Краса выбежала по деревянным перегородкам. При первом взгляде на всадников она затаила дыхание. Авары растянулись в ширину, поэтому казалось, что их в два раза больше, чем предполагалось. Они обтекали строение по крутым склонам и забрасывали его градом стрел. Стрелы жужжали, словно яростные шершни. Сначала их железные жала попадали только в бревна, грязь и прутья, но они быстро нашли путь и к человеческой плоти и крови. Одному из бориновцев, стоящих рядом с Красой, стрела попала в шейную артерию. Палисад окропил первый фонтан крови, посвященной богам войны. Человек с криком свалился с площадки.

Краса вытерла с лица горячие капли и отсутствующим взглядом посмотрела на сои окровавленные пальцы. Этот взгляд наконец вывел ее из первичного оцепенения. Как будто прорвалась преграда, сдерживающая ее силу и отвагу.

— Стреляйте! — закричала она и энергично замахала мечом над головой.

Бориновцы как будто только и ждали ее указания. Стрелы и копья засвистели в холодном воздухе. Тотчас упало два аварских коня. Трое или четверо всадников вылетело из седла.

Ржание и сумасшедший рев резали барабанные перепонки. Краса в душе взывала всех богов, духов, лесных дев и демонов.

— Опять! — приказала она. — Не останавливайтесь!

Зазвенели тетивы луков.

Мощный удар разбил ставни и тьму в деревянном здании прорвал лучик света. Обломки затвора упали к очагу посреди комнаты.

Авар перед избой перебросил ногу через седло, схватился за край крыши и ногами вперед вскочил вовнутрь. Он упруго прыгнул на глиняный пол, пригнулся и схватился за меч.

Больше он ничего не успел. В примерно двух шагах от него появилось лицо с торчащими рыжими усами.

— Привет! — Велемир оскалил зубы.

Топор ударил чужака с такой силой, что отделанный кожей шлем отлетел на другой конец комнаты. Тело Ударилось о стену под окном. Каша из крови и мозгов забрызгала ставни.

— Быстро к окнам, парни! — прогремел могучий воин. — Эти свиньи не смеют нам тут гадить! Ты, с этим луком — ко мне!

Бориновцы побежали к остальным двум закрытым окнам, за которыми на спуске уже стучали копыта аварских коней. Велемир услышал свистящий звук тетивы и инстинктивно поднял щит против окна. Железное острие пробило бычью кожу и крепкое дерево, выйдя всего в пальце от мускулистого запястья.

— Сукин сын!

Другие ставни разбились в щепки под ударом тяжелого топора. Бориновцы кинулись туда, словно пчелы на мед. Воцарилась суета.

Задребезжала сталь, кто-то выругался, раздался чей-то болезненный вскрик. У Велемира не было времени замечать этого — перед окном, которое он охранял, с коня прямо на скаку спрыгнул еще один авар.

— Твоя первая добыча, — подтолкнул рыжеволосый воин вперед молодого лучника.

Юноша сильно натянул тетиву. Свет в окне заслонила плечистая фигура. Зазвенела тетива. Стрела пронзила горло нападающего с такой силой, что он повернулся к окну спиной.

— Легче, чем стрелять зайцев, как думаешь? — весело рассмеялся Велемир.

Но неожиданно его хохот застрял в горле, как рыбья кость.

Авар не упал. Он покачнулся, но быстро восстановил равновесие и повернулся опять лицом к ним.

Юноша с луком широко раскрыл глаза.

— Что это…

Только сейчас они заметили его страшные, совершенно черные от потрескавшихся сосудов и вытекшей крови глаза.

Они были абсолютно безжизненными.

Кровавый Пес потянулся к затылку, сломал наконечник стрелы и с каменным лицом вынул ее из горла. Не вытекло ни капли крови. Авар оскалил зубы в отвратительном подобии улыбки.

— Яйца Перуна! — прокряхтел Велемир. До него тотчас дошло, что это за нечисть. У военных костров на юге он слышал бесчисленное количество историй об убитых Кровавых Псах, которых дьявольская магия опять вернула к жизни. Рыжеволосый надеялся, что он никогда в жизни ни с чем подобным не столкнется.

