— Однако, — повторил рыжий, надевая свой венец, и улыбнулся почти по-хулигански, если бы не какая-то затаенная грусть. — Молодец, Рей! Ты мне не только обруч нашел, но и преемников! Ай, молодец, парень! Мне твой выбор нравится, хорошая девочка, на Налимару похожа, такая же красавица, как та была, но помягче…

— Я ничего не понимаю, — честно призналась Оля и почесала лоб под немножко съехавшим набок обручем. Металл не был холодным, напротив, грел кожу приятно, как лучики солнышка.

— А что тут понимать, милая, — улыбнулся уголком рта рыжий, запросто потрепав девушку по голове. — Лишь преемник правителя может без опаски касаться знака власти. У любого другого, с добром ли иль худом берет, рука немеет, а то и вовсе отсыхает навеки. Я только что провел ритуал для подтверждения выбора. Венец ясно указал на вас с Реем, как на пару будущих правителей. Теперь спокойно маску с себя, когда срок придет, сниму.

— Пару? — почему-то охрип сейфар.

— Глаза протри, внук, ваши венцы одинаковы, так лишь у супругов или обрученных бывает. Неужто забыл уложение о наследовании? — укорил младшего родственника веселящийся дед.

— Но мы не… — начала возражать Оля, потом вспомнила завтрак из одной тарелки и испуганно прижала ладошку к губам. Неужели из-за ее глупой выходки, из-за того, что случилось от незнания обычаев, Аш считается теперь женихом? И теперь вынужден будет…

Не в силах сносить вину молча, девушка всхлипнула:

— Аш, прости, это я во всем виновата! Не надо было мне оладушек с твоей тарелки брать! Как же теперь быть?

— Виновата?.. — усмехнулся сейфар, и в глазах его замерцало горячее темное пламя, прежде Оля замечала лишь жалкие искорки от него. — Вряд ли ты, Ольга. Если только в том, что родилась такой. Скорее уж Семеро и Судьба, Арка Мечты и Радужный Мост куда больше виновны. А уж я виноват куда больше их всех, вместе взятых.

— Ты? Но почему? — простодушно удивилась вконец запутавшаяся землянка, все еще не способная подобрать объяснения происходящему.

— Потому что должен бы был, а не хочу тебя отпустить, не могу! Еще раз не смогу, — ответил Аш и обнял девушку, подавая ей знак, который был куда красноречивее всяких слов. А поцелуй стал самым убедительным из объяснений, понятным даже самым недоверчивым и наивным. А уж безошибочно определяющим истину и ложь волею покойных магесс тем более.

Скачущие по ступенькам, трону, плечам рыжего властителя нифизы, будто что-то почувствовав, разразились чередой радостных визгов и задрали вверх пушистые кисточки хвостов.

(И никто, между прочим, не заметил, что зачарованный магистром браслет-посредник для понимания речи давным-давно упал с руки девушки и был припрятан одним из прыткого выводка синехвостых зверьков под трон-шпиль. Но Оля по-прежнему понимала каждое слово веспанцев, как родной русский. Похоже, Семеро, как и просил добрый маг, всесторонне позаботились о собирательнице камней, обеспечивая ее счастье.).

Коренус потоптался по опустевшей поляне, будто ждал, что ушедшие Радужным Мостом вернутся обратно, прошелся от одного конца Арки Мечты до другого. Огладил бородку, проверил завязки на мешке.

У края полянки едва слышно треснула веточка под чьей-то ногой. Пожилой маг подпрыгнул на месте бойким зайчиком и резко развернулся. Красные волосы и колоритная яркая одежда мгновенно позволили идентифицировать гостя. Или хозяина?

Привалившись спиной к стволу сосны, Деванир, скрестив руки, понаблюдал за метаниями Коренуса и лениво, только что семечки не щелкал по ходу разговора, посоветовал:

— Я бы на твоем месте поторопился.

