— Да ладно тебе, — скуксилась она. — Ну характер у меня такой, будто ты не знаешь.

— То есть, швырять мне в лицо расческами и выкидывать мои вещи — это милые проявления твоего характера?

Я стянула пуанты, и без жалости выбросила их — грязные, на один раз буквально.

— Ты ведь тоже не святая! — сузила Женя глаза. — Наврала мне. Так что мы квиты.

— Жень, я не врала, я просто не рискнула тебе говорить про смотр. Знала, что ты скандалить станешь. И… если ты извинишься, то я тоже извинюсь, но никак иначе, — устало произнесла я, снимая одежду. — Не готова извиняться? Тогда давай просто не замечать друг друга.

Я взяла полотенце, обула сланцы, и пошла к душевым.

Женька за мной — тоже в резиновых сланцах, только не в голубых, а в розовых.

— Извини, что вспылила. Я просто разозлилась дико. У меня в кармане роль была, — зашептала мне Женя на ухо. — А ты пришла и всё сместилось, и не у меня одной. Я в шоке была, если честно. Прости!

Я взглянула на нее. В глазах Жени сожаление.

Вздохнула, и кивнула:

— Прощаю. И ты извини, что не рассказала про смотр.

— Мир?

— Мир, — улыбнулась я.

— Ну слава Богу, — рассмеялась Женя. — Думала, из-за своего гадкого характера я лишилась подруги. Ну я и устала! А эта Фая — такая грымза, тебя жирной назвала!

— Она указала, что у меня мышцы — так себе. И она права, Жень, — я включила воду, и встала под душ. — Если я быстро не приду в форму, то не выдержу такой темп со своими мышцами.

— Мне разонравился «Спартак». Кто вообще его зимой ставит? Обычно «Щелкунчик», а тут «Спартак» — отозвалась Женя.

Я пожала плечами, и прибавила напор воды.

Одним камнем на душе меньше — не люблю ссориться с близкими.

Я вышла из душа, и поняла, что забыла фен. Вот дьявол!

— Сушись сначала ты, — Женя протянула свой. — А то простынешь еще.

— Спасибо, — я взяла фен, и принялась сушиться, а затем вернула его Жене, и пыталась пригладить волосы.

Они у меня, как и у мамы, прямые, блестящие, но если их не уложить — я превращаюсь в одуванчик. А ведь Игнат совсем скоро заедет за мной, и мы поедем в кафе вместе с его друзьями.

Ладно, хоть накрашусь, чтобы выглядеть прилично.

— Так где ты поселилась?

— С мужчиной, Жень. У него дома.

— Ого! И кто он? Один из премьеров? Хореограф? Антрепренер? — с жадным любопытством начала выпытывать подруга, параллельно рисуя себе стрелки.

— Он не из балетных.

— Покажи фотку!

— У меня их нет, — растерялась я.

Упущение. Нужно сфотографироваться с Игнатом, и на заставку экрана поставить. И вообще, почему это у меня нет его фотографий?!

— Тогда не верю. Стопроцентно, живешь с седовласым старцем-продюсером, — хихикнула Женя.

— Он точно не седовласый старец.

— Так познакомь! Или не простила меня?

Мы вышли в коридор, и я задумалась — знакомить, или нет? Игнат сегодня знакомит меня с друзьями, а у меня только Женя есть, и Вера. Но Вера не в Петербурге. А Женя…

— Мы едем в ресторан, — я остановила подругу у выхода, и проверила телефон. Игнат уже подъехал. — С его друзьями. Жень, я могу взять тебя с тобой, но давай без намеков на постельные приключения, ладно? Это не наши ровесники, это взрослые мужчины, и могут подумать лишнее. Таких шуток они не одобрят.

— Я умею себя вести, — оскорбилась Женя. — Буду паинькой. Это с тобой я могу пошутить, а с посторонними, ясен фиг, нет. И в скатерть тоже сморкаться, так и быть, не стану.

— Спасибо, — рассмеялась я, и мы вышли на улицу.

Снова дождь, черт вы его побрал. И, вдобавок, промозглый ветер. А еще я забыла, что у Игната за машина. Хоть бы просигналил мне, что ли.

Вместо этого Игнат вышел из машины, и пошел нам с Женей навстречу.

— Опять без зонта, — покачал он головой, и раскрыл его надо мной и подругой. Склонился, и прижался к моим губам.

