Юлия Ляпина
Восточные сладости
Пролог
Итак, начнем как в старой доброй сказке — жил был на свете добрый юноша. Отец его, оставив, сей грешный мир, завещал сыну беречь мать и сестер, умножать семейное состояние и исполнить свое предназначение.
Юноша этот, строго следуя родительскому совету, выдал сестер замуж, нашел матери компаньонку и весьма успешно занялся семейным бизнесом.
Жизнь его текла, как драгоценное каратское вино в чашу верунского стекла. Однако вскоре все переменилось, и струя вина хлынула через край, заполняя все вокруг пенным потоком.
Вот как это все начиналось: в одну из теплых ночей, когда людям, собравшимся во дворе с пиалой чая или чашей вина, не хочется расходиться, несмотря на приближение рассвета, в ворота постучали. Сам хозяин дома, обеспокоенный столь поздним визитом, поспешил к двери вместе с привратником. Тревога неуловимо разливалась в воздухе. Уже давно судьба не испытывала их дом внезапными нападениями, но все когда-нибудь возвращается. Не спят спокойно враждебные кланы, и не спят умы чужих инженеров и техников в стремлении превзойти достижения рода Азилла, лучших из лучших в своей области.
Ночной сумрак улицы разгонялся масляным фонарем в руках дюжего сифара с многозначительной кобурой на поясе. Рядом с его плечом находился другой охранник, удерживая на плече свернутый ковер, а перед ними, широко улыбаясь, стоял высокий полный мужчина лет около пятидесяти, в высокой чалме и пышном шелковом кафтане.
— Племянник, дорогой! — воскликнул он.
— Дядюшка, какими судьбами? — мужчины обнялись и поспешили войти во двор, заперев ворота.
Вежливый хозяин тотчас проводил гостя во внутренний дворик, украшенный многочисленными растениями в горшках и кадках. В центре двора журчал фонтан, рядом расположился помост, устланный коврами.
Расторопный слуга подал чай в тонких пиалах, сладости и фрукты. Мужчины помолчали, прихлебывая чай, отщипывая кусочки сладостей и слушая звуки ночи. Наконец юноша спросил:
— Удачен ли был ваш путь, дядя Хамид?
— Удачнее не бывает, сын мой. Прошло уже семь лет, с тех пор как мой брат покинул нас навсегда. Скажи, был ли я эти годы плохим советчиком тебе и твоей матери?
— Нет, дядя, твои советы были мудры и приносили нам только радость.
— Так вот, сынок, я говорю, что пришло тебе время жениться. Позови мать, пусть примет невестку и готовится к свадебной церемонии.
У племянника лишь чуть расширились зрачки и невольно сбилось дыхание, но доверие его к дяде было столь велико, что он тут же, хлопнув в ладоши, подозвал слугу:
— Пригласи госпожу Зобейду, у нас гости.
Слуга склонился в торопливом поклоне и скрылся в доме.
Через несколько минут раздались легкие неторопливые шаги. Слуга распахнул узорчатые двери, и во дворик шагнула немолодая женщина. С открытым лицом, но в плотном черном платке с золотой каймой. Когда-то она, вероятно, была очень хороша, а с возрастом к природной красоте добавилась женская мудрость и элегантность.
— Приветствую дорогого гостя, вошедшего под наш кров, — женщина склонилась в легком поклоне.
— Привет и тебе, Зобейда, — поклонился в ответ гость. — Твой сын сегодня женится. Прошу тебя, позаботься об этой девочке, пока не взошло солнце. На рассвете сможешь назвать ее своей невесткой.
С этими словами гость кивнул тому сифару, который держал ковер на коленях. Плотная ткань развернулась, явив удивленным хозяевам космический прозрачный контейнер «скорой помощи». Из него извлекли смуглую фигурку в мужском кафтане, разукрашенную синяками.
— Она немного не в себе, бедняжка. Сангу пришлось уколоть ей успокоительное: когда я выкупил ее у Тупана, стала кусаться, как дикая кошка.
— Помилуйте Первые Трое! — воскликнула Зобейда. — Что привело девочку в этот вертеп?
— Не знаю. Кажется, долги. Вам пора готовиться к свадьбе, ночь уже на исходе.
Зобейда торопливо позвала свою служанку и вдвоем они унесли безвольное тело в глубину покоев.
Мужчины помолчали, отпивая еще по глотку из расписных пиал. Потом дядя кивнул племяннику, и тот извлек из деревянного изголовья миниатюрный пульт. Нажал пару кнопок. Свет звезд чуть дрогнул и подернулся молочной дымкой. Сидящий на корточках сифар замер неподвижно, а в складках одежд купца замерцала малиновая искра.
Лукаво хмыкнув и переглянувшись с Орамом, Хамид вынул из кошеля маленькую табакерку и полюбовался на встроенный в резную крышку индикатор.
— Сынок, девочка принадлежит к царскому роду, — тихо сообщил дядя.
Племянник удивленно вскинул брови, а Хамид продолжил:
— Это еще не все. Если она родит тебе сына — наш род сможет вернуться на Аман. Я не просто выкупил ее, я пообещал Тупану, что она исчезнет с Гай — Нодир, и должен сдержать данное слово.
