Я грожу ему пальцем. Какая-то я неуклюжая… И локоть со стойки соскальзывает.

— Слушай, — вдруг смеётся он, — ну ты и напилась, мать. Сколько выпила?

Мать?!!!

— Одну «Маргаритку» и ещё два ма-а-аленьких глоточка, папочка. Что за гестаповские допросы?

— Да ладно, это тебя с одного бокальчика так унесло? Надо переходить на «Маргариту».

Я хохочу. Какой остроумный, он мне нравится.

— Да говорю ж тебе, я непьющая, видишь, как мне вштыривает…

— Зачем же выпила?

— Нечаянно как-то. Расстроилась, и глотнула из подружкиного бокала.

— И из-за чего расстроилась?

— А… — машу я рукой.

— А подружка где?

— Опаздывает. Клим, ты милиционер что ли?

Он усмехается и качает головой:

— Нет. Давай подвезу тебя до дому. Ты далеко живёшь?

— Полчаса пешком было. Сейчас наверняка значительно дальше.

— Не беда, поехали.

— Но я не могу. Я же Ленку жду. Это, кстати, её коктейли.

— Да, это я понял. Но может, ты ей позвонишь? Мне кажется, она уже не придёт.

— Ха, ты её просто не знаешь. Она же опаздывает всегда. И к тому же тебе за руль нельзя, ты выпивши. Я видела, ты три раза виски заказывал.

— Ого, кто из нас милиционер? Следила за мной? Я тебя красотой пленил?

— Нет, ты меня просто пленил. Я девушка одинокая, вот и зыркаю по сторонам. Ой, что я несу! — я закрываю рот ладонью.

Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

— Ну что, разведённая девушка Катя, поехали домой. А то я боюсь ты сама не доберёшься.

— Как-то слишком прямолинейно получается. Привет, я Клим, поехали к тебе домой. А бабулю я куда дену? Да и нельзя мне домой в таком виде.

— Тогда поехали ко мне. Ты в любовь с первого взгляда веришь?

Я пару секунд соображаю.

— В любовь верю, а тебе нет.

— Почему? — спрашивает он, не глядя на меня и делая бармену знак посчитать мои коктейли вместе с его виски.

— А ты неискренний!

— Зато влюбчивый. Пойдём.

Не отрицает… Он стаскивает меня со стула. Я пытаюсь вырваться, делаю шаг и повисаю на нём, потому что, оказывается, не могу идти. Ого! Как всё кружится.

— Давай, держись за меня, вот так…

Он ведёт меня к выходу. Ой… Мне бы правда домой…

Я пытаюсь произнести это вслух, но понимаю, что изо рта вылетают не слова, а птички и бабочки, а ещё мармеладки и цветочки. Первый раз такое вижу… Вдруг изображение становится нечётким и в следующий миг я обнаруживаю себя сидящей в большой и, наверное, очень дорогой машине.

— Ты же пил, не садись за руль, — говорю я Климу, включающему двигатель.

— Ну что, к тебе? — спрашивает он.

3. Пробуждение

Я открываю глаза. Темно и… что-то не так. Может, то что рядом со мной спит посторонний мужчина? Большой и голый. Сто процентов, маньяк. Я резко сажусь в постели. Ой-ой! А вот этого делать не стоило. Как же больно! Голова сейчас взорвётся, и поделом ей, будет знать в другой раз, как отдавать приказ руке тянуться к бокалу с «Маргаритой».

Ладно, голова, думай давай, что это значит. Это же тот вчерашний дровосек из бара, Клим, что ли… Смотри как спит сладко… И куда он меня привёз? Явно не ко мне домой. Я медленно поворачиваю голову, чтобы осмотреться. И что он со мной творил? Снова делаю резкое и болезненное движение, опуская голову и одновременно прижимая руки к груди. Одета! Ладно. Откидываю одеяло, джинсы на мне. Ну и мужики пошли.

Дурацкие, конечно, шуточки, но не заламывать же руки. Надо как-то выкручиваться. Я опускаю ноги и тихонько поднимаюсь. Не хотелось бы разбудить своего похитителя.