— Привет, — прошептала я, оторвавшись от него.

С трудом.

— Привет, — улыбнулся он мне. Пропустил прядь волос между пальцев. — Ты такая пушистая.

— Сильно плохо?

— Красиво.

— Думала, я как пудель, — хихикнула я.

— Самый обаятельный и привлекательный пудель, — подмигнул Игнат, и перевел взгляд на Женю. — Добрый вечер.

— Это Женя. Моя подруга. Мы вместе приехали, и в одной труппе. А это Игнат, — представила я их друг другу.

— Очень приятно, — пропела Женя, и мило улыбнулась Игнату.

Я успокоилась, взглянув на неё. Женька взяла себя в руки, остыла, и превратилась из злючки в мою подругу. Главное теперь — следить, чтобы она не пила ничего алкогольного, а то её понесет.

— Женя поедет с нами, — прошептала я. — Ты не против? Она… своеобразная немного, но в общем, хорошая.

Женя, и правда, неплохая. Резкая, стервозная, истеричная, но в детстве она меня защищала. Все наши, в основном, жили в интернате. Не все родители смогли прилететь в столицу, и жить со своими детьми — дорого это. А такие дети, живущие в интернате, взрослеют гораздо быстрее. Я же была домашней, и ребенком в полной мере. Женя, с которой мы сначала ссорились, поняла это, увидела, что я с трудом могу дать отпор другим. И начала делать это за меня. Выручала, защищала, делилась всеми своими тайнами. А в подростковом возрасте с ней что-то случилось, и начались перепады настроения.

Ничего, главное — она извинилась.

— Поедем со мной. Паша с Алиной, это его невеста, тоже у меня в машине. Поместимся, — кивнул Игнат.

И мы пошли к его авто.

Глава 15

— Так вот кто украл у меня Славу, — прощебетала Женя.

— Извиняться не стану. Мне Слава нужнее.

— Вообще-то, я знаю ее дольше, — шутливо возмутилась подруга, глядя на Игната. — Вечно вы, мужчины, являетесь, а мы лишаемся подруг.

— Никого ты не лишишься, Жень, — рассмеялась я.

Зря волновалась.

В машине все присматривались друг к другу. Паша мне еще вчера понравился — основательный он, серьезный. Алина, его подруга, скромная, хоть и выглядит как стервозная фотомодель.

А сейчас мы в ресторане, и я уже успела познакомиться с Рамилем и его девушкой — Викой, а также с Игорем. И, вроде бы, меня приняли. Да и Игнат ведет себя со мной не как со временной подружкой. Мы сидим плотно, почти неприлично прижавшись друг к другу, и на спинке моего стула лежит рука Игната.

— Клевый ресторан. Мы проходили мимо него недавно, я начиталась отзывов, зашла, а меня выгнали. Очередь на неделю, — продолжила болтать словоохотливая Женька. — А сейчас пусто. Мы одни здесь. Наврали мне, что ли? Просто не захотели пускать? Может, жалобную книгу попросить, и про прошлый раз написать?

— Жень, не воюй.

— Жалоба принята. Я — владелец ресторана, — Рамиль кивнул Жене. — Обычно здесь аншлаг, но раз в две недели я освобождаю ресторан для своих. Сегодня как раз такой день.

— Вау! Свой ресторан! — хлопнула подруга в ладони.

Я внимательно оглядела Женю и Рамиля, с неудовольствием отметив, что мужской взгляд устремлен в декольте подруги. И от спутницы Рамиля это внимание не укрылось. Женя, наоборот, приосанилась, выставляя на всеобщее обозрение свою грудь.

К слову, ей есть что выставлять. Кажется, она даже бюстгальтер не надела. Я к такому привыкла — у Женьки размер груди не самый подходящий для балета, и во время репетиций и спектаклей она всегда туго перебинтована. Поэтому Женя, когда работа завершается, предпочитает полную свободу. Можно понять, но в ресторан без бюстгальтера?!

Я с тревогой взглянула на Игната, и расслабилась — он не пялится на Женьку.

— Скажи, пожалуйста, — сердито обратилась к Жене Вика — подруга Рамиля, — а это правда, что а балете все через постель?

— Чаще через диван. Иногда через постель, или через стертые коленки. Все, кто добиваются ролей, проходят через это.

Конец ознакомительного фрагмента