— Я не понимаю только одного, — сухо ответила я, — откуда ты ее так хорошо знаешь?

— Мы работали с ней одно время, — скупо сообщил Вацлав.

— Фабиола была Гончей? — Я в изумлении уставилась на него.

— Нет, она просто помогала нам в одном деле.

— Что за дело?

— Это неважно.

Проще узнать у светской львицы телефон ее стилиста, чем выяснить у Вацлава подробности знакомства с Фабиолой!

— И в каких вы были отношениях? — невинно поинтересовалась я. — Если ты так боишься показываться ей на глаза. Что, задолжал ей зарплату?

Вацлав ухмыльнулся:

— Не волнуйся, я расплатился с ней сполна. Финансовых претензий у нее ко мне быть не должно.

«А каких — должно?» — чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык.

Ясно же, что Вацлав никогда не расколется. К чему выставлять себя на посмешище?

Фабиола

Два года тому назад

Барселона

Закрытых дверей, запертых сейфов и невскрываемых замков для Фабиолы не существовало. Причин на то было три: ловкость рук, острота ума и редкая интуиция, которая ее никогда не подводила. Фабиола всегда знала, какой из замков поддастся, а какой даже не стоит пытаться взломать. Сорвет ли она куш или нарвется на большие неприятности — врожденная проницательность всегда подсказывала ей верный итог предприятия.

Правда, открывать замки приходилось по ночам, а в ночной Барселоне хватало опасностей для хрупкой юной девушки. Поэтому когда на темной улице ей перегородили дорогу три мужские фигуры, Фабиола недолго думая сиганула в арку ближайшего дома. Интуиция вопила: спасайся, неприятности! И Фабиола рванула со всех ног. Кроме девичьей чести, она могла потерять и кое-что посущественнее: в ее потертом рюкзачке лежал бархатный футляр с бриллиантовым колье, который она только что выкрала из сейфа одного богатого сеньора. И надо же было именно сейчас натолкнуться на ночных хулиганов, вышедших на улицу в поисках развлечений!

Парни были настроены решительно: грохот их тяжелых ботинок за спиной недвусмысленно сообщал о погоне. Девушка метнулась к ближайшему подъезду, но входная дверь оказалась заперта кодовым замком. Подбирать пароль не было времени, и Фабиола бросилась к следующему подъезду. Здесь ей повезло больше: какой-то доброжелатель, да поможет ему Дева Мария, накорябал рядом с панелью замка четыре заветные цифры. Быстро набрав код, Фабиола потянула на себя тяжелую дверь и нырнула в сырое нутро подъезда, успев заметить, как во двор вбежали ее преследователи.

Фабиола с досадой чертыхнулась и припустила вверх по лестнице. Разумеется, они заметили, где она скрылась. Теперь им хватит минуты, чтобы найти записанный на двери код и войти внутрь. Появись они во дворе мгновением позже, она бы успела проскочить, и хулиганы, в растерянности повертев головами, покинули бы тихий дворик. А она бы выждала полчаса для верности и продолжила свой путь домой. Сейчас же парни еще больше распалились, почувствовали вкус погони и не оставят ее. По их представлению, она сама загнала себя в ловушку. Другого выхода из подъезда нет, значит, они настигнут ее здесь. Кричать и звать на помощь жителей и полицию в ее-то положении, с ворованным колье в рюкзачке, равносильно самоубийству. В конце концов, уж лучше потные руки хулиганов и несколько тошнотворных минут, чем тюремные нары и годы заключения. Впрочем, учитывая, какого человека она сегодня обворовала, до тюрьмы ей не дожить. У сеньора Б. в городе все схвачено, и уж он-то сам захочет разобраться с дерзкой девчонкой, посмевшей вскрыть его сейф и украсть фамильные драгоценности…

Но у нее еще есть шанс спастись. Пока ее преследователи перебегали двор, выискивали надпись и набирали цифры на домофоне, Фабиола, припадая то к одной, то к другой двери, искала себе укрытие. Шансы на спасение таяли с каждой минутой. В поздний час все жители были дома. Из-за закрытых дверей доносились крики младенцев, ругань супругов, приглушенное бормотание телевизора.

