— М-м… как в детстве… — я блаженно застонала. — А я ведь даже не представляла, насколько сильно скучаю по всему этому! — пояснила я своё состояние и с умилением провела пальцами по деревянному подоконнику.

— Ну, ты, наверно, хочешь отдохнуть с дороги, а я мешаюсь…

— Что вы… обо мне давно так никто не заботился! И это невероятно ценно.

— Да? А вот я и рада позаботиться, да не о ком, — развела руками баба Маня.

Мы вернулись за стол, и я с несвойственным мне аппетитом уничтожила ещё пару пирожков.

— А вы, значит, одна живёте? А что же дети, внуки? — полюбопытствовала я. Баба Маня нехотя пожала плечами.

— Дочка у меня была всего одна, да и та давно умерла. Есть внук. Никита. Но он сейчас живёт в городе. Хороший мальчик, я не жалуюсь. И звонит, и деньги на карту пересылает. Я, считай, и не нуждаюсь ни в чём благодаря ему. И всех забот, что в доме прибрать да придумать, чем пообедать.

— Вас навещает?

— Летом частенько бывает. То просто на выходные заскочит, а то и на целый месяц.

— Я, наверно, его комнату заняла, да? — испугалась я перспективы вдруг оказаться выселенной, но старушка поторопилась меня успокоить:

— Даже если Никитка мой и приезжает, то редко ночует в доме. У нас на заднем дворе есть пристройка. Там и вход отдельный, и даже своя кухонька есть. Я бы могла тебя туда поселить, но очень уж он её любит, боюсь, не одобрит. Там и вещи его всегда хранятся.

— От души отлегло, — призналась я. — Спасибо вам огромное. Давайте, наверно, сразу договоримся о цене.

— Да что там договариваться, сколько оставишь, и ладно будет. Мне твоя компания даже в радость. А то знаешь, заботиться только о себе глупо и неинтересно. Для этих дел завсегда партнёр требуется. Для себя одной и готовить не хочется. А так и я разомнусь, и тебе приятно, — весело подмигнула мне баба Маня. — У меня свой огородик. Небольшой. Никитка ругается, мол, всё сейчас можно купить, а мне хоть какое занятие! Сегодня вон клубника поспела, да черешня на ветках висит. Редис, зелень вся. Молодой картофель я у соседки покупаю, муж её фермером заделался. Так что считай, всё своё. Мне по карману твой постой и не ударит. Есть несколько курочек, да коза Верка. Гляди, проживём как-нибудь.

— Спасибо.

— Да что же ты заладила, всё спасибо, да спасибо! — рассмеялась она и, точно как и моя бабуля, ласково потрепала меня по волосам. — Только ты знаешь, что… если кто спросит, не говори, что жильё у меня снимаешь. Есть тут у нас товарищи, вечно норовят свой нос в чужие дела всунуть. Сами не живут и другим спокойно вздохнуть не позволят. Ещё нашлют на меня какую службу… Это ж, поди, и налоги надо уплачивать, да?

— Скажу, что я ваша внучатая племянница! — без сомнений согласилась я, и вопрос был улажен.

— Вот и хорошо. И раз спать не хочется, можешь по саду пройтись, присмотреться. У меня там и гамак в тенёчке подвешен. Всё лучше, чем в комнате. Как жара спадёт, можешь к речке сходить. Ну а я займусь обедом. Борщ варить буду. Как ты относишься к борщу?

— Положительно! — рассмеялась я такому гостеприимству. — И давайте я вам помогу.

— Ещё чего не хватало! Хозяйка в доме должна быть одна! — назидательно проговорила баба Маня. — Кухня — это моя территория. А ты, раз приехала отдыхать, то нечего отходить от плана.

— Да я смотрю, с вами не забалуешь!

— Отдыхай, Маечка. Молодость для того и дана, чтобы наслаждаться жизнью. А как состаришься, милости прошу в компаньонки, — хитро прищурилась Мария Степановна и чтобы уж наверняка, ещё и полотенцем взмахнула, прогоняя меня.

В саду было хорошо. Мягкий ветерок сгонял прорвавшиеся сквозь густую зелень жаркие лучи. Птицы пели, цветы благоухали. В тёмном углу сада радовали глаз разномастные тюльпаны. Ничего даже не напоминало о городском смраде. Воздух был настолько лёгким, что, казалось, вот-вот, ещё немного, и буквально взлетишь.

Я устроилась на сетчатом гамаке и с затаённой радостью прикрыла глаза. Уже не просто предвкушала невероятный по своей силе глоток свободы — я окунулась в него, погрузилась! Я стала его частью. Ощущение счастья незаметно подкралось и укутало в свои сладостные объятья.

Я не сдержалась от смешка: видела бы меня мама! В её представлении счастье — это что-то материальное и лучше, если оно будет в валютном счёте! А я буквально противопоставила её мнение своему и сейчас бездумно улыбалась этому неожиданному приключению. У меня с собой минимальный набор вещей, единственная пара обуви и установка на то, что всё будет хорошо.

Несмотря на то, что я пыталась заверить бабу Маню, будто совсем не устала, не прошло и десяти минут, как я поняла, что меня почти сморило.

