Юрий Бурносов, Татьяна Бурносова
Новая Зона. Тоннельная крыса
Там живут крупные тараканы, которых мы в нашей бытовой жизни даже и не могли себе представить, — сантиметров под десять. Они белого цвета, потому что там темно, и не хотят, чтобы до них человек дотрагивался руками. Я пробовал это, но они сразу прыгают в воду. Они очень хорошие пловцы.
Юрий Лужков в бытность мэром Москвы. Выступление о состоянии фундамента Большого театра
Вони стояли внизу i, блискаючи очима, стежили за мною. А якийсь малий негiдник деякий час навiть переслiдував мене, мало не стягнувши з моєї ноги черевика.
Герберт Джордж Веллс. «Машина часу»
1
Индикатор биоизлучения на запястье вел себя странно: точка в паре десятков метров от Сниффа то вспыхивала ярко-оранжевым цветом, то еле заметно мерцала зеленым. Снифф потряс рукой, но индикатор не унялся.
— Восемнадцать метров прямо — гадина, — сказал он. — Но что-то с ней не то.
— Ну-ка… — буркнул Гном и без лишних раздумий врубил основной фонарь. В ярко-желтом свете нарисовались серые бетонные стены, лианы кабелей, покрытые ржавчиной трубы и мутант.
Сразу стало ясно, почему индикатор шалил, — автоматная очередь разрезала тварь почти пополам, потом она приползла сюда, после чего задняя часть суперкрысы практически умерла (она-то и давала зелень), а передняя скребла по щебню лапами, до омерзения похожими на детские ручонки, и щелкала пожелтевшими зубами.
Снифф вскинул автомат.
— Зачем добивать? — спросил новичок. — Все равно сдохнет, так пусть хотя бы помучается.
Снифф внимательно посмотрел на новичка. Парень разглядывал крысу с видимым отвращением, но без страха. А плохо, что без страха. Снифф подумал, что новичку следовало бы устроить показательное выступление, но навалились внезапная усталость и апатия. Новичок сделал шаг к мутанту, который, даже располовиненный, сверлил троицу острым взглядом, полным ненависти. Снифф моментально собрался, тряхнул головой и, оттолкнув плечом новичка, выпустил очередь в голову крысы. Тут же и отпустило. Новичок с недоумением смотрел на мутанта и что-то пытался соображать. Снифф и Карась ждали, пока до парня дойдет, пока в его глазах появится понимание… и дождались. Парень тихонько охнул и попятился. Теперь он явно чувствовал страх, хороший здоровый инстинктивный страх. Но инстинкту следовало бы сработать раньше.
— Что… что это было? — просипел новичок.
— А это тебе свезло, что мы рядом оказались, — наставительно сказал Карась, сплюнув на пол.
— Мутанта нужно добивать всегда, — веско добавил Снифф, — иначе мутант добьет тебя.
— Но как это возможно?! — истерил теперь уже напуганный до смерти парень.
Снифф отметил про себя, что новичок реагирует чересчур бурно, и быстро посмотрел на биоиндикатор — нет, все тихо, больше никаких тварей поблизости. Видимо, индивидуальная особенность организма. Снифф хорошо помнил свою реакцию на первую встречу с ментальным воздействием крысы. В отличие от новичка он пришел в ярость и выпустил в уже подохшего мутанта весь рожок. А потом, тяжело дыша от ненависти, пинал труп, пока напарник не оттащил его. Снифф никому и никогда не собирался позволять влезать к себе в голову без спросу. Особенно этим тварям.
А вот новичок просто дико испугался. Инстинктивный страх — это хорошо, но только если он работает на тебя, а не против. Придется с ним провести разъяснительную беседу. Но после, после.
— Заглотила бы тебя крыска, как удав мышку, переварила бы и вырастила себе новые ножки, чтобы снова бежать по дорожке, — беззлобно сказал Карась и гыгыкнул. Парень нервно дернулся, посмотрел на крысу и отступил еще на шаг.
— Ладно, двигаем дальше, — ровным голосом сказал Снифф и, не меняя интонации, добавил, — побоялся и хватит. Предупрежден — значит вооружен. Теперь ты, считай, вооружен. Знанием. И опытом. Вперед.
Новичок посерьезнел, подобрался и решительно пошел вслед за Карасем.
Остальную часть маршрута они прошли без инцидентов, только Карась зацепился за рельс и подвернул ногу. Для новичка это был лишь третий выход, и, не считая эпизода с располовиненной тварью, вел он себя в целом верно и разумно. Возможно, выйдет толк, подумал Снифф, закуривая. Хотя рано судить… Сегодня и работы-то путевой не подвернулось — так, семечки.
«Тоннельные крысы» — так в МЧС называли их подразделение (неофициально, естественно) — не спеша поднялись по выключенному эскалатору, поздоровались с милиционером и дорожниками, ждавшими их у выхода, и выбрались наконец на свежий воздух. Солнце уже вставало, но машин и пешеходов было совсем еще мало. Снифф любил такие моменты и давно уже привык к ним в отличие от дневной толчеи.
— Молодой, метнись-ка, — вальяжно велел Гном, усаживаясь на бордюр и кладя рядом с собой автомат. Карась послушно затопал к круглосуточному продуктовому магазинчику. По закону бухальце продавать еще рано, да, но там тоже не дураки сидят, войдут в положение.
Снифф лег на прохладный газон и вытянул ноги.
— Ничего пацаненок, — сказал задумчиво Гном, глядя вслед новичку.
— Погоди, вот сходим куда-нибудь на тяжелые ветки, там и посмотрим окончательно.
— Тоже верно, — согласился Гном. — Ты-то как сам?
— Как сала килограмм. Отпуск скоро, на юг поеду. В Абхазию. В Абхазии хорошо.
— Был я там когда-то. В Адлере.
— Адлер — это не Абхазия. Это на самой границе с Абхазией. А Абхазия начинается там, где в море дерьмо не плавает и вода мочой не воняет.
— С тобой, что ли, махнуть… Чачу пить, вино домашнее… Девчонки опять же. Шашлычок на берегу…
— Ильич двоих не отпустит. Ты же знаешь — или ты, или я.
— На хитрую жопу есть хрен с винтом, Сережа. Схожу к знакомому доктору, возьму больничный…
— Ага, по поводу геморроя. Мечтай, мечтай. — Снифф снял шлем, расстегнул до пояса комбез; теплое выдалось утречко.
Вернулся Карась с малым банкетным набором подземных джентльменов — литровая бутылка водки, минералка, плавленые сырки, сырокопченые колбаски и ветчина в вакууме, банка маринованных огурчиков, нарезной батон. Все расставили на травке, на газоне, прямо там, где сидели. Мимо проехала патрульная машина, укоризненно замедлила ход, но останавливаться не стала — менты хорошо знали спецотдел Управления МЧС по Санкт-Петербургскому метрополитену, или «тоннельных крыс». Распивают — значит так надо. Не у Эрмитажа ведь, в конце концов. Хотя Снифф прекрасно помнил, как после большой зачистки на станции «Лиговский проспект» они, все в крови, кишках и грязи, сидели прямо на брусчатке и передавали по кругу бутылку. Те, кто тогда смог выбраться…
— Наливай, молодой, — велел Гном, раздав тару. Стаканчики у него были всегда с собой — металлические, складные, числом три: гусары из пластика не пьют. Карась налил, как полагается, на полсантиметра ниже краешка, помнил, значит, инструкции, данные Гномом еще в первый раз. Меньше — мало, больше — жлобство. Снифф откупорил вкусно хлопнувшую банку с огурцами. Остро запахло маринадом.
— Ну, за чистые тоннели, — посерьезнев, сказал Гном.
Они чокнулись, выпили, Снифф захрустел огурчиком, Карась деловито размазывал пальцем сырок по отломанному куску батона.
— Слушайте, товарищ капитан, — осторожно начал он, — а правда, что у вас брат… ну, в московской Зоне работает?
— Правда, — сказал Снифф. — А что ты так осторожно подходишь, словно он в гей-клубе стриптизер? Нормальная работа, военный сталкер. И контора его красиво называется — Центр Аномальных Явлений. Хорошие деньги получает, кстати. Не то что мы.
— Что ж ты к братану не сорвешься? — с интересом спросил Гном, кивая молодому наливать по новой.
— Да черт его знает, — пожал плечами Снифф, вынимая из банки еще один ускользающий огурец. — Он зовет постоянно. Обещает чуть ли не с сохранением звания. Но у них там свои какие-то порядки, ты же знаешь… Да и хрен поймешь, кто кому подчиняется. А вот этого я как раз и не люблю. Да и Зона…
Снифф замолчал, вертя в пальцах заботливо наполненный Карасем стаканчик.
— Что — Зона?
— Понимаешь, я к нашим крысикам привык. Что тут у нас еще есть? Сколопендры, мегамокрицы… Плюющиеся жабы появились, да и то пока только на старых ветках… Знакомые все лица. А Вадим как начнет рассказывать, что у них там творится… Он же еще в старой Зоне работал, на Украине. Я тогда для себя так решил: не нужно вообще было в эту Зону соваться. И ученым — в первую очередь. Оцепить так, чтобы ни одна мышь не проскочила. Захотели бы — смогли бы.
— Она же и так была оцеплена.
— Одно название, а не оцепление. Кормушка это, а не Зона, вот что. Бизнес. Неправильно там все было. Потому я туда — ни ногой. И в московскую точно так же, хотя там вроде пока потише… Вадьке нравится, вот и пускай таскается со своими профессорами, а я уж лучше здесь. С крысиками. Кстати, давайте за упокой их душонок, а то ночами являться станут.
— Вы серьезно, товарищ капитан? — удивился Карась.
— Шутит он, шутит, — успокоил Гном. — За упокой так за упокой.
Чокнулись, выпили. Гном по рации вызвал дежурную машину, чтобы их подобрали.
— Не торопишься ли? — спросил Снифф, щелкая ногтем по водочной этикетке. В бутылке оставалось еще много.
— Там сегодня Сеня Деготь за рулем. Ему только каток водить — так что еще успеем взять, не то что это допить… Пока соберется, пока заведет, пока доковыляет…
Так и вышло. Когда на серебристом микроавтобусе с эмблемами МЧС подкатил Сеня Деготь, они уже приговорили вторую бутылку и молодого грузили в виде дровишек. Можно было ехать в казенную сауну на базе, что Гном и сделал, взяв с собой пьяненького Карася — дескать, «будет как новенький».
* * *
Глаза застилал туман. Серенький, зыбкий, скрадывавший очертания окружающего мира. Мир был тоже серенький — бетонные стены в каких-то белесых потеках, по стенам — толстые кабели, облупившаяся табличка «Уходя, гаси свет», красный огнетушитель в держателе… Такие же серые, как и все остальное, фигуры притулились по углам не слишком большого помещения, лиц не было видно, только слышались шорохи и перешептывания. И среди этого — знакомый голос, бормочущий:
— Братан, Серега… Серега… братан… Выручай…
В этот момент проснулся Снифф от настойчивого пиликанья дверного звонка, ворвавшегося в сон. Серые стены и серые фигуры рассыпались бесформенными хлопьями. Отбросив в сторону скомканное одеяло, Снифф поискал тапочки, нашел только один, злобно отфутболил его куда-то в район балкона и прочапал к входной двери. Открыл, не спрашивая, и обнаружил на пороге Гнома. Вид жизнерадостного коллеги Сниффу был неприятен.
— Подъем! — заорал старший лейтенант, не обращая внимания на кривую рожу капитана и вздымая пакеты, в которых отчетливо просматривались пивные банки. — Что ни отдых — то активный, что ни праздник — то спортивный! Холодильник свободен? А то пивчище нагреется, падла.
Снифф сонно отступил в сторону, пропуская Гнома в квартиру. Через миг тот уже суетился на кухне, после чего высунулся оттуда и оповестил:
— У тебя холодильник дерьмом всяким набит, сырками какими-то и помидорами в банках… Так я пиво в ванну закину и холодную воду пущу, ага?
Не дожидаясь соизволения, старлей исчез. Снифф постоял у открытой двери, смаргивая остатки сна, потом захлопнул ее и вернулся в комнату.
Гном шумел водой в ванной, что-то ласково приговаривая пивным банкам. Снифф включил телевизор, появилась симпатичная дикторша, с ходу ошарашившая ростом курса доллара, который теперь стоил сто сорок три рубля с какими-то копейками. Потом появился толстый дядя, объясняющий, что это все временно и вообще скорее хорошо, нежели плохо. Снифф дядю от греха выключил.
— Лови, — сказал Гном, входя в комнату, и бросил в Сниффа банку пива. Снифф неуклюже поймал, откупорил, обрызгался плюнувшей пеной.
— Чего сонный такой? — осведомился Гном, падая в кресло.
— Плохо спал, — мрачно буркнул Снифф, полоща рот пивом.
— Баб видел, что ли?
— Баобаб видел. Сон какой-то непонятный…
Снифф в двух словах описал свои сновидения. Гном задумался.
— Я не Фрейд, — скромно сказал он, — потому посоветовал бы тебе перед сном накидывать граммов сто пятьдесят горючего. Еще лучше — двести пятьдесят. Будешь видеть или баб, или вообще ничего.
— Шел бы ты со своими бабами… Тут в другом беда, Гномус. Я этот сон вижу уже шестой раз. Ладно бы второй, ну, третий — случается, наверно… Но шестой!
Снифф сокрушенно покачал головой.
— А главное — братан. Я ему позвонил на днях, после третьего раза. Ну, проверить, как он там. А мобила не отвечает. Может, конечно, он сейчас на задании в Зоне, там никакие мобильники не работают. Но что-то беспокойно мне.
— Как старуха, честное слово, — брезгливо сказал Гном. — Надо было мне вместо пива водки взять. Впрочем, еще не поздно. Только проспонсируй, а то у меня Нинка все заначки выгребла, вот на пиво еле-еле утаил, под стелькой в ботинке. Она туда не лазиет, противно ей.
— Сейчас. — Снифф потянулся к валяющемуся на столе бумажнику, и тут зазвонил городской телефон. Сняв трубку, он услышал:
— Добрый день. Сниферов Сергей Павлович?
— Так точно, — ответил Снифф, среагировав на официальный тон.
— Сергей Павлович, вас беспокоит подполковник Лепешко из Москвы, Центр Аномальных Явлений. Я непосредственный начальник вашего брата, старшего лейтенанта Вадима Сниферова. К сожалению, с их группой уже неделю нет связи. По нашим правилам, по истечении этого срока мы обычно сообщаем родственникам… Вы не волнуйтесь, на самом деле это рутинная процедура, оттуда и после большего срока выходили, но…
— Послушайте, я все понимаю, — сказал Снифф. Гном внимательно следил за ним, не забывая про пиво. — Я тут…
Снифф осекся, едва не продолжив «постоянно вижу сон». Чего доброго, этот Лепешко сочтет за чокнутого.
— Хотел спросить, — продолжил Снифф после короткой паузы. — Может быть, мне приехать?
— А смысл? Их ищут, вас все равно никто на поиски в Зону не возьмет… Не переживайте, все будет в порядке, — сказал подполковник дежурным заботливым голосом. — Мы вам сразу же сообщим, если появятся новости. Всего доброго.
Уже положив трубку, Снифф опомнился — надо было взять у Лепешко номер для связи. Ладно, черт с ним, телефон Центра Аномальных Явлений всегда можно разузнать, а подполковников Лепешко там вряд ли двое.
— Что там? — участливо спросил Гном. — Мать?
Мама Сниффа жила в Кемерово и часто болела, старлей об этом знал.
— Нет, — покачал головой Снифф. — Вадик. Неделю как пропал.
— Твою мать… Так это совсем другой коленкор. Слушай, я чего-то такое читал в журнале, что близнецы между собой могут информацией обмениваться. Вроде как телепатической. Один, скажем, ногу сломал, а другому неожиданно больно.
— Мы не близнецы, — с сомнением возразил Снифф.
— Одна малина. Наши подземные крыски вон тоже не близнецы нам, а в голову влезть запросто могут на расстоянии…
— Так на небольшом же расстоянии…
— Так человек повыше ступенькой стоит в развитии как бы. Значит, и расстояние может быть поболе… Ну-ка, еще раз — чего ты там видишь?
Снифф, как мог, описал, хотя описывать особенно было нечего.
— Подвал какой-то, судя по всему. Там этих подвалов, в Первопрестольной…
— Слушай, ты серьезно?!
— А что? Это Зона, Снифф. Я и не такое от ребят слыхал, кто там был. Так что, вполне вероятно, сидит твой братан в подвале, помощи ждет. И как-то до тебя пытается достучаться. Ментально типа.
— Тогда я поеду к нему, — сказал Снифф решительно.
Гном помолчал.
— Правильно, — кивнул он. — Бери билет, а я пока пошел за водкой.
* * *
Ильич сидел за столом под портретом президента и грыз карандаш. Дурную привычку генерала знали все и давно, утром секретарша ставила на стол целый стаканчик этих карандашей, чтобы к вечеру вынести урну с их погрызенными бренными останками.
Еще рядом с президентом висел портретик Сталина. Поменьше раза в два, но такой же угрожающий. Пару раз к Ильичу прикапывались высшие чины, но он отбивался, мотивируя тем, что нет никаких инструкций, где было бы сказано, что портрет Сталина вешать нельзя. Высшие умолкали — с учетом показателей вверенного Ильичу ведомства. Черт с ним, пусть вешает кого заблагорассудится, лишь бы тоннели исправно чистил.
— Что случилось? — без обиняков спросил Ильич, складывая вдвое листок заявления.
— Да ничего, товарищ генерал… В отпуск вот собрался. За три года накопилось, пора и развеяться. Даже билет уже прикупил.
— Ты мне это брось. Вижу ведь по роже — случилось.
Снифф вздохнул и рассказал Ильичу все без утайки. Генерал слушал внимательно, похрустывая карандашом. Бросил его в урну.
— Понятно, — сказал он. — Что ж, про Зону всякое рассказывали. И про ту, и про эту. Хотя не лез бы ты туда, капитан. Расскажи все этому Лепешко, он должен соображать.
— На месте и расскажу. Все равно в отпуск собирался, какая разница? Тем более туда тоже туристы ездят. Издалека посмотреть на бывшую столицу.
— Туристы… — с сомнением сказал генерал, вынимая из стаканчика очередную жертву. — Хорошо. Будет тебе отпуск, будут отпускные, материальная помощь. Ты учти, там никто ничего бесплатно не делает.
— Я представляю, Антон Ильич. Машину продам.
— Машину… Хорошо, капитан, удачи тебе. Возвращайся с братом.