Фабиола взбежала на площадку четвертого этажа, когда внизу грохнула дверь, впуская в подъезд ее преследователей. Времени на раздумья уже не оставалось. Быстро оглядев двери на площадке, она в отчаянии бросилась к одной из них. Припала ухом — из квартиры не доносилось ни звука. А может, их просто не было слышно из-за шагов, которые гремели по лестнице, с каждой секундой приближаясь к ней. Фабиола выдернула из заколотых волос шпильку-отмычку и просунула ее в замочную скважину. Волосы тяжелой волной упали на лоб и плечи. Фабиола нервно сдула прядь со лба и провернула отмычку. Замок отозвался спасительным щелчком, и, навалившись на дверь, девушка попала внутрь. Шаги грохотали совсем близко. Фабиола быстро заперла замок и воровато оглянулась: квартира, в которую она проникла, выглядела темной и пустой. Небольшая студия: тесная прихожая ведет в гостиную с телевизором и большой кроватью. Разглядеть ее толком девушка не успела: на площадке послышались шаги, и ее преследователи остановились на этаже.

— Где она?

— Я уверен, она скрылась где-то здесь!

Стараясь не дышать, Фабиола прильнула к дверному глазку и чуть не вскрикнула. Один из преследователей, мрачный крепыш с низким лбом и глазами бульдога, смотрел прямо на нее. Точнее, на дверь, которая их разделяла. Двое других, как вороны, кружили по площадке, переходя от одной двери к другой. Всего на площадке было четыре квартиры. Но парень с бульдожьим взглядом, который был в тройке главным, каким-то особым нюхом опознал именно ту дверь, за которой скрылась она…

Фабиола еле слышно, как мышка, попятилась назад, словно боясь, что хулиган может почуять ее запах. Какие глупости! Здесь она в полной безопасности. Не будет же он взламывать дверь. Тем более он даже не уверен, что она скрылась за нею. Сердце колотилось как бешеное. Даже когда она подбирала код к сейфу сеньора Б., она так не волновалась. Все хорошо, мысленно успокаивала себя Фабиола, медленно отступая назад, я здесь в полной безопасности, в полной безопасности, в полной… Мысль напоролась на острие ножа, которое уткнулось в бешено колотящуюся жилку на шее.

— Ты кто такая? — прозвучал ледяной мужской голос за спиной. — И как ты сюда попала?

Сердце камнем ухнуло вниз. Она все-таки ошиблась в выборе квартиры. И еще как ошиблась! Интуиция, всегда срабатывавшая с сейфами, на этот раз дала осечку и привела ее прямиком в логово людоеда. Из огня да в полымя. Еще неизвестно, что хуже — вытерпеть глумливую ухмылку на лице крепыша с бульдожьим взглядом или взглянуть в глаза обладателю этого ледяного голоса. Судя по тону, незнакомец не просто не рад ей, он уже мысленно перерезал ей горло и похоронил в лесу под Барселоной. Если у нее и остался шанс выжить, то только сейчас, пока она еще не видела его лица и его глаз. После будет поздно. Живой ее незнакомец не выпустит.

— К стене! — Острие впилось в кожу, подталкивая вперед.

Фабиола повиновалась этому требовательному, неумолимому голосу: вжалась в стену, подняла руки, расставила ноги. Сильные ладони профессионально ощупали от макушки до кедов. Лезвие ножа мотыльком протанцевало по ее телу, выбило из пальцев зажатую шпильку.

— Они послали убийцу со шпилькой в руке? Забавно, — отрешенно прозвучал голос.

На площадке в это время послышалась возня. Хулиганы звонили в дверь соседней квартиры и требовали выпустить их сестренку, которая закапризничала и сбежала.

— Меня никто не посылал. Я убегала от них, — выдохнула Фабиола, не оборачиваясь. — Они погнались за мной, и я… я просто не знала, как спастись.

— Поэтому ты решила вскрыть первую попавшуюся квартиру и переждать здесь? Интересно.

Сердце Фабиолы продолжало бешено колотиться, а от голоса незнакомца, говорившего на ее родном языке с легким акцентом, ее окатило жаром.

