Юлия Гетта
Бывший. Я больше не твоя
1. Наши дни
Быстро шагаю по коридору офиса — кажется, ещё немного, и из-под моих каблуков начнут вылетать искры.
Просто не могу поверить в то, что случилось! Точнее в то, что минутой ранее мне сообщили девочки на ресепшене… Надеюсь, это какой-то дурацкий розыгрыш.
«Кира Владимировна, вы уже в курсе наших новостей? Нет? Полянский продал компанию! И знаете, кто её купил?».
А купил её, если верить этим сплетницам — Тихомиров Богдан. Мой бывший муж. Человек, которого меньше всего на свете мне бы хотелось видеть и слышать. Тем более в стенах офиса любимой работы — единственного смысла, оставшегося в моей жизни.
Врываюсь в кабинет Полянского без стука. Виктор Павлович стоит у своего стола и переводит на меня удивлённый взгляд.
С директором и владельцем компании «Алькор» мы давно общаемся на короткой ноге, но раньше я никогда не позволяла себе вот так вламываться в его кабинет. Поэтому возмущённый вид Полянского вполне оправдан. Но мне сейчас не до приличий.
— Виктор Павлович, как это понимать? — с порога выпаливаю я, мысленно приказывая себе успокоиться. Но как назло, ничего не выходит. — Вы что, и правда продали «Алькор» моему бывшему мужу?
— Ну во-первых, здравствуй, Кира, — спокойно отвечает босс. — Во-вторых, как прошёл твой отпуск? Хорошо отдохнула? Ну а в-третьих, да, я действительно продал «Алькор» Тихомирову. Он предложил выгодную сделку, на моём месте только дурак бы не согласился. Но для тебя это ничего не меняет. Мы с Богданом договорились — состав руководителей компании останется прежним. Сокращений не будет.
— Виктор Павлович, для меня это меняет всё, — упавшим голосом произношу я, хватаясь за голову. — Я не смогу работать под его началом.
— Кирочка, не стоит мешать бизнес с личным, — назидательным тоном советует Полянский. А я понимаю, что ему просто плевать на мои проблемы. Впрочем, кому на его месте было бы не плевать? Бизнес есть бизнес. Так уж устроен этот мир. — Я уверен, вы сумеете найти общий язык. Правда, Богдан Русланович?
От произнесённого вслух имени-отчества бывшего я вздрагиваю и с опаской прослеживаю за взглядом Виктора Павловича.
Грудь больно простреливает. Оказывается, мы с Полянским в кабинете не одни.
В стороне у окна стоит Тихомиров собственной персоной. Опираясь плечом на откос и засунув руки в карманы брюк, наблюдает за мной с непроницаемым выражением лица.
Высокий, красивый, представительный мужчина в строгом деловом костюме. Которого я любила больше жизни. А он просто уничтожил меня.
Ровно полгода после нашего развода я не живу. Существую.
Всё, что у меня осталось — это работа.
Что же ты творишь, Богдан? Решил добить?
С минуту мы смотрим друг другу в глаза.
Меня пробирает до мурашек. Хочется реветь.
Но на работе я привыкла держать лицо. Слёз моих тут никто не увидит. Да и Богдану я их больше никогда не покажу.
— Здравствуй, Кира, — произносит он, вызывая очередную волну мурашек по коже одним только звучанием своего бархатно-низкого голоса. Того самого, который я обожала. Который прошептал мне столько признаний и ласковых слов, что и не сосчитать…
— Здравствуй, Богдан, — отвечаю я, с сожалением отмечая, что мой собственный голос звучит жалко.
Мы не виделись всего шесть месяцев. А кажется, будто целую вечность. Я только-только перестала плакать по ночам в подушку. Но теперь чувствую, моя тоска по нашей потерянной любви выйдет на новый уровень.
— Виктор Павлович, оставьте, пожалуйста, нас с Кирой наедине, — обращается Богдан к Полянскому, а мне хочется завопить: «Нет, пожалуйста, не делайте этого!».
Но я, конечно же, молчу.
— Что ж, Богдан Русланович, мы с вами все вопросы уже обсудили, поэтому я, пожалуй, поеду, если не возражаете. В случае чего — звоните. Желаю удачи. Всего доброго, Кира.
Полянский покидает кабинет, и вместе с ним будто исчезает весь воздух. Мне становится сложно дышать.
Богдан усугубляет ситуацию, подходя ко мне ближе. На расстояние вытянутой руки. Я чувствую такой родной аромат его духов, который когда-то сводил меня с ума.
Пульс стучит в висках, в груди всё сдавливает до боли. В горле назревает ком.
Нет. Только не реветь.
— Зачем ты это сделал? Зачем купил «Алькор»? — наконец выдавливаю я из себя, нарушив мучительную паузу. Впиваясь глазами в бывшего. В такое родное и такое любимое мною когда-то лицо… Которое по-прежнему не выражает никаких эмоций.
— Даже не спросишь, как у меня дела? — флегматично интересуется он, выгибая смолянистую бровь. — Мы не виделись с тобой шесть месяцев.
