Юлия Ляпина

Женские сказки

Книга вторая

Пролог

Добрый волшебник Мироф никогда не бросал тех, кому когда-то помогал, приглядывал в точности по заветам Экзюпери. Но сейчас он был озадачен — прошло три года после его подарка пяти девушкам: Лиле, Насте, Василисе, Марии и Алене. Вернувшись из сказок, они получили возможность воплотить свои мечты, но что-то пошло не так. Вместо счастливых молодых женщин на экране ноутбука то и дело мелькали несчастные, угнетенные, замученные и страдающие женщины, забывшие о волшебстве, о чудесах и фантазиях.

Мироф был озадачен — как же быть? Тут кстати в гости заглянул его старый друг — ныне проректор академии волшебных искусств, а вместе с ним и сестренка Мирофа, с очередной корзинкой любовных лакомств. Посмотрев в ее хитрющие глаза Мироф принял решение, и спрятав корзинку аппетитных кексов сейф, заперся с другом в своей лаборатории. Через час решение было найдено, оставалось воплотить замысел в жизнь.

Глава 1

Настя

Настя, еле шевеля конечностями, выбиралась из самолета, когда на планшетнике мигнул значок электронной почты.

— Что там еще?

Лениво буркнула она, садясь в такси и скользя пальцем по экрану. В ящике оказалось письмо от мамы. Помимо сообщения об очередном убытии к теплым морям, мама очень просила Настю разобрать свои вещи в бабушкиной квартире, которую в виду постоянного отсутствия дочери в городе предполагалось, наконец, сдать. Задумавшись, Настя велела водителю ехать к старой хрущевке — Петра не будет до послезавтра, а сидеть в городе одной Настене не хотелось. Вполне можно провести это время за уборкой и девическими воспоминаниями, только притормозить у маркета, прикупить кофе и какой-нибудь еды.

Через час Настя открывала тяжелую железную дверь, предварительно торопливо поздоровавшись с соседкой. Болтать с любопытной бабусей не хотелось — жара заставляла спешить к холодильнику и стаканчику чего-нибудь холодного.

Ввалившись в квартиру, девушка бросила сумки в узенькой прихожей и прихлебывая ледяную минералку вошла в комнату. Даааа, а она и забыла, какой тут оставили бардак, чуть больше года назад. Именно отсюда Петр увез ее в ЗАГС.

На подоконнике до сих пор красовались пластиковые ленточки и обрывки плакатов, которыми был украшен подъезд. По полу тянулись высохшие стебли цветов, нитки которыми завязывали шарики и обрывки всевозможных упаковок.

Вздохнув, Настя плюхнулась на софу — а может ну ее эту уборку? Позвонить — написать девчонкам, узнать кто в городе, да сходить по такой жаре куда-нибудь в парк или на пляж, лето все же. Вдруг запиликал домофон.

— Кто это еще?

Отстраненно подумала Настя. О том, что она прилетит раньше, никто не знал. О ссоре с Петром, в общем-то, тоже. А настырная соседка просто постучала бы в дверь. Может квартирой ошиблись, или 'скорая' ищет квартиру? Неторопливо подойдя к аппарату, Настя щелкнула кнопкой:

— Кто там?

— Открывай!

Донесся дружный хор, и девушка вздрогнула.

— Девчонки!

И быстро нажав кнопку, побежала открывать дверь.

Глава 2

— Девчонки, вы откуда? Как вы узнали, что я здесь?

— Как откуда?

Вопросила Машка.

— Мне сегодня на почту сообщение пришло, что ты в городе, и ждешь всех как всегда на чашку чая и рюмочку ликера.

— А ликера нет, растерянно отозвалась Настя, только мартини.

Девушки засмеялись — словно вернулись старые добрые времена.

— Маш, так это ты всех собрала? — Уточнила Настя.

— Нет, — отозвалась подруга, ныряя в пакеты, принесенные с собой.

— Я тоже твое письмо получила, — призналась Аленка, вцепляясь в упаковку слабосоленой семги.

— И я, — добавила Василиса, еле успела принять — смотрю уже собираться пора.

— А я смс получила, ноут дома забыла. Сказала Лилька, сноровиста вынимая из шкафчиков тарелки, бокалы и вилки.

— Насть, а лед есть? — уточнила она же.

— Не знаю, посмотри в морозилке. Настя торопливо разгребала стол и застилала его простой полотняной скатертью вынутой из старенького скрипучего шифоньера в спальне.

Лед все же в холодильнике отыскался. Целый мешочек побелевшего льда в заросшей ледяной 'шубой' морозилке. Кроме льда обнаружилась бутылка эссенции, пакет горчичного порошка и две засохшие головки чеснока. Однако и девушки прибыли в гости не с пустыми руками, и буквально через час был накрыт стол. Подруги накидали на блюдца закусок и предались воспоминаниям.

— Ой, Настя, помнишь, эти ленты, мы ими лестницу перевязывали, на выкупе, — улыбнулась Маша.

