— Да.
Мы с Андрюхой переглянулись.
— Не знали.
— Дождетесь, что все скупят.
— Новую привезут.
Катерина выразительно подняла правую бровь. Когда она так делала, желание спорить исчезало напрочь.
— Разве у нас кончилась гречка?
— Ты давно проверял запасы?
— Я думал, ты этим занимаешься.
— Хорошо, — неожиданно податливо сказала жена. — Я займусь.
И тут я насторожился.
Вернувшись домой, Катерина порадовала меня и Покемона тостами с паштетом и свежим огурцом… превосходное сочетание, как по мне. Дождалась, пока мы поедим и Покемон пойдет убираться в гостиной, демонстративно распахнула дверцы левого навесного шкафчика и принялась разглядывать содержимое полок. Я поддержал жену в начинании и тоже уставился на коробочки, баночки и мешочки, причем с гораздо большим, чем Катя, любопытством, поскольку видел все это впервые в жизни. Баффи догадалась, что затеяна новая игра, оставила Покемона в покое, явилась на кухню, уселась рядом и тоже стала смотреть. Примерно через полминуты Катерина распахнула соседний шкафчик. Баффи посмотрела на меня, намекая, что игра получается однообразной, но увидев, что я не собираюсь менять правила, вернулась к созерцанию кухонных сокровищ. А когда Катерина открыла третий шкаф, девочка тявкнула, разглядев на полке знакомую консервную банку. В этом смысле бобтейлы прекрасны: всегда знают, как правильно поддержать разговор.
Баффи посмотрела на меня, не увидела на лице неудовольствия и тявкнула снова.
— До обеда еще далеко, — строго сказала Катя. — Девочка должна быть стройной и подтянутой.
— Да, — сказал я.
— Ты тоже заметил, что у нас совсем нет гречки?
— Ты ее искала?
— Ее вся страна ищет.
— Тогда открой, пожалуйста, духовку.
— Ты спрятал в ней гречку?
— Нет, но вдруг ты спрятала в ней туалетную бумагу?
— Очень смешно. — Катерина закрыла дверцы и строго произнесла: — Нам нужно в магазин.
— А что случилось с доставкой?
— Доставка рухнула.
— Я проезжал вчера мимо магазина, и мне не понравилось то, что я видел.
— Что же ты видел?
— Там народ.
— Народ теперь везде.
— Там было много народа, — проныл я. — Парковка забита под завязку, люди не помещаются внутрь, а мне еще гулять с Баффи.
Баффи услышала слово «гулять» и тявкнула.
— Я погуляю, — пообещала Катя. — А потом поеду к маме.
— Ага. — Я понял, что решение принято, возможно даже давно, и одним глотком допил кофе.
— А ты, пожалуйста, обеспечь семью продуктами.
— Можно я закажу пиццу?
— Не смешно.
В дверь позвонили, Покемон, который как раз собирался отправиться к себе с проверкой, открыл и проводил гостью на кухню. Ею оказалась Ольга Сотникова с пятого этажа. И явилась она по делу.
— Катя, вы в «Ашан» или «Метро» не собираетесь? А то Славка забрал машину, а у меня, как назло, много чего закончилось.
— А доставка? — осведомился я.
— Доставка рухнула.
— Проходи, присаживайся. — Катя налила Ольге кофе и посмотрела на меня. Мы с Баффи сделали вид, что играем в очень тихую и непонятную окружающим игру: смотрим друг на друга. — Юра, я пообещала Оле, что ты свозишь ее в магазин.
— Я ничего такого не хотела, — попыталась протестовать Ольга, но было поздно.
— Юра?
— Пиши список, — сдался я. — Оль, через полчаса встречаемся у моей машины.
Баллада о туалетной бумаге, исчезнувшей гречке и страстном сексе
Если вы думаете, что из всех жителей Москвы в магазин был послан только я, то сильно ошибаетесь. Из всех жителей Москвы в магазин не были посланы только лежачие больные.
Тревожные слухи, которыми делились соседи под аккомпанемент тревожных призывов Сверчкова, оказались правдивыми: народ отправился за покупками. Нет, так: НАРОД ОТПРАВИЛСЯ ЗА ПОКУПКАМИ. При этом все во что бы то ни стало хотели купить не менее пяти-шести килограммов гречки и три-пять упаковок туалетной бумаги. В остальном у каждого был свой список.
Парковка перед торговым центром оказалась забита чуть больше, чем полностью: машины стояли не только там, где нельзя стоять в будни, и там, где они хамски парковались по выходным, то есть на тротуарах и пешеходных дорожках, но вообще всюду, в том числе в местах, где невозможно встать в принципе: перекрывая друг другу выезд или оставляя настолько узкий проезд, что для его преодоления требовалась помощь корректировщика и десять минут времени.
Народ пошел за едой.
И туалетной бумагой.