— Я бы предпочла не видеть тебя больше никогда, — бью словами я. Возможно, слишком жестоко. Зато честно. Как он любит.
— Что ж, — сухо произносит Богдан после долгой паузы, — придётся потерпеть.
— Я не понимаю, зачем тебе это нужно? Чего ты хочешь добиться?
Бывший пожимает плечами, сохраняя непоколебимое спокойствие.
— А я не понимаю, что тебя так удивляет. Это выгодное вложение. «Алькор» сейчас на пике.
— Выгодное вложение, значит, — горько усмехаюсь я. — Что ж, ладно. В таком случае, я здесь больше не работаю, Богдан. Сегодня же напишу заявление об уходе. Поздравляю с приобретением.
Он подходит ещё ближе, заставляя меня всю внутренне подобраться. Теперь нас разделяют несчастные несколько сантиметров, и от такой близости кружится голова.
Тихомиров пытливо смотрит мне в глаза.
— Почему, Кира?
— Разве ты сам не понимаешь? — выдыхаю я.
— Ты никуда не уйдёшь отсюда, — отрезает он.
Мне становится ещё больнее, хотя казалось бы, куда уже? Но так было с самого начала. Меня всегда ранил его резкий тон.
— С чего вдруг?
— Если уволишься, Кира, другой работы не найдешь. Поверь, я сделаю так, что больше тебя никуда не возьмут, — добивает меня Богдан.
Я отшатываюсь назад, будто мне залепили пощёчину. Не думала, что однажды Тихомиров позволит себе так разговаривать со мной.
А самое ужасное в том, что я знаю: он вполне способен выполнить свою угрозу.
До чего же мы докатились с тобой, Богдан? Ведь у нас всё так красиво начиналось…
2. Прошлое
Возвращаясь поздно вечером из кафе, где подрабатывала официанткой, я никак не ожидала встретить у себя в подъезде Богдана Тихомирова. С жестяной банкой какого-то модного напитка в руках. Ещё и сидящего на порожке прямо под дверью моей квартиры.
Это было настолько неожиданно, что у меня буквально отвисла челюсть.
На улице уже давно стемнело, но прямо у подъездного окна ярко светил фонарь, кстати, единственный в нашем дворе. Его свет заливал площадку, и ошибки быть не могло. Парень, удобно расположившийся под моей дверью, был точно Богданом Тихомировым.
Самый популярный красавчик в нашем университете. Все девчонки, начиная с первокурсниц и заканчивая выпускницами, включая даже двух моих лучших подруг, Наташку с Есей, — бегали за ним, как сумасшедшие.
Ну, то есть, не все, конечно. Я-то за ним никогда не бегала и даже не собиралась. Но не потому, что такая гордая и неприступная, а просто — ну где он и где я?
Нет, у меня всё было в порядке с самооценкой. Просто я не принадлежала к числу романтичных дурочек, что верят в великую любовь между принцами и золушками.
Богдан Тихомиров был из очень обеспеченной семьи. В университет его привозил личный водитель на дорогущей машине, а на стоимость одних только тёмных очков парня моя семья с лёгкостью могла бы одеться полным составом. Причём в очень даже приличном магазине.
Но даже если бы мы с Богданом Тихомировым не стояли на столь разных и далёких друг от друга ступенях социальной лестницы, вряд ли такой парень, как он, мог обратить на меня своё внимание. Потому что Богдан был нереально хорош собой. А я далеко не красавица. Обычная серая мышка. Зубрилка. И даже никакой изюминки во мне не было. Ну, помимо непомерных амбиций. Но об их существовании никто кроме меня не знал.
Мне тоже очень хотелось когда-нибудь ездить на дорогой машине с личным водителем и покупать себе тёмные очки стоимостью с три маминых зарплаты. Поэтому я и училась изо всех сил, а ещё хваталась за любую подработку, потому что нужно было помогать семье. Разбогатеть, успешно выскочив замуж, как мечтали другие девчонки, я считала ниже своего достоинства.
Короче, в отличие от моих подруг, о парнях мне думать было некогда. Особенно о тех, кто на меня даже не смотрел.
Тем не менее, уже один только вид скучающего под моей дверью Богдана Тихомирова вызывал странную дрожь в моих коленках. Особенно когда парень, наконец, заметил моё появление и с интересом уставился на меня.
— Привет, ты не мог бы отойти от моей двери, — робея, попросила я, замерев на последней ступеньке.
Богдан ухмыльнулся одним уголком рта. Только глаза его мне показались печальными.
— Привет, солнышко, — вдруг неожиданно ласково отозвался он.
Мои щёки заалели.
Какое я ему солнышко?
Хотя, разумеется, ко мне это милое прозвище не имело никакого отношения. Этот парень или был пьян и перепутал меня с кем-то, или просто ко всем так обращался — такой стиль общения. Скорее второе, потому что это как же нужно было напиться, чтобы начать путать людей? А у него даже и язык не заплетался.