— А? Куда? — встревожился магистр, не зная, за кого, собственно, надо начинать волноваться и кого спасать в первую очередь.

— На месте встречи богов не место человеку, — намекнул каламбуром полубог-недовеликан и насмешливо подмигнул старику. — Иди своим путем, пока не явились эти… Благодарность благодарностью, но что им в голову взбредет, я вот, к примеру, не скажу. Давай-давай, иди. А у тех, кто ушел до тебя, все правильно будет. Сам видел, девочку твою Вторая под свое крыло взяла и, коль захочет, малышка здесь остаться сможет. Буду к ней обедать ходить!

Магистр не стал дожидаться того, чтобы его насильно принялись выталкивать с поляны. Спокойный за судьбы молодого поколения Коренус привычно водрузил на плечо походный мешок и отправился навстречу собственному предназначению.

Радуга просияла под ногами человека, отправляя его в первый пункт — в большую уютную кухню, где вкусно пахло запеченным под сырной корочкой мясом.

Баба Вера встретила гостя удивленным аханьем, задорно заискрившимся взглядом и доброй улыбкой:

— А вот и вы! Обедать будете? Остальные подойдут?

— Я бы с превеликой радостью, о прекрасная дама Вера, но… — Коренус оглянулся на угол кухни, где продолжал весьма откровенным намеком светиться краешек Радужного Моста, — полагаю, я лишь зашел для того, чтобы предложить вам погостить в наших краях. Там, как мне только что сказали, решила на некоторое время задержаться и милая дева Оля.

— Я сейчас! Только мясо сниму! — мигом сориентировалась бабушка и засновала по кухне. Покидала жаркое со сковороды в пластиковый судочек с крышкой, вытерла руки о полотенчико, черканула коротенькую записку сыну, чтобы не волновался насчет пропажи мамаши, и подала ладонь кавалеру.

Домашнее одеяние пожилой гражданки — мягкие брючки, бледно-розовый пуловер и тапочки на резиновой подошве — годилось и в пир, и в мир, и в добрые люди, поэтому переодеваться, рискуя упустить восхитительное приключение, бабушка-авантюристка с молодым задором не стала. Недолго думая влюбленный маг снял с запястья личный браслет-посредник и надел его на руку своей обоже. Практичный жест получился удивительно романтическим.

Едва ладонь бабы Веры соприкоснулась с ладонью магистра Коренуса, как под ногами пары возник мост, уносящий двоих навстречу новой жизни. Ведь, по большому счету, возраст не имеет никакого значения, если хочется жить, любить и радоваться.

Зал для размышлений в королевском замке Таравердии встретил гостей сонной тишиной, нарушаемой едва слышным посапыванием.

— Вот мы и в Таравердии! — объявил маг своей спутнице.

Баба Вера, помнившая рассказ внучки, с превеликим интересом оглядываясь по сторонам, между делом поставила судочек с мясом на маленький столик и щелкнула зажимами для снятия крышки. Румяная сырная корочка не должна размякнуть и отпотеть!

Соблазнительный запах мощной волной потек по залу, пробуждая задремавшего над каким-то политическим талмудом весьма симпатичного молодого человека.

— О? Коренус? Уже вернулись? А куда Ламара и деву Олю дел? И кто это с тобой? — высыпал принц ворох вопросов на любимого учителя.

— Рад видеть ваше высочество в добром здравии, — размеренно начал отвечать магистр. — Полагаю, мы в скором времени встретимся с девой Олей и рыцарем Ламаром, чуть позднее опишу я вам все выпавшие на нашу долю великие приключения, а пока же позвольте представить вам прелестную, исполненную многих достоинств особу, кою мне удалось уговорить посетить Таравердию!

— А? — приподнял брови Камелит, бросая озадаченные взгляды то на бабушку Веру, то на судочек с мясом.

