— Вот мы и на месте! — завопила Жека, и на долю секунды я почувствовал себя оглохшим. — Видок — просто закачаетесь.

Мы оказались всего лишь над городом, а по трепету в груди я ощущал себя не меньше чем на вершине мира. Город раскинулся под нами, словно разрисованная цветными фломастерами контурная карта: зеленые холмы, пестрые домики и хмурые пятиэтажки ближе к центру. По левому краю текла река.

— Ого, — прошептала Алиса. — Как красиво!

От ощущения себя мизерной, ничего не значащей точкой в огромном мире перехватывало дыхание. Любые проблемы здесь казались пустяками: недопонимания в школе, ссоры с матерью и даже потеря маленького брата — все растворялось в раскаленном воздухе. Когда осознаешь масштабы мира и чувствуешь себя частью чего-то намного большего, все проблемы сжимаются до крохотной крупицы, которую можно разглядеть только под микроскопом.

На миг я ощутил крылья за спиной, сплетавшиеся из невесомых мыслей. Я стал Икаром, и мне захотелось улететь к солнцу. Сделав шаг вперед, я замер: под ногами осы́палась земля.

«Падать будет больно», — твердил голос матери у меня в голове.

«Даже если ты больше никогда не ощутишь ничего прекраснее, чем короткий полет», — мысленно ответил ей я.

— Эй. — Алиса сжала мое плечо.

— Ты права, тут очень красиво.

— Про эту поляну знают только местные, и то не все, — с гордостью заявила Жека, будто весь прекрасный мир под нашими ногами принадлежал только ей. — Тут, кстати, недалеко есть маленькое озеро. Если хотите, можем искупаться.

— У меня нет с собой купальника. — Алиса пожала плечами.

— А в чем проблема? — Жека накрутила на палец локон голубых волос и хитро улыбнулась. У прямого пробора светлели отросшие корни.

— Ни в чем. — Алиса быстро подхватила ее игру.

— Кто последний, тот…

Cлова утонули в смехе. Побросав велосипеды, мы помчались по тропинке, ведущей вниз. Едва не зацепившись за торчащий корень, я перепрыгнул его и последовал за всеми, вновь ощущая крылья за спиной. Они несли меня над землей прямо к ослепляющему солнцу.

Жека положила рюкзак на землю и теперь на ходу стягивала футболку, путаясь в широких рукавах, и Алиса повторяла за ней. Оставшись в одном белье, они с плеском прыгнули в воду. Вокруг них разошлись темно-синие круги. Замерев на краю деревянных мостков, я замялся: неуверенно стянул футболку и шорты, обнажая бледную кожу с неровными полосами загара. Останавливаясь, я рисковал оказаться последним. Горячие ладони толкнули в спину, и я упал вперед. От ощущения воды, подобравшейся к горлу, перехватило дыхание. Я нырнул с головой, на несколько секунд перестав дышать, и вынырнул, растрепав волосы одним резким движением.

Сердце металось в груди как птица, запертая в клетку. Я хватал ртом воздух, а блики солнца, отражавшиеся от воды, ослепляли меня.

— Кир, ты просто лузер! — крикнула Жека, пытаясь забраться на плечи к Алисе. — Прибежал последний… Проиграл! С тебя ужин в кафе. И коктейль.

Ощутив спиной взгляд, прилипший к коже, я обернулся.

— Можешь не благодарить. — Кир перевернулся на спину и выпустил ртом фонтанчик воды.

Я кивнул и, кое-как вернув одеревеневшему телу подвижность, заставил себя поплыть вперед. Я потерял счет времени. Мы пробыли в воде десять минут, час или вовсе весь день. На спор мы ныряли под воду и задерживали дыхание как можно дольше. Алиса все время жульничала. Она быстро выныривала, делая несколько больших глотков воздуха, и опускалась под воду. Когда я заметил ее, она показала мне средний палец, но я не собирался сдаваться. Между нами завязалась борьба. Она прыгнула на меня, утягивая под воду, как ундина, а я молотил ногами илистое дно. Когда мне удалось перехватить цепкие руки, я потащил ее вглубь. Мы вынырнули, тяжело дыша. Легкие жгло от нехватки воздуха.

— П-придурок, — пытаясь отдышаться, протянула Алиса по слогам.

— П-придурок, — передразнил я.

— Идиот!

— Идиот!

— Выскочка!

— Выск… — Договорить я не успел, потому что Алиса снова набросилась на меня.

— Неважно, как ты победил, главное — результат, — довольно прошептала Алиса. — Никто не запомнит тебя за честный проигрыш, но все вспомнят твою победу.

— Я играю честно.

— Ну и глупый!

Мы дурачились, пока Жека не предложила новую игру. Мы перевернулись на спины и старались без движения как можно дольше удержаться на воде. Я глядел на яркое солнце, пока глаза не начинали болеть, а на веках не появлялись цветные вспышки. Подняв руку, я вновь посмотрел вверх через пальцы. Голубое небо, казалось, превратилось в гладь воды, и теперь в него можно было нырнуть.