Чтобы сначала поесть, а потом вытереть участвовавшие в событии отверстия.
Увидев царящий на парковке бардак, я отправил Ольгу в магазин, а сам принялся кружить там, где еще можно было кружить, в компании таких же искателей освободившегося места. Занятие это утомительное, требующее не только внимательности и хорошей реакции, но и толики везения, поскольку некоторые покидающие паркинг автовладельцы ничем не выдают своих планов, исчезают стремительно и место достается не честному человеку, нарезающему уже третий круг, а только что прибывшему нахалу. В конце концов мне удалось засечь мужика, возвращающегося к массивному «Тахо» с двумя гигантскими, набитыми с полуметровой «горкой» тележками, в которых лежала не только гречка (много), но и макароны (разные), мясные консервы (до фига), замороженные овощи, упаковки курицы, крупы (не гречка) и столько туалетной бумаги, словно он собрался разбрасывать ее на «Нашествии».
Увидев такой груз, я уважительно поднял вверх большой палец, показав, что оценил масштаб закупок, но через мгновение почувствовал себя идиотом и романтиком, поскольку выяснилось, что «Тахо» уже забит почти под завязку: теми же крупами, замороженными продуктами и туалетной бумагой. Владелец массивного внедорожника готовился к ядерной зиме.
— Будете продолжать? — спросил я, не желая тратить время на бессмысленное ожидание.
Мужик сначала степенно выругался, вкратце поделившись мнением о происходящем в мире, а потом дружелюбно ответил, что покупки завершены. Я помог ему загрузить добычу, поулыбался его жене, послушал, что «скоро магазины закроют, страна на карточки сядет», покивал головой и занял освободившееся место под завистливые взгляды опоздавших.
Ольгу отыскал у стеллажей с бытовой химией, совершенно пустых там, где должна была лежать туалетная бумага, изрядно прореженных в сегменте посудомоечных средств, слегка неполных в разделе шампуней и гелей для душа и царственно нетронутых в лаках для волос и прочего добра не первой необходимости.
— Гречки тоже нет, — сообщила последние новости Ольга.
— А макароны?
— Периодически подвозят, но народ мгновенно разбирает.
— Пойдем и мы что-нибудь разберем. Сделаем вид, что поддались панике.
— А мы поддались панике?
— Но ведь мы сюда приехали.
— Логично.
— Что у тебя в списке?
— Надеюсь, то, что народу не нужно.
Однако народу было нужно все.
Во всяком случае, все продукты длительного хранения.
Не очень приятное и не совсем понятное слово «самоизоляция» заставило народ разбирать консервы и полуфабрикаты глубокой заморозки; мясо в вакууме, рыбу в вакууме, копченую, сырокопченую и сыровяленую колбасу; муку, молоко длительного хранения и крупы; соль, сахар и специи. Ну и водку, конечно, куда ж без нее, кормилицы. Все ведь прекрасно понимают, что в случае настоящего катаклизма жидкая «валюта» станет самой твердой. Покупать необходимое народ предпочитал ящиками и упаковками, поэтому очереди в кассу напоминали стоянку большегрузных грузовиков. Из моего списка мы не сумели захватить три позиции, из Ольгиного — четыре. В кассе простояли сорок три минуты, а когда вышли на улицу, я громко сообщил, что это был последний на ближайшие полгода мой визит в магазин. Ольга хихикнула и спросила, где машина.
За время, что мы провели среди полупустых стеллажей и паникующих сограждан, ситуация на парковке ухудшилась. К магазину подтянулись опоздавшие, которые искали свободные места не с легкой вальяжностью, как мы в свое время, а нервно, торопясь поскорее пристроить свои железяки и рвануть за стремительно заканчивающимися продуктами.
Я, признаться, не ожидал, что будет настолько плохо, и оказался совершенно не готов к тому, что случилось дальше.
Полагаю, нас вычислили еще на выходе из магазина: одинокий мужчина с битком набитой тележкой мог бы и не привлечь внимания, но присутствие женщины четко показывало, что шопинг завершен, и нас взяли на прицел. К сожалению, умников оказалось двое, и подъехали они почти одновременно, правда, с разных сторон. Слева «Хонда», справа «Киа», и сразу началась разборка.
— Я был первым!
— Нет, я!
— Эй, мужик, кто был первым?
— Сами выясняйте! — крикнула в ответ Ольга, мастерски изобразив мою жену. — Только быстрее, нам уезжать пора.
— Я был первым!
— Нет, я!
Я хорошо видел, что «Хонда» подъехала на несколько секунд раньше, и водитель «Киа» это видел и, полагаю, был готов уступить, но прибыл он в сопровождении супруги, которой осточертело унылое путешествие по паркингу.
— Убирайся! — крикнула крашеная блондинка, присоединяясь к супругу. — Это наше место!
Ей следовало быть чуть вежливее.
— И не подумаю!