— Вы же просили подыскать вам невесту, способную готовить не хуже девы Оли? Это бабушка Вера — родственница милой Ольги, и стоит лишь вам отведать приготовленных ею блюд, вы сразу поймете, что ее кулинарные таланты выше всяких похвал!

— Приятно познакомиться, ваше высочество, — лукаво заулыбалась бабуля.

— Ы-ы? — жалко хлопнул глазами красавчик-принц, не в силах поверить, что магистр устроит ему такую подлянку с невестой. А прямо сказать старушке, что она не проходит по конкурсу из-за возраста, у хорошо воспитанного молодого человека язык не поворачивался.

Насладившись в полной мере замешательством ученика, магистр гордо провозгласил:

— Теперь вы, мой принц, можете избрать себе в жены любую приглянувшуюся претендентку, опираясь лишь на внешние данные и политическую выгоду союза, а бабушка Вера с легкостью обучит ее искусству приготовления мясных шариков, именуемых котлетами!

— Конечно, было бы желание, а умение придет! Я домоводство в школе полвека преподавала, в какие только бестолковые головенки эту науку вбивать не пришлось, — охотно поддакнула старушка и коварно предложила: — Хотите жаркое попробовать, принц?

От таких предложений не отказываются! Особенно не отказываются молодые здоровые мужчины, готовые в любой момент перехватить кус хорошего мяса! Когда первая порция исчезла во рту Камелита, казалось, что вместе с едой тот проглотил и язык, но третий кусочек заставил его высочество признать:

— Ладно, если этому можно научиться… тащи завтра свои портреты, Коренус, еще разок поглядим! Знаю, что отец по-хорошему от меня не отстанет. Лучше уж самому, пока он всех этих… (пропущенное слово печатного эквивалента не имело) на смотрины не созвал.

Магистр довольно потер ладошки, радуясь тому, что появился шанс исполнить повеление его восхотевшего внуков величества, и в награду своей изобретательности тоже угостился мясцом из быстро пустеющего судочка.

Рыцарь Ламар, извазюканный с головы до пят в крови и внутренностях дракона, как малыш-сладкоежка в шоколаде, был абсолютно счастлив! Он любовно раскладывал на запасном плаще кости принца Гидариса. С особой нежностью и бережностью пристраивал мужчина череп покойного дядюшки Камелита. Убиенный ради добычи мощей острозубый гигантский дракон с ярко-малиновой чешуей уже не мог воспрепятствовать переносу тела на историческую родину ни словом, ни когтем, ни пламенем…

Почти эпилог

Многие разлетелись по миру, но на поляне в Фодажском лесу все еще оставались трое.

— Секулия, ты действительно хочешь отдать трон этой девочке? — Форсар удивленно покачал косматой головой, напоминающей львиную гриву.

— Хочу, и Сьюлинния тоже считает это правильным, — капризно изогнув прелестный ротик, отозвалась босоногая русокосая красавица в светлом платье. Наряд причудливо менял цвет в зависимости от угла зрения.

Женщина, чей лик был скрыт под туманной вуалью, а покрой туалета настолько не поддавался определению, что мог свести с ума любого модельера, с достоинством кивнула и промолвила:

— Это лучшая из множества возможных дорог, Первый. Лучшая для Веспана, для Таравердии, для воскрешения силы сейфаров, для всего мира…

— Как скажешь, Седьмая, — почесал в затылке Первый, давно уж уяснивший, что идти супротив парочки сговорившихся баб даже богам не следует. Он присел между женой и сестрой прямо на радужные плиты моста.

Теперь трое сидели рядком, болтали босыми ногами то в такт, то вразнобой, лопали спелые вишни из большой чаши, сделанной из цельного сапфира, и сплевывали косточки вниз, в траву. Та от божественных плевков становилась все гуще и зеленее прямо на глазах. Если же какая-то косточка улетала за пределы поляны, немедленно прорастала фруктовым деревом, но почему-то не всегда вишневым. А что вы хотите… Боги — создания непредсказуемые.