Авар одним хищным движением вскочил вовнутрь. От каждого его движения исходила смертоносная гибкость и сила. В руке он сжимал топор с загнутым назад массивным острием. Сильным ударом в щит Пес вынудил Велемира отступить и повернуться к лучнику. Молодой стрелок растерянно шарил рукой в колчане на боку.

Мертвец прыгнул, рассеянный утренний свет слегка погладил отполированное острие топора. Перерубленный лук упал на пол лишь немногим раньше, чем тело юноши. Кровь лилась из страшной раны, словно красное вино из только что открытой бочки.

В воздухе просвистел топор Велемира. Он раздробил ключичную кость авара и погрузился в его холодную грудь.

— Как тебе это нравится, мертвечина?

Живой мертвец, естественно, не ответил, только посмотрел на Велемира своими ужасными черными глазами. Авар раскрыл рот. Из-под оскаленных зубов вырвался ужасающий булькающий звук, оттуда пахнуло гнилью. Кровавый Пес схватил рукоятку топора и без единой дрожжи на лице вынул сталь из тела. С острия стекала густая темная жижа.

— Ты, сукин…

Мертвец отбросил от себя здорового воина, как тряпичную куклу. Велемир ударился спиной о резной столб. Тот затрещал, взвилась пыль, с гвоздя на потолке бориновцу на голову упал венок из сушеных трав.

Снаружи заржали и затопали кони — авары учуяли возможность и повернули к избушке. Кольчуга зазвенела на теле Кровавого Пса, который ловко вскочил вовнутрь. Сразу за ним следующий заслонил свет в окне. Авары нетерпеливо выли — запах крови привлекал их, словно изголодавшихся диких зверей.

— Ну давайте, идите, говнюки! — произнес Велемир и нетерпеливо поднял топор.

Воздух запел на оперении стрел. Мирена знала, что они уже приближаются, на даже не шелохнулась. В человека рядом с ней стрела вонзилась с такой силой, что он буквально исчез со стены. Тело упало в грязь в трех шагах от подножия ворот.

Ведьма не замечала всего этого. Она стояла, будто статуя, будто идол богини войны, берущий силу от запаха крови и стонов раненых. Мирена сжимала меч, держа его перед собой, как какое-то ритуальное оружие. Серебряный амулет на ее груди колыхался и светился. Воздух вокруг нее неестественно взвихрился, в нем крутились образы вещей, как отражения в потоке жидкого меда. Стрелы ломались об этот невидимый щит и отскакивали от него, словно от скалы.

— Дай мне силу, Чорс…

От безмерных усилий на лбу ведьмы вздулись вены. Ее косы взметнулись вокруг головы, как будто волнуемые порывами ветра.

Вибрирующее магическое поле росло, растекалось по площадке, обнимало одного бориновца за другим. Люди удивленно оглядывались, пытаясь отступить от этой диковины. Но потом они заметили, что стелы вдруг меняют направление. Они падали на вал или на двор, не причиняя вреда. И тогда стало понятно, что это за волшебство.

Несмотря на всю свою сосредоточенность Мирена вдруг ясно почувствовала открытие другого источника силы. Она удивленно оглянулась. Тут был кто-то еще, использовавший в бою волшебство. И его мощь дьявольски быстро набирала интенсивность, буквально извергалась из своего источника.

Она присмотрелась. Где-то за воющими подъезжающими к ограде всадниками она заметила неподвижный силуэт наездника. Фигура в седле казалась непривычно маленькой, как будто принадлежала карлику или…

Ребенку?!.

В тот момент, когда Мирена поняла, что сила ее противника слишком велика, чтобы она со своими способностями могла ей противиться, оказалось уже слишком поздно. Таинственный враг использовал против нее ее же силу. Два магических поля встретились, и над оградой произошла ослепительная вспышка.

— Нечисть!

Единственное, что она успела сделать — это закрыть лицо руками. Колья перед ней разлетелись в щепки. Взрыв отбросил ее назад, будто лягнувшаяся лошадь. Ведьма пролетела по воздуху, вокруг падали бориновцы и сыпались дождем дымящиеся обломки ограды.

