— Это точно. Одну ведьму, которая поклонялась Чорс, я как-то повстречал.

— Значит, это твоя старая знакомая?

— Возможно. — Человек в зеленом плащ метнул взгляд на долину. — Посмотри, вон они где.

— Вижу. — Белдраг кивнул.

Где-то за полумилю к северо-востоку от них дорога выходила из леса на небольшую полянку. Наблюдателям открылся вид на группу вооруженных всадников.

— Их только лишь чуть больше пятидесяти, — процедил драган сквозь острые зубы. — Кровавые Псы разобьют их полностью. Не помогут им ни Роган, ни та волшебница.

— Нам это и не важно. — Чародей прикинулся спокойным. — Будем идти четко за ними и подождем, что из всего получится. Как только бориновцы перебьют как можно больше воинов Бургута, для нас хотя бы останется меньше грязной работы. А об этой волшебнице в случае надобности я сам позабочусь. Прежде я позволил ей застать меня врасплох ее крестьянской магией. Но это было в последний раз. Пойдем.

Они повернулись и начали спускаться вниз по склону. У подножия холма их ждали остальные одиннадцать участников дружины, скрытые густыми буковыми зарослями. Они были день ото дня все нетерпеливее, длинная дорога утомляла и раздражала. Волшебник в выражениях их лиц видел жажду крови, а главное — добычи.

— Дождемся, — заверил он остальных с улыбкой на лице. — Уже скоро.

ГЛАВА IX

ВОРОТА ВО ТЬМУ

— Осторожно, — предупредил Рогана сдавленный голос. — Мы уже близко.

Черноволосый воин пробирался через густые заросли рябины. Он прижался к большому валуну и посмотрел вперед.

В узком овраге между смыкались крутые скалистые спуски. Их подножья поросли кустарником и колючим сосновым молодняком. Густые заросли позволили Рогану пройти расселину незамеченным и оставаться скрытым от взора случайных аварских сторожей, которые могли наблюдать сверху со скал.

В том, что туманный житель привел его в правильное место, он уже совершенно не сомневался. Высокая трава на дне оврага была утоптана большим количеством копыт. Совсем недавно здесь, должно быть, проехало большое число всадников.

Только овраг был «слепым». В нескольких шагах перед Роганом его пересекала высокая, почти вертикальная скала. Какая-либо дорога дальше оказывалась невозможной. Линия утоптанной травы неожиданно заканчивалась у подножия скалы. Всадники, если они не умели летать, могли только повернуть назад. Но тогда Роган должен был с ними столкнуться, а этого не случилось.

— Хорошо, — прошептал он. — И что дальше?

Через ствол упавшей рябины рядом с ним переливался белый густой туман. Он начал странным образом кружиться и изменять цвета. Из него быстро сформировалось туловище с короткими ногами.

— Это оно! — Показал туманный житель на скалу. — Вход в подземное укрытие.

— Где? — Роган прищурил глаза. — Я вижу только отвесную стену.

— Хм, оно и понятно. Это иллюзия, вызванная охранными чарами. Внизу, где заканчиваются следы, в стене есть проход. Довольно большой, чтобы в него мог попасть всадник на лошади и при этом не наклонять голову. Это первоклассная магия, одна из лучших, которую когда-либо видел. Камень — не только на взгляд, но и на ощупь. Если бы ты там пошел и попробовал пройти в пещеру, не зная соответствующего волшебного ключа, то просто разбил бы башку. Я это знаю, потому что один из тех сукиных детей перепутал заклинание и закончил выбитыми зубами. Но я позаимствовал у них эту хитрость. А когда попробовал пройти в ворота в виде человека, не получилось. Там была скала — твердая, холодная и неприступная. Волшебство действовало так, как на любого другого смертного. А стоило только превратиться в туман, и я оказался внутри.

— Понятно: охранный щит, действующий только на людей. Аварские чернокнижники не предполагали, что в пещеру попробует проникнуть кто-то вроде тебя.

— Нет, им не пришло это в голову! — Туманный житель расхохотался.

— Хей, — Роган с отвращением посмотрел на его оскаленные клыки, — разве я не вполне ясно дал тебе понять, чтобы ты держался от меня подальше?

