Юлия Июльская
Киоко. Наследие дракона
Каждой девочке, девушке, женщине, чья жизнь не обернулась сказкой
Времяисчисление Шинджу
Карта дворца
От автора
В основу данной книги я заложила многое из Древней Японии. Вы можете узнать здесь элементы разных эпох: от Хэйан (побольше) до Эдо (совсем чуть-чуть). Вы узнаете богов синтоизма и немного буддизма, прочитаете старые легенды в новом исполнении.
Но помните: Шинджу — другая страна, в чём-то похожая на Японию, но всё же обладающая уникальным прошлым, которое и стало причиной расхождений с прообразом.
Не ищите здесь исторической достоверности. Отбросьте предвзятость и попытки отыскать сходство с нашей реальностью. Откройтесь новому миру и позвольте провести вас через него.
Дар бога исчез
Много тысяч лет назад — даже сам дракон Ватацуми потерял счёт времени и не смог бы точно сказать, когда всё произошло, — он сидел в своём хрустальном замке на дне Драконьего моря и печалился из-за пустоты, что снедала его бессмертную душу.
Он мог бы отправиться на запад — к материку или на восток — в глубины моря, но ни лесные, ни морские жители не казались ему в достаточной степени разумными и интересными, чтобы разделить с ними беседу. А боги… Боги были слишком увлечены собственными делами, чтобы вникать в чужие слова. Кроме того, они были слишком заносчивыми — равными Ватацуми, — тогда как он начал подозревать у себя желание получить больше власти и признания. Не столько из тщеславия, сколько из слабой надежды на то, что чужое почитание сделает его существование интересным и — что важнее — осмысленным.
Но где найти тех, кто будет его восхвалять? Кто станет строить храмы в его честь, приносить ему дары, обращать к нему свои молитвы? Добиться этого от независимых ёкаев с земли? Легче захлебнуться, умея дышать под водой, и умереть, будучи бессмертным. От морских гадов? Так те и вовсе не понимают, что у них есть божество. Живут себе, едят, спят, плодят потомство — ничего им больше не нужно.
— Потомство…
Дракон услышал собственный голос — он опять заговорил вслух. Ватацуми неспешно подплыл к длинному столу и осмотрел одну за другой дюжину жемчужин. С их помощью он управлял приливами и отливами, морским дном, течениями и подводными жителями.
Ватацуми крепко задумался.
— А может, и правда? Может, создать новых существ, выделить им особое место неподалёку? На севере от замка как раз достаточно свободных тё [Тё — мера площади, примерно равная 0,99 гектара.]. Очистить от водорослей, поднять повыше…
Он замолчал, но продолжил расчёты в уме: как изменить рельеф, сделать почву пригодной для наземной жизни и — самое главное — как и кем заселить новый остров? Не было сложности в том, чтобы создать место, но рыб на сушу не выгонишь и разума им не добавишь. Лишь прямое потомство бога способно чтить своего отца.
Решение пришло само, когда к дракону явилась с материка Инари.
— Ватацуми, милый, здравствуй, — девушка проплыла над хрустальным полом в сторону жемчужин. Рыжие волосы богини разметались пламенем в его холодных водах.
Ватацуми сдержанно поклонился гостье.
— Приветствую, лисица.
— Как давно мы не виделись? Уже и не вспомнить, правда? — она приподняла уголок тонкогубого рта, обнажая правый клык, и окинула любопытным взглядом арсенал дракона. — Смотрю, ты здесь совсем обжился. Интересно у тебя всё устроено. Управляешь морем при помощи жемчуга?
— Так проще концентрировать энергию.
Ватацуми повёл плечом, чувствуя, как перестраиваются кости, мышцы, сухожилия, как меняются позвоночник и черепная коробка, а обновлённые внутренние органы занимают свои места. Дракон не очень любил превращения, но сейчас счёл это необходимостью. Любовь к облику Создателя — то немногое, что он сохранил в памяти об Инари. Так что спустя мгновение на месте дракона стоял мужчина. Он мельком глянул на отражение в идеально гладкой поверхности пола — на свои тонкие руки и ноги, — проверяя, получилось ли скрыть за изящной внешностью истинную силу. Прямые чёрные волосы плавно легли на выпирающие ключицы. Ему нравилось, как искусно он вылепил из себя это тело. С виду и не поймёшь, кто в нём спрятан. Только глаза — лазурные, цвета его моря — остались прежними, в них всё так же отражалось каждое мгновение прожитых лет. К сожалению, взгляд — единственное, что изменить невозможно. Глаза всегда отражают его ками. А потому не могут выглядеть иначе.
Ватацуми шагнул в сторону и слегка поморщился: это тело было непривычно чувствительным, прикосновение к полу раздражало кожу, а вода мешала двигаться. Он прикрыл глаза и, на мгновение застыв, изгнал воду из замка. Та отхлынула через все окна и арки в открытое море, избавляя от себя богов. Как только на хрустальном полу иссякли последние ручейки, Ватацуми протянул руку к стенной нише, достал шёлковое кимоно цвета тины и быстро набросил его. Нагота не смущала, но родной дом внезапно стал неуютным.