Когда озноб пробежал по позвоночнику, я выплыл к берегу и накинул на плечи футболку, чтобы не обгореть. Я смотрел, как три темных силуэта плескались в озере, и приглушенные голоса долетали до меня обрывками фраз. Обняв руками ноги, я опустил подбородок на колени и закрыл глаза, полностью растворившись в звуках природы. Мне нравилось чувствовать себя частью чего-то большего, чем я являлся на самом деле.

Как только солнце окончательно подсушило влагу на коже, на меня полилась холодная вода. Я встрепенулся и помотал головой, стряхивая с волос тяжелые капли. Передо мной стояла Жека, которая все еще пыталась намочить меня с рвением марафонца, бегущего к финишной ленте.

— Ну все, все, я уже достаточно промок! — Я шутливо увернулся.

— Все еще нет! — воинственно сообщила Жека и села рядом со мной. Наши мокрые плечи соприкоснулись, и в точке соприкосновения я ощутил мурашки.

Поднявшийся ветер слизывал блестящие капли-жемчужины с кожи и вызывал легкую дрожь. Алиса и Кир сели в траву в нескольких метрах от нас. Я видел их, но не мог услышать ни слова из разговора.

— И чем вы обычно занимаетесь летом в этом скучном болоте?

Жека внимательно посмотрела на меня.

— Ждем, когда лето закончится.

Рассмеявшись, она отжала волосы, и в песок с кончиков голубых прядей полилась струйка воды.

— Очень занимательно!

— Если хочешь знать, и увлекательно!

— Вот только не нужно говорить стихотворениями… От лирики у меня несварение желудка.

Мы вновь рассмеялись, из-за чего получили два внимательных взгляда Алисы и Кира.

— Стихами, — уточнил я. — Стих и стихотворение на самом деле разные понятия, понимаешь… Стих — ритмически упорядоченный фрагмент текста, стихотворение — поэтическое произведение.

— Охренеть! — Жека оценивающе посмотрела на меня. Таким взглядом обычно примериваются к продуктам по акциям на полках магазина. — Спасибо за лекцию, проф. И давно вы тут? Помню, как в том доме жила одинокая женщина, кажется, ее звали…

— Да, — перебил я ее. — Это мамина сестра. А дом достался нам по наследству. Вот так мы и оказались здесь.

— Класс! — с восторгом воскликнула она. — А в гости можно? Знаешь ли, хочу лично удостовериться, что никаких привидений там нет.

— Вообще-то… — серьезно произнес я, загребая пальцами песок — к коже прилипло несколько песчинок. — Может, это прозвучит глупо, но мы с Алисой долго верили, что на чердаке живут призраки, которые не могут дождаться, когда глупые дети наконец поднимутся. — Я с воодушевлением поймал заинтересованный взгляд. — Знаешь, что такое мастаба?

— Нет, но, похоже, хочу узнать…

— Вот и мы не знали, пока мама не решила нас напугать. Мы долго упрашивали ее подняться с нами на чердак, нам очень хотелось посмотреть, что там. День ото дня мы приставали к маме, пока она не посадила нас на диван и не сказала: «Дети, вы когда-нибудь слышали о мастабе? Так вот, это жилище мертвого. Мастабы строили в Древнем Египте, чтобы у мертвых было свое место. В каждой мастабе есть нарисованная дверь, ее невозможно открыть, но за такой дверью начинается мир мертвых. По ночам она открывается, и оттуда выходят духи всех мастей. Думаете, они такие уж добренькие и захотят с вами играть?

Жека придвинулась ко мне: я чувствовал ее теплое дыхание на плече. Она внимательно слушала, покусывая губы. Я понизил голос и продолжил, оживляя в голове воспоминания:

— «Так вот, дети, я не хотела вам говорить, но у нас на чердаке есть такая же дверь… И вы — легкая добыча для духов. Стоит вам попасть на чердак, они тут же схватят вас и утащат в свой мир. Вот почему я не хочу показывать вам чердак, дорогие мои. Я забочусь о своих милых детках…»

— И что потом?

— А потом мы больше ни разу не просили маму отвести нас на чердак. Естественно, мы боялись до ужаса и даже не произносили жуткое слово «чердак» вслух. Нас даже не смутило, что мастабы строили в Древнем Египте. Откуда бы такой двери взяться у нас на чердаке? В общем, мамин план сработал на ура, и попали мы на чердак еще не скоро.

Я хорошо помнил, как отчим отвел меня туда, крепко держа за руку, и я убедился, что никаких привидений там не было.

— Не разочаровывай меня и скажи, что увидел хотя бы одного призрака…

— Только паутину, осиные гнезда между балок и кучу хлама. Там были призраки — призраки прошлого.

— Тоже неплохо… — Она подмигнула мне, и на щеках я заметил россыпь веснушек. Таких же, как у меня, только темнее.

— А как насчет твоих призраков прошлого?

Жека выгнула бровь.