— Не скучал? — она потянулась ко мне за поцелуем. — А я вот соскучилась. И в предвкушении. Интересно, как пройдет наш с тобой вечер.

— Интересно? — я налил нам по бокалу вина. — Могу рассказать, как он пройдет.

— И как же?

— Мы выпьем. Я включу музыку, налью еще по бокалу. Затем сяду на диван, а ты…

— Я, — облизнула губы Лия.

— Ты опустишься передо мной на колени.

— Да? — ахнула она.

— Да, — подмигнул я ей.

— Прямо на колени? И что я буду делать?

— Уж точно не молиться. Рассказывать дальше? — спросил, и взял со стеклянного журнального столика синий футляр. Протянул его ей.

— Ооо… а ты умеешь ценить красоту, — Лия открыла футляр, разглядывая украшение, которому не удивилась. Правила игры мы оба знаем.

— Умею. И я хотел бы узнать, что умеешь делать ты, — я налил себе еще вина, и опустился на диван, не забыв включить музыку.

А Лия, покачивая бедрами, подошла ко мне.

Красиво изгибается. Танцует, змеёй опускаясь всё ниже, и ниже. И вот она уже на коленях передо мной. А руки её там, где и должны быть — на моей ширинке. Помог девушке, приподнялся, приспустил штаны, и откинул голову, успев заметить, что сейчас без одной минуты десять вечера.

Ровно в десять мой член будет во рту у этой модельки. Класс! И никаких свиданий, никаких прелюдий. Всего-то стоило подарить ей купленный моей секретаршей браслет.

Нежные пальчики обхватили мой член у основания, и я зачем-то посмотрел на часы. До десяти вечера осталось пара секунд… и я закрыл глаза, готовясь к погружению в горячий влажный рот.

Глава 4

МАКСИМ

Лия обхватила губами мой член, я нетерпеливо толкнулся в ее горло поглубже. Горячо, влажно… кайф! Пара минут на разрядку, а потом на пару часов зависну с этой девочкой, напряжение скину.

Лия замычала, но член приняла глубоко. И… дом затрясся! Резко! Пол, потолок, всё завибрировало от мощных волн шума, резкая какофония звуков оглушила.

Как и боль.

— Твою мать, — мы с Лией дернулись одновременно.

Она мне член откусила? Что ж так, сука, больно?! И что за хрень происходит?

Лия бегает вокруг, что-то орет, а я согнулся, и ни выдохнуть, ни вдохнуть, ни даже выматериться не могу! И на член смотреть страшно, ладони к нему прижимаю, и как пацан стону от боли.

Эта идиотка, надеюсь, меня импотентом не сделала?! Черт, модель же, что, сосать не умеет в экстремальных условиях?!

— Что за… — я прохрипел, не в состоянии даже выговорить ничего умного или связного.

Лия врезалась в мою спину. Визжит — это я слышу, и сквозь стук моего сердца, отдающегося в голове, начал слышать и другое: в стены, в потолок, в пол — долбит. Окна дребезжат. Пахнет… твою ж мать! Дымом пахнет! И всюду ор, жуткая смесь музыки и воя.

Апокалипсис? Пожар? Землетрясение?

Я не тупорез обычно, но сегодня явно не мой день. Боль не утихает, жутко, громко, стрёмно. И я побежал на выход из этой мерзкой квартиры, стремясь то ли дом покинуть, то ли в скорую попасть — сам не понимаю. Но убраться отсюда точно стоит побыстрее. Филиал ада какой-то!

Вывалился из квартиры, и запутался в спущенных штанах. Руки-то до сих пор на пахе, мне реально страшно посмотреть на член, болит он дико!

— Твою мать! — проорал я, оказавшись за дверью.

А орать было от чего! Потому что темно, и… что это? Три фигуры в белом: одна побольше, и две мелкие, и они летают. Клянусь, летают! И орут, воют:

— Ау, ау, ау

Я тебя все равно найду

Ау, ау, ау

Э-ге-гей, а теперь, парни, как учила!

Высокая фигура в белом взмахнула рукой, и проорала:

— Ты ромашка…

— Я — весна-а-а — завыли мелкие бесы

— Ты жвачка…

— Я — десна-а-а.

— Ты переносица

— Я — гайморит…

— Ты Испания, я — Мадрид, — прорычал я.

Нихера это не привидения. Это какие-то конченые подростки устроили жесть.

— А-а-а-а-а, — завизжала мне Лия прямо на ухо, оглушая, еще и подтолкнула к этой троице. Да так, что я окончательно запутался в брюках, и грохнулся.

— Ой. Ой-ой, — услышал я ойканье надо мной, и меня окружила эта чокнутая троица.

А мне и больно. И смешно. И позорно. Вот вам и глава банка во всей красе: со спущенными штанами, откушенным членом и в окружении какой-то гопоты среди хаоса апокалипсиса.

Прелестно, вашу мать!

АЛЁНА

Приходила ли мне мысль, что жестоко так наказывать пожилую женщину? Приходила, конечно. А потом, после очередной пакости эта мысль уходила обратно. Наша Извергиль явно фанатка фильма «Трудный ребёнок», и что только с нами не проделывала. Были и надписи на дверях, и подожженные пакеты с фекалиями под дверь. Она натравливала на всех соседей службы: от газовой до санитаров из психлечебниц, и постоянно жаловалась участковому. И ведь непонятно, что мы ей сделали!