Принимая этот жест гостеприимства, Инари благодарно улыбнулась, поправила волосы, на которых не осталось ни капли влаги, и осторожно коснулась одной из жемчужин.
— Значит, и без них можешь. — Нежно погладив поверхность бывшей песчинки, она снова взглянула на Ватацуми. — Таким ты мне больше нравишься.
Приблизившись к ней, Ватацуми накрыл тонкими пальцами ладонь Инари и аккуратно снял с жемчужины её руку, не выпуская из своей.
— Так что, лисья богиня, чему я обязан такой честью? Ты ведь не для того пришла, чтобы любоваться жемчугом, — он слегка подался вперёд и заглянул в глаза Инари, в них шумел изумрудный лес её владений. — Тебя что-то тревожит.
Она вздохнула и попыталась освободить ладонь.
— Рыба.
— Рыба? — Ватацуми сжал пальцы крепче, и Инари послушно расслабила руку.
— Моим лисам нужна рыба. Они заполнили собой весь лес. Полёвки не успевают плодиться из-за их непрестанной охоты, — горько усмехнулась девушка.
— Интересно вышло…
— Не особенно. Это мой первый эксперимент с животными…
— И ты, что же, не дала подопечным выбора в питании?
— Дала, конечно! — в зелёных глазах вспыхнуло отчаяние. Его-то Ватацуми и надеялся увидеть.
Инари поморщилась.
— На южной окраине леса в горах живёт Каннон. Уверена, ты знаешь эту кошку. Животные находятся под её опекой, и, конечно, она не очень хочет ими делиться. А я не могу портить с ней отношения, мы ведь на одной территории. Я едва выпросила полёвок, и то не сразу. Бедные кицунэ сначала вообще ели только ягоды и фрукты. Можешь представить себе хищников, питающихся травой? Им нужно мясо. Они, конечно, и на растениях могут протянуть, но я создавала их всеядными для подстраховки, а не для того, чтобы потом перевести охотников на диету из корешк…
— Хватит. — Ватацуми поднял руку, прерывая тираду гостьи. — Это ваши дела. Чего именно ты ждёшь от меня?
Она замялась, всем видом выражая своё смущение.
— Я подумала: если мои кицунэ не могут есть животных, может, ты поделишься с ними рыбой?
— Иными словами, ты хочешь, чтобы я отправил своих подопечных погибать от когтей и зубов твоих зверей, потому что ты не смогла грамотно установить природный баланс? Почему мои рыбы должны платить жизнью за твои ошибки?
— Ватацуми… — выдохнула она. Он едва расслышал в этом вздохе своё имя.
— Инари, — он не отрывал взгляда от её глаз, упиваясь мольбой и надеждой в них, — каким я буду после этого правителем?
— Я всё понимаю, — голос оставался тихим, а слова — едва различимыми, — но мне больше не к кому обратиться. — Её плечи поникли. Взгляд опустился, бессмысленно заскользив по полу. Рука, всё ещё зажатая в мужской ладони, обмякла.
Обречённая девушка, осознавшая свою нужду, открывшая своё бессилие. Ватацуми видел перед собой не богиню, но собственный шанс. Он аккуратно поддел её подбородок.
— Посмотри на меня.
Инари подняла глаза. Он постарался вложить в свой взгляд всё участие, на которое был способен.
— Я не могу жертвовать своим народом ради твоего. И не стану.
— Но…
— Я не договорил.
— Извини, — она опять потупилась, но рука мужчины не позволила склонить голову. Он поднял её подбородок выше, заставляя снова смотреть в глаза.
— Я не могу жертвовать своим народом, но это не значит, что я не могу помочь.
Он замолчал. Девушка смотрела на дракона со смесью недоверия и надежды.
— В Шику будет река. Она возьмёт своё начало на севере южных гор, пройдёт через лес и к северо-востоку от него впадёт в море. Там поселятся пресноводные рыбы, но твоим кицунэ строго запрещено лишать кого бы то ни было жизни.
Глаза богини округлились.
— Ты решил просто подразнить их? Они, конечно, могут глотать её живьём, но вряд ли ты это имеешь в виду, — Инари по-лисьи фыркнула и попыталась отвернуться, но Ватацуми снова удержал её лицо, не позволяя разорвать зрительный контакт.
— Дослушай. С конца времени роста и до середины времени жизни в реку будет заплывать лосось на нерест. После нереста он, подарив жизнь следующему поколению, умирает. Твои лисы могут убивать только тех, кто уже отнерестился. Они будут питаться свежим лососем раз в год в течение нескольких месяцев. — Наконец он отпустил её лицо, но в этот раз Инари не шелохнулась. — Этого будет достаточно?