Она упала на пятки, ударилась копчиком и упала спиной в грязь. Все же ведьма приложилась затылком о землю, и свет перед ее глазами угас, как будто кто-то стрелой попал в солнце и сбил его с неба.

ГЛАВА XIII

ГРОХОЧУЩИЕ КОПЫТА

Краса покачала головой. Перед ее глазами скакали алые пятна. Опираясь на острые колья забора, она встала с площадки, куда ее отбросил удар невидимой силы. Плечо пронзила жалящая боль.

Девушка опустила взгляд. Острый обломок дерева прошел через куртку и попал в мышцу. Она схватила его и, сжав зубы, вынула. По ее руке стекал горячий ручеек.

Ограда выглядела так, будто огромный рот откусил ей верхушку. Из дыры во все стороны торчали острые щепки, кругом поднимались клубы дыма. Краса подняла меч. Пошатываясь, она направилась к поврежденной части палисада. У нее не было времени позаботиться ни о Мирене, которая неподвижно лежала поодаль, ни о ругающихся и стонущих дружинниках, сметенных взрывом. Авары почувствовали колебание бориновских сил и обратили внимание на защищенное место.

К ограждению с самоубийственным мужеством рысью направлялись три всадника.

— Стреляйте! — закричала Краса. — Пока у вас в колчанах есть хотя бы одна стрела, стреляйте! Пусть эти паршивцы досыта нажрутся грязи!

Площадка тряслась под грохочущими ногами. Бориновцы бежали к правительнице и на бегу стреляли по противнику. Первому из тройки атакующих длинная стрела попала в грудь. Он закачался в седле, но не упал. Наоборот, авар схватился за луку седла и, когда конь подошел к ограде, авар как следует подпрыгнул. Пальцами он схватился за край дымящейся дыры в ограде. Атакующий словно бы и не заметил, что щепки прокололи ладони насквозь — поднялся наверх и соскочил на прямых ногах на площадку. Стрела, которая уже сломалась, все еще торчала у него из груди.

Краса остановилась на бегу, ее рука, державшая меч, дрогнула. Авар посмотрел на нее. Его глаза были черные и… мертвые.

— Боги…

Краса отступила.

Снаружи оставшиеся двое всадников упали у подножия ограды, бориновцы застрелили их коней. Но авары невообразимо быстро поднялись, а когда падающие на них сверху стрелы протыкали их тела, конечности и даже лица, мертвецы безостановочно следовали за своим другом.

Авар на ограждении затрясся от удара следующей стрелы. Но он не спускал глаз с Красы, как будто хотел ее сглазить. Пес оскалил зубы, поднял меч и направился прямо к ней.

Правительница тотчас поняла, что этого человека… эту вещь… никто не остановит.

Тяжелое копье попало мертвому в бок с такой силой, что вылезло с другой стороны, обмотанное темными внутренностями. Комнату заполонила отвратительная вонь. Черноглазый авар заорал нечеловеческим голосом, взмахнул топором и перерубил мужчине с копьем горло. Следующим ударом он отломил половину стрелы, торчащей у него из горла.

Авары повалили в избушку, словно тараканы. Велемир щитом отразил удар меча первого из них и с удовольствием проделал глубокий пролом в его оголенном черепе. К счастью, только первый из нападающих был живым мертвецом, остальные дохли, как положено.

Велемир невменяемо улыбался.

— У нас закончились хлеб и соль…

Следующий Кровавый Пес упал, когда топор отрезал ему руку выше локтя. Оттуда хлынул необузданный поток крови.

— …Но наверно вы не пренебрежете в качестве приветствия…

Третьему авару щит Велемира сломал челюсть, его топор с треском проломил грудную кость врага.

— …Добрым славянским железом!

Кровь и внутренности превратили опилки на полу склизкую грязь. Отвратительный рев умирающих сотрясал воздух.

— Как вам это понравилось?!

Глаза Велемира дико светились, через его оскаленные зубы рвалось быстрое дыхание. Воин осмотрелся.

