Войдя с прохладной улицы в теплый холл, Инира огляделась: хозяйка дома еще не спала. Сидела тихонько в старом кресле и позванивала спицами, вывязывая очередную пару теплых носков.

— Добрый вечер, мистрис Айн, — Инира вежливо поздоровалась, помня, что квартирные хозяйки трепетно относятся к любезностям.

— Добрый вечер Инирочка, ужинать будешь? — старушка приветливо закивала головой, опуская вязание в подол.

— Нет. Спасибо, мистрис Айн, я уже поела. Камил пришел? — если напарник задержался, придется ей самой заняться ужином.

— Наверху уже. Булочек с чаем спросил, да книжек целую стопку притащил. — сообщила хозяйка дома.

— Спасибо, — Инира устало поднималась по лестнице и думала о том, что сейчас, пожалуй, родители не приняли бы блудную дочь ни за какие коврижки.

Камил считался ее любовником уже больше семи лет. Иногда Кварт или Сиг с усмешкой спрашивали: когда же они пригласят друзей на свадьбу и нарожают маленьких Камилчиков? Оба телохранителя отшучивались и продолжали жить вместе.

Тогда, почти пятнадцать лет назад, приняв решение, Инира начала его воплощать. Получив деньги за доставку груза и гномов, отправилась в ближайший город, в котором была школа телохранителей.

Поросший крапивой, высоченный забор скрывал двор школы от посторонних взглядов. У ворот стоял огромный мужик в тяжелом даже на вид панцире. Сига и Кварта он легко пропустил внутрь. Зато Инире, выглядевшей, как растрепанный мальчишка, плюнул под ноги и посоветовал проваливать:

— Сопляков в этой школе не учат, шкет!

Слезы навернулись на глазах девушки, она сглотнула, пытаясь удержать горячие соленые капли, но неожиданно услышала за спиной:

— Сайрус, пропусти леди и учти, что я не забуду.

Здоровяк заметно спал с лица и пропустил в ворота Иниру вместе с идущим следом щуплым пареньком в красивой дорогой шубе.

— С-спасибо, — голос Иниры прерывался, нос хлюпал, но она чувствовала себя обязанной поблагодарить.

— На здоровье. Хочешь учиться? — паренек окинул девушку взглядом.

— Да, — хлюп удалось сдержать, но голос еще дрожал.

— Отец сейчас в конторе, — парень указал рукой на аккуратную пристройку к длинной каменной казарме. — Пойдем, провожу.

Так Инира познакомилась с Камилом и следующие два года виделась с ним едва ли не ежедневно. Хрупкий с виду мальчишка оказался сыном владельца школы телохранителей и кладезем всевозможных знаний.

В школу телохранителей приняли только ее. Кварту и Сигу посоветовали обратиться в школу наемников:

— Вы слишком стары для нас, ребята, — сказал им мэтр Сакр, усмехаясь в роскошную черную бороду.

Кварт было надулся, но Сиг хлопнул его по плечу, улыбнулся и поблагодарил мэтра за добрый совет. Через три часа циркачи обживали казарменные койки в школе наемников, обучение в которой занимало всего полгода.

А Инира в это время уже выслушивала первые комментарии от наставников, пробегая полосу препятствий. Ей предстояло три года ежедневных занятий и на выходе — контракт из рук того, кто пожелает нанять выпускника школы.

* * *

Через полгода Кварт и Сигизмунд получили свой первый контракт. Выполнив его, они смогли вернуть школе потраченные на их обучение деньги.

Инира скучала по друзьям. Ей не хватало дружеского общения, подколок, шуток, дружеской заботы. К тому же наставники быстро выработали в ней осторожность довольно жестокими методами: угощая пирожками с сильным слабительным во время дружеской беседы. Или утаскивая в угол с мешком на голове, чтобы окунуть пару раз в бочку ледяной воды.

Стоило чуть расслабиться, как немедленно следовал «урок осторожности». Через полгода Инира уже не удивлялась тому, что часть учащихся ест только вареные яйца и собственноручно сорванные яблоки. А некоторые выпаривают для питья колодезную воду, неотлучно находясь у аппарата.

Впрочем, через год «уроки осторожности» от наставников прекратились, зато их активно принялись организовывать однокурсники.

Школа телохранителей готовила одиночек. Подготовка у всех была разная. Групповых занятий почти не было, но казарма и широкий двор давали обширное поле для мелких пакостей.

Единственным неприкосновенным местом для «шуточек» становился сундучок с личными вещами и кровать, их специально зачаровывали наставники, иначе, пожалуй, школа не выпустила бы ни одного телохранителя в здравом уме и твердой памяти.

К исходу второго года обучения все чаще Инира приходила в маленький дворик, где занимался Камил.

