Седые волосы ее были коротко острижены и по-молодежному взъерошены «ежиком». Узкое лицо когда-то было красивым, что легко просматривалось сквозь вуаль морщин, а в серых глазах все еще блестел интерес к жизни.

«Такая может организовать покушение, — отметил Артур. — Есть ли у нее мотив?»

— Мария Владимировна, вы работаете в банке уже более… — он заглянул в записи, — сорока лет!

— Юбилей через два года, — не смутившись, подтвердила она.

— И вам довелось сотрудничать с разными руководителями…

Ее маленький рот дрогнул едва заметной усмешкой:

— Сразу скажу: Виктор Михайлович был умнее своих предшественников. И в нем не было такого, знаете, воинствующего хамства, которым отличались руководители девяностых. Мне бесконечно жаль, что его больше нет.

— Сочувствую, — сказал Артур и, решив, что самое время перейти к делу, спросил: — На вашей памяти у Шмидта случались серьезные конфликты? В коллективе или вне его…

— Что происходило с ним вне работы, мне неведомо, — произнесла Мария Владимировна с таким достоинством, точно ее попытались обвинить в адюльтере с начальником. — А почему мы вообще говорим об этом?

Пропустив ее вопрос, Артур уточнил:

— И никаких слухов?

Она покачала головой:

— У него есть семья: жена, двое сыновей. Я знаю их имена, но не более того. Думаю, вы и сами уже их выяснили.

— Разумеется. Но убийство произошло в банке, поэтому есть основания…

Она подняла тонко выщипанные брови:

— Помилуйте… Но разве это убийство не было случайным? Грабитель выстрелил вверх, когда эта истеричная собачка залаяла, и…

— …и пуля рикошетом угодила вашему директору в голову, — подхватил Логов.

— Да. При чем здесь вообще интриги и конфликты? Роковая случайность.

Откинувшись на спинку стула, Артур с довольным видом сложил руки на груди:

— Именно так мы и должны подумать! По расчету убийцы.

— Вот как? — Она задумалась, потом покачала головой: — Не понимаю.

— Шмидт получил смертельное ранение в голову, так?

Она кивнула, ожидая продолжения.

— И все бы ничего, но пуля угодила ему в макушку. А ведь он лежал на полу, не поднимая головы. Этого никак не могло произойти!

— Видимо, он все же приподнял голову, — предположила Мария Владимировна. — Возможно, от лая той же собачки… Она всех испугала. Мы и без того были на нервах…

Логов широко улыбнулся:

— Это было бы возможно, если б мы не нашли пулю, выпущенную грабителем.

— О!

— Она вовсе не отскочила от потолка, как сначала подумали. Она застряла в старой лепнине…

В ее глазах вспыхнуло живое любопытство:

— А это действительно та самая пуля? Вы проверили?

«Да она — ведьма, — подумал он огорченно. — Или прирожденная мисс Марпл!»

— Проверим, когда грабители будут задержаны и оружие, которым они пользовались, изъято, — ответил он сухо.

Ему показалось, по губам ее опять скользнула усмешка. Пока у них ничего не было, хотя автомобиль грабителей уже искали инспектора всего Подмосковья, и Высоковская это поняла.

Чтобы не позволить ей торжествовать, Логов взялся за карандаш:

— Вы были свидетелем работы Шмидта директором этого банка. Ему никогда не угрожали? Может, случались покушения?

Ее непроницаемое лицо дрогнуло:

— А ведь вы правы… В самую точку! На жизнь Виктора Михайловича покушались дважды.

— Да что вы?!

— Но это мне известно только с его слов, — предупредила Высоковская. — Тогда он работал в другом банке… Это учреждение уже не существует, после ухода Виктора Михайловича не протянуло и года.

«Так что найти его бывших коллег будет проблематично» — отметил Артур.

— Покушения не увенчались успехом, насколько я понимаю… А преступников задержали?