— Успокойся, дружище, — продолжал ухмыляться туманный житель, но взгляд Рогана и без того подействовал так, что он на всякий случай отодвинулся, — мне бы и в голову не пришло тебя кусать. Спорим, что у ворчуна вроде тебя кровь горькая, будто полынь…

— Закрой пасть! — Роган вдруг насторожился.

Житель тумана притих и высунул голову из-за валуна.

— Что такое?

Ответа не потребовалось. Расселину наполнил стук конских копыт. Их стук нарастал, было слышно, что всадник был один. Он проехал менее чем в трех шагах от укрытия. Роган ясно видел череп, висящий на седле.

Авар доехал до конца дороги и остановил коня перед скалой, выкрикнул и немного подождал. Роган не заметил никаких изменений, но авар вдруг погрузился в скалу, будто она была просто густым серым туманом. Хотя и ожидалось увидеть нечто похожее, Рогана зрелище совершенно ошеломило.

— Ты это видел? — зашептал туманный житель. — Этот «каркающий», конечно, не знал входного заклинания. Он должен был позвать кого-то внутри, чтобы тот сделал ворота проходными. Там есть сторож.

— Значит, открыть ворота смогут не все. Вот нечисть! — проворчал Роган. — Это отменяет мой план.

— Какой план?

— Я хотел укротить одного из Кровавых Псов и вынудить его открыть мне вход. Только я мог бы поймать именно того, кто не владеет этой магией. Нужно все сделать по-другому.

— Возможно, я задам дурацкий вопрос, но ты что, хочешь попасть внутрь?

— Разумеется.

— Хм. Еще один вопрос: Ты сошел с ума?

— Почему? Ты же сам там уже побывал.

— Это да, но только в виде тумана. Я мог ползать у аваров за спиной и вокруг ног, а им бы и в голову не пришло, что я там ошиваюсь. Тебя тотчас раскроют и убьют.

Роган задумался. Посмотрел на небо.

— Скоро начнет темнеть. Подождем темноты.

— А потом?

— Потом увидим. Мне кое-что пришло в голову. Но понадобится твоя помощь.

Туманный житель ничего не сказал, но по его лицу стало понятно: он услышал нечто, что очень боялся услышать.

Подземный зал был огромным. Темноту, перекатывающуюся между горбатыми стенами, не мог разогнать ни огонь факела, ни даже рассеянный дневной свет, проникающий вовнутрь через щербатое отверстие в потолке. Туда проникла вода, в виде шумного водопада она лилась в пещеру, пенилась в глубокой яме у основания одной из стен, чтобы исчезнуть в трещине и продолжать дикое течение в глубинах земли. Ручей наполнял длинное деревянное корыто, вдоль которого стояли оседланные лошади.

На простых скамейках, рядом с камином теснились аварские воины. Их шумная трескотня разлеталась в темноте. Над огнем запекалась хорошо откормленная свинья. Запах мяса ненадолго перебил «ароматы» дыма, мочи и грязных тел.

Когда через узкий проход напротив водопада в подземный зал вступил молодой авар, все обратили лица к нему. Галдеж немного утих. Пришедший был полностью вооружен и вел за собой коня.

— Баятар? — Взрослый мужчина со сломанным и криво сросшимся носом вопросительно посмотрел на юношу. — Ты возвращаешься один?

— Один, — отрывисто ответил авар. — А где предводитель?

— Позади. — «Сломанный нос» показал пальцем над плечом. — Но сейчас уже лучше его не тревожить.

Баятар колебался лишь мгновение.

— Это не может ждать, — ответил он.

Юноша подвел коня к корыту и двинулся к отверстию в стене под водопадом.

— Не можешь дождаться, когда твою задницу высечет кнут, когда кожа будет вся в кровавых полосах с отваливающимися кусками мяса? — спросил кто-то за ним. Кровавые Псы расхохотались, будто это было самой смешной шуткой.

Трещина вела круто вверх. Баятар ступал по неправильным ступенькам, высеченным в круто поднимающемся полу. Гул водопада постепенно стих где-то внизу. Лестница выходила в следующий коридор, изначально проделанный водой, но позже расширенный и обработанный человеческими руками. Дальше имелось отверстие, прикрытое шкурой. Через щели вокруг него в пещеру проникал мутный свет.

