Но также атлас, по которому Минотавр и его преемники могли ее отследить. И его смартфон.

— Смартфон? — Виктор задумался. — У меня есть знакомые, которые смогут отследить его по спутнику, часов за двенадцать. Пока можно запросить детализацию звонков и поковырять веб-привязки, он во всех мессенджерах сидел с ноутбука. Не предполагаю даже, ради чего оставлять такую серьезную лазейку…

— Отличный вопрос, — подхватил Мару. — Проверьте все, что можете: звонки, ноут и…

— Нет, — фыркнула Ольга. — Это проверим все вместе.

Виктор помедлил, кивнул. Ольга поморщилась.

— Может, я не такая умная, как ты. Может, у меня какие-то полузабытые семь классов школы. Но я и не полная дура, чтобы списывать со счетов человека с блистательным послужным списком многоходовочек. И я не о графиках дежурств, Вик, а о том, что было до нас.

В отличие от Куницы, он даже немного удивился — я понял это по затянувшемуся молчанию. На такого рода паузы Виктор обычно не расщедривался.

— Понимаю, — наконец ответил он. — Это… оправданно.

— Мы будем делать только то, что ты скажешь, — поспешно добавила Тамара.

Фиц резко захлопнул окно. Наружность заглохла, и в мансарде стало тихо, плоско, как в чулане.

— Так Хольд… назвал тебя преемником? — спросил Фиц и не обернулся.

— Неважно, — Ольга тоже не взглянула на него. — Это формальность. Минотавр жив. Вернуть его домой с наименьшими ущербом — наша главная задача и ответственность. Нет ничего важнее этого, даже… — Она стиснула зубы, — кроме имени человека, который сделал то, что сделал.

Мару вздохнул. Я догадывался, за даже он боролся до последнего.

— Только ты? — прохрипел Фиц. — Он назвал одну тебя?

— Еще Ариадну, — обронила Ольга.

Все, конечно, очень сильно постарались на нас не смотреть. Мару ловко перехватил эти целенаправленные не-взгляды.

— Таким образом, господа и дамы… Из очевидных, и поправьте, если я что-то упустил, у нас есть два варианта действий. Первый. Можно потянуть время и своими силами разобраться, что случилось ночью. Найти энтропа и его спутницу, вместе с ними, надеюсь, искру и, подтвердив ее сохранность, принять помощь госпожи-старшего-председателя, а там будь что будет. Но до тех пор и на срок, определяемый лишь нашей расторопностью, Минотавр не будет получать чудо-лечение. Это может дорого ему обойтись.

Не в силах думать об этом варианте, я посмотрел на Ариадну. Та не сводила взгляда со Элизы, мучительно разглядывавшей собственные туфли.

— Второй вариант. Мы выступаем с официальным заявлением. Искра пропала, Минотавру требуется помощь, а нам — содействие в поисках основных действующих лиц. Они ставят его на ноги авансом, а нам выставляют счет: за лечение, смерть Обержинов, исчезновение детей, за все то, что случится, пока искра находится не под нашим контролем.

— Он убьет нас за это! — воскликнула Куница.

— Вероятно.

— Будет орать, что лучше бы мы сами задушили его подушкой!

— Очень на него похоже. И все же — обсудим?

Мару еще улыбался. Но уже не потому, что хотел.

— Насколько я понял за все годы, — первым откликнулся Виктор. — Госпоже-старшему-председателю не очень нравится выпрашивать у Дедала атрибуты. Она предпочла бы иметь к ним прямой доступ. Полагаю, суть счета сведется к этому. Трудно сказать, насколько это затронет лично нас.

— Но это явная подстава, — фыркнула Куница. — Минотавр ни в чем не виноват. Она это знает. Тогда какого хрена торги завязаны на его жизни?

— Именно, — кивнул Виктор. — Поэтому мы считаем, что лучше вернуть его и разбираться с понятными последствиями, чем тянуть, рискуя его здоровьем. Мы с Тамарой выступаем за второй вариант.

— Понял, — Мару кивнул. — Дорогая?

На лоб Куницы наползли тяжелые морщины. Они вдруг придали ей не просто возраста, но мрачной, какой-то пророческой старости.

— Если мы дадим ей хоть какой-то повод выставить нас виноватыми, то останемся таковыми навсегда. Если бы Минотавр мог сейчас высказаться, он был бы категорически против. Вы это знаете. Его не проймет наша игра в спасителей. Мы просто пытаемся избавиться от мук совести. Нет уж. Я за первый вариант.

Ольга фыркнула. Рот Куницы неприязненно просел.

— Я тебя понял, — кивнул Мару. — Олья? Ты за второй?

— Конечно! — воскликнула она. — Я не такая храбрая, чтобы торговать чужими жизнями.

Куница поморщилась.

— Именно этим все и обернется, Оль. Бесконечными торгами. Или кто, по-твоему, будет выплачивать счет? Дедалу на все фиолетово!

Мару обернулся в нашу сторону:

— Миш?

Я не ожидал, что он спросит меня так быстро, но все же взял себя в руки. В конце концов, нам было нужно лишь выиграть немного времени, чтобы я прочитал амальгаму, а Ариадна поняла, кому можно доверять.

— Первый.

Ольга вздыбилась. Я сцепил руки за спиной.

— Сдурел?!

— Первый, — я вывернул себе палец, чтобы перетерпеть ее взгляд. — Куница права. Он не простит нас за это.

— Тебе так нужно его прощение?!

— Ну… вообще-то…

Ариадна не дала мне закончить:

— Второй.

Я уставился на нее, напрочь забыв, о чем мы с Ольгой только что разговаривали.