Но всё это продлилось недолго. Буквально спустя пять минут наших посиделок, Вера достала из сумочки свой телефон и с озабоченным видом уставилась на экран.

— Чёрт. Ребята, мне придётся вас покинуть. Срочно нужно метнуться в офис. Илья, как хорошо, что мы вас встретили, вы же не бросите Машу здесь одну?

— Конечно, не брошу, — заверил я, мгновенно проникаясь симпатией к этой милой женщине.

Маша же смотрела на свою тётю так, будто та её предала.

Но Вера этого словно не замечала. Поднялась на ноги, чмокнула племянницу в щеку и, прихватив свои вещи, поспешила на выход.

Мы с Машей остались вдвоём за маленьким круглым столиком.

Долго смотрели друг другу в глаза, пока я первым не нарушил молчание.

— Ну что, подумала?

10. Хитрый джинн

Казалось, она смутилась на секунду. Щёки снова тронул розовый румянец.

Но уже спустя мгновение Маша приосанилась. Поправила высокий ворот шерстяного платья, мимолётно коснулась пальцами волос, убрав их за уши. Посмотрела мне в глаза и задорно поинтересовалась:

— Ты что, следишь за мной?

— Вообще-то, я тут работаю за углом, — усмехнувшись, развёл я руками. — Не поверю, что ты забыла.

Маша улыбнулась. В её прекрасных голубых глазах плясали озорные огоньки. Складывалось такое впечатление, что с уходом тëти девушку будто подменили.

Она взяла двумя руками свою чашку и отпила из неё.

— Я подумала. И решила, что это плохая идея, Илья, — деловито сообщила Маша.

Ну, в общем, я ничего другого от неё уже не ожидал. Однако несмотря на то, что меня в очередной раз отшивали, происходящее всё больше нравилось мне.

— Почему плохая? — с деланным любопытством поинтересовался я.

— Потому что ты обязательно в меня влюбишься, — убила она меня ответом, — и будешь ходить за мной по пятам, умоляя выйти за тебя замуж, а мне это совсем не нужно.

— Вот это самоуверенность, — негромко рассмеялся я. — А может, ты сама боишься в меня влюбиться, м?

— Может, и боюсь, — не стала спорить Маша. — Какая разница, кто из нас станет жертвой? Главное, что идея всë-таки плохая.

— Ну а если мы влюбимся друг в друга?

Девушка покрутила головой.

— Обычно всегда влюбляется кто-то один. А второй либо позволяет себя любить, либо отвергает, причиняя жуткую боль. Честно говоря, меня ни тот, ни другой варианты не устраивают.

— Откуда в тебе столько пессимизма? — удивился я.

Маша пожала плечами.

— Не ты ли мне недавно говорил, что никогда не встречал счастливых семей?

— Говорил, да, — согласился я, взяв со столика свой стакан и отпивая горячий кофе. — Но из любого правила бывают исключения. Я думаю, нам с тобой будет так классно вместе, что ради этого не жалко и чем-то пожертвовать.

— Не жалко пожертвовать чьим-то сердцем? — хитро прищурившись, уточнила она.

— Понимаешь, Маша, — вздохнул я, покрутив в руках стакан и вернув его на место, — жизнь такая штука, никогда не знаешь, с какой стороны она ударит. Если постоянно бояться, что случится что-то плохое, можно и не жить вовсе.

Маша опустила глаза на свою чашку и принялась задумчиво водить пальчиком по фарфоровому ободку.

— Но ведь если есть шанс уберечь себя от боли, глупо же им не воспользоваться? — в конце концов, спросила она.

— Ещё глупее отказывать себе в удовольствиях, боясь того, что может даже не произойти.

Маша посмотрела на меня, и её глаза снова коварно заблестели.

— А я смотрю, язык у тебя подвешен, — поддела она меня.

— Поверь, это не единственное моё достоинство, — ухмыльнулся я.

— О, я в этом даже не сомневаюсь.

Какое-то время мы снова сидели и молчали, глядя друг другу в глаза, не замечая суеты вокруг. У стойки толкались люди, ожидая свои заказы, кто-то сновал по залу в поисках свободного места, кто-то слишком громко разговаривал, у кого-то без конца звонил телефон. Но нам было всё равно. Казалось, будто кто-то приглушил звуки всего остального мира или накрыл наш столик невидимым куполом.

— Ты очень красивая, — сказал я.

— Ну прекрати, — возмутилась Маша, пряча улыбку. — Нормально же общались, что ты начинаешь?

— Нет, правда, ты очень красивая. Не в смысле этих навязанных эталонов красоты, а как человек. Я много разных людей встречаю каждый день, и все они в большинстве похожи друг на друга, а ты… Ты другая. У тебя глаза такие… Умные.

— Как у собаки? — с серьёзным видом уточнила девушка.

Я чуть кофе не поперхнулся.

Нет, я, конечно, не мастак делать комплименты, но могла бы и промолчать из вежливости.

— Маш, я, между прочим, искренне, не надо ёрничать.

Она тут же перестала улыбаться и пронзительно посмотрела на меня.