Живой мертвец небрежно отразил нападение последнего выжившего бориновца, схватил его за волосы и одним ударом топора перерезал горло. Голова осталась у него в руке. Он поднял ее вверх, давая стекающей крови попасть в свой раскрытый рот. Красные фонтаны забрызгали отвратительно бледное лицо.

Велемир подскочил к вампиру сзади. Он вспомнил еще одну вещь из историй о восставших Кровавых Псах. О том, как от них избавиться.

Топор жадно вошел в шею авара. Голова закрутилась в воздухе, упала прямо в очаг и начала жариться в еще горячих углях. Тело врага растерянно дергалось. Велемир отскочил от слепо машущего мечом обрубка. Он со всей силы ударил обезглавленного противника.

Тело авара ударилось о большую глиняную посуду в углу и разбило ее. И в куче черепков и потоке зерна оно все еще тряслось и дергалось в поисках упавшего оружия. Голову охватил огонь. Глаза кипели, язык крутился в отчаянно открытом рту. Вонь перебила запах крови и внутренностей.

— Келгар! — залаяли яростные голоса.

Велемир обернулся. В окнах появились следующие раскосые лица, обезображенные жаждой крови.

— Чума вас подери, паршивцы!

Он стряс с топора склизкую кровь и побежал к выходу во двор. К свойствам хорошего воина относится способность вовремя угадать, когда приходит самое время для отступления.

Краса попыталась остановить одного из летящих коней, но почти оказалась под его копытами. Конь промчался рядом, забрызгал ее грязью и ускакал прочь. Она беспомощно закричала.

Краем глаза она заметила Хроздана. Двумя руками он держал за гриву быстроногого вороного и заставив его остановится. В этом старом жилистом дружиннике скрывалось больше силы, чем человек мог подумать.

Больше она ничего не успела разглядеть. Авар догнал девушку на бегу, взмахнув своим мечом. Это был сильный удар. Хотя она отразила его своим мечом, толчок почти парализовал руку. Краса отступила, покачнулась и медленно упала. Она знала, что против второго удара уже не сможет поднять меч…

В этот момент по авару ударил со спины всадник на статном буланом. Толчок широкой конской груди отбросил Кровавого Пса. Правительница быстро выставила меч. Разящее острие пронзило кожаную куртку авара, тот всем своим весом рухнул насажен на острие. Когда он падал, то успел вырвать рукоятку меча из ладони Красы.

Она подняла глаза. На буланом возвышался Велемир. К его спине прижималась Мирена.

— Надо отступать, Краса! — произнес воин. — Здесь мы уже ничего не можем поделать!

Она только кивнула. Девушка знала, что воин прав.

— Правительница!

Это был Хроздан. Он все еще держал вороного за гриву и ждал повелительницу рода. Краса забыла о потерянном мече, разбежалась и вскочила на коня.

Велемир спокойно кивнул, и все галопом направились к воротам. Мирена держала в руке меч Жихадло.

Краса наклонилась и протянула руку Хроздану.

— Хватайся, старый волк! Быстрее!

В тот момент, когда пальцы дружинника сжали запястье Красы, прилетела стрела, попавшая Хроздану между лопаток с такой силой, что острие вышло у него из груди на два пальца.

— Хроздан! — завопила девушка.

Дружинник смотрел ей в глаза, а потом его пальцы ослабли, и он заснул на своей последней постели, застеленной холодной грязью двора.

Перед воротами их попытались остановить, но Жихадло безжалостно выбил нападающего авара из седла.

Они галопом ехали вниз по склону, направлялись к южному концу деревни. Копыта оставляли глубокие следы на влажной земле. Ведьма обнимала мускулистый торс Велемира и, напрягая все силы, пыталась удержаться на неоседланном жеребце. Она могла ездить без стремени, но не сползти с гладкой шерсти на конской спине сейчас оказалось выше ее сил.

Вокруг нее, словно комары, жаждущие крови, жужжали стрелы.

— Мощная Чорс, защити нас!..

Она услышала пронзительное ржание и увидела падающего коня, подмявшего под собою всадника. Ведьма плотнее прижалась к спине Велемира.

Это не длилось долго, буланый длинными прыжками преодолел вал. Беглецы все же оставили деревню за собой, быстро отдаляясь от места своего поражения.

