— Uno, due tre! — снова скомандовала Пенелопа, но у пожилых женщин получилось перевернуть тело только с третьего раза.

В деревне Пьетрапертоза жило чуть за 1000 человек, в Кастельмедзано всего 800, и синьоры были уверены, что узнают погибшую, если это, конечно, не туристка из России.

Вспотевшие, запыхавшиеся женщины наконец перевернули тело и хором ахнули. Перед ними действительно была русская. Вот только не туристка, а Лана, уже лет двадцать жившая в Кастельмедзано, выйдя замуж на местного жителя, Мартино Чибилло.

— Лана Чибилло???? — снова хором ахнули женщины.

Русская считалась самой красивой женщиной в Кастельмедзано. Пусть и за 20 лет она так и не стала своей, но красоту ее признавали все. Старики у баров, игравшие в любимую трессету, головы сворачивали, когда Лана шла по улице, что уж о молодых говорить! Хотя в Италии женщины не берут фамилию мужа, русскую фамилию Ланы никто не мог запомнить, не то, чтоб выговорить, так и была она для деревни Чибилло.

— Dio Omnipotente, что же случилось?

— С дуба рухнула, — ответила Пенелопа, пожав плечами.

В другой раз Николетта бы рассмеялась, но сейчас лишь спросила:

— Зачем ей лезть на дуб, голой?

Пенелопа кивнула в сторону камня, лежавшего неподалеку. Это был один из семи камней, давших название тропе, прибитая рядом табличка гласила: «полет».

— Видишь, ветка рядом лежит, сломанная? Вот с ней вместе она рухнула и ударилась об камень. Да не тот, вон, видишь, камень в крови рядом с телом. Николетта зажмурилась, она категорически не хотела видеть кровь.

— Она залезла голая на дуб. Упала. Шарф зацепился за ветку и задушил ее. Но потом оборвался под тяжестью тела, и она рухнула вместе с веткой и вдобавок ударилась о камень.

— Ты прямо мисс Марпл!

— Я преподавала математику и логику, — пожала плечами Пенелопа. — Все же очевидно!

— Кроме одного: зачем она залезла на дерево голой?

Тут глаза женщин встретились, они вскрикнули и прижали ладони к губам. И тут же в унисон ответили:

— Потому что она ведьма!

Пенелопа внимательно осмотрела траву под дубом.

— Нашла!

В высокой траве, незаметные глазу, лежали керамические осколки.

Пенелопа подняла один, принюхалась, и торжествующе закивала:

— Оливковое масло и травы.

Все в Лукании знали, что ведьмы заранее готовят магическую смесь из оливкового масла и трав в терракотовом горшочке и прячут горшочек в дупле оливкового дерева или дуба.

В полнолуние они приходят к дереву, раздеваются догола, тщательно втирают смесь в тело и, произнося заклинание:

Sottovoce, sottovento,

Sopra il noce di Benevento…

летят к посвященному Одину ореховому дереву Беневенто, где танцуют до рассвета с остальными ведьмами.

Но горе тому, кто разобьет горшочек, пока ведьма в полете. Ведьма тут же падет с неба и умрет у его ног, а человека ждут несчастья до конца жизни

— Слушай, так может, она и не падала с дерева? Может кто-то разбил горшочек, и она упала во время полета!

— Дура! Ты веришь в эти сказки?

— Кто в Лукании в них не верит? Не тебе ерничать, если тебе не досталось Дара, то он достался твоей сестре. Сама знаешь, на что она способна!

— Не верю!

— Ну, и не верь! У нас тут голая женщина, разбитый горшочек с оливковым маслом и травами. Думаешь, она сюда колбаски тушить пришла?

— Ты вот сказала о моей сестре… не могу отрицать, что у нее есть Дар. Но она никогда не верила в эти глупости с полетами, ей бы в голову не пришло порхать с дерева, обмазанной оливковым маслом!

Представив себе синьору Сирену в ее 75 лет летающую под луной, обе женщины расхохотались.

— И не забывай, что Лана русская. Магия Лукании передается по женской линии, по крови, если Лана и решила, что она ведьма, это просто игрушки!

— Так потому она и упала.

— А кто-то хотел, чтобы она упала. И разбил горшочек.

Солнце жарило изо всех сил, но женщины почувствовали, как холодок пробежал по коже.

— Смотри-ка, — подняла Николетта один из осколков.

Там были видны вырезанные ножом буквы — L и М.

— Л- Лана, несомненно. Горшочек ее.

— А что-такое М?

— А у ведьм нет второго имени? Секретного.

— Никогда не слышала такую глупость. Это может быть ее русская фамилия. Или это Мартино. Ну, соображай, чего уставилась?

— Мартино… муж Ланы!

— Который и разбил горшочек! Как в легенде!

Они не успели обсудить легенду, как издалека донеслись звуки сирены. Женщины бросили осколки на то место, где нашли, и отступили подальше от тела.

— Кто из вас Пенелопа Авильянезе?

— Я.

— Вы звонили?