— Ладно, ты тоже красивый.

— Да, я знаю, — с важным видом кивнул я.

— Пффф… — Маша закатила глаза и звонко рассмеялась.

И я залюбовался ею. Её веселье было таким искренним и заразительным, что хотелось смеяться тоже. Но я только улыбался и смотрел.

Чёрт, кажется, жертвой всё-таки быть мне.

— Хочешь ещё кофе? — предложил я, заметив, что её чашка опустела.

— Нет, спасибо.

— А есть хочешь? Поехали в другое место.

— Нет. — Маша с тёплой полуулыбкой покачала головой.

— Может быть, хочешь чего-нибудь сладкого? Тортик? Пирожное? — продолжал гадать я.

— Не-а.

— А что же ты тогда хочешь?

Маша кокетливо пожала плечами.

— Не знаю.

Наш столик был очень маленьким. Стоило всего лишь завести под него руку и наклониться немного вперёд — и вот я уже коснулся ладонью девичьего колена. Обтянутого лишь тонкой тканью колготок. Или, возможно, чулок…

Маша на мгновение опустила ресницы, выдохнув. А её пальцы сильнее сжались на пустой чашке.

Как мало мне было нужно рядом с этой девушкой, чтобы заиграла кровь и возбуждение побежало по венам.

— Подумай хорошо, — произнёс я, понизив голос, легонько поглаживая её колено, — чего ты хочешь. Я выполню любое твоё желание, как джинн из сказки. Но только при одном условии.

— При каком условии? — едва слышно отозвалась Маша.

— Желание должно быть искренним.

— Ах ты хитрый джинн…

Моя рука забралась чуть выше, и я легонько сжал пальцами Машину ногу. Девушка снова прикрыла глаза.

— Да, я такой. Ведь на самом деле я знаю, чего ты хочешь.

— И чего же я хочу?

— Ты хочешь… — Моя рука забралась ещё выше, переместившись на внутреннюю сторону бедра. — Чтобы… — Я продвинулся ещё на пару сантиметров и посмотрел Маше в глаза. — Чтобы я тебя…

Но тут она плотно сжала ноги и не пустила меня дальше.

— Джинн очень самонадеянный, — осуждающе произнесла она с пылающим лицом.

— Джинн ужасно соскучился по твоим губам.

— Джинн ещё пожалеет, что так нагло соблазнял меня.

— Может быть, пожалеет… Ну и что?

— Да ты не джинн, ты змей искуситель!

Я убрал руку из-под стола и невинно улыбнулся.

— Пойдём отсюда?

— Ну пойдём, — вкрадчивым тоном ответила моя собеседница.

Мы вышли на улицу, и ветер тут же растрепал её волосы. Я принялся укладывать их на место. Прядку за прядкой, проводил ладонью, приглаживая, но новые порывы ветра пускали все мои труды насмарку.

Маша смотрела на меня снизу вверх и улыбалась, позволяя творить со своими волосами всё, что вздумается.

— Это бесполезно! — в конце концов, со смехом заверила она после очередного налёта ветра.

Я нахмурился.

— Почему ты ходишь без шапки? На улице холодно.

— А ты почему?

— Мне проще, я же врач. Если заболею, могу сам себя вылечить.

Маша снова рассмеялась.

— А если я заболею, то у меня будет повод прийти к тебе!

— Лучше не болей, — я заправил очередную прядку ей за ухо, — ко мне ты можешь приходить и без повода.

Обнял за талию и привлёк к себе, но заметив, как Маша сглотнула и напряглась, сохранил небольшую дистанцию. Просто смотрел на её губы, мечтая снова их поцеловать. Джинн рвался из бутылки на волю.

Но я не хотел, чтобы Маша снова от меня сбежала.

— Пойдём в кино? — внезапно пришла мне идея. — Сто лет там не был. Возьмём билеты на последний ряд…

— Ого, а что, разве такая программа входит в отношения только для секса? — притворно удивилась Маша.

— А зачем ограничивать себя какими-то рамками? В нашу программу может входить всё, что мы только пожелаем.

— Нет, так не пойдёт. Если мы хотим обойтись минимум жертв, тогда лучше установить правила.

— Так, а это уже интересно. Какие правила?

Маша отстранилась от меня и начала загибать пальцы:

— Никаких походов в кино, никаких прогулок в обнимку под луной, в общем, никакой этой романтики. Мы встречаемся ровно три недели, а потом расстаемся и больше никогда не увидимся. У тебя ведь ко мне спортивный интерес, правильно? Ты получишь, что хочешь. А я получу своё…

Моя челюсть полетела вниз так стремительно, что я не сразу смог её подобрать.

Никак не ожидал услышать нечто подобное от Маши. Да я вообще уже не верил, что она согласится.

— Почему только три недели? — озадаченно поинтересовался я, надеясь, что это не очередная её шутка. Но было не похоже.

— Не спрашивай. Такие у меня условия, — отрезала девушка. — Если они тебя не устраивают, то…

— Меня всё устраивает, — поспешно заверил я, пока она не передумала.