Чжан Чжо холодно усмехнулся:

— Вы, судя по всему, не умеете отличать правду от брехни и, вместо того чтобы прислушаться к тому, к чему нужно прислушаться, уловили лишь какой-то вздор!

— Почему? — Авата-но Махито не понял, на что намекал Чжан Чжо. Тот же лишь махнул рукой, приказывая послу продолжить свой рассказ.

Авата-но Махито опустился на деревянные доски пола и задрожал:

— Торжественный прием проходил в зале Линдэдянь. Хоть я и частый гость в императорских дворцах, но никогда до этого не видел столь грандиозных пиршеств. По сравнению с императорским двором Китая наша страна подобна… лягушке на дне колодца, что вперила взгляд в высокое небо… Особенно меня восхищает Ее Императорское Величество. Я преклоняюсь пред ее мудростью и гениальностью. Китай — великая страна, достойная восхищения!

— Что произошло дальше? — Чжан Чжо, несмотря на трескучий мороз, достал складной веер и раскрыл его, спрятав лицо за рисунком красивой птицы алого цвета. Авата-но Махито это удивило, а Ди Цяньли, казалось, ничего не замечал.

— Сначала все было хорошо, — покачал головой посол. — По всем правилам этикета, которому меня научил посол со стороны императорского двора, я действовал осмотрительно и аккуратно, особенно после вручения подарка и официального послания от императора Японии. Ее Императорское Величество была настолько довольна, что даже милостиво согласилась отныне именовать мою страну Японией. Однако… когда торжественный прием уже подходил к триумфальному завершению, случилась беда.

Лоб японского посла покрылся ледяной испариной. Дрожь пробила его тело.

— Во дворе внезапно появился… кот!.. — заикаясь, воскликнул он.

Чжан Чжо застыл, словно громом пораженный. Веер в его руках перестал двигаться.

— Я не стал брать кота с собой в зал Линдэдянь и поручил одному из слуг присмотреть за ним. Никто и представить не мог, что кот внезапно появится в зале и на глазах у множества людей медленно подойдет к трону Ее Императорского Величества, сядет и громко мяукнет.

Чжан Чжо слегка прикрыл глаза — длинные ресницы подрагивали.

— Ее Императорское Величество была вне себя от ярости. Она грозно закричала: «Кто позволил коту попасть в зал?!» — продолжил свой рассказ Авата-но Махито, эмоционально жестикулируя.

Губы Чжан Чжо слегка дрогнули, словно тот хотел улыбнуться.

— Вы признались?

— Разумеется! Иного и быть не могло! — закивал Авата-но Махито. — Я подошел к трону, пал на колени пред Ее Императорским Величеством и честно признался, кому принадлежит кот.

— Ее Императорское Величество наверняка метала молнии от гнева? — Ехидно прищурившись, Чжан Чжо смеялся над японским послом.

Авата-но Махито кивнул:

— Да. Ее Императорское Величество была разгневана настолько, что одним взмахом руки смела на пол все с письменного стола. А стража бросилась ловить кота. Я и подумать не мог, что старый кот окажется настолько ловким и сможет ускользнуть от множества цепких рук, запрыгнув на стол Ее Императорского Величества!

— Да уж, да уж… — повторял Чжан Чжо, на его глазах выступили слезы от смеха.

— Ее Императорское Величество испугалась настолько, что практически упала навзничь, и все чиновники и придворные дамы кинулись ей на помощь. В зале царил настоящий хаос. Кот, видимо, тоже испугался и потому пронзительно мяукал. Убегая от стражи, он скакнул к Ее Императорскому Величеству и расцарапал ее!

— Надеюсь, кот не тронул ее лица? — поинтересовался Ди Цяньли и тут же прикусил себе язык.

Авата-но Махито бросило в холодный пот:

— Нет, только руки. Ее Императорское Величество от волнения практически лишилась чувств. Ей помогли выйти из зала. Меня же поймали и отвели в одну из дворцовых караулок. Я даже представить себе не мог, что такое может случиться, и потому чрезвычайно опечален. Смерть не пугает меня. Я лишь боюсь, что этот… инцидент… повредит отношениям между нашими странами. Если это случится, я не смогу найти себе места от стыда. Едва ли я смогу справиться с грузом вины, что ляжет на мои плечи.

— Что же случилось с котом? — спросил Чжан Чжо.

Во дворце творилась полная неразбериха, а его волновал лишь кот!

— Сбежал.

— Сбежал? — Глаза Ди Цяньли чуть ли не вылезли из орбит от удивления.

— Да. Несмотря на бесчисленных стражников, что пытались его поймать, несмотря на гражданских и военных чиновников, несмотря на дворцовых чиновников и придворных дам… он сбежал… — прошептал Авата-но Махито. Казалось, он вот-вот расплачется.

— Уважаемый посол, кот у вас, мягко говоря, выдающийся! — усмехнувшись, сказал Чжан Чжо.

Авата-но Махито, всхлипнув, ответил:

— Господин… Прошу вас, не смейтесь надо мной. Если бы меня не беспокоили отношения между двумя странами, я бы достал меч и совершил сэппуку, благородно встретив смерть.

Чжан Чжо многозначительно хмыкнул и, нахмурив брови, спросил:

— Что же было дальше?