С площадки донеслась раскатистая ругань. Потревоженный сосед обещал вызвать полицию, если хулиганы не угомонятся. Дверь захлопнулась, Фабиола вся обратилась в слух. Замер и незнакомец, по-прежнему не отнимая ножа. Только теперь он держал его не у шеи Фабиолы, а упирал в бок.

Хулиганы потоптались, но не ушли. Дверной звонок прозвучал как выстрел. Фабиола испуганно дернулась, и острие ножа вспороло ветровку, полоснуло майку и вскользь прошлось по коже. От боли девушка вскрикнула, а дверной звонок еще больше завибрировал, по двери заколотили кулаки.

— Открывай, сестренка! Мы знаем, ты здесь.

Незнакомец с досадой чертыхнулся, убрал нож и велел:

— Жди здесь.

Шаги босых мокрых ног застучали по полу, и Фабиола, зажимая рукой неглубокий порез на талии, обернулась. Незнакомец, державший ее на острие ножа, был гол. Спортивный торс с широкими плечами обнажен, а бедра обернуты банным полотенцем. Судя по всему, в тот момент, когда Фабиола открывала замок, он принимал душ. А когда она вошла внутрь, он как раз закончил водные процедуры. Поэтому она не услышала шума воды, а он уловил шорох в комнате и не стал выдавать своего присутствия, застал ее врасплох, подкравшись со спины.

Мужчина положил руку на замок, и сердце Фабиолы ухнуло вниз. Что он делает? Он отдаст ее им? Ну конечно! Какое ему дело до девчонки, которая пробралась в его квартиру! Это не его проблемы, а только ее.

Дверь открылась вовнутрь, и парень с бульдожьим взглядом, колотивший в нее все это время, по инерции влетел за порог.

— А, вот и ты, крошка! — Отыскав глазами Фабиолу, он удовлетворенно ухмыльнулся и подался к ней.

От его ухмылки Фабиолу резко затошнило, и она отступила к стене, чувствуя, как ее бьет дрожь.

Но дальше порога крепыш не попал: уткнулся в мощное плечо незнакомца.

— Амиго, — начал крепыш, поднимая глаза, — не лезь в это дело. Это наша сестричка, она…

Тут крепыш встретился взглядом с мужчиной, преградившим ему путь, и с его лица мигом стерлась мерзкая ухмылка, а от кожи отхлынула вся кровь. Он отпрянул за порог, к облегчению Фабиолы скрывшись из ее виду.

— Чтобы духу вашего здесь не было, — ровным тоном произнес мужчина. Казалось, его ничуть не смущает, что он стоит перед незнакомыми парнями в одном полотенце и с голыми руками. По его поведению хозяина положения можно было подумать, что у него в руках как минимум пистолет, а как максимум — банда преданных головорезов за спиной. — И забудьте о девушке. Тронешь ее хоть пальцем — убью. Понял?

Из-за двери донесся сдавленный скулеж.

— Понял? — с нажимом повторил мужчина.

Фабиола не могла этого видеть, но она живо представила себе, как горбятся под властным взглядом незнакомца ее преследователи, как отводят глаза, не в силах его выдержать. Интересно, какого цвета у него глаза? Стальные, как лезвие ножа, которое пробороздило ей бок? Угольно-черные, как темнота на дне глубокого колодца? Карие, как опаленное молнией дерево? Ей нельзя их видеть, никак нельзя, вспомнила она. Пока она не видела его лица, у нее еще есть шанс спастись, потом уже не будет.

Поздно.

Дверь с хлопком закрылась. Проехавший по двору автомобиль осветил силуэт мужчины, похожий на статую атланта у входа в поместье сеньора Б. Только этот атлант был живым и… мокрым. Вспышки фар выхватили из темноты густые темные волосы, влажные от воды, высокий лоб, упрямый подбородок, легкую щетину на лице. И Фабиолу вдруг покинул страх. Она любила красоту во всех ее проявлениях, будь то сияние бриллиантов, ограненных рукой гениального ювелира, как те, которые лежали сейчас в ее рюкзачке, валявшемся у стены, или брутальная красота мужского лица, на миг освещенного фарами авто. От рук такого мужчины и умереть не жалко.

Он что-то спросил у нее, но она не поняла.

— Что?