— Мы обе звонили! — выскочила вперед Николетта, удивленная, что карабинер не узнает «маэстру». Хотя, услышав его северный акцент, она поняла, что карабинер не из их краев. Как и его начальник, задумчиво рассматривающий тело.

— И что случилось?

Женщины молча кивнули в направлении старшего карабинера и мертвого тела.

Младший карабинер побледнел и отскочил в сторону.

— Мертвая! Мертвая женщина!

— Идиот… — прошептала Николетта, но тут же умолкла, когда старший выпрямился и обернулся к женщинам.

— И за что вы ее убили?

— Мы?? Побледневшая Пенелопа схватилась за сердце. — Вы что себе позволяете? Мы нашли тело и позвонили в службу 112! Не надо было звонить, пусть ее съедят дикие звери?

Младший карабинер все еще испуганно смотрел на труп, видимо, Петрапертоза, где никогда не случалось ничего подобного, была его первым местом службы.

— Это ваш долг, позвонить, — важно изрек он, наконец оторвавшись от созерцания погибшей, — ваши имена адреса, документы удостоверяющие личность.

— Нас в деревнях все знают, мы тут всю жизнь прожили и никуда не уезжали, что мы, убежим? — удивилась Николетта.

— Я обязан подробно записать все идентифицирующие данные подозреваемых.

— Вы с ума сошли? Мы подозреваемые???

— Я уверен, что мы найдем тут только ваши следы и отпечатки.

— Она упала с дерева!

— Это скажет medico legale. Вы прикасались к телу?

— Только проверить пульс.

— Вы привыкли проверять пульсы у трупов? Две пожилых синьоры сначала проверяют пульс у трупа, потом звонят карабинерам, не странно ли?

— Я учительница. — Гордо сказала Пенелопа. — Меня обучали оказанию первой помощи!

— Лет пятьдесят назад? — насмешливо спросил карабинер.

— Неужели вы не видите, она упала с дерева! — Пенелопа показала на сломанную ветку.

— Или с неба, — тихо добавила Николетта.

— Что? С неба?

— Да, судя по всему, женщина выполняла ведьминский ритуал.

— Опять эта чушь! Вы все здесь помешанные, в вашей Базиликате! Какие ведьмы!

— А то вы не знаете! — возмущенно затараторила Николетта. — У вас в Пьетрапертозе есть Серафина, она унаследовала Дар от бабушки. У них в Кастельмедзано, — она кивнула на Пенелопу, — есть Сирена, она тоже от бабушки получила. Пора бы уже знать, наверное, не три дня здесь живете!

— Учителя не должны распространять нелепые слухи! — возмутился карабинер. — Что вы здесь трогали? Все так и было когда вы нашли тело?

— Да… то есть нет… мы осколки вон там нашли и подняли…

— А я кофтой своей накрыла тело, нельзя, чтобы она тут лежала вот так…

— Так и кофта ваша? Завтра утром придете в участок сдать отпечатки пальцев. Пока распишитесь вот здесь — вам запрещено покидать деревню.

— Мы здесь не причем! — снова затараторила Николетта, — мы просто ее перевернули, когда она лежала лицом в землю, и пульс трогали, и еще осколки…

— Как я и говорил! Здесь только их отпечатки! — довольно заявил младший карабинер.

— Синьоры, вы единственные во всей Италии, кто не смотрит телевизор? Вы никогда не слышали, что нельзя ничего трогать на месте преступления? Трудно поверить!

— Разве это преступление? — опомнилась Пенелопа. — Это несчастный случай!

— А вот это мы узнаем от medico legale. И молитесь, чтобы это был несчастный случай. Иначе…

— Иначе?

— Иначе мне придется вас задержать. Пока вы свободны, можете идти.

Онемев от ужаса, женщины быстро засеменили прочь и остановились только у старинного колодца, где дорога спускалась к Кастельмедзано.

Там они долго пили ледяную воду, потом плюхнулись на каменный бордюр и хором заявили:

— Надо звонить Карлито!

* * *

Карлито для земляков, для остальных дотторе Бальери, многие в Италии знали в лицо.

Один из руководителей дирекции государственной антикриминальной полиции, «direzione anticrimine», был настолько яркой личностью, что нажил множество врагов, его не любили за самоуверенность и гордыню, пристрастие к пафосным дорогим вещам, от одежды до вин, но даже враги признавали высокий профессионализм. Авторитет Бальери был непререкаем.

Дотторе (обращение в Италии к людям с высшим образованием) Карло Бальери, выходец из бедной семьи с итальянского юга, благодаря своим талантам и результатам школьных экзаменов сумел поступить на юридический факультет в миланском университете Bocconi. Это было самое престижное образование в сфере юриспруденции в Италии, но, в отличие от сокурсников, Бальери не стал адвокатом, а прошел все стадии полицейской работы. Он возглавлял squadra mobile, «летучий спецназ», занимающийся расследованием серьезных преступлений, в крупном городе на севере страны, продолжил карьеру в Палермо и постепенно превратился в одного из лучших специалистов в стране по вопросам мафии.