— Слово этому шакалу? Да он первый доложит Оташ-баши! — Вертикальная морщинка собралась на переносице юноши.
— Неважно, Орам. На рассвете совершим обряд. Ты знаешь, что я могу это сделать. Потом как законный муж ты переменишь ей имя. Тупан не посмеет искать встречи с твоей женой. Главное, чтобы Зобейда представила ее как иностранку.
— Почему так важно сделать это сегодня? Девочка напугана, избита — может, стоит подождать?
— Нет, я сказал правду — лучший час наступит на восходе Сув — Ягыш. И не упусти ее, сынок, эта девочка стоит табуна курпанов.
— Хорошо, дядя. Будьте моим гостем и позвольте Салам позаботиться о вас.
По мановению руки хозяина дома из тени выступила темнокожая девушка с огромными карими глазами и черными волосами, заплетенными в тонкие косички до плеч.
— А я оставлю вас ненадолго.
Уходя, Орам бесшумно нажал кнопку на пульте, и дымка над двором растворилась, вновь открывая блеск звезд. Хамид остался сидеть на подушках, кивнув девушке, чтобы подлила вина. Он вдруг спросил:
— Ты свободная?
— Да, господин.
— Сколько лет служишь дому?
— Я служу госпоже Зобейде уже пять лет.
— Сможешь рассказать всем, что госпожа пригласила в гости дочь подруги, и она зажгла огонь в очах Орама?
— Да, господин.
— Хорошо, возьми, — из рук гостя к ногам девушки упал мешочек.
— Не нужно, я все сделаю для госпожи, — девушка осмелилась возразить.
— Возьми, быстрее соберешь приданое.
Служанка смутилась. Быстро взяв кошелек, прикрепила его за пояс. Потом вновь присела на корточки у ковра и потянулась к кувшину.
Гость вновь задумался с чашей в руке.
Вдруг один из чернокожих воинов взмахнул коротким кривым мечом — к помосту с металлическим лязгом свалился жук. Моргнули и погасли вмонтированные окошечки видеоглазков, тренькнули усики антенн. Гость спокойно кивнул девушке, и та шустро сгребла обломки в маленькую урну с крышкой.
— Отнеси Азим-бею, пусть найдет гнездо, — распорядился Хамид.
Поклонившись, смуглянка вышла со двора, а сифар протянул хозяину кисточку с пояса девчонки, сверкнувшую в его инфракрасном зрении.
— Пыль, — скомандовал Хамид, и кисточка тотчас отправилась в экранированный кошель — перегонять любопытным сцену пьяного разгула дяди и племянника.
Глава 1
Орам шел по сумрачному коридору. Кафтан развевался за спиной, шуршали шальвары и длинная рубаха, но шаги были почти неслышными, хотя он был весьма раздражен. Из купальни доносился плеск воды и воркование няни. С тех пор, как сестры вышли замуж, старуха ворчала целыми днями, а теперь в ее голосе слышалась прежняя ласковая строгость.
Подойдя к двери, Орам замер, прислушиваясь, но, кроме голосов няни и матери, никого не услышал и, постояв еще чуть-чуть, повернул в сторону своих покоев.
* * *
Зобейда устало откинула прядь волос с лица и тотчас украдкой оглянулась — не заметил ли кто. Ох, Хамид, Хамид… развел секреты! Или забыл, как она стала его невесткой?
— Пусть девочка полежит немного в воде, Зоча, потом разотрешь ее и кликнешь меня.
Госпожа вышла, и няня с банщицей принялись готовить высокий стол, обтянутый кожей. Застилали малиновую юфть чистой простыней, выставляли на край флаконы, выбирали плотные рукавицы из разных тканей, ножнички, щипчики — в общем, весь арсенал женщины для ухода за телом.
А Зобейда, неспешно пройдя через прохладный холл, вошла в покои, в которых не была семь лет.
Здесь ничего не изменилось — высокие узкие окна, стены, обтянутые голубым шелком, знакомая мозаика на полу.
Стараясь не оглядываться, женщина прошла к двери в соседнюю комнату, щелкнула пальцами — зажглись светильники вокруг широкой кровати. Постояла минутку, сдержав подступившие к глазам слезы, потом поднесла к губам браслет:
— Зульфия, Икрам, в главных покоях нужно проветрить, сменить постель, расставить цветы. И принесите с собой одежду, наша гостья переоденется.
Пока слуги собирали все необходимое, Зобейда стояла у раскрытого шкафа, вдыхая знакомый аромат, исходящий от одежды мужа. Потом, встряхнувшись, открыла соседнюю дверцу и вынула тонкий шелковый халат и сорочку, наклонилась и с усилием выдвинула из шкафа сундучок с резной крышкой.
Вернувшиеся с летающей тележкой, нагруженной всем необходимым, слуги застали госпожу спокойно раскладывающей на диване свадебный наряд. Подняв голову, она быстро распределила их по комнатам, уточнила задание и вышла, захватив халат с собой.
