Роган выглядел задумчивым.

— Говоришь, отсюда можешь видеть любой закуток Леса?

— Конечно. — Она вопросительно посмотрела на него. Воин чувствовал, что этот взгляд проникает в его разум, роется в мыслях. На ее лице появилось неспокойное выражение. — Нет, Роган. Об этом сейчас ты не смеешь и думать.

— Почему? Я хочу только увидеть, больше ни о чем не прошу.

— Не следует этого делать. Твое горе уже так или иначе вылечено. А это может опять открыть твою рану, разбередить ее… Не проси о том.

Его лицо помрачнело.

— Почему? — повторил Роган. — Что-то не так, как должно быть? Покажи мне души моих близких, или же расскажи, отчего это невозможно. Слышишь? — он повысил голос.

Морена глубоко вздохнула:

— Так ты настаиваешь?

Его глаза горели.

— Настаиваю.

— Ну хорошо. Скажу тебе то, чего не следует говорить. Души твоей жены и сына… — она опять замолчала.

— Что с ними? — прохрипел он.

— Они не в Нави.

В зале воцарилась тишина. Потом Роган решительно подошел к богине, взял ее за плечи и заставил посмотреть ему в глаза.

— А где они тогда?

— Каждая в другом месте. Душа твоего сына до сих пор пребывает в теле смертного.

Он застыл.

— Что ты такое говоришь? Воян жив? Но ведь Кровавые Псы увели его…

— Да, но они не принесли его в жертву Келгару, как ты думал.

— Так… а что с ним случилось?

— Это уже не так важно. Тебя это уже не касается. Забудь о том, что было…

— Нет! — Голос Рогана гулко отразился от стены полости. — Скажи мне, где Здобенка? Я знаю, что она мертва, она умерла у меня на руках! Так почему же ее души нет в Лесу Вечности?

— Твоя жена… — Морена заколебалась, — она умерла как жертва, принесенная чужому богу.

У Рогана расширились глаза. Его руки ослаблено сползли с плеч черноволосой девушки.

— Значит, Келгар…

Он не смог договорить.

— Да. Овладел ее душой.

— Но, — у Рогана на глазах появились слезы ужаса, — ты же можешь с этим что-то сделать? Ты ведь богиня, ты владеешь неописуемой силой…

— Келгар — тоже. Мир, в котором он находится, совершенно чужой, отдаленный и скрытый в самых дальних уголках времени и пространства. Туда не распространяется сила богов из Веледуба. Мы даже не можем заглянуть туда, — она показала на родник.

— Я видел этот мир, — произнес Роган с отсутствующим видом. Его глаза были широко раскрыты, будто он вглядывается в какие-то в воспоминания. — Мертвая равнина, черные камни, небо, освещенное огнями… И стадо демонических коней, вечно скачущих от горизонта к горизонту…

Морена подошла к нему и дотронулась до его лица.

— Ты должен об этом забыть, Роган. Выброси эту картину из головы. Сейчас нельзя позволить злым воспоминаниям захватить тебя.

Он заморгал, из уголка глаза на его щетину на подбородке потекли соленые ручейки.

— Забыть, говоришь? Моего сына взяли в рабство, жену убили и утащили в вечное проклятие. И я не был способен даже отомстить. Как я могу не думать об этом?

— Пойдем, — она взяла его за руку, и Роган равнодушно дал отвести себя к странной постели. Это была просто куча шкур необычной расцветки, разрисованных странными узорами. Роган никогда не видел животных, которым бы могли принадлежать такие шкуры. Он сомневался, что подобное может вообще существовать в мире смертных.

Черноволосая девушка села посреди постели и указала на место рядом с собой. Он, не раздумывая, последовал ее примеру.

— Посмотри мне в глаза.

Роган послушался. Он чувствовал, как ее мысли проникают в его сознание. Это не оказалось чем-то неприятным. Неожиданно у Рогана появилось ощущение, как будто он выпил слишком много вина. Земля под ним зашаталась, мысли разлетелись, словно стая выпущенных воробьев. Воин не был способен внимать чему-либо, кроме ее глаз, лица и нежно приоткрытых губ. Как будто это кто-то другой поднял руку и погрузил пальцы в ее смоляные волосы.

Воин отдаленно понимал, что она развязывает шнуровку на его груди.