— Я тебя сильно задел? — повторил он, зажигая светильник у входа, и в невозмутимом спокойствии его низкого голоса завибрировала едва заметная нотка тревоги.

Фабиола отняла от раны мокрую ладонь. Та была в крови. В глазах помутилось, откуда-то сбоку метнулась темная тень. Подняла глаза — и споткнулась о взгляд мужчины. Цвета глаз и не разобрать — в нем мечутся шаровые молнии, извергается ливнем грозовое небо и гремит гром. Из его плотно сжатых губ вылетает короткое слово.

— Что? — не понимает Фабиола.

Его ладони легли ей на плечи, сорвали куртку, задрали пропитавшуюся кровью майку.

— Ерунда. Царапина. — В голосе слышится облегчение. — Жить будешь. Иди. — Он подтолкнул ее к двери в ванную. — Приведи себя в порядок.

На ватных ногах Фабиола добралась до ванной, закрыла дверь на задвижку, без сил прислонилась к прохладному кафелю. Жить будет? Так он ее отпустит? Этот таинственный мужчина, который умеет подкрадываться как тень и обращает в бегство хулиганов одним своим взглядом? В чью же квартиру ей не повезло забраться? Это даже не мафиози Б., это боец высшего класса. Фабиола задрала майку, схватила чистое полотенце, лежащее у раковины, смочила его водой и обтерла кровавые подтеки. Порез получился неглубоким и уже не кровоточил. Незнакомец прав, волноваться не о чем…

Взгляд Фабиолы упал на корзину с бельем, с которой она взяла полотенце, и ее обдало как огнем. Внутри была смятая мокрая футболка. Абсолютно черная, но пятна на ней были не от воды и не от пота. Воровато оглянувшись на дверь, Фабиола наклонилась к корзине и вытащила влажную футболку. Пятна были липкими, а кончики пальцев запачкались алым. Кровь!.. В ушах застучали барабаны, к горлу подкатил комок тошноты. Футболка выскользнула из пальцев прямиком в корзину.

Фабиола поспешно закрыла крышку, положила сверху полотенце и склонилась над раковиной, зачерпывая в ладони ледяную воду и умывая ею лицо. Кто же он, мужчина в комнате? Кровь не его. Она видела его обнаженное тело, и на нем не было ни царапины. Может, он киллер, только что вернувшийся с задания? Чепуха. Холодная вода действовала отрезвляюще, и Фабиола отвергла эту версию. Киллер убивает на расстоянии из снайперской винтовки. В крайнем случае расстреливает из пистолета в упор. Но ни в том, ни в другом случае одежду кровью не запачкаешь так, что ткань полностью пропитается. Быть может, он маньяк-убийца, разрезающий жертв на мелкие кусочки? Да нет, не могут у маньяка быть такие умные, проницательные глаза… А что, если он агент ФБР? И только что вернулся из какой-нибудь перестрелки с преступниками? Это объясняет и его мгновенную реакцию, и владение собой, и то, как он обратил в бегство хулиганов. А на полу у входной двери лежит ее рюкзачок, а в нем колье стоимостью триста тысяч долларов! Надо срочно забрать его оттуда, пока он не увидел.

Фабиола метнулась к двери и застыла на пороге. Напротив ванной стояла кровать, а на кровати валялось в беспорядке содержимое ее рюкзачка. Мужчина, уже успевший надеть джинсы, стоял у письменного стола и, включив лампу, разглядывал футляр с бриллиантами.

— А ты не так проста, как кажешься. — Он поднял на нее глаза. — Да, сеньорита?

Фабиола испуганно сглотнула. В глазах, цвета которых она так и не смогла разобрать, сейчас извергалась вулканическая лава и полыхал пожар, приравниваемый к стихийному бедствию. Она пропала.

— Не бойся, я не агент ФБР, — усмехнулся он, словно читая ее мысли. — И мне нет никакого дела до того, у кого ты украла эти драгоценности. Ведь эти парни преследовали тебя не из-за них?

Фабиола замотала головой.

— Я так и думал.

Он закрыл футляр и кинул его ей. Фабиола механически поймала.

— Хорошая реакция, — похвалил он и равнодушно добавил: — Что ж, ты можешь идти.

Фабиола не двинулась с места. Он понял ее замешательство по-своему.

