Джедао заткнулся. Он понятия не имел, откуда взялась эта тирада, как и шрамы. Он не мог сказать, произошло ли что-то из этого на самом деле или он рассуждал гипотетически. Это было все равно что слушать незнакомца, который говорит его голосом, с его интонациями. И к тому же знает намного больше о войне.
«Кто я такой, черт возьми? Я что, клон?» Он считал, что клонов невозможно наделить даже сомнительными воспоминаниями о войне, но у него же амнезия. Разве он может быть в чем-то уверен?
Куджен схватил его за руку и подвел к креслу.
— Сядь, — сказал гекзарх и мягко потянул.
Джедао рухнул. Он чувствовал, что еще немного — и ноги откажутся ему повиноваться.
— Я войной на практике не занимаюсь, — сказал Куджен. — Но опыт общения с военными у меня есть, и Кел высоко ценят твои способности. В этом вопросе я полагаюсь на их мнение.
— Я что, копия, которую можно пустить в расход?
— Тебя нельзя пустить в расход, — сказал Куджен, и от этих слов лучше не стало.
Он не стал ничего отрицать.
— Ладно, — уступил Джедао. — Какими ресурсами мы располагаем?
Если повезет, вопрос приведет к конкретному ответу, а не к вызывающим беспокойство тварям вроде вампиров, питающихся воспоминаниями. С клонами он разберется в свободное время, раз уж Куджен так молчалив.
— Хорошая новость в том, что возможности боемотов тебя приятно удивят, — сказал гекзарх.
Джедао так и предполагал, потому что все его статистические знания по боемотам пришли из видеоигр. Но упоминать об этом было бы не слишком вежливо.
— Еще хорошо то, что у нас есть для этих мотов запас верных Кел. Плохая новость — цифры. Что бы мы ни делали, оба врага все равно значительно превосходят нас числом.
— И сколько же мотов и людей на нашей стороне?
— У нас сто восемь знамемотов, — сообщил Куджен, — с экипажем примерно в четыреста пятьдесят человек каждый. Также имеются два пехотных полка, которые можно распределить между знамемотами и сопровождающими их боксмотами, как ты сочтешь нужным. Я бы добыл для тебя больше Кел для мотов, будь это возможно.
— Вы не в силах завербовать еще?
Куджен скорчил гримасу.
— Многие Кел не знают, за кем идти. Хоть небольшое количество баз и сохранили верность мне…
— Лучше покажите мне все на карте, — сказал Джедао, — чтобы я смог представить себе ситуацию.
«Притворись, что это видеоигра», — велел он себе, пусть относиться к такой серьезной вещи, как война, словно это была игра, и было неловко.
Куджен вызвал аккуратно размеченную трехмерную карту. Протекторат был высвечен золотом. Хотя местами его границы и выглядели более обширными, чем в пору гептархата, которую помнил Джедао, другие части кто-то оттяпал. Вторым по величине государством, как и упоминал Куджен, была Конвенция. На карте она обозначалась красным цветом.
— Красный — цвет фракции Шуос? — спросил Джедао. Куджен ведь говорил, что гекзарх фракции присоединился к Конвенции.
— Да.
— Шуосами все еще руководит Хиаз-чжо?
Куджен вытаращил глаза и расхохотался.
Джедао не понял, что тут смешного.
— Ну?
— Ее уже довольно давно с нами нет, — сказал Куджен. — Теперешний глава — Шуос Микодез. Ты почти ничего не помнишь про Хиаз, не так ли?
— Нет, — ответил Джедао. Он помнил только имя. — А в чем дело?
— Да уж, в чем… — проговорил Куджен. Он увеличил изображение пограничного пространства между Протекторатом и Договором. — Ну, что скажешь?
Там возникло несколько небольших государств. Джедао подумал, что ни одно из них не в восторге от ситуации.
— Почему их еще не поглотили?
— Еще один хороший вопрос, — сказал Куджен. — Ответ заключается в том, что после убийства, которое уничтожило всех гекзархов, кроме меня и Микодеза, календарная дестабилизация была настолько сильной, что границы остаются ненадежными даже сейчас. Есть большие области космоса, где старые экзотические технологии больше не работают. Они наиболее надежны в Протекторате, но Протекторат слишком раздут. Именно такая ситуация привлекает властителей-оппортунистов, деспотов и правительственных экспериментаторов всех мастей.
— Как вам удалось не стать жертвой убийства?
Куджен пожал плечами.
— Мы с Микодезом оказались большими параноиками, чем остальные.
Джедао понял, что более внятного ответа не получит, и вернулся к карте.
— Раньше вы сказали, что Кел разделились.
— Да. Генерал-протектор Инессер захватила власть и управляет Протекторатом. Другие фракции сдались на том основании, что она распоряжается пушками. Конвенция — нарождающееся демократическое государство, которое поддерживает верховный генерал Кел Брезан. Кел бьются в конвульсиях, пытаясь разобраться в этом бардаке.
