В начале вечера все старались танцевать красиво, принимая позы как в Вог. Сейчас всем плевать. Кто-то танцует для души, кто-то обнимает свою лучшую, или не самую лучшую половинку. Некоторые не танцуют, а покачиваются. А мы вот дурачимся.

Вдруг я почувствовала, как мою талию довольно ощутимо сжали мужские руки.

Первая мысль — Антон.

Вторая — телефон на авиарежиме, он не знает, где я. Да и не пришел бы. Я совершеннолетняя, предупредила, что не приду. Отжигает, наверное, со своей невестой.

— Хай, Стас, — крикнула Инга, и мне удалось повернуться.

— Привет, кнопка, — кивнул он мне. — А ты ничего такая. Ну что, медлячок, чтобы ты заплакала?

Зажигательная музыка как раз сменилась на драматичную, медленную, с бьющими басами.

— Нет, — фыркнула я. — «Ничего такая» не танцует.

— Не принимается, — он потянул меня за ремешок мой сумки.

Да еще и в спину меня подтолкнули прямо в объятия этого Стаса.

— Танцуй, пока молодая, — звонко сказала мне Инга на ухо. — Стас — один из наших мажоров, четвертый курс, отказов не принимает. Давай сумку, я прослежу.

Ну ладно, от одного танца ничего не будет. Я не ханжа, но не очень люблю обниматься с незнакомцами. Пусть даже и в танце. Но с этим…

Я передала клатч Инге, и внимательнее взглянула на парня. Высокий, прямой, как шпала, блондинистый и красивый. С таким и потанцевать можно, лишь бы потом отстал.

— Давай, кнопка, обними меня. Не укушу. Наверное, — он обхватил мою талию, прижал к себе.

Но рука с талии начала сползать ниже.

Убирать не стала, иначе все это превратится в балаган. Я уберу, он снова положит ладонь не туда, куда нужно, и так по кругу.

— Если будешь лапать — расцарапаю лицо, и ты перестанешь быть красавчиком, — сказала я, встав на носочки.

— Значит, я красавчик? А ты — опасная штучка, — ладонь он вернул на мою талию через пару секунд, увидев, что визжать и возмущаться я не собираюсь.

А именно этого Стас и хотел. Или, наоборот, позволения меня лапать, чтобы приятно завершить вечер.

От парня приятно пахнет — дым, ментол, парфюм и что-то чисто мужское, волнующее. Волнующее в меру, слава Богу.

— Как-то слишком ровно бьется твое сердечко от близости со мной, — Стас раскрутил меня, а затем снова прижал. — Вот, теперь все как надо, — довольно хмыкнул. — Как зовут?

— Маша.

— Радость наша.

— Шутки за триста, — закатила я глаза, и Стас довольно хохотнул.

— Мне продолжить в рифму, кнопка?

Думаешь смутить, мажорчик?

— А мне твое имя тоже зарифмовать? Я могу, — вздернула я подбородок, и сверкнула глазами.

— У кого-то слишком длинный язычок. Куда? — он удержал меня, и снова прижал к себе.

— Медлячок закончился, Золушка покидает бал, — попыталась убрать загребущие ладони с моей талии, но добилась противоположного — меня буквально вжали в мужское тело.

И это тело реагирует на меня.

Черт!

— Танцуем дальше, я тебя не отпускал. Наслаждайся, кнопка. И не рыпайся — не пущу, — рыкнул Стас.

Не отпустит, да.

Я глазами нашла Ингу, и попыталась показать ей, что меня пора спасать, но она лишь хихикнула. Вряд ли она связно мыслит. Ну вот зачем я сюда пошла? Мне бы в теплую кроватку, завернуться в плед, и отдыхать. А не отбиваться от местных придурков.

— Ладно, — сдалась я, поняв, что никто не собирается меня спасать. — Не прижимай меня так сильно, иначе получишь каблуком по самому дорогому.

— Я влюбился, — подмигнул Стас, и позволил чуть отодвинуться.

Этот танец я была напряжена. Следующий дался легче. Тело горит, температура снова разыгрывается, я танцую, уже плевать, кто рядом, и когда можно будет поехать домой. Сама цепляюсь за стоящего напротив парня, мир плывет.

Энергия закончилась внезапно, как свет выключили. Уткнулась лбом в грудь парня, и замерла.

— Поехали ко мне, — Стас провел ладонью по моим волосам. Затем с нажимом по плечам, и ниже, к талии. — Поехали, Маша.

Не хочу никуда ехать, хочу просто лечь в кровать.

Мир снова качнулся, меня вырвали из рук Стаса, и спиной я почувствовала напряженное мужское тело. Сильное. Не разгоряченное танцами, а будто только с улицы.

Сил отбиваться нет. Я повернула голову, и увидела взбешенное лицо Антона.

* * *

— Держи, — Инга, пошатываясь, подошла, и вручила мне мой клатч. — Прости-и-и… я это, телефоны перепутала. Врубила, а там входящий, и вот. Ну я это… пошла я.

— Ты че за перец? — вызверился Стас, глядя почему-то на меня.

А мне плохо, мне в кровать надо. Или на ручки. Или еще куда-нибудь подальше от всяких альфачей.

Еще и Антон пугающе молчит. Пусть уже увезет меня, раз приехал. Даже хорошо, что Инга в мой телефон залезла, я уже готова отключиться от температуры и усталости.

— Это мой жених.

— И потому ты со мной так обживалась? Жениха мало? — издевательски скривился Стас.

Прекрасно, то есть я — обжималась?!

Антон двинулся вперед, но я повисла на нем. Вот буквально вцепилась, и повисла.

Мужчина внимательно взглянул на меня, кивнул каким-то своим мыслям, развернулся, и потащил меня к выходу.

Не помню, как я одевалась, и сама ли. Очнулась только в машине.

Клуб был душный, на улице — морозец, а в машине снова жара.

— Включи кондей, пожалуйста, — попросила я, чувствуя, как Антон пристегивает меня.

Резко, зло, дергано.

— Хорошая девочка Маша, — услышала я едкое, и машина тронулась.

Я плотнее прижала лоб к холодному стеклу.

— Спасибо, что приехал.

В ответ — тишина.

Уши привыкают к тишине, мне немного легчает без воздуха, пропитанного дымом, без басов, бьющих в уши.

Рядом с этим злым мужчиной. Который приехал за мной.

— Маша, у тебя совесть есть? — спокойно спросил Антон.

Я бы сказала — пугающе спокойно.

Лучше бы наорал.

— Я же предупредила, что не приду. Но правда, Антон, спасибо, что приехал, — устало произнесла я. — Понимаешь, я…

— Понимаю. Вижу.

Что-то мне это не нравится.

— Что ты видишь? — заставила себя оторваться от восхитительно-холодного окна, и повернуть к Антону голову.

Лучше бы не поворачивала. Злой как дьявол. Скулы острые, одна рука на руле лежит, и та в кулак сжимается.

— Я вижу малолетку.

— Антон… — задохнулась я, но мужчина перебил.

— Нет уж, слушай, — процедил он. — Ты только начала идти на поправку. Город незнакомый, люди незнакомые. Договаривались, что я заберу тебя? Договаривались, Маша. Вместо этого я получил отписку, что ты вернешься завтра. Я отцу твоему обещал о тебе позаботиться! — рыкнул он. — Телефон вырубила, это так по-взрослому. Я догадался, что ты в клуб завалишься, начал объезжать ближайшие к университету — клубы и бары. Потом твоя новая подружка, наконец, ответила на мой сотый звонок. Отличное начало, Маша. Так держать!

— Не кричи на меня, — я обняла себя руками.

Обидно. Что я такого сделала?

И куда делся тот добрый мужчина, который днем подвозил меня на учебу?!

— Ты не понимаешь, да? — еще злее спросил Антон.

Черт, я вслух сказала?!

И вообще… вообще, пусть невесте своей высказывает!

— Маша, ты два года жила самостоятельно, но так и не повзрослела.

— Может, хватит меня возрастом попрекать? — не выдержала я. — Мне двадцать, а не пять!

— Так веди себя как взрослая, раз требуешь такого отношения. Ты не в курсе, что может случиться с девчонкой в незнакомом городе ночью? А, Маша? Рассказать тебе?

— Я знаю, — глухо ответила я.

Я правда знаю, что может случиться с девушкой. И не только в незнакомом городе. Даже не ночью — средь бела дня может случиться, совсем рядом с домом. К сожалению, я знаю это очень хорошо.

Вдруг стало стыдно. Хотя, нет. Не вдруг. Стало просто невыносимо стыдно.

Я ведь не планировала вот так срываться, хотела сначала к Антону. Переодеться, предупредить его, на пару часов к ребятам съездить, и домой. Но разозлилась — на себя, на него. И вот.

— Прости, пожалуйста, — искренне попросила я, и рискнула — протянула свою руку, и накрыла мужскую ладонь своей. — Ты из-за меня не спал? Искал?

— Это — десятое дело, Маш. Плевать на сон.

— Знаю. Ты папе обещал, что позаботишься обо мне, — вздохнула я.

— Да, обещал.

Черт, черт, черт!

Папе он обещал!

Невеста есть. И я… малолетка. Для него — малолетка.

Я не влюблена… наверное. Наверное, не влюблена, но пора признать, что нравится мне Антон просто дико. Вот сижу рядом с ним, и колени подрагивают, пальцы поджимаются. И это не от болезни.

У меня семейное это? Папа, будучи женатым, встречался с несвободной женщиной. Мама тоже. Кругом одни любовники.

Я даже думать про Антона не должна!

А я… я вместо этого тихо спросила:

— Ты только из-за обещания папе так на меня разозлился?

Антон молчал минуты две. Я уже думала, что не ответит, и пожалела о своем вопросе. Откинула голову на сидение, и начала уплывать в сон.

— Не только, Маша. К сожалению, не только из-за обещания твоему отцу, — услышала я.

Или мне примерещилось.