— Этих парней можешь не бояться. Они тебя не тронут.

В комнате повисла томительная тишина. Незнакомец выжидающе смотрел на Фабиолу, та беззастенчиво разглядывала его. Несмотря на свои девятнадцать лет, Фабиола имела немалый опыт в отношениях с мужчинами. У нее были мелкие жулики и виртуозные авантюристы, которые научили ее своему мастерству, заносчивые банкиры и скучные дельцы, впоследствии становившиеся ее жертвами. Был даже один напыщенный граф, который страшно гордился своими фамильными драгоценностями. И, к чести Фабиолы, надо сказать, что коллекция эта на момент расставания с графом, оказавшимся редким занудой и скупердяем, значительно поредела. Иногда Фабиола влюблялась — страстно и «на всю жизнь». Обычно этот период не длился больше двух недель. Но это время было ослепительным фейерверком, извержением вулкана, ярким веселым карнавалом, а ее избранниками становились молодые амбициозные артисты, неизвестные музыканты, непризнанные художники. Всех их объединяло одно — внутри их полыхал костер, такой же, как в душе у самой Фабиолы. Но такого мужчины, что стоял перед ней сейчас (сильного, смелого, властного и смертельно опасного, в глазах которого полыхает не просто костер — целый пожар), у нее не было никогда. И не будет никогда впредь. Есть только эта ночь и этот шанс почувствовать, каково это, когда два пожара сходятся вместе.

— А если я не хочу… идти? — надтреснутым голосом спросила она.

Пожар в глазах мужчины вспыхнул так ярко, что Фабиола на миг испугалась, что он выплеснется наружу и сожжет и эту комнату, и весь этот дом, и целый квартал вокруг.

— Что ж, — он усмехнулся, — тогда ты можешь остаться.

Они шагнули друг к другу одновременно, столкнулись, словно выброшенные на берег волной, и, чуть коснувшись руками, отпрянули в стороны. Прикосновение пальцев взорвалось молнией. Неловко улыбнулись друг другу — разве могло быть иначе? Он погладил ее по щеке. Эта скупая ласка скользнула по коже огненной саламандрой и, казалось, навсегда впечаталась в нее, оставив след. Но это уже было неважно. Фабиола согласилась бы сгореть в инквизиторском костре наутро, лишь бы только провести эту ночь с ним. Эта ночь будет вспышкой молнии, ударом грома, столкновением стихий, которое непременно обернется ураганом.

А глаза у него серые, успела заметить Фабиола, прежде чем нырнуть в пожар его ищущих губ. Серые, как пепел над Помпеями.

Вечерняя Прага завораживала блеском огней. Цепочки уличных фонарей были похожи на драгоценные ожерелья. Подсвеченные фасады самых красивых зданий и храмов было видно издалека. Их светлые силуэты выступали из мрака сказочными дворцами, на устремленных ввысь верхушках трепетали крошечные огоньки, и казалось, что на шпили нанизаны звезды. Деревья вдоль оживленных улиц были наряжены в искрящиеся гирлянды, и можно было представить, что на ветвях, припорошенных снегом, расположились тысячи светлячков.

Ночной наряд современной Праги произвел впечатление и на Вацлава. Он признался, что во времена его молодости город был освещен лишь тусклыми уличными фонарями.

Мы ехали вслед за Фабиолой мимо зазывно светящихся окон ресторанов и завораживающих витрин модных магазинов. Беззаботные туристы сновали по улочкам, то заходя в сувенирную лавку, то соблазняясь на кружечку знаменитого чешского пива в одной из пивной. Мимо одной из них, «У Флеку», мы как раз проезжали. И я заметила, как Вацлав на миг отвлекся от дороги, повернув голову и рассматривая двухэтажное желтое здание, довольно неказистое в сравнении с живописными пражскими домами, но выглядевшее старинным. Любопытно, что его могло заинтересовать? Таким взглядом обычно рассматривают памятные места прошлого. Но мне было трудно представить Вацлава, пропускающего кружку пива в подобном заведении. Хотя сама я бы не отказалась сейчас заскочить внутрь. К пиву я равнодушна, но побывать в Праге и не отведать знаменитого чешского пива — большое упущение.