— «Демократическое»? — переспросил Джедао. — Это что еще такое?
— Они все решают голосованием, от выбора правителей до принятия законов.
Джедао поразмыслил над услышанным.
— Звучит ужасно непрактично, — сказал он. — Ну да ладно… Как насчет ваших Кел? Кого они поддерживают?
— Я могу гарантировать их лояльность.
— Да? — ровным голосом произнес Джедао.
— У нас были кое-какие проблемы с моральным духом, — сказал Куджен с подозрительной уклончивостью. — Сам увидишь, когда встретишься с ними.
— Какие именно…
— Я хочу посмотреть, как ты с этим справишься.
Проверка. Джедао это тоже не понравилось, но он решил, что выкрутится.
— И как же зовут эту вампирку, питающуюся воспоминаниями, которая имеет на меня зуб?
Куджен смягчился:
— Ее зовут Кел Черис.
Имя показалось совершенно незнакомым.
— Она из тех, кого мне следует знать?
— Тебе — нет, — сказал Куджен с легким раздражением. — В том, что касается тебя, она всего лишь младший офицер с талантом к математике. Это я должен был предвидеть, что она вырастет в самого натурального падающего ястреба.
«Падающий ястреб?» — удивился Джедао. Он бы спросил, но Куджен продолжал говорить.
— Мы не вступим в противоборство с ней сразу. Ты сейчас в невыгодном положении. Позже, возможно, если накопим ресурсы. Но не сейчас.
— Я не хочу ее преследовать, — сказал Джедао. Избегать противницы казалось вполне разумным. Если она в большей степени Джедао, чем сам Джедао, да к тому же чокнутая, ей по силам повторить тот трюк с восемью к одному. Он мог держать пари, что, как бы впечатляюще ни звучали слова «сто восемь знамемотов», их рой не превосходит ее в соотношении восемь к одному. Это бы значило, что у Кел Черис сколько мотов — тринадцать с половиной? — Я хочу знать, где моя противница, чтобы удрать со всех ног, если она появится поблизости.
— Мои агенты делают все, что в их силах, — проговорил Куджен. — К сожалению, за последние девять лет ее никто не видел.
Отлично. Значит, она прячется, и о том, чтобы заметить ее приближение, можно даже не мечтать.
— Позволь подбодрить тебя, — довольно бессердечно продолжил Куджен. — Покажу тебе твой командный мот. — Он взял планшет и что-то напечатал. Джедао был впечатлен тем, что кружева на запястьях не мешали гекзарху.
— Тройняшки? — спросил Джедао, вглядываясь в изображение трех мотов, которое теперь парило перед ним: один был большой, два — поменьше. Все три мота имели характерный треугольный профиль боемотов Кел. На спине у самого крупного из них выступала орудийная башня с ожидаемым набором турелей и ракетных портов.
— Нет, два меньших — для сравнения масштаба, — сказал Куджен. — Тот, что слева от тебя, — клыкмот. Раньше ты их очень любил. Тот, что справа от тебя — это…
— …знамемот, — сказал Джедао и осекся.
Куджен выгнул бровь, глядя на него.
— Видишь, ты не все забыл. — Его руки снова пришли в движение. У него были красивые руки с изящными, утонченными пальцами.
Четвертый мот появился над центральным. Он был шире и длиннее и также имел спинную орудийную башню.
— Пепломот, — сказал Куджен. — Раньше их было шесть. Теперь осталось только четыре, и все находятся под контролем генерал-протектора Инессер. В настоящее время ни у кого нет мот-верфи, способной построить новые, что дает нам немного времени. Так или иначе, в центре — сдвигмот, и он твой. Я поручил ассистенту назвать его, что было ошибкой, но я ненавижу давать имена. Не смотри на меня так — я их просто создаю.
Куджен увеличил изображение орудийной башни на спине мота.
— Это сдвиговая пушка, — сказал он. — Работает только в условиях топографии высокого календаря, что является ее главным недостатком, потому что сражаться тебе предстоит с радикалами, мятежниками и еретиками.
— Объясни мне, зачем тогда с ней возиться? — спросил Джедао.
— Она генерирует импульс, который искривляет пространство-время, — терпеливо объяснил Куджен. — Создание импульса — это экзотический эффект. Однако после возникновения он продолжит движение в рамках любой топографии, пока не рассеется. Эта идея возникла у меня благодаря тому, как работают мот-двигатели — вцепляются в пространство-время и тянут себя вдоль его ткани. Чтобы вывести мотов с такой модификацией, ушло некоторое время. Но я думаю, ты найдешь ее стоящей.
Джедао все понял.
— Значит, из нее можно стрелять с нашей стороны границы в их направлении.