— А у меня для тебя пара советов. Вот на это письмо ответь, — выдернул он еще одну бумажку из стопки. — Сдается, толк будет.
— Так ты что, еще и здесь рылся… — начала было она, но закончить ей не дали.
— Ры-ылся… — брезгливо повторил за ней Арделан, снова демонстративно скривившись. — Какая ж ты все-таки неотесанная, Селль. Почему бы не считать, что я выполнял роль твоего секретаря, к примеру? Нет, консультанта — так еще лучше. От скуки, рыжая, от скуки! Хотя… Знаешь, это настолько нелепая идея, что становится даже интересной. Представь, если объединить мой опыт с твоим умением кривляться и хлопать глазками… Н-да…
— Твой опыт? — не обратить внимая на вторую часть фразы у нее получилось уже на диво легко. — Это в темных делишках, что ли?
— Разумеется, — не стал спорить тот. — Или тебе перепадают какие-то другие? А на письмо все-таки ответь и назначь этому господину время визита.
— Почему? — вдруг заинтересовалась Ленро, хотя уже готовилась сказать совсем другое.
— Видно же: бумага дорогая, чернила хорошие, а почерк совсем неровный. Клиент явно нервничает, а значит, нуждается в помощи. Очень нуждается, раз решился написать бабе-детективу. Если вдруг справишься и дело выгорит — сможешь неплохо заработать.
— А если вдруг не выгорит, смогу с чистой совестью послать такого консультанта на хрен, — кивнула та и отложила письмо в сторону, чтоб потом не искать. — Имеет смысл, да.
— Ты, рыжая, главное, ответ написать не забудь, а то профукаешь свой шанс.
— Угу, — не стала та спорить. — Но я тебя не за этим позвала.
— Узнать про мальчишку? — У темного получился не вопрос даже, а утверждение.
— Как он вообще здесь оказался? — не стала разочаровывать его Селль.
— Говорит, ты послала, — прищурился тот. — Неужто врет?
— Не придирайся к словам! — точно так же прищурилась она в ответ. — Здесь, в кабинете, он как оказался? Вместо сарая?
— Я вытащил. И сюда за шкирку приволок.
— Зачем?
— Не зачем, а почему. Он тебе в том сарае еще один выплеск чуть не устроил. Говорит, от неожиданности. Задел какие-то деревяшки, те повалились… В общем, можешь поблагодарить — я успел.
— Второй подряд? Выплеск? — Вместо благодарности Селль вылупила на темного глаза.
— Понимаешь, да? — прижмурился тот от удовольствия. — Похоже, парень будет силен.
— Ну и чему радуешься? — Ленро поспешила вернуть его на землю. — Если он преодолеет планку Рихтарна, сказать, куда его упекут? Или сам в курсе?
— Не упекут. Не в ближайшие полгода, по крайней мере. Все нужное я сделал, и ваши сети его пока не зацепят.
— Полгода, — скептически хмыкнула та. — Большой срок, да.
— Возможно, даже огромный. Возможно, его даже хватит…
— Для чего? — Поняв, что продолжать тот не планирует, Селль резко подалась вперед в своем кресле: — Для чего хватит, а? Темный, не хочешь рассказать, зачем ты вообще притащил свою высокородную задницу в столицу? Да еще с таким риском? Что случилось на Сольной?
— Расскажу, — тот явно оценил ее внезапную осведомленность. — Возможно. Но уж точно не сейчас.
— Почему? — продолжала напирать Селль.
— Рыжая, ты в себе? Уверена, что нужно это обсуждать, когда в твоей кухне сидит едва не сорвавшийся свеженький темный, варганит ужин его мать и ждут в гости его папашу?
— А про папашу откуда знаешь? — заинтересовалась Ленро, меняя тему и не желая признавать, что Арделан прав. — При тебе об этом вроде не упоминали?
— При мальчишке упоминали. Еще в мастерской. А у него не только уши есть, но и язык.
— Поэтому ты и не стал прятаться от его матери?
— Конечно. Все равно узнают, но уже не в том ключе, что выгоден мне. И выйдет совсем даже не лучше.
— Логично, — кивнула та, снова откидываясь на спинку кресла и возвращаясь к теме: — А что же мы тогда станем обсуждать?
— То, на чем в прошлый раз остановились? — Темный тоже поерзал на столешнице, устраиваясь поудобнее, вытащил из-под задницы карандаш и походя, даже без привычной своей гримасы определил тот на место — в стакан рядом с чернильницей. — Не думаешь, что пришло время и тебе покаяться мне во всех своих прегрешениях? В ответ на мою откровенность.
— Зачем?
— За многим. Но прежде всего я хочу знать, насколько тебе можно доверять. И стоит ли это делать.
— Тогда придется подождать.
— Да? — изогнул тот бровь.
— Да. Пока с этим вопросом не определюсь я. Относительно тебя.
— А что, еще не определилась?
— Нет. Слишком темная ты лошадка. Причем и в буквальном смысле тоже.