— Ага, Петр, тогда как танк пер, боялись, что прорвется сразу, а тебе тут еще прическу доделывали, — прыснула Василиса.

— Ой, а помните, как фотограф все время 'поговорите друг с другом'! — Улыбнулась Василиса.

Девочки смеялись, шутили, пока Лилька вдруг не достала сигарету:

— Насть, где у тебя покурить можно?

Все сразу замолчали — раньше этой привычки у Лилии не было.

— Не знаю, — неуверенно проговорила девушка, попробуй на балкон выйти.

Лилька вышла, и вернулась минут через пять, принеся сильную волну табачного запаха, Аленка вдруг побледнела, согнулась и унеслась в сторону туалета.

— Что это с ней? — Удивилась Василиса.

— Токсикоз, — констатировала Лилька, — меня с Артемом так же крутило.

— Токсикоз? — поразилась Машка.

— Так это же хорошо! Значит, у них будет лялька! — вдохновилась Настя.

— Угу, буркнула Лилька, — будет, только вот счастья большого на лице у Аленки что-то не видать.

Аленка вернулась не скоро — вползла с совершенно зеленым лицом, и осторожно присела на софу.

— Живая? — Грубовато спросила Лилька.

— Кажется.

— Извини, я сразу не поняла, что тебе дышать табаком не стоит. Попей вон рассольчику, легче будет.

— Мне нельзя, отекаю.

— Немножко, голодать тоже нельзя, а без рассола тебе и не съесть ничего.

Аленка послушно сделала пару глотков, а потом действительно потянулась к горячей картошке политой маслом и посыпанной зеленью. Посмотрев, как она ест, девушки вернулись к прерванному разговору:

— А помните, у Василисы на свадьбе Константин так красиво пел, все заслушались, — вдруг вспомнила Маша.

— Ага, помним, — пробурчала Лилька с набитым ртом, — его потом Ги уговаривал на нашей свадьбе спеть — отказался, я говорит, только для любимой так могу петь.

— Эх, — вдруг взгрустнулось Василисе, — давно уже мой Кощей не поет, как ипотеку взяли — только на фотографиях его и вижу.

— И не говори, — поморщилась Машка, — если бы я знала, что такое быть женой опера — сто раз бы подумала, прежде чем ему согласие давать. Да еще кузены эти… Еще раз поморщившись Машка так лихо глотнула из своего бокала, что он опустел.

— Какие кузены? Удивилась Васька, она слабо разбиралась во всяких там многоюродных родственника.

— А, — Машка выразительно махнула рукой, — братья, двоюродные. Семь штук. Байкеры.

Девчонки непонимающе крутили головами, и тогда Машка, поморщившись, вынула из сумочки пачку фотографий.

— Вот, сегодня только напечатала, их на свадьбе не было, они где-то далеко опоры ставили, приехали через неделю, я думала вдовой останусь.

Глянув на фотографии, захохотали все, даже постепенно возвращавшая нормальный цвет лица Аленка. С глянцевых кусочков бумаги испуганно таращила глаза Машка, рядом с нею добро улыбался ее муж, а вокруг выстроились семеро разномастных мужиков в косухах и банданах. Все они блистали зубами, браслетами, заклепками и перстнями, но самое главное — у всех были длинные волосы и как минимум усы…

— Ага, — заворчала Машка, — вам смешно! А эти братцы Семена утаскивают с собой 'прогуляться', а он потом то с фингалом придет, то с костяшками битыми, а я волнуйся, переживай. Эх! Где вам понять!

— Да где уж нам, — меланхолично отозвалась Лилька, судорожно вцепляясь в пачку сигарет, лежащую на столе. — Думаешь, я от большого счастья этим зельем травлюсь? Артему боюсь показаться, от свекрови прячусь, от матери, и все равно курю? Ги убить хотели. Он дурак гордый стал — Петр отсрочки просил, а ему скорее хотелось денег побольше заработать, вот и сунул голову. Связался с отморозками, теперь вот в Финляндии своей сидит у отца под крылышком, голову высунуть боится.

— Лиль, а ты? — мягко спросила Василиса.

— А что я, я тут сижу, жду. Хорошо, дела не прикрыла, на помощницу оставила, а то бы пришлось сейчас в поломойки идти. Артемка большой уже, мама да свекровь по очереди сидят, а я кручусь, и жду!

Лилька резким движением смяла пачку и зашвырнула в дальний угол. Трепетная Васька подлетела, обняла, стала укачивать высокую, крупную женщину как малого ребенка:

— Тссс, тише, Лиля, все хорошо, ну подумай, ведь вы все живы, и сын с тобой. А Ги, Ги вернется, вот увидишь! Он ведь тебя любит!

Васька присела на корточки и заглянула в покрасневшие Лилькины глаза:

— Девчонки, почему мы так быстро забыли, как мы встретили своих мужей? А? Растеряли тот свет, ту любовь, что с нами случилось? Я вот только случайно узнала, уже после свадьбы, откуда я Костин голос помню.

Васька отошла к окну и уставилась на колышущееся море зеленой листвы.