Юлия Лим
Список
Часть первая
Глава 0
Я убила своих родителей.
Эту байку я придумала еще в детском саду, чтобы другие дети не приставали ко мне. Я живу с престарелой бабкой, и это не то, чем хвастаются нормальные подростки.
— Новый айфон? Класс!
— Вау, кожаный рюкзак?
— Что, говоришь, на день рождения подарили?!
— Кроссовки от «Найк»? Фирменные? Круто!
Это я слышу в школе каждый день. Одни мажоры хвастаются перед другими.
В нашем классе всего семнадцать человек, не считая меня. Друзей среди них у меня нет.
У девчонок главная — Машка. Ее считают первой красавицей в школе. Я слышала, как в туалете она обсуждала ринопластику. В девятом классе Машка «сильно болела» несколько месяцев, а вернулась уже с вздернутым носом, совсем как у моделей на обложках журналов.
У мальчишек свой лидер — Михаил. Он вейпит на крыльце школы, в туалете, в классе, а в особо тяжелые дни — прямо на уроках. Никто не делает Михаилу замечаний, ведь его папа спонсирует школу всем необходимым.
Наша классная руководительница, Инна Игнатьевна, она же мать Михаила, любит вызывать меня к доске. Если я ошибаюсь, она ставит мне двойки и называет тупицей. Я называю ее Акулой.
По школе гуляют слухи про девочку, которая якобы пожаловалась на нее родителям, но ничего не произошло, ведь муж Акулы — богатый и влиятельный человек. Наверное, заплатил родителям девочки за молчание. Акула потом неделями ходила в темных очках. Я видела, как она стояла перед зеркалом в туалете и замазывала огромный синяк под глазом.
В моей жизни есть два замечательных человека. Дарье восемнадцать, и она любит красную помаду, завивает светлые короткие локоны и лепит родинку над губой, чтобы быть похожей на Мэрилин Монро. Так вышло, что ей пришлось забросить учебу и стать проституткой.
С Тарасом мы встречаемся уже полгода. Он заметил, как я сидела на качелях в одиночестве, подошел и спросил, почему не иду домой, ведь уже за полночь. Это был первый человек, заинтересовавшийся мной. Мы разговорились, и Тарас пообещал приходить сюда каждый день. Он подносил сигарету к губам, чиркал зажигалкой и говорил: «У тебя три минуты, чтобы высказаться». Если я не успевала закончить до того, как Тарас докурит, он приходил на следующий день и на следующий…
В моей жизни все шло относительно хорошо, пока одноклассники не начали меня травить. Чем дальше они заходили в своей игре, тем сильнее я задумывалась о Списке.
Глава 1
Нормальность — понятие относительное. Для меня нормально отмучиться день в школе и вернуться домой к бабе Снеже. Иногда она думает, что я не ее внучка. Для Машки в порядке вещей красить ногти посреди урока. Она любит коралловый цвет и открывать лак, когда в классе закрыты окна. Для Михаила норма сорить деньгами, но почему-то день рождения он отмечал в столовой. В девятом классе, когда я только перешла в новую школу, он пригласил меня лично. Михаил с друзьями принесли пиво, закуски и самокрутки. Кто король школы, тому все дозволено.
— Привыкаешь? — спрашивает Михаил.
— К чему? К школе? Не смеши, после девятого меня тут не увидят.
— А как же аттестат и все такое?
— В наше время даже диплом никому не нужен, а тут какой-то аттестат. — По моему виду и тону голоса не скажешь, но я боюсь.
Веселые, шумные компании, ухоженные девчонки с ярким, вызывающим макияжем — то, чего я избегаю в повседневной жизни.
— Хочешь чего-нибудь? — спрашивает Михаил.
— Уйти отсюда.
Михаил берет меня за руку и выводит из столовой. Мы идем через школьную детскую площадку. Михаил сажает меня на качели с выкрашенной в зеленый цвет узкой дощечкой, а сам садится на соседнюю.
— Трудно быть новенькой?
— Скорее непривычно.
— Далеко живешь?
— В десяти минутах ходьбы отсюда. Знаешь старый сквер? Нужно пройти через него. — Я указываю направление, вглядываясь в знакомые улицы. Школа стоит на холме, и отсюда люди внизу напоминают муравьев.
— Эй, — зовет Михаил. Я поворачиваюсь, и наши губы соприкасаются.
Интересно, первый поцелуй у всех такой глупый?
Неловкость между нами исчезает после нескольких поцелуев. Губы распухают.
— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я.
— Ты миленькая. — Михаил подмигивает, улыбаясь.
К щекам приливает кровь. Надеюсь, он этого не видит.
— Так ты живешь с бабушкой? А своя комната у тебя есть?
— Нет, у нас однокомнатная квартира…
— Пойдем ко мне, родителей дома нет. Можем пошалить в джакузи. — Он рассматривает меня с пугающим интересом.
Мне хочется отстраниться. Кто-то внутри пищит тоненьким голоском: «Не смей соглашаться, беги домой!».
— З-знаешь, мне пора, — я поднимаюсь с качелей, — бабушка ждет. Еще раз с днем рождения.
Я вбегаю в здание школы, не оборачиваясь. Через главный вход уже не выйти, все перекрыто охраной. Подхватив сумку, иду в туалет на втором этаже.
Убедившись, что Михаил не идет за мной, я открываю окно и спрыгиваю на траву. Пятки обжигает болью.
В школе все по-прежнему: никто меня не замечает. Я набираюсь смелости и подхожу к Михаилу. Дома я миллион раз прокручивала в голове извинения: «Прости, пожалуйста, я просто немного испугалась. Дело во мне».
— Миша… — едва это имя слетает с моих губ, как к нему подходит Машка и целует взасос.
Мерзкий слюнявый поцелуй еще долго будет стоять у меня перед глазами.
— Прошлая ночь была волшебной, — шепнув это, Машка с вызовом смотрит на меня.
Опустив голову, я возвращаюсь на свое место. К черту извинения, они ему явно не нужны.
Наверное, стоит сказать, почему я зову его Михаилом? Бабушка говорила, что имя дано человеку не просто так и не стоит преуменьшать его силу. Меня назвали Юстинией. Наверное, родители надеялись, что я принесу в мир «справедливость», раз дали мне такое имя.
На самом деле я не против неполных имен, но некоторых людей язык не поворачивается так называть. К тому же после того инцидента я не могу и не хочу звать Михаила Мишей. Видимо, это такая психологическая защита.
Облажавшись на дне рождения и сгорая от стыда, я чуть не вскрываю себе вены. Хорошо, что мозги у меня крепче разбитого сердца. «Какого хрена, — говорят они. — Если это у него проблемы, почему мы должны себе вредить?»
Я копила на шикарные белые джинсы семь месяцев. Мне казалось, прийти в них в школу — хорошая идея.
Обычно меня никто не трогает. Я не ожидала, что сяду на стул и вляпаюсь во что-то мокрое. Джинсы прилипают к сиденью. Я встаю и оглядываюсь. На белой ткани крупные красные разводы. За соседней партой кто-то смеется.
Я поднимаю голову. Люська рассматривает меня с широкой улыбкой. Она считается в классе главной модницей, несмотря на лишний вес. Дорогая одежда часто подчеркивает ее недостатки.
— Зачем ты это сделала? — спрашиваю я, уперев руки в боки.
— Тебе нельзя выглядеть моднее меня, — хихикает она.
— Да половина девчонок в классе одевается лучше, чем ты.
— Им можно. — Люська встает со стула и подходит ко мне.
Она рывком хватает мою кофту со спинки стула и прячет у себя за спиной. Я пытаюсь отобрать ее, но Люся перебрасывает кофту своим подружкам. Они перекидывают ее друг другу словно мяч. Останавливаюсь и прижимаюсь спиной к стене. Пока я сижу или стою, никто ничего не заметит.
— Верните кофту, — сдержанно говорю я.
— Нет уж. Походи сегодня так. Пусть все увидят, что ты пришла в белых штанах в не очень удачный день месяца.
Я оглядываюсь, надеясь одолжить у кого-нибудь кофту, чтобы добраться до медпункта. Половина класса в столовой, другая половина смотрит на меня. Только у двух девчонок есть кардиганы — у Машки и у Нины. К первой я не пойду ни за что в жизни, а со второй можно попытаться.
— Нин, — я подбираюсь к ней, прикрывая зад руками, — одолжи мне кофту. Я схожу до медпункта и верну ее тебе.
Она смотрит на меня так, словно впервые видит; потом начинает снимать кардиган и вдруг застывает. Я вижу, что она смотрит на кого-то позади меня. Люська показывает ей знаки. Бесполезно. Я только теряю время.
— А как же женская солидарность? — спрашиваю я, глядя на Нину. Она опускает взгляд и натягивает кофту обратно.
Я разворачиваюсь и выхожу из кабинета. Приходится засунуть большие пальцы за ремень джинсов и изображать ковбойшу. Ученики все равно пялятся на меня. Класс. Я свечу задницей со смазанным изображением «японского флага». Сзади хихикают и перешептываются. Наверняка кто-то из малолеток еще и сфотографирует мой зад на смартфон.
Я вздыхаю и торопливо сворачиваю на лестницу. Сбегаю по ступенькам и оказываюсь в медпункте. За дверью сильно пахнет лекарствами и растворами. Когда бабушка заболела, я сполна надышалась всем этим в больнице. Как ни странно, от ненавистного аромата не тошнит.
— Здравствуйте. — Я заглядываю в помещение, где вместо двери висит шторка для душа, прикрепленная к косяку. Бюджетный вариант, напоминающий, что, даже если школа хорошо спонсируется сверху, все равно будут места, до которых деньги не дойдут.