— Обезопасил себя? — усмехнулась я.

— Не хотел ехать домой, истекая кровью.

— Я хорошо воспитана, чтобы драться. Да и не виноваты розы ни в чем.

— Ну да, виноват я. Спасибо, что вышла, хоть мне и пришлось ждать целый час, — Игнат бросил укоряющий взгляд на меня.

— Повторюсь: я хорошо воспитана. А воспитанные девушки не выходят из дома с полотенцем на голове.

— Значит, мне повезло, что моя девушка хорошо воспитана? — мы остановились у небольшого магазинчика с богемским хрусталем.

Но внутрь не вошли. Игнат придержал меня у входа, и так мы и застыли: я с букетом, и Игнат с хмурым выражением на лице.

— Ты предлагаешь мне стать твоей девушкой или похоронным агентом? Что у вас с лицом, молодой человек? — улыбнулась я.

А душа запела. Вот буквально, я услышала, как внутри словно колокольчики нежный перезвон устроили, и всё существо вверх стремится, будто тело потеряло вес, и я сейчас взлечу как фея Динь-Динь.

— Молодой человек — уже не такой молодой, и вообще тот еще псих. Пытается вести себя как нормальный, но понимает, что выходит херово, отсюда и проблемы с лицом, — отрапортовал Игнат. — А если серьезно, Слав, прости за утро. По-другому оно должно было пройти.

— Да. По-другому. Но ты был честен. Или нет?

— Был честен. А потом подумал, и… — Игнат махнул рукой, и завел меня в магазин, так и не договорив.

Но я ведь правильно поняла — он предлагает мне стать его девушкой? Или констатировал факт? Или что?

В отместку за подвешенное состояние, вазу я выбирала долго и придирчиво. Заодно проверяла, такой ли Игнат псих, и станет ли злиться из-за того, что я битый час рассматриваю вазы с таким тщанием, словно свадебное платье выбираю.

Но нет, Игнат хоть и не выглядит довольным жизнью, но спокойно стоит рядом. Иногда вздыхает тяжело, но терпит.

— Неужели все? Уверена, что не нужны фужеры, сахарницы и графины? — съязвил мужчина, когда мы покинули магазин с выбранной вазой.

Я сузила глаза, и остановилась.

— Фужеры, говоришь? А давай вернемся, я видела премиленькие, но нужно сравнить, и…

— И нет. Идем, — расхохотался Игнат, и потянул меня к отелю. — А ты, оказывается, вредная, а говорила, что хорошо воспитана!

— Я слишком хорошо воспитана, пожалуй. Перестарались воспитатели. Будь я чуть хуже воспитана, я бы спросила, что заставило тебя передумать, и приехать. И что означает твое заявление, что я — твоя девушка. И что будет дальше. Но я не спрашиваю, я думаю о хрустале, — приподняла бровь, окидывая Игната выразительным взглядом.

Я, конечно, согласна быть его девушкой, но хотелось бы хоть немного романтики. А то началось все с постели, сейчас я получила цветы, а конфеты? А рестораны? А прогулки по Неве под мостами?

— Слава, — мы остановились у входа в мой отель, — я говорил тебе правду утром. На отношения я давно забил. Монахом не жил, я даже близко не монах, и вообще не спец в отношениях. Последние длились около двух месяцев, и было это двенадцать лет назад. Потом — сама понимаешь, без обязательств.

— Спасибо за подробности. Это то, что мне нужно знать на первом свидании, — внимательно осмотрела розы, может найдутся шипы, все же? Хоть один?

— Понял, принял, без подробностей. Тебя отвез сегодня, и поехал на работу. Думал.

— И надумал?

— Да. Что так нельзя. Зацепила ты меня, моя воспитанная, — Игнат притянул меня за талию к себе, неприлично вжал в свое тело. — Очень зацепила. Чего скрывать, я бы хотел думать о тебе меньше, но не могу. Как встретились, не могу перестать о тебе думать. Может, ты ведьма?

— Конечно, я ведьма. Не только у тебя есть недостатки, — потянулась к его лицу, и несмело прикоснулась к линии скул пальцами.

Красивый какой. Только нервный очень, резкий и острый. Но ведь пришел, думал обо мне. И я думала все время. Стояла у самодельного станка, тренировалась, и думала, вспоминала.

Мечтала.

Может, я и правда ведьма? Думала, и вот — Игнат здесь, со мной.

— Я хочу попробовать, малышка. Нормальные отношения. С тобой, — хрипло прошептал он. — Согласна?

Глава 8

Согласна ли я на отношения?

Да.

Да!

Да, Боже!!!

— Так что, м? — Игнат провокационно потерся об меня колючим подбородком, слегка оцарапывая щеку. — Ты будешь моей, Слава?

И шепчет ведь. Горячо. Дыханием обжигает, смущение вызывает. И… жар. Я вспоминаю его голову между моих ног, и хочу еще.

Отношений.

Любви.

Секса.

Игната хочу!

— Я подумаю, — сдержанно ответила, и отстранилась мягко. — Подождешь? Я цветы в вазу поставлю, ладно?