Она медленно качнула головой:

— Вот об этом мне неизвестно. Виктор Михайлович только упомянул как-то раз, что однажды в него стреляли, второй раз взорвали машину.

— Взорвали? Не попытались?

— Но в тот день за руль села его жена, — продолжила Высоковская невозмутимо. — Первая… Она погибла на месте.

Логов сделал пометку: «Месть первой жены исключена».

— Давно это было?

— Лет десять назад, — произнесла она неуверенно. — Когда Виктор Михайлович пришел к нам, он уже был женат на Марианне.

По тому, как дернулись книзу ее губы, Артур сделал вывод, что вторая жена директора не вызывала у Высоковской симпатии. И хотя она уже заверила, что не была посвящена в личную жизнь своего директора, он решил все же покопать в этом направлении:

— Марианна моложе мужа? Намного?

— На целую жизнь, — отозвалась она сухо. — Человек другого поколения. Не представляю, как они находят темы для разговоров! Находили… Пересечения интересов — были ли они? Не знаю.

— Но, возможно, он все равно чувствовал себя счастливым?

— Возможно. Хотя таковым не выглядел. Виктор Михайлович почти никогда не упоминал ни о своей жене, ни о детях.

— И фотографий у него в кабинете нет, — шепотом вставил Никита.

Мария Владимировна взглянула на него с недоумением, словно только сейчас заметила, но кивнула:

— Вот видите… Это же не случайно.

— С его женой мы еще побеседуем, — заверил Артур. — Но Шмидт при вас не проговаривался, что ревнует жену или… Может, какие-то слухи в коллективе ходили?

Выпрямив спину, она отрезала:

— Если и ходили, то я к ним не прислушивалась.

Пару минут были слышны только вздохи кондиционера и отдаленные голоса. Выдержав паузу, Логов облокотился о колени и снизу заглянул ей в глаза:

— Мария Владимировна, поймите меня правильно: я не сплетни собираю, а расследую убийство. Мне важны любые детали, даже намеки. Дальше меня это не пойдет…

«А меня тут и нет как бы». — Никита уставился в блокнот, чтобы не спугнуть Высоковскую.

— Но я должен собрать как можно больше информации как о самой жертве, так и о ее окружении. Только так, из множества пазлов, можно собрать картину целиком.

Заметно подавив вздох, она согласилась:

— Хорошо. Спрашивайте.

— Итак… У вашего директора были подозрения, что жена ему изменяет?

— Были, — проронила Высоковская неохотно. — Он делал перевод средств на счет частного сыскного агентства, я видела документы. Вряд ли Виктор Михайлович нанял сыщика следить за кем-то другим…

Логов подбодрил ее:

— Это то, что нужно! А название агентства помните?

— «Следопыт». Запомнила потому, что в юности зачитывалась Купером.

— Я тоже! — радостно откликнулся Артур и впервые взглянул на Ивашина. — Ты читал?

Никита мотнул головой:

— Мне трудно читать… Вы же знаете.

— У него стеклянный глаз, — доверительно сообщил Артур. — Тяжело читать, это правда…

Морщинистое лицо Марии Владимировны еще больше съежилось от жалости:

— Ох, бедный мальчик.

«Вот какого хрена?!» — расстроенно подумал Никита, но вслух заверил:

— Ничего, я уже привык.

— Это… Бандитская пуля?

— Она самая, — вздохнул Артур и хлопнул его по плечу. — Наш парень — настоящий герой. И вообще хороший человек. Так что если у вас имеется дочка на выданье, то…

Она перебила:

— Благодарю. Моя внучка устраивает судьбу без моего участия.

— Вот такие они сейчас, — огорченно отозвался Артур. — Мы с вами для них не авторитет.

«Так вот что он делает, — догадался Ивашин. — Втирается к ней в доверие, пытаясь убедить старушку, будто считает ее ровесницей… Может она растаять от такого? Или ей уже по фигу?»

