— Буду очень признательна, — грустно проговорила я, совершенно не представляя, что делать дальше, и как привыкнуть к этому миру, где я ничего не знала. В очередной раз оказалась совершенно уязвимой, не смотря на многочисленные способности. Вспомнив про свои таланты, решила проверить работают ли они в этом мире, а то бац и вырубятся. Буду тут выживать на голых инстинктах самосохранения. Немного охладила ветер, и нас пронзил поток северного воздуха. Работают, хорошо, что старец и Нияз ничего не заметили, а то пришлось бы объясняться еще минут сорок перед ними. А то гляди, у них вообще магии нет, и приветствуется власть церкви, как в средние века меня сразу на костер без выяснения обстоятельств.
— Нияз, проводи чужестранку в одну из опочивален, помоги ей привести себя в порядок, — попросил старец своего помощника.
Мужчина кивнул и встал, совершенно не смотря на меня, отправился в сторону леса, я быстро побежала за ним, не успевая. Через некоторое время мы оказались на мощеной камнем дороге, и перед нами открылся вид на огромный храм среди гор. Он был хорошо освещен огнем факелов и построен из белого камня, все окна были интересно инкрустированы драгоценными камнями. Я невольно засмотрелась и отстала от Нияза. Когда он заметил мое замешательство, остановился и спросил:
— Неужели ты, правда, не знаешь куда попала?
— Как получилось сохранить это великолепие? — удивленно выдохнула я, не слыша его вопросов.
— Этот храм строили монахи. История началась задолго до разделения территорий на эллов и неллов, поэтому ни один из правителей не решился притронуться к этой территории, — рассказывал Нияз, — Вообще я нашел документальные сведения в библиотеке храма, что некогда Элеонеллисом правил один король, распад империй произошел в тот момент, когда внуки этого правителя не смогли решить, кто займет престол.
— Почему тогда эллы и неллы враждуют? — интересовалась я.
— Амбиции, — улыбнулся Нияз, а я засмотрелась на него, как прыщавая школьница, увидев свой идеал, — Кровь в одних и других течет одинаковая, только ни один король не сможет отказаться от дарованной ему власти.
— А женщины занимали престол когда-нибудь в вашем мире? — спросила я, все также любуясь мужчиной, стоящим около меня.
— Да, ни неллы ни эллы никогда не чурались власти женщин. В истории много примеров прекрасных и мудрых правительниц, — ответил спокойно Нияз и посмотрел мне в глаза. Меня током прошибло. Что за чертовщина? Я определенно хорошо приложилась головой, раз так реагирую на красивого мужчину, первого встречного по сути. Недолго помолчав и простояв, смотря друг другу в глаза, мы отправились в храм, где мне выделили опочивальню и ведро с водой, в котором я смогла умыться. Нияз, едва я вошла в комнату, закрыл дверь и ушел, поэтому я смогла снять с себя лохмотья, ранее называющиеся платьем и облачиться в серую хлопковую тряпку, доходящую мне до колен, которую носил старец-монах, но на нем она смотрелась лучше и удобнее. Я легла на обычную деревянную кровать, без привычного матраца и пружин, ощутила, как непривычно оказаться в первобытных условиях, но тем не менее уснула быстро из-за навалившейся усталости.
7
Анастасия
Проснулась ранним утром от шума в коридоре. Всю ночь спала, как убитая, не смотря на неудобную кровать. Не хотя встала, открыла дверь — никого. Спустилась по длинной лестнице вниз, оказалась во дворе храма, где Нияз дрался на палках со старцем. Первое, что меня шокировало, это физическая форма старца, не уступающего ни в чем молодому мужчине, второе — мышцы, играющие на груди и руках Нияза. Не отрывая глаз с обнаженного торса Нияза, я села на белых каменных ступеньках, любуясь поединком.
— Скоро тебе придется вернуться домой, — произнес старец, нарушив тишину, — Пришло письмо от твоего отца.