Ну и не выдержали мы, решили грех на душу взять. Хотя, подозревали, что плохо нашей Извергиль не станет от того шоу, которое мы затеяли. Эта бабуленция нас всех переживет, я уверена. Но зато она получит отпор, поймет что мы в состоянии ответить на её пакости.

И вот на двадцать два часа ровно, когда наша «любимая» соседка традиционно смотрит новости, мы и назначили нашу операцию по избавлению дома от нечисти.

Врубили музыку разных жанров, и на полную мощность.

Сосед с первого принялся сверлить.

Соседка с третьего — бить в барабаны.

Пустили дымную шашку, купленную в магазине шалостей.

Принимают участие всё жильцы дома, ведь Извергиль затрахала всех нас, да простит нас Бог! Ну а мы с племянниками вырядились в привидений, выключили на площадке свет, и начали распевать песни во всю мощь наших немузыкальных глоток.

А тут…

— Ой. Ой-ой, — я смотрю на развалившегося у моих ног мужика с ужасом, а вот мои племяши — явно с восторгом. — Ой, — неумно повторила я, взглянув на дверь Извергиль, откуда и выпал этот голожопый. — Ой…

Метнулась к выключателю, и зажегся свет. Дверь в квартиру до сих пор открыта, из неё выбежала какая-то всклокоченная девушка. Оглядела нас безумным взглядом, и понеслась вниз.

А Жанны Степановны не видно. Где наша Извергиль-то? Уж не померла ли? И что это за перец тут валяется? И… стонет, Господи прости! Или смеется?

— Так, пацанва, отвернитесь, — я хлопнула в ладоши, но кто бы меня послушался. — Мужчина, оденьтесь, вы себе самое главное застудите!

Мужчина приподнялся на одном локте. Спина подрагивает. То ли контуженый, то ли плачет, то ли смеется. Лица не вижу, не понимаю что происходит. Шум долбит в уши, я одно осознаю точно — всё пошло по одному месту. По тому самому, которое мне демонстрирует этот мужик.

А тут вообще-то дети!

Я не выдержала этого беспредела, и подтянула брюки мужика наверх.

— Тёть Алён, враг повержен?

— Ты же говорила что мы будем изгонять ведьму, а это дядька какой-то!

— Тёть Алён?

Мальчишки прыгают рядом, выкрикивают свои «тёть Алён», пытаясь переорать происходящий хаос. А мне хочется опуститься рядом с этим мужиком, и… не знаю — заплакать от стресса, или рассмеяться от идиотизма, на который я всех подбила. Или же забрать мальчишек, закрыться в квартире, и поступить как взрослая: сделать вид, что это не я, и я «в домике».

— Мужчина, вы в порядке? — я хлопнула по плечу мужика, он резко сел, и принялся застегивать ширинку, истерично смеясь при этом, и постанывая. Хорошо хоть от мальчишек отвернулся.

А вот я смотрю именно… да, туда. На ширинку его, которая уже застегнула. На лицо его смотреть страшно почему-то.

Извергиль же всегда дома, тем более в такое время. Новости для нее — святое. Как это она уснет, и не узнает, какие ужасы без ее участия в мире произошли?

Однако, сейчас Жанны Степановны не видно. Зато в её квартире находился этот мужик с какой-то девкой. Может… может, он нашу Извергиль того-самого? Прикончил, в смысле? С подельницей своей проник в дом, чтобы ограбить старушку, и… да нет, она бы сама их обоих того-самого, это же Жанна Степановна!

Хм, может потому мужик и контуженый?

Ой, лучше бы нам с мальчиками в квартиру вернуться. Что-то не хочу я в этом всем разбираться.

— Мужчина, ну я пойду. Пора мне детей спать укладывать, — сказала я, и сделала шаг к своей двери.

Вернее, попыталась сделать.

— А ну стоять! Что за дурдом здесь происходит? — схватил меня за руку наш ночной гость, и сдернул с меня белую накидку. — Я в филиал психушки попал? А ну говори, привидение херово! — он дернул меня на себя, и тут же вскрикнул. — Что за…

— А ну отпусти Алёну! Ну мы сейчас тебе устроим! — племянники кинулись защищать меня, и врезали мужику куда попали.

А попали они в то самое место, которое мужик не так давно упаковал в ширинку. И тот снова загнулся от боли.

— Тикаем, — я подтолкнула своих защитников к двери нашей квартиры, и успела захлопнуть её прямо перед носом этого контуженного. — Капец, — выдохнула я, сползая на пол.

— Круто! — завопили восторженно племянники, а я же обхватила голову руками, и застонала.

Полная, блин, психоделика, а не ночь!

— Вань, будь другом, принеси мой телефон. Я пока встать не могу, — попросила жалобно.

Племянник метнулся в комнату, и через пару секунд смартфон уже был у меня в руках. Мальчишки решили не снимать с себя наряды привидений, и продолжили беситься. А я написала в наш чат с соседями: