Для поворота пациента на живот пришлось все же звать вдову. Одна Марыська запарилась, но толку от ее прыжков было мало. Вдова пришла, хмыкнула на «тряпочку» и зачем-то сказала:

— Яд этот на все тело влияет сильно, мужская сила вернётся, когда тело очистится.

Швея ничего из этих слов не поняла, а вот у рта мужчины пропала небольшая складка.

Вдвоем женщины перевернули мужчину, и Марыська быстро его протерла. После этого они переложили раненого на вторую постель, выбросили тюфяк в окно — вдова сказала, что там стоит печурка, в которой сжигают грязные тряпки, солому и прочее.

— Мальчишка Алданы прибежит, чехол снимет и в щелоке сварит, а солому сожжет, он знает, что от больных все надо брать щипцами и сжигать до золы. Сейчас тебе свежий тюфяк принесу да полотно, сошьешь чехлов, сколько сможешь. Твоему оборотцу долго тут лежать, и мыть его надо часто!

Марыська только покивала согласно. Во времена ее матушки ткань, даже самая простая, была дорога, и бабуля ей рассказывала, что у нее в приданом было семь сорочек да три юбки, и это считалось хорошим запасом. А теперь, когда прясть и ткать стали машины, материя сильно упала в цене, во всяком случае простая — некрашеная, без драгоценных нитей и вышивки. Вот такого машинного полотна вдова и принесла ей целую штуку.

Мужчина после купания глаза открыл лишь тогда, когда его укрыли потертой простынкой. Уставился на Марыську и глаз не отводил. Вот и села она со своим шитьем так, чтобы он ее видел, и сказала виновато:

— Мне пошить надо, чтобы завтра было что соломой набивать. Если хотите, спите, я шуметь не буду.

Незнакомец повел глазами туда-сюда, показывая, что спать не станет.

— Хотите, спою вам? Я бы почитала, да руки заняты…

Дождавшись еще одного кивка, Марыся взялась за ножницы и негромко запела. Голос у нее был очень приятный, жаль, мать не любила, когда она пела. А вот бабуля любила и даже пошептала как-то, что Марыське досталась капелька крови от отца — полуэльфа. Оттуда и голосок журчащий, как ручей по камням, и волосы светлые, и кожа белая. Правда, Марыська в эти сказки не верила — слышала от старостины, что Аниту-вышивальщицу купец увез, а эльфы купцами не бывают, даже полукровки, гордые они больно. Но бабуля почему-то была уверена, что течет в Марысе эльфийская кровь, и коли эльфы в Королевский Щит являлись, сразу внучку в доме прятала.

Глава 6

Под пение швеи больной задремал, а Марыська, дошив чехол, хотела уже спать ложиться, но вдруг мужчина выгнулся, до хруста стиснув зубы, уперся пятками в топчан, а затылком в подушку, и завыл так, что откликнулись все соседские собаки. От страха девушка выронила иглу и застыла, не зная, что делать.

На ее счастье в каморку ворвалась Вайла:

— Да что ты делать будешь с этим оборотцем! — вдова схватила кувшин с отваром, оставленным на ночь, и плеснула в лицо мужчине: — А ну, приходи в себя, немочь бледная! — бесстрашно крикнула она и отвесила мужику пару тяжелых оплеух.

Он в ответ тяжело рухнул на постель, дернулся, словно стряхивал с себя что-то неприятное, и сдавленно просипел:

— Спасибо!

— А, зверь в себя пришел? — обрадовалась тетка Вайла. — Ну, значит, быстрее на поправку пойдешь. На давай, пей и спать ложись, перепугал девку!

Вдова сунула кувшин в руки Марысе, та налила отвар в кружку и выпоила мужчине. Он жадно выпил, попросил еще и еще, а потом вдруг глянул на вдову и просипел:

— Выйти.

Та сразу сообразила и глянула строго:

— Выдержишь? Ну давай, — и тут же сказала Марыське. — Иди, там, на кухне, на плите свежий отвар стоит, долей в кувшин, ему всю ночь надо будет пить понемногу.

Швея ушла, а помощница лекаря споро вынула из-под кровати горшок, помогла больному и ворчливо сказала:

— Береги ее не береги, а тебе каждый час бегать придется, или сам уж вставай, я ночью сплю!

Мужчина стиснул зубы, а вдова уложила его обратно и сказала:

Конец ознакомительного фрагмента