— Кам, а почему ты не берешь контракты? — спросила она однажды, наблюдая, как парень бросает в колоду небольшие топорики, стараясь разбить обрубок бревна в щепу.

Камил хмуро глянул на нее, а потом неожиданно улыбнулся:

— Подслушивала?

— Вот еще, — Инира фыркнула и, в свою очередь, принялась метать небольшие острые стрелки в мешок, набитый опилками. — Просто твой отец так орал, что слышно было даже на улице.

— Все просто, я жду, — парень скривил губы в ухмылке и в три броска расколол несчастный чурбана мелкие полешки.

— Чего? — девушка искренне удивилась.

Приятелю недавно предлагали контракт на охрану весьма важной в городе персоны.

— Настоящего дела, — Камил сменил топорики на узкие стилеты, втыкая их в обозначенные красной краской точки на мишенях.

— Но мэтр Сакр… — Ини по-прежнему была в недоумении

— Пригрозил меня выгнать из дому, — Камил бесшабашно улыбнулся и махнул рукой показывая, что ему все равно.

— Что же ты будешь делать? — теперь в голосе девушки звучало озадаченное беспокойство.

— Уйду жить к тебе. Пустишь? — Парень лукаво подмигнул напарнице.

Инира промахнулась и поморщилась:

— Уже разболтали.

— А как же! — Камил широко улыбнулся и повторил вопрос. — Так пустишь?

Инира с сомнением покачала головой и попыталась его отговорить:

— У меня только одна комната.

Улыбка Камила стала еще шире:

— Не страшно. Приставать я не буду, а вот помочь тебе и твоим друзьям смогу.

— Помочь? — Инира удивилась.

— Давай не здесь, ладно? — Камил выпрямился и неожиданно запустил небольшой нож в забор. Металл тяжело стукнул в тонкую доску, и за преградой раздался короткий полустон-полувскрик.

— Ну вот, — Инира преувеличенно громко вздохнула мысленно хихикая. — Опять Жиар на одно ухо хромать будет.

— Ему полезно, вдруг совесть проснется, — сверкнул темными глазами Камил.

— Да ты что! Нет у него такой части в организме! — Инира сделала большие глаза и собрала из мешка стрелки. — Совесть ему только мешать будет, его контракт ведь главный судья выкупил.

Камил тихонько рассмеялся и сказал:

— Значит договорились? Загляну после занятий?

Инира пристально посмотрела на сына своего наставника и кивнула:

— Приходи. Можешь прямо с вещами, улица Серого Плаща, Сиреневый дом. — На том и простились.

Инира

В тот год будущей телохранительнице удалось наконец съехать из казармы. Для нее это стало важным событием: казарма есть казарма. Девушку смущали не столько общие банные дни и тонкие перегородки, сколько постоянное мужское внимание.

Иногда ей хотелось спрятаться в тихом углу от настойчивых подмигиваний, похлопываний и громких обсуждений ее стати. Но показать слабость было равносильно крупному просчету на тренировке — слабаков в школе не держали.

Старшие ученики Школы имели право подрабатывать вышибалами либо охранять купеческие лавки, вот она и нанялась в трактир. Условием оплаты стала комната под крышей и завтрак с ужином, без вина.

Комната, которую ей показал пройдошливый трактирщик, оказалось просторной, хоть и захламленной. Хлам девушка выбросила и заплатила служанке пару медных монет за помывку пола и стен.

Отстояв «смену» у двери, вечером Инира уже вселилась, радуясь свежему соломенному тюфяку и чистой простыне.

В казарме о переезде мало кто знал. Большая часть младших учеников едва доползала до узких коек после занятий. Остальные, перешедшие на более высокую ступень обучения, относились к соседям достаточно равнодушно. Интересоваться прошлым соучеников было не принято. Только Камил знал про обитателей казармы все. Или почти все.

Тем вечером она, как обычно, стояла у дверей в трактир и небрежно чистила ногти маленьким, очень острым ножиком.

Сегодня в зале было довольно спокойно: гуляла небольшая компания студентов. Степенно распивали большую бутыль «гномьей водки» отмечающие сделку бородачи. Несколько темных личностей скользили у стойки, да пара гулящих девиц скучающе болтала о модной в этом сезоне форме каблука. Все как обычно, и все же не совсем.

Ветхий старец тихо вошел в трактир, опираясь на посох. Его руки в старческих пятнах и согбенная спина, а, может, блеснувший на руке перстень с крупным красивым камнем заставили трактирщика выйти из-за стойки.

Старец, держась сухо и презрительно, затребовал еды и вина и был препровожден за самый дорогой стол заведения. Трактирщик даже лично обмахнул не слишком чистую столешницу и скомандовал разбитной служанке:

— Холстину подай!

Сверкнув черными блудливыми глазами, служанка принесла почти свежий кусок ткани и накрыла порезанную посетителями столешницу.