— До рассвета я был под охраной. Всю эту бесконечную ночь я не мог найти себе места из-за того, что случилось. Опустив голову на стол, я иногда погружался в сон, из которого тут же выныривал. Однако стоило мне наконец задремать, как дверь отворилась, вбежали стражники, заковали меня в кандалы и бросили в камеру. Они сказали, что я совершил чудовищное преступление и, несмотря на то что я посол другой страны, меня ждет смерть.

— Разумеется, вы виноваты в том, что кот поцарапал Ее Императорское Величество. Вы были слишком легкомысленны. Тем не менее это выглядит немного… — Ди Цяньли вздохнул, представив, что послу другой страны предстоит лишиться головы из-за какого-то кота.

— Немного… чрезмерным, да? — Чжан Чжо закончил за него предложение.

Ди Цяньли кивнул:

— Ее Императорскому Величеству не занимать мудрости и великодушия. Но на этот раз…

— Вы просто не понимаете! — Чжан Чжо поднялся на ноги.

— Чего же мы не понимаем?

— Что на протяжении всей своей жизни Ее Императорское Величество больше всего боялась кошек и избегала их! — ледяным тоном отрезал Чжан Чжо.

Авата-но Махито вытаращил глаза и воскликнул:

— Но почему?!

Чжан Чжо обернулся и, смерив японца презрительным взглядом, едко процедил:

— Неужели вы, уважаемый посол, думаете, что столь мудрая, выдающаяся императрица, которой под силу подчинить себе весь мир, которая так крепко держит в руках бразды правления, что может смотреть на всех с высоты своего статуса и не замечать никого и ничего, испугается какого-то вшивого кота просто так?

— Хотите сказать, что Ее Императорскому Величеству, хм… не по нраву… кошки?

— Ха-ха-ха! Вот умора! — Чжан Чжо разразился смехом. — Эх, уважаемый посол… Вот что я скажу. Беда постучалась в ваши двери, как только этот кот появился в зале Линдэдянь, где была Ее Императорское Величество.

— Я… ничего не понимаю, — жалобно простонал Авата-но Махито. — Почему же Ее Императорское Величество так его испугалась?

Чжан Чжо бросил взгляд на Шангуань Ваньэр и спросил:

— Я скажу? Или ты?

Шангуань, оцепенев, не отрывала взгляда от цветка, что держала в руках. Она ничего не ответила.

— Хорошо, так уж и быть, я расскажу. — С этими словами Чжан Чжо вновь опустился и пристально посмотрел на японского посла. — Вы прибыли в мою страну при дворе династии У Чжоу. Знаете ли вы хоть что-нибудь о Ее Императорском Величестве?

— Конечно!.. Разумеется, я старался узнать об императрице побольше, — судорожно закивал Авата-но Махито.

— Ну тогда расскажите мне все, что знаете.

— Всё?

— Всё.

Авата-но Махито покачал головой:

— Отец У Цзэтянь был богатым торговцем. Император дружил с семьей У и покровительствовал ей. Ее отец поставлял императорскому двору военные ресурсы, но империя Суй потерпела крах. Когда трон заняла династия Тан, отец, У Шихоу, получил высокую должность в правительстве.

По правилам, называть императрицу по имени строжайше запрещено, особенно по имени ее отца, но сейчас никто не обратил на это внимания.

— У самого У Шихоу было две жены. Ее Императорское Величество была второй дочерью его второй жены, которая происходила из знатной семьи Ян. У второй жены не было сыновей, но у старшей, что скоропостижно скончалась, было два сына, — сказал Авата-но Махито. — После смерти У Шихоу матери Ее Императорского Величества пришлось несладко: у нее было трое дочерей, и потому к ней относились весьма холодно и даже пренебрежительно. Можно сказать, что в те годы Ее Императорское Величество жила в нищете, голоде и холоде. Жизненные перипетии закалили ее характер.

Чжан Чжо не удержался и прыснул. Видимо, Авата-но Махито и правда приложил немало усилий, чтобы побольше узнать об императрице перед прибытием в Китай.

— Когда Ее Императорскому Величеству исполнилось четырнадцать лет, она попала в гарем императора Тай-цзуна младшей наложницей. Там она получила титул цайжэнь, что означает «талантливая наложница». Император называл ее У Мэй — «прекрасная из рода У» — и восхищался ее талантом и амбициями, но фавориткой Ее Императорское Величество так и не стала. После кончины императора Тай-цзуна, по обычаю того времени, она была отправлена монахиней в буддийский монастырь, храм Ганье, где и прожила несколько лет в одиночестве. Только после того, как на престол взошел Великий император, ее жизнь начала меняться к лучшему. Под Великим императором я имею в виду Ли Чжи, также известного как император Гао-цзун. Император Гао-цзун навещал ее в монастыре, а затем забрал ее в гарем. Довольно скоро император сблизился с У Цзэтянь, которая стала наложницей второго ранга, а императрица Ван и наложница Сяо потеряли свои позиции. У Цзэтянь же пользовалась благосклонностью императора и подарила ему сына. — Авата-но Махито пристально посмотрел на Чжан Чжо и Шангуань Ваньэр. — Затем… произошел ряд некоторых событий… и У Цзэтянь стала императрицей.