Они догнали остальных на южном конце долины. Там, где заканчивался луг и поле и дорога уходила в лес. Беглецы ненадолго замедлились, чтобы посчитать людей и выяснить, кто собственно выжил. Кроме Велемира и Мирены в живых оказалось только двенадцать бориновцев.

Велемир растерянно огляделся, лихорадочно ища кого-то взглядом.

— А где Краса?! — взвыл он, словно раненный волк. — Где, ради всего святого, Краса?!

— Она скакала за нами, — прохрипел один бориновец. — Наверное, мы потеряли ее под градом стрел…

В этот момент долину наполнил звук рога, созывающий всех выживших Кровавых Псов.

Начиналась погоня.

Краса с усилием поднялась с мокрого и холодного пепла. На сегодня ей уже хватило падений. Каким-то чудом она еще ничего не сломала. В голове пульсировала тупая боль. В двух шагах от нее между туго натянутыми канатами тщетно пытался встать конь, которому стрела пронзила грудь. Он ржал, пытался лягаться и истекал кровью.

Над деревней смолкал звук рога. Рядом с ней мелькали конские копыта, плескалась грязь, земля тряслась, звучали кровожадные крики аваров, выходивших на охоту. Стук копыт пронесся рядом с ней и постепенно затихал, как гром отдаляющейся грозы. Потом наступила тишина, нарушаемая только звуками, издаваемыми умирающим конем.

Она задыхалась. Нужно придти в себя и бежать, спрятаться в ближайшем лесу…

— Ну-ка посмотрим!

Ее сердце чуть не выскочило из груди. Она удивленно огляделась. Неподалеку стоял конь. Девушка подняла взгляд выше. Всадник казался каким-то маленьким. Неужели ее обманывает зрение? Нет, это был ребенок, примерно десяти лет. Весь в крови. В чужой крови.

— Кажется, мы поймали что-то очень драгоценное. — Парнишка отвратительно усмехнулся. — Зверь с прекрасным мехом!

— Ты, проклятый…

Она не договорила. С другой стороны, прямо с того направления, в котором Краса хотела бежать, раздался стук копыт. Подъезжающий всадник оказался необычно коренастый, он выглядел и впрямь устрашающе. Когда этот человек остановил коня перед Красой, у нее было чувство, что над ней возвышается статуя какого-то аварского бога-всадника. Девушка притихла, хотя ее разум все еще приказывал убегать, тело отказывалось слушаться.

— У нас большие потери, великий, — сообщил он парнишке. Почтительный тон этого голоса ясно давал понять, кто здесь главный. — Я не ожидал, что эти дерьмоеды будут сражаться так ожесточенно…

— Количество мертвых несущественно, — отрезал мальчишка. — За два дня всех павших опять поставлю на ноги. Они будут складывать души убитых врагов на алтарь Келгара в еще большем количестве, чем до того. Сейчас важно только то, какую брешь мы проделали в войске этих паршивцев.

— Ты прав. — Бургут опустил взгляд на Красу. У него были жестокие и холодные глаза, словно два кремня. — Женщина. Красивая.

Он оценил ее, словно купец, выбирающий на рынке интересные товары.

— Кто она такая?

— А не все ли равно?

Казалось, что парнишке отвратительную ухмылку на лице кто-то вырезал острым ножом.

— Келгару не столь важно имя жертвы, которая накормит его своими внутренностями.

Хотя Псы давно перешли на аварский язык, Краса по выражениям их лиц поняла: ей только что был вынесен страшный приговор.

— Там тропинка! За мной, быстро!

Беглецы под предводительством Велемира сошли с дороги. Копыта их коней застучали по лесной земле, усыпанной хвоей.

Все еще господствовала ночь. Люди не замечали того, что шли быстрым галопом. В нормальных условиях никто в здравом уме не отважился бы с такой скоростью гнать лошадей по обманчивым лесным тропам. Но на предосторожности сейчас не было времени. К счастью, деревья здесь росли не слишком близко к тропе, а местность оказалась не особенно пересеченной. Отряд быстро двигался по склону широкой горы.