Баятар подошел ко входу, но когда он уже протянул руку к шкуре, внезапно остановился. Из пространства за отверстием до него долетали звуки. Придушенные рыдания, полные боли и унижения, прерывались гортанными выкриками в правильном, постоянно ускоряющемся ритме. Первый голос, несомненно, принадлежал какой-то девчушке. Она должна была оказаться очень молодой — скорее, ребенком, чем женщиной. Второй голос звучал, словно пыхтение дикого зверя, а не нечто, способное исходить от человека.

Баятар знал, кому принадлежит этот голос. Он опустил руку. Хотя авар и был сильным парнем, а его тело уже покрылось шрамами после множества жестоких схваток, сейчас в его глазах появился страх. Какой бы ни была принесенная им неотложна новость, он не отважился тревожить Бургута.

Авар ждал, переступая с ноги на ногу.

Выкрики ускорились, а потом слились в сплошной рев, в котором блаженство и удовлетворение перемешались с ненавистью. Рычание слилось с жалкими рыданиями жертвы в отвратительную какофонию страдания, ужаса и извращенной похоти, которую не могла удовлетворить даже самая отвратительная мерзость.

Потом стало тихо. Баятар еще немного помедлил, но все же глубоко вздохнул и громко откашлялся.

— Предводитель? — произнес он. — Это я, Баятар.

— Что такое? — Слова прозвучали, будто удар кнутом.

— У меня новости.

— О Торбуге? Поймал этих двух вонючих крыс? Я приказал ему не показываться на глаза, пока у него на седле не будут висеть эти головы!

Баятар проглотил слюну, чтобы увлажнить высохшее горло.

— Торбуг мертв, начальник.

— Что?!

Раздалось шлепание босых ног по камням и шкурам. Баятару было тяжело удержаться, чтобы не сделать шаг назад.

Мужчина у входе был высоким, под его кожей, блестящей от пота, изгибались мускулы, твердые, будто железо. Голову, в отличие от остальных аваров он не брил, густые черные волосы падали на спину. Лицо у предводителя было смуглым, поросшим черной щетиной. Казалось, что белки его глаз демонически светятся.

Баятар изо всех сил пытался не пялиться ни на измазанный кровью член Бургута, ни на безвольное окровавленное тело, лежащее на постели за ним.

— Торбуг? — проворчал правитель Кровавых Псов. — Мертвый?

— И остальные четверо — тоже, — прохрипел Баятар. — Я нашел их недалеко от дороги, которая ведет от брода через Хрон, к Борину. Они были похоронены под малой могилой из камней. У всех были отрезаны головы, и кто-то им проколол каждому сердце заточенными дубовыми кольями.

Бургут немного помолчал, только мышцы на его сомкнутых челюстях извивались, словно личинки под кожей мертвеца.

— Пять человек, — наконец сказал он. — За это я кого-то заставлю сожрать собственные кишки. Разведал следы?

— Дождь их почти смыл. Тела двух беглецов нигде не нашел. Им повезло, кто-то их спас.

— И помог им добраться до города, — добавил Бургут. — Значит, бориновцы о нас уже знают.

— Скорее всего, они уже выслали отряд, — раздался откуда-то из пещеры за спиной Бургута писклявый и странно звучащий голос. — Они всегда так делают, и всегда безрезультатно. Ничему не научатся.

У Баятара сердце подскочило куда-то до шеи. Обладателя этого странного голоса каждый авар боялся в сто раз больше, чем могучего предводителя Кровавых Псов.

— Пока еще не время тревожиться, — продолжил спутник Бургута. — Пусть три человека сейчас же едут в разрушенную деревню. Они будут нести там дозор. Если объявятся эти глупцы из Борина, тотчас дадут нам знать.

Бургут махнул Баятару.

— Ты слышал. Позаботься о том.

— Понимаю, предводитель! — Баятар наклонил голову и повернулся к выходу. Ему понадобилось огромное усилие, чтобы скрыть от Бургута выражение бесконечного облегчения на лице.

Бургут прикрыл шкуру и вернулся на простую кровать. Девочка лежала на животе и тихо плакала. На ее широко растянутых бедрах засыхала кровь.

— Что будем делать, когда сюда дойдут бориновцы? — спросил предводитель Кровавых Псов. — Оставим их, как обычно, разнюхивать кругом? Со временем им это надоест, они подожмут хвосты и вернутся в город.

— Нет, — отозвался человек, сидящий в углу пещеры, куда не падал свет горелки. В темноте смутно виднелась его фигура. — Мы хорошо примем этих глупцов. А когда избавимся от их воинства, Борин будет отдан нам на пощаду или немилость. Потом дело пойдет быстрее. Империя Сагутая превратилась в пепел, но мы построим из огня и крови свой собственный каганат. Мое имя будут произносить с тем же почтением и страхом, как имена Тэнгри и Келгара. А ты станешь исполнителем моей воли!

В пещере прозвучал придушенный стон. Бургут посмотрел в углубление рядом с постелью. На его дне лежали рядом четыре авара. Их тела были покрыты засохшей кровью и отмечены глубокими, несомненно, смертельными ранами. Очевидно, они уже какое-то время были мертвы. Несмотря на это, один из них задвигал челюстью, приоткрыл рот и зловеще застонал. Лежащий рядом с ним мертвец судорожно сжал пальцы в кулак. Следующий покойник отрывисто вздохнул. Воздух проник через дыру между ребрами и выгнал несколько жуков из раны.

— Настало время, — произнес из темноты загадочный спутник Бургута. — Просыпайтесь.

На мертвенно бледных лицах открылись четыре пары глаз. Они были черны от крови. Один из мертвецов медленно сел.

— Что… — прохрипел он гнусавым голосом. — Что случилось?..

Бургут наклонился к нему.

— Вы пали в бою. Вчера ночью, при нападении на ту вшивую славянскую деревню. Вы были мертвы, но теперь вернулись. Волшебство, которым прожжены ваши души, привело вас из империи Келгара обратно в мир живых. Вы готовы сражаться дальше рядом со своими друзьями?

— Жажда… — заголосил один из мертвых. — Дайте нам пить…

— Сделай, как он хочет, Бургут! — донеслось из темноты. — Отвори этой маленькой сучке артерии и накорми своих верных. Человеческая кровь вернет им силу. Она им понадобится, чтобы вместе с остальными победить крыс из Борина.

— Как тебе угодно! — Бургут наклонился к куче своей одежды, а когда выпрямился, в его ладони блестел большой нож. Он подошел к кровати и грубо схватил девчонку за волосы. Она закричала. Авар бесцеремонно потащил ее к яме. Острые камни царапали ее кожу.

Живые мертвецы почуяли кровь и начали карабкаться из углубления. Они жадно открывали зловонные рты, скалили зубы, облизывались черными языками. Когда девочка заметила их, она закричала так, что у Бургута заложило уши. Он не замечал ее щипков и пинков, подтащил поближе к отвратительной четверке и полоснул ножом. Блик огня на острие кинжала угас в горле несчастной, словно молния, уходящая в темноту ночного леса. Брызнула кровь.

Мертвецы жадно завыли и бросились на девочку. Бургут расширил рану и позволил кричащей и дрыгающей ногами бедняжке упасть в их нетерпеливые руки. Голое тело тотчас исчезло под четырьмя гнусными фигурами. В пещере раздалось отвратительное чавканье, звук отдираемого от костей мяса и влажное чмоканье внутренностей.

Бургут стряхнул кровь с ног и отвернулся от этого неаппетитного зрелища. В тени в углу пещеры блестела пара жестоких глаз. Сокрытая фигура наблюдала кровавый пир с наслаждением. Будто бы и сам их обладатель преодолевал желание присоединиться к тем четверым.

— Мне нужен кубок вина, — проворчал Бургут и начал одеваться.

— Это не получится, — зашипел туман, который торопливо продирался через густое сплетение кустарника и папоротника на подъеме крутого утеса.

— Ты попал внутрь? — приглушенно прошептал Роган.