— Твое горе и мое одиночество… — Он прочел по ее губам, потому что звуки вдруг перестали иметь хоть какое-то значение. — Я знаю способ, как их утолить. Хотя бы на время.

Она помогла ему раздеться и одним быстрым движением сняла свою тонкую, словно паутина, рубашку. Хрупкое тело нетерпеливо прижалось к его крепкой груди.

— Скажи, — она обвила свою руку вокруг его шеи, — каково это — обнимать Смерть? Я и правда такая холодная?

Его рука скользила вверх, накрыла ее маленькую грудь. Он чувствовал выпуклость соска, дрожащего и твердеющего от возбуждения. Нет, она совсем не была холодной. В ней пульсировало желание, как и в любом живом создании. И Роган отреагировал на него самым естественным образом.

Ей не нужен был ответ. Она читала его мысли, прижавшись устами к его губам. Оба немного наслаждались поцелуем, а потом случилось то, что и должно было случиться. Тепло, которое струилось от нее, быстро влилось в его жилы. Когда Роган крепко обнял «холодную Смерть» и осторожно уложил на шкуры, то понял — с этой дороги нет возврата.

Вдруг их мысли соединились, и он на несколько счастливых мгновений погрузился в сладкое забвение…

ГЛАВА XV

ПОВЕЛИТЕЛЬ ВОЛКОВ

Когда Мирена вышла из обморока и начала воспринимать мир, это не было наслаждением. Ее раны жутко болели, желудок пытался прорваться наружу через горло, а в голове будто что-то постоянно стучало. Мало того мало, ее будра оказались залеплены засохшей кровью.

Ведьма попросила Чорс, чтобы та сжалилась над ней и отправила обратно в обморок.

— Ну что, достаточно побездельничала?

Мирена без проблем узнала голос Велемира. Она открыла глаза и быстро зажмурилась. Потребовалось какое-то время, чтобы приспособить зрение к яркому дневному свету. Ведьма лежала на спине, над ней на фоне серого неба чернела скала с густым лесом на верхушке. В воздухе крутились сухие листья.

— Дай мне напиться… — Во рту пересохло, поэтому ее голос было едва слышно.

— Придержи ее.

И этот голос казался ей знакомым, хотя в последний раз она слышала его очень давно.

Кто-то поднял ее в полусидящее положение и поддержал голову. К ее рту приложили горлышко фляги, и рот увлажнила свежая вода. Мирена пыталась пить Понемногу, чтобы не закашляться. Когда она смогла утолить жажду, то осмотрелась. Над ней склонилось круглое лицо с веселыми морщинками в уголках глаз. Его обрамляли светлые волосы, заплетенные спереди в две косички. Она тотчас его узнала.

— Чурило…

Мужчина в темно-зеленом плаще вытаращил глаза, покраснел как раз и огляделся вокруг.

— Прошу тебя, Оса, больше меня так не называй. Теперь меня зовут Моцногор. Понимаешь? Моц-но-гор!

— Чурило? — процедил Велемир сквозь зубы, пытаясь задушить в себе смех.

— Так меня звали в прежние времена. — Волшебник хмуро посмотрел на него. — Ты, конечно, понимаешь, что это — недостойное имя для известного господина волшебства со святой горы Велестур. Заклинаю вас, не рассказывайте о том никому. Главное — тем парням, которые меня сопровождают, — он приглушил голос. — Они меня хоть как-то уважают, но такое быстро свернет шею моему авторитету.

— То есть это ты вчера следовал за нами, — проговорила Мирена слабым голосом. — Там, у ручья… Я почувствовала твое волшебство… Ты кого-то искал.

— Я знаю, — криво усмехнулся чародей. — Когда ты дала мне отпор силой Чорс, я сразу подумал, что наверное, это ты. Скажу тебе, меня все здорово удивило. Я думал, что ты сейчас бродишь где-то в области реки Вахи.

— Жизнь меняется… Что вы сделали с мертвыми «каркающими»?

— То, что было нужно, — ответил Моцногор. — Отрезали им головы и ноги, прокололи сердце дубовым деревом и воткнули им в черепа гвозди. Неподалеку мы нашли прекрасную расщелину в скалах. Тела бросили там и завалили валунами.

— Им там будет хорошо.

Ведьма оперлась руками о землю. Велемир хотел ей помочь, но она отрицательно покрутила головой. Она