Подхожу к окну и пытаюсь разглядеть, что там снаружи. Какой-то великолепный, совершенно сказочный, подсвеченный фонариками двор. Может я и вправду в тридевятом царстве? А телефон-то мой где? Ага, вот он, на тумбочке. Смотри-ка, ещё не разрядился. И сколько там у нас? Четыре утра.

Я выхожу из спальни, бросая тоскливый взгляд на огромную и очень удобную кровать. При других обстоятельствах я бы на ней поспала, ещё как поспала. Ладно, на том свете выспимся. Цитата из бабули, кстати, и она меня точно убьёт. Похититель не убил, а бабка родная, как пить дать, закопает.

Я нахожу кухню и устремляюсь к умывальнику. Пью прямо из-под крана, будто в жизни ещё не пила ни разу. Становится ощутимо лучше и даже раскалённый гвоздь в мозгу начинает чуточку остывать. Надо бы поторопиться, пока хозяин не проснулся и не приступил к реализации неосуществлённых планов.

Я проскальзываю в прихожую, между делом замечая, что квартирка-то ничего. Двушка, но обставлена по высшему уровню, правда, кажется, здесь никто не живёт. Очень похоже на гостиничный номер, это наверное квартира для свиданий, впрочем это не моего ума дела. А вот что является делом моего ума, так это понять, где мои балетки.

В прихожей их нет, между тем, в баре, совершенно определённо, я была обутой. Блин, придётся возвращаться в спальню. Ну, ёлки… Уже почти ведь выскользнула… Ну не убегать же босой! Туфли, между прочим, денег стоят.

На цыпочках, не дыша крадусь обратно. Клим спит, теперь он лежит на спине, представляя некое подобие картины «Спящая Венера и Амур». Он, в отличие от меня, спит раздетым. Эксгибиционист. Хотя, трусы на нём есть. Одеяло соскользнуло и предательски обнажило своего хозяина. Некоторое время я рассматриваю его могучие плечи, сильные руки и накаченную грудь, но спохватываюсь и начинаю искать туфли.

Одна туфля находится сразу, а вот второй нигде нет. Я опускаюсь на колени и заглядываю под кровать. Темно, ничего не видно, а я совсем не кошка и не прибор ночного видения.

Ложусь на пол и шарю рукой под кроватью, пока не догадываюсь зажечь фонарик на телефоне. Балетка сразу находится, но, почему-то, с другой стороны. Я обхожу кровать, снова опускаюсь на пол и подныриваю под свесившееся одеяло. Какое-то время шарю рукой и, наконец, выуживаю свою балетку, а заодно и мужские брюки, предательски звякающие пряжкой ремня.

Я вылезаю из-под кровати, встаю на колени и первое, что вижу перед собой, это ошарашенное лицо Клима. За окном уже достаточно рассвело, чтобы прочесть в его глазах удивление.

— Здрасте, — шепчу я, вжимая голову в плечи, — разбудила? Простите.

— Зачем тебе мои брюки? Кошелёк ищешь?

— Вот, — я показываю ему балетку, отбрасываю брюки в сторону и поспешно вскакиваю.

— Как самочувствие?

— Не очень.

— Хочешь аспирин?

Я мотаю головой и тут же жалею об этом. Боль ржавой пилой проходится по черепу.

— Ты что, уже уходишь?

Догадливый какой. Спал бы себе да спал.

— Меня бабушка потеряла, ехать надо.

— Да погоди, давай поспим ещё пару часиков, и я тебя отвезу потом.

— Ладно, — киваю я головой, — давай… Только мне это… в туалет нужно. Я сейчас.

Я пячусь к двери, прижимая балетки к груди, а Клим провожает меня недоумённым взглядом. Щас! Ага, посплю я с тобой, не сегодня только. Я мчусь в прихожую, быстро натягиваю туфли и открываю дверь. Ну… то есть пытаюсь. Блин, да что ж всё не как у людей-то? Замок больно мудрёный и я не могу с ним разобраться. «Напиться ума хватило, а дверь открыть мозгов нет», — язвит бабушка в моей голове.

Ну да, возразить нечего. Да как ты открываешься-то?! Я начинаю отчаянно дёргать за ручку и терять самообладание:

— Сим-сим, откройся, пожалуйста!

— Ты что, уходишь? — раздаётся позади меня мужской голос.

Я едва сохраняю самообладание и медленно поворачиваюсь.