Слабо светящаяся дымка быстро превратилась в присевшую фигуру.

— Как нечего делать! — ответил туманный житель. — В двух шагах от входа у огня сидит стражник. Он как раз уснул.

— Он один?

— Как палец на руке лесоруба. Остальные сидят в пещере, дальше в подземелье. Скорее всего, они обжираются свининой и упиваются разливным пивом. Я слышал отдаленные звуки пиршества…

— Боги на нашей стороне! — Зубы Рогана сверкнули во тьме.

— Ты попробовал то, что я тебе приказал?

— Конечно. Ты был прав. Магический щит действует только в одну сторону. Внутри я принял человеческое обличие и попробовал выйти наружу через ворота. Это прошло довольно легко, я не чувствовал ничего, кроме незначительной дрожи.

— Отлично. Все пройдет как по маслу. Пойдешь внутрь, материализуешься, возьмешь какой-нибудь камень и оглушишь им стражника. Попробуй его не убивать. Потом выволочешь его наружу, где я о нем позабочусь.

— А как ты его заставишь открыть ворота?

— Это предоставь мне. — Роган зловеще улыбнулся.

Туманный житель хотел еще что-то сказать, но стрелок лишь равнодушно прошел мимо него и направился вдоль скалы к воротам в Кирт. Его спутник что-то промямлил под нос, расплылся в туман и последовал за ним. Он двигался быстро и бесшумно, словно гонимое ветром облако дыма.

Давно спустились сумерки, над холмами уже погасли последние остатки света. С беззвездного неба опустилась черная тьма. На дне оврага темноту можно было резать ножом. Даже соколиное зрение Рогана распознавало только неясные силуэты валунов и деревьев. Ему приходилось двигаться очень осторожно, поскольку не хотелось неправильно ступить и произвести ненужный шум. Воин осторожно подкрался к месту, где проделанная конскими копытами тропинка терялась в гравии у подножия отвесной скалы.

— Мы тут, — прошипел туманный житель.

Роган какое-то время пытался распознать, где заканчивается настоящая скала, а где начинается обман, созданный чародейством. Конечно же, он не заметил никаких отличий. Воин подошел к горбатой стене и вытянул руку.

— Осторожно, — прошептал туманный житель. — Ты сейчас стоишь перед воротами. Если стражник пробудится, он тебя увидит.

Роган приложил ладонь к камню и молниеносно отдернул руку.

— Вот дерьмо, — сквозь зубы процедил он.

— Что? — Туман беспокойно зашевелился.

Роган опять протянул руку. Кончики пальцев погрузились в скалу, будто это было всего лишь отражение на поверхности воды.

— Я этого не понимаю, — пробурчал житель тумана.

— И я тоже. — Рука Рогана исчезла в скале по самый локоть. — Но это довольно легко. Очевидно, они забыли снова включить охранный щит. Дураки!

— Либо на тебя их чары по какой-то причине не действуют. Значит, моя помощь тебе уже не нужна. Я могу испариться. В буквальном смысле.

— Ничего подобного, — проворчал Роган. — Ты пойдешь со мной, поскольку ориентируешься в пещерах. Поведешь меня.

Черноволосый воин вытащил кинжал и осторожно выставил правую ногу. Она совершенно легко проникла в скалу. Перед тем, как приблизить к стене лицо, Роган закрыл глаза.

Это было так, будто он нырнул в мед — приятно и отвратительно одновременно. Роган сжал зубы и завершил движение.

Когда он снова открыл глаза, то оказался в пещере. Темнота заполняла большое пространство, маленький огонек, горящий примерно в десяти шагах от входа, казался не более чем мерцанием одинокой звезды в безбрежной тьме. Алое зарево мутно освещало сгорбленную фигуру со свешенной головой и косой на бритой макушке. Роган разборчиво услышал глубокий и спокойный храп. Он неприятно ухмыльнулся и сжал в руках рукоятку кинжала. Было непросто подкрасться к спящему стражнику, чтобы при шагах по мелким камням не издавать ни малейшего шороха. Когда в пещеру пробрался ком тумана, превратившись в сгорбленную фигуру, воин уже стоял у очага.