— Я самовольно явился сюда, — произнес Нияз, нанося сокрушающий удар старцу в грудь. Он поднял руки в знак капитуляции и произнес:
— Я научил тебя всему, что смог, ты можешь отправляться домой.
Нияз поморщился от этих слов и бросил палку на камень, повернулся ко мне и замер, оценивающе присмотрелся и произнес:
— Вы выглядите гораздо лучше!
— Спасибо, — улыбнулась я.
— Не желаете сразиться? — спросил неожиданно Нияз.
— Желаю, — ответила я, мой ответ ввел в ступор мужчину, но он не отступился от своих слов и поднял палку с каменной дорожки. Я стала напротив него, старец подал мне свою палку и сказал тихо моему противнику:
— Не покалечь девочку!
— Я постараюсь, — выдавил из себя Нияз и стал рьяно наступать на меня, нанося мощные удары. Он не жалел меня из-за того, что я девушка или человек, но я старалась изо всех сил отбить его нападки, хотя плохо получалось. Казалось, что я сражаюсь с каменной стеной этого храма. В какой-то момент удар обрушился на меня, подавляя, придавливая к каменной дорожке, колени невольно подогнулись, я рухнула на них, ощущая, как недавние царапины стали кровоточить, из последних сил держала над собой палку, не желая сдаваться. Я смотрела в сине-фиолетовые глаза Нияза, он надавил на мою палку своей, я рухнула спиной на каменную дорожку, ожидая что вот-вот приложусь затылком о какой-нибудь булыжник. Нияз заботливо подхватил мою голову рукой, я не успела даже заметить, как он выбросил палку и поймал меня. В этот момент я готова была провалиться сквозь землю от напряжения, летевшего в мою сторону. Кожей я ощущала жар, исходивший от мужчины, голова стремительно закружилась, когда Нияз прошептал мне на ухо:
— Достойный поединок!
Словно сквозь туман, я поднялась на ноги. Палка была все еще зажата в моих руках, костяшки пальцев побелели.
— Я могу научить тебя кое-каким приемам, чтоб справляться с более сильными противниками. Тебе необходимо хорошо питаться и наращивать мышечную массу. В нашем мире человеку выжить сложно, — вывел меня из транса голос Нияза.
— Вы же скоро отправляетесь домой, — напомнила и себе и ему я.
— Это нерешенный вопрос, — ответил уклончиво Нияз, заметно помрачнев.
— Я вчера еще думала, что вы служите при храме, как старец, — озвучила свои мысли я.
— Нет, — отрезал он, — Здесь кроме Изаэля нет служителей. Все монахи давно умерли. Пятьсот лет войны не позволяют мужчинам уйти служить в храм.
— Так долго длится эта война? — изумилась я новости.
— Еще дольше, — улыбнулся натянуто Нияз, словно объясняя простые истины ребенку, — Мне сто лет и это самые страшные годы в этой войне. Сейчас относительно спокойно из-за смерти короля эллов, но стоит занять престол его сыну, все вспыхнет с большей силой. Крови прольется еще больше. Я сомневаюсь, что среди эллов и неллов остались еще целые семьи, здоровые мужчины.
— Ты хочешь, чтоб война кончалась? — спросила я глупейший вопрос.
— Этого хочет весь Элеонеллис, — ответил Нияз.
— И как же добиться этого, если даже молодой король эллов будет воевать? Почему неллы тогда не предложат мир? — не понимала я.
— Как предложить мир тем, кто старается бескомпромиссно развязать эту войну? — ответил вопросом Нияз.
— Я думаю, что стоит поговорить с будущим королем, возможно, он пересмотрит свои планы, — продолжала я развивать неприятную для Нияза тему.
— Это решать не нам с вами, — сгладил углы Нияз, я ощутила арктический холод, исходящий от него. Мне стало зябко, и я решила молча кивнуть и больше не заводить подобных разговоров.
В следующие несколько дней нам и не приходилось особо дискутировать, Нияз, как и обещал, занялся моей тренировкой. Первые пять занятий выглядели, как избиение младенца. В эти моменты я стала понимать, что Нияз дрался со мной в полруки.