Он, кажется, искренне удивился. А я воспользовалась моментом, и юркнула в отель.

Цветы подрезать нечем, прикормки нет. Жаль, недолго простоят… впрочем, еще не вечер, и можно забежать в цветочный за этими мелочами. Игнат не откажет.

А вдруг я выйду, а его нет? Вдруг обиделся на такой мой ответ?

«Если обиделся, то он дурак, — рассудила я. — Я ведь не отказала, я просто «да» не сказала»

Поставила цветы на прикроватную тумбочку, и снова вышла из номера. Походка нервная, а я ведь умею идеально её контролировать, но… волнуюсь очень. И вообще не верю, что со мной все это происходит.

Лет до двенадцати я мечтала о принце из сказки. Затем мои мечты стали чуть более взрослыми, но все равно наивными — хотелось блистать на сцене, и чтобы меня, приму-балерину, увидел какой-нибудь молодой и красивый аристократ. Или, на худой конец, не аристократ, а миллиардер. Но обязательно, молодой и красивый.

А после травмы, когда мама с папой сидели со мной рядом, и мама рассказывала о своем опыте болезни, я отбросила эти мечты. И захотела также, как у родителей — чтобы любовь была. Только влюбляться я, почему-то, могла только в героев книг, в актеров, но никак не в обычных парней.

И тут Игнат. И чувства, буквально оглушившие меня, сбившие с ног так, что взлететь хочется. Он не британский аристократ, и не миллиардер, и… и хорошо, что так! Мне кажется, что все они — те еще засранцы.

Я вышла на крыльцо. Игнат сразу же бросил зажженную сигарету в урну.

Курит, значит.

Взглянул на меня с тенью недовольства, и я приподняла бровь:

— Что?

— Снова испугался, что не выйдешь. Трусом становлюсь.

— Почему я должна была не выходить? — взялась за его локоть, но рука сама собой соскользнула вниз.

И мы переплели ладони.

Да, так намного лучше.

— Почему ты должна была не выходить? — не очень весело усмехнулся Игнат. — А почему ты не согласилась быть моей?

— Я не отказала.

— А что ты сделала?

— А ты догадайся, — придвинулась к нему, прикоснулась щекой к мужскому плечу. — Догадайся, Игнат. Все ведь просто.

Он приноровился к моему шагу, и мы пошли по тротуару, проигнорировав его машину.

Если бы Игнат спросил в лоб, надавил, то я бы сказала, что я — его. Но хочется-то иного: чтобы он постарался, чтобы были свидания, походы в кино, в кафе.

Цветы.

Конфеты.

А просто сказать: «мы вместе», и пойти к нему ночевать я всегда успею.

— Понял, — улыбнулся он. — С тобой не будет просто, да?

— А ты бы хотел, чтобы было просто?

— А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос, Слав?

— Бывает. Кто из нас без недостатков, — тихо рассмеялась я.

И мы пошли по улице, болтая обо всем на свете. Что может быть лучше, чем быть влюбленной девушкой в Питере?

Это у нас с мамой общее — чувства к этому городу. Он не самый удобный для жизни, с бестолковым движением, с машинами, припаркованными прямо на дороге, но все недостатки искупают достоинства. Это даже не архитектура и величие, а сама атмосфера.

Можно не смотреть на Неву, и на дома, и на мосты. Можно просто поднять глаза на небо — в Петербурге оно особое, по одному лишь небосводу можно этот город узнать. И по воздуху.

— И как все будет, Игнат? Я помню про то, что ты мне рассказывал о себе. Не преувеличивал?

— Преуменьшал даже.

— Мне не сложно пересмотреть гардероб, и отчитываться перед тобой, и…

— Нет, — оборвал он, и покачал головой. — Не нужно.

— Почему?

— Я хочу попробовать без всего этого, Слава, — мы остановились на набережной. — Без контроля, без допросов. С тобой хочу по-нормальному. Мне раньше эти мои качества не мешали, я как-то не предполагал, что встречу такую нежную девочку. А сегодня решил — к черту.

— Мне, если что, не сложно подстроиться. Имей в виду.

— Сначала не сложно, а потом станет невыносимо. Лучше начать правильно, — он обнял меня, прижал к горячему телу, и прошептал: — Но не настолько правильно, чтобы я сегодня же не затащил тебя в кровать.

— Эй, — рассмеялась я.

— Слав, я все понял. Будем гулять, разговаривать, ходить на свидания, и вообще утром, днем и вечером я буду примерным мальчиком. Но не ночью.

— Я подумаю, — задрала я нос.

Наверное, сегодня не стоит идти к нему, хотя… а почему не стоит-то? Зачем терять время?

Или лучше подождать?

Ох, нужно подумать. Игнат говорит, что у него нет опыта отношений, но ведь и у меня его нет. На этом поле мы равны.

— А почему ты такой? Ну, этот контроль?

Игнат облокотился спиной о парапет, и я прижалась к его груди. Закинула руки на его шею, и… так это естественно — стоять так близко, обнимать его, слышать, как бьется его сердце. Непривычно, волнующе, смущающе, но естественно.