Может, у него был в этот момент несчастный вид, но Мария Владимировна неожиданно улыбнулась Никите:

— Они — хорошие ребята. Хотят жить правильно. Волонтерством занимаются, помогают людям. И они большие патриоты, чем поколение их родителей… Это же прекрасно!

— А ведь вы правы, — произнес Логов с таким потрясенным видом, будто подобное никогда не приходило ему в голову. — Их поколение получилось более удачным, чем предыдущее… Тогда мы наломали дров с этой перестройкой и прочим, вот дети девяностых и выросли без идеалов и ориентиров.

— С этим не поспоришь, — кивнула она.

Грустно улыбнувшись, Артур призвал:

— Давайте вернемся к сегодняшнему дню. Простите, Мария Владимировна, но протокол требует, чтобы я выяснил: где вы находились во время ограбления? Давайте восстановим хронику событий.

Понимающе кивнув, Высоковская пояснила:

— Мы как раз обсуждали с Виктором Михайловичем одну операцию. Направлялись к оператору — нужно было уточнить детали перевода. В этот момент в зал и ворвались эти трое в масках. Велели всем лечь на пол. Поскольку мы с директором находились рядом, то именно так и лежали на полу.

Судя по записям с камер, которые Поливец уже успел просмотреть, так оно и было. По крайней мере, до того момента, как грабитель разнес камеру битой, Мария Владимировна действительно находилась рядом с директором.

— На полу вы были справа или слева от него? — Артур пояснил: — Нам нужно нарисовать общий план, на котором будет указано, кто и где располагался. Но толком никто ничего не помнит…

Ненадолго задумавшись, она уверенно сказала:

— Я была слева от него, а Марго — наш главный специалист — справа.

— Вы абсолютно уверены?

— У Виктора Михайловича на левой щеке крупная бородавка, вы заметили? Я видела, как она дергалась…

— То есть Шмидт повернулся к вам лицом? Понятно, — Артур нарисовал в блокноте два овала и проставил в них инициалы. — А где находилась дама с собачкой?

— Прямо напротив меня.

«Сходится, — он нарисовал напротив круг и маленькую точку слева от него — собачку. — И эта не врет… Ладно, двигаемся дальше».

— А кто лежал напротив Шмидта, вы не заметили? Рядом с собачкой?

Высоковская задумалась:

— Какой-то мужчина…

— Ваш коллега?

— Не уверена… Но я не разглядывала его. Да и лица не было видно. Кажется, на нем была светлая рубашка… Но я не могу сказать точнее.

— Конечно, — согласился Логов. — С какой стати вам его разглядывать?

Мария Владимировна выпрямилась:

— Господин следователь, вы меня в чем-то подозреваете?

— Да с чего вы это взяли?!

Худая жилистая шея вытянулась:

— Вы произнесли последнюю фразу так, будто сомневаетесь в моих словах.

— Поверьте, нисколько не сомневаюсь!

— Это разумно, — заметила она отстраненно. — Потому что я говорю правду.

«А толку от этой правды — ноль, — расстроенно подумал Артур. — Сегодня все клиенты и сотрудники в светлых рубашках… Жара!»

* * *

— Коршун уверен, что стреляли с расстояния не более полутора метров. Практически в упор.

Артур не выглядел расстроенным, хотя мы ничего пока толком не накопали, только усталым. Показания свидетелей (или лучше называть их заложниками?) сводились к одному: ничего не заметил. Это походило на коллективный сговор, но Артур уверял, что такая всеобщая амнезия — обычное дело для переживших стресс.

Мы вышли с ним на крыльцо банка, оцепленное полосатой лентой. Дежуривший тут полицейский, уважительно кивнул Логову и сделал вид, будто не заметил меня. Я тоже не взглянула на него. В этой драме у него роль статиста, пусть не воображает…

Остановились мы в отдалении, чтобы «погон» не подслушивал, хотя я не рассчитывала, что предстоит обсуждение дела. По-моему, Артуру просто захотелось перевести дух.

— Смотри-ка, стало прохладней, — удивился он.

Конец ознакомительного фрагмента