— На новом месте приснись жених невесте, — смешливо прошептала я себе под нос и с удовольствием погрузилась в дрёму.

Мужчина, действительно, приснился. Как и положено всем женихам, он был красив, широк в плечах и излишне самоуверен. Почему-то во сне казалось, будто меня отчитывают. Красавец высокомерно посматривал на меня и недовольно скалился. Наплевав на его мнение, я перевернулась на другой бок, и действо пошло веселей. И только под конец в голову полезли рогатые черти. Отмахнуться от них так просто не получилось и пришлось проснуться.

— А-а! — коротко вскрикнула я и уставилась на жуткие глаза со щёлочками зрачков. — Исчезни, чудище… — недовольно пробормотала я, уже понимая, что передо мной коза.

Тут же послышался добрый смех хозяйки, и я обернулась на бабу Маню. Не получилось сдержать улыбки.

— Что, напугала тебя моя подружка?

— Ага, — приподнимаясь, неприлично широко зевнула я. — Мне думалось, что это черти. Весь сон их гоняла.

— А это моя Верка! Но ты не подумай, ей тоже досталось. Я её уже битый час к тебе не подпускаю. Она не злая, но любопытная. А сейчас думаю, время-то уже подходящее, пора бы тебе и проснуться. А то, как потом ночью?

Коза издала согласное «ме-е», заставляя меня опасливо шарахнуться в сторону, но совсем быстро я освоилась.

— И то верно! Воздух у вас здесь… — я показательно вдохнула и счастливо улыбнулась, — ну вот просто волшебный!

Потянувшись, я с удивлением уставилась на свои колени: оказалось, что всё это время я куталась в грубое льняное покрывало и умудрилась этого даже не заметить. Я провела ладонью по гладкому узору.

— Солнце повернулось, жарковато стало, я тебя и укрыла, — поторопилась объяснить баба Маня.

— Да, действительно… — задумчиво пробормотала я, уже чувствуя, как припекает. — Вы настоящая берегиня! Терпеть не могу спать под солнцем, а с покрывалом этого даже не почувствовала.

— Это потому что натуральная ткань. Сейчас такого уже и не делают. Это ещё моя бабка ткала. Сама, вручную. Тогда лён набивали, чтоб плотный был, чтобы на века, а сейчас полотно едва не прозрачное. Да и примесей добавляют к нити столько, что уже и не разберёшь, что держишь в руках.

Я ещё немного посидела, чуть растерянно оглядываясь по сторонам, снова довольно потянулась и только после решительно поднялась. Стопы приятно охлаждала сочная трава, и я бессовестно проигнорировала свою обувь. Пока ходила по мягкому зелёному ковру, я с удивлением отметила, как меняются мои ощущения от лёгкого недоумения до истинного восторга.

— Майя, ты как трёхлетний ребёнок: удивляешься всему новому, — посмеялась над моим выражением лица баба Маня и я вскинула на неё весёлый взгляд.

— Так это же и, правда, здорово! — поделилась я впечатлениями. — Вот сейчас стою и понимаю, что настоящая жизнь прошла мимо меня!

— Да какая там жизнь, у тебя всё ещё впереди, — заверила старушка и приглашающе махнула рукой. — Подходи обедать. Борщ всё ещё томится в печи, а вот холодничок я уже приготовила.

— На кефире? — едва не облизываясь, хитро прищурилась я, и баба Маня снова рассмеялась.

— На кефире, на кефире! Давай быстрей, стрекоза!

Разглядывая, как мои пальцы теряются и путаются в высокой траве, я даже волосы придержала, чтобы не мешали обзору. Но впечатлениями сыт не будешь, пришлось идти.

Обед баба Маня подавала на воздухе, в беседке. Холодник сверху был присыпан свежей ароматной зеленью, и я не сдержалась от вздоха блаженства.

— Признавайтесь, вы знаете какой-то секрет совершенного удовольствия! — похвалила я её труды и старушка задорно рассмеялась.

— Про удовольствие не скажу, а вот вкус к жизни имею!

— Всё вкусно, всё красиво, и этот воздух… — никак не могла остановиться я, подставляя тарелку для добавки. — Вы настоящая волшебница! — заключила я и едва не прослезилась от умиления.

— Да будет тебе! — смутилась старушка. — Ты скажи лучше: тебе дорогу на речку показать?

— Нет, нет, не придумывайте, отдыхайте. Кое-что я помню, а если вдруг заблужусь, не маленькая — разберусь. Спрошу у кого, если что! — поторопилась заверить я и с улыбкой, которая успела прирасти к губам, сладко зевнула.

Я направилась в свою комнату, чтобы переодеться, когда взгляд зацепился за мужские кроссовки, которых точно не было в момент моего заселения. Они стояли на веранде и привлекали взгляд своим вызывающе белым цветом. Рассуждая о чём-то неуловимом, я немного постояла над ними, потопталась, да пошла дальше. И уж точно не ожидала, что в моей комнате обнаружу на постели спящего мужика. Он лежал, уткнувшись носом в подушку. Прихватив свою сумку, я шмыгнула обратно в коридор и поторопилась вернуться к бабе Мане.