— Я не лошадка, рыжая, — судя по морде, не похоже было, что тот сильно обиделся. Скорей уж наоборот — развлекался.
— Ах да, хорек, я помню.
— И даже не хорек, — продолжил Арделан все с той же усмешкой.
— А кто? — Ленро внезапно стала очень серьезной. — Кто ты сейчас, темный? Уж точно не князь.
— Считаешь, я мало о себе рассказал? Желаешь выяснить очередные мои интимные привычки?
— Желаю знать, что ты думаешь вот об этом, — и выложила на стол вечернюю газету, прихваченную у бакалейщика и спрятанную до этого в карман куртки. — Ну? Есть что сказать?
— Посмотрим, — развернул тот сложенный в несколько раз листок, наткнулся на передовицу и через пару минут выдохнул: — Н-да, рыжая… А ведь это многое объясняет.
— Ну так объясняй! Что происходит, а?
Арделан отложил газету, и та осталась лежать на столешнице рядом, притягивая взгляд жирными черными буквами заголовка, все еще пахнущего типографской краской: «Кошмарный взрыв после облавы в заводском районе».
— То же, что и всегда, — пожал он плечами. — Ваши светлые трут за собой следы и ловко прикрывают собственные задницы. Прежде всего от своих же — чтобы нимбы вдруг не послетали. Кстати, поэтому твой бывший ничего толком и не знал. Ему просто не оставили шансов. Зато ясно дали понять, на кого все можно и нужно свалить.
— Наши светлые, да? Только они? А ты и ваши темные тут совсем ни при чем?
— Угадала.
— Второй подряд взрыв. И оба связаны с тобой!
— Нас слишком мало сейчас, чтобы приплетать к каждому чиху. В отличие от вас!
Ленро откинулась назад, вынужденная признать его правоту. Арделан не врал — темных действительно осталось слишком мало. Впрочем, много их никогда и не было. До войны существовало очень интересное и всегда постоянное соотношение — на сотню нейтралов без дара приходится один из тех, у кого проявилась сила. А из десятка одаренных только один инициировался темным.
То есть их и обычно-то было в десять раз меньше светлых, а после войны соотношение стало совсем катастрофическим. Точную статистику не афишировали, но и так было понятно — выбили из них половину, если не больше, причем самых сильных. А из оставшихся часть сейчас еще и под особым контролем — в больницах, здорово смахивающих на тюрьмы. Или наоборот — тюрьмах, сильно похожих на вивисекторские клиники.
Так что да, темные — это вообще теперь штучный товар, не поспоришь, тут Арделан прав. Вопрос в другом — сколько их нужно, чтобы устроить взрыв? Селль подозревала, что и одного будет достаточно. А уж найти этого одного вполне реально — несмотря на полгода, миновавшие с окончания войны, ненависть все еще зашкаливала, причем с обеих сторон. Но вон, даже ей удалось такого подобрать, на свою голову. И очень не хотелось думать, что как раз того самого, из-за которого взлетело на воздух полквартала.
В общем, дело не в статистике, а в методах, и вот тут вопросов не возникало — это их привычки. И способы решать любые проблемы — тоже их. Кардинальные. Под корень. Чтоб только пыль потом по всему району развеяло.
Словно почуяв настроение Селль, Арделан нашел еще одно возражение:
— Если кое-кто из ваших стал раскладывать нас на алтарях, что мешает им дойти до взрывов в жилых кварталах, а? Я вот, например, препятствий не вижу.
И ведь не поспоришь…
— Что ты делал в том доме на Сольной? — Ленро устало прикрыла глаза, не зная, на что решиться, и пытаясь подобраться к ответам с другой стороны.
— Ничего. Сказал же, когда я туда пришел, дома уже не было. И я тебе не врал, рыжая.
— Поклянешься?
— Да, если потребуешь.
Селль немного подумала, вздохнула и решила, что, пожалуй, поверит.
— Но связь там определенно есть! — зло шлепнула она по газете, не заметив под ней нож для бумаг. Лезвие легко пропороло рыхлый листок и чиркнуло заточенным краем по ладони. — Адовы бесы!
Арделан вздрогнул, словно это он порезался, и быстро отвел глаза. Но блеск в них Ленро разглядеть успела.
— На! — протянула она ему руку.
— Зачем? — тот даже не шевельнулся. — Я тебе что, вампирюга сказочный, кровь сосать? Сказал же, силы твоей я взял уже достаточно…
— С двух капель? — не поверила она. — И достаточно?
— А что, тебе про нас другое рассказывали? Про реки крови и массовые ритуалы с сотнями жертв? Небось еще и верила во все это, как в ваше писание… — но вдруг посерьезнел: — Иногда, рыжая, двух капель даже много.
— Боишься обожраться? — Селль попыталась скрыть растерянность за грубостью, только этого словно не заметили.
— Но после того подвала, — продолжил тот без паузы, все тем же ровным тоном, — мне как раз много и нужно было. Спасибо, что не пожалела.