Глава 4

Сквозь сон я почувствовала, как на лоб опустилась прохладная, чуть шершавая ладонь.

Как раньше. Я редко болела, но когда болела — это был ужас на три дня в бреду. И по вечерам папа приходил ко мне, и также проверял лоб.

Нажим на лбу ослаб, я почувствовала, что останусь без этой восхитительной прохлады, и обиженно застонала. Подалась вперед, чтобы продлить прикосновение.

Приятное.

Только запах не как у папы.

Папа пахнет хвоей и летом — знакомый с детства, родной запах.

Этот запах иной. Нотки дыма, лосьон после бритья, и горький парфюм. Горький, но вкусный — такой, что я сглотнула слюну, которой стало слишком много.

— Приехали, Маш, — меня потормошили за плечо.

Я не сплю… вроде. Я даже могу думать, но моментами проваливаюсь в темноту. Понимаю, что мы сидим в машине, что рядом Антон, и надо выйти, но… не могу.

Секундная прохлада, хлопок двери, еще один, его руки на моих плечах, и становится легче дышать — ремень безопасности больше не стягивает.

Я могу дышать, и могу вдыхать этот горький мужской запах, действующий на меня завораживающе.

И странно.

Я как токсикоманка. Встала, покачнулась, но на ногах удержалась. Все, лишь бы и дальше вдыхать, вдыхать, вдыхать…

Антон придержал меня за плечи, и выругался.

— Выпороть бы тебя. Только выздоровела, и понесло, — он обхватил меня за талию, и я с сожалением сделала шаг назад.

— Сама дойду.

Я и правда дошла до детской площадки напротив входа в подъезд, и остановилась — все, сил снова нет. В двух шагах от меня, рядом с песочницей, лавочка, чуть присыпанная снегом.

Вот до нее я дойду.

Наверное.

— Ох, мать твою. За что мне это? — услышала я, и меня подхватили сильные руки.

Антон прижал меня, и я уткнулась лицом в его шею. Вдохнула запах его парфюма полной грудью, и вцепилась крепче в его плечи. Надо же, несет меня, и не пыхтит.

В прошлом году я встречалась с Денисом, учившимся на четвертом курсе. И на одной тусовке парни забились на спор, что пробегут километр со своими девчонками на руках. Денис не был хилым, но я через пару шагов почувствовала, что мои пятьдесят кило — не самая легкая ноша.

Думаю, Антон со мной на руках пришел бы к финишу не как замыленная лошадь.

Беда в том, что он бы не стал играть в эти игры… или стал бы?!

Ответом мне стал крепкий шлепок по заднице.

— Ай, — вскинулась я, открыла глаза, и поняла, что мы в лифте. Я по-прежнему на его руках, Антон смотрит строго. — За что?

— За все хорошее. Или, скажешь, не заслужила?

— Ты — абьюзер!

— Даже не представляешь, как ты права, — недобро усмехнулся он.

Я снова закрыла глаза, и прижалась носом к его шее.

Не только его чертов запах на меня воздействует. Даже злой прищур, скупая улыбка — все это тоже.

Кошмар! Нужно парня найти — свободного и одного со мной возраста. Чтобы дурь из головы вылетела.

— Правда, Антон, прости. Я не подумала. Больше я не доставлю тебе проблем, и когда буду уходить на всю ночь — буду предупреждать.

— На всю ночь ты уходить не будешь. Погуляла — хватит, — отрезал он.

Лифт открылся, я поморщилась, и снова на несколько секунд провалилась в горячую темноту.

Чертова температура. И правда, лучше бы я не ходила ни в какой клуб, только хуже все стало!

Сквозь дрему я услышала, как звякнул ключ, дверь открылась, и через пару секунд закрылась.

Я по-прежнему на руках Антона. Бедняга. Пусть ему и не тяжело, но не очень удобно таскать девушку по лифтам и прочей инфраструктуре наших российских муравейников. Неудобно, но он терпит, и не стряхивает меня с рук.

И это греет меня, обволакивает, заставляет чувствовать себя защищенной.

— Вау, — услышала я царапающий голос, — в дрова? Неси ее ко мне, Тох.

— Охренел? — рыкнул Антон. — Спать иди, быстро!

— Сам хочешь, чтобы расплатилась за гостеприимство? Понимаю, — зло прошипел Андрей. — Я так и знал!

— Не ревнуй, мальчик, — пробормотала я, похлопала по плечам Антона, чтобы он спустил меня на пол.

Ноль эффекта.

Я продолжаю висеть на нем, и пачкать обувью стену, в которую упираются мои ступни.

— Приятно вам развлечься. Устанешь от нудного Антона — моя комната не заперта, — выпалил Андрей, развернулся, и через мгновение хлопнул дверью.

* * *

— Садись-ка, тусовщица.

Антон опустил меня на тумбу, и начал стягивать с меня обувь. А я расслабилась, взяла, и позволила ему мне помочь.

Есть у меня такая особенность: когда мне плохо, и рядом никого нет, кто помог бы — я справляюсь сама, нахожу силы. Вот не было бы рядом Антона, и я бы не слегла с горячкой. Было бы плохо, но я не позволила бы себе валяться в кровати — убиралась, готовила, хлопотала.

А когда рядом есть кто-то сильный, кому можно довериться, я позволяю себе расклеиться, и побыть слабой. Не специально, я ведь не играю в слабую девочку.

Просто, когда чувствую, что я не одна — позволяю себе слабость. Такую слабость, что разуться сил нет.

— Твой брат — козел, ты в курсе? — усмехнулась я.

— В курсе. Он не полезет к тебе, просто характер показывает. Такой же ребенок, как и ты.

— А вдруг полезет? У тебя даже замков нет на дверях, — вздохнула я. — А у меня даже сил не будет — заорать. Мне и говорить-то сейчас тяжело.

— Да не полезет он к тебе в комнату, Маша! — раздраженно процедил мужчина. — Андрей просто целью задался — меня выбесить. Я бизнесом занимался, а Андрюху от родни к родне перекидывали, как горячую картошку. Мать погибла, отец свою личную жизнь продолжил строить. Я тоже братом не занимался, только недавно к себе его забрал, когда Андрей с отморозками связался. Вот теперь он мне и мстит.

— За что? Благодарен ведь должен быть, — не поняла я.

— Считает, что я поздно спохватился его воспитывать. Ему не очень легко пришлось, — нахмурился Антон. — Мама болела, я знал, что она умрет. Готов был к этому. И к тому, что отец другую найдет, и нами заниматься не будет. Да я уже взрослым был, в общем-то, мне опека не нужна была. И про Андрея я думал, что ему лучше с тетками-бабками расти, которые знают толк в воспитании, а не со мной или отцом. Только они нихера не воспитывали его, а пустили на самотек все, что можно. Кормили его, давали деньги на одежду, и все. Вот и привык пацан, волчонком рос — домой мог неделями не являться. Драки, тусовки, девчонки. Приводы.

В рассказе Антона я чувствую вину. Она неприятно царапает меня, но… Это не отменяет того, что младший братец Антона — то еще чудное создание.

— Не бойся его, Маш. Он хочет, чтобы я оставил его в покое, и сплавил куда подальше. Потому и ведет себя так — хочет показаться хуже, чем он есть. Но Андрей — неплохой парень, не из тех, кто слабых обижает, — мужчина хмыкнул. — Он предпочитает задирать тех, кто сильнее.

Вроде все логично, я и сама до конца не верила, что Андрей решит мне гадость сделать. Но…, но все равно тревожно.

— Можно у тебя переночевать сегодня? — спросила, зажмурившись в ожидании отказа.

Глаза закрыты, но чувства-то обострены. Лицо покалывает, коже щекотно от чужого дыхания, будто расстояние между мной и Антоном — миллиметры.

Открыла глаза, и вздрогнула. Мне не показалось. Он очень близко, уперся руками в тумбу, на которой я сижу, и мрачно изучает мое лицо.

— Что?

— Хм, трезвая. Я уж подумал, — Антон отстранился от меня.

— Разумеется, я трезвая! Просто… в общем, можно у тебя переночевать, или нет? — разозлилась я. — Могу на полу лечь.

— Снова за свои игры взялась?

— Ладно, плевать, — отмахнулась я.

Нужно просто убедить себя, что я в безопасности. И вообще, я же могу подпереть дверь стулом, и никто не войдет ко мне, ведь так?! Да и не войдет никто. Антон сказал, и я должна ему поверить. Даже если бы Андрей был сволочью — он бы не рискнул лезть ко мне при Антоне.

— Спокойной ночи. И спасибо, что нашел меня, — слабо улыбнулась мужчине, и пошла к себе.

Умоюсь завтра, сейчас просто свалюсь, и посплю. Даже раздеваться не буду. Чертова температура! Так и в замарашку недолго превратиться.

— Так, идем-ка, — мужские руки обхватили меня за талию сзади — не сильно, но направление заставили поменять.

Не к себе в комнату, а к Антону в спальню.

— Вау, меня пригласили в святилище, — не удержалась я от легкой колкости.

— Скорее, в чистилище, — не остался Антон в долгу.

Я огляделась, подошла к кровати и села на нее. Скучная спальня, как и вся квартира, в общем-то. Минимализм во всей красе, никакой индивидуальности, даже милых безделушек нет. Да я даже журналу Плейбой бы обрадовалась — он бы хоть как-то разукрасил унылую обыденность этой спальни, в которой кровать, рабочий стол со стулом, и шкаф.

— Рассказать не хочешь? — Антон, не особо стесняясь, начал раздеваться, открыв шкаф.

Я отвернулась. Не чтобы его не смущать, а чтобы самой не краснеть.

— О чем?

— Что такого с тобой случилось, раз ты так испугалась Андрея.

— Я не испугалась!

— Испугалась, Маш. Пыталась отшучиваться, даже надерзила ему, но ты именно что испугалась, — мужчина обошел кровать, присел на корточки напротив меня — уже одетый в свободную серую футболку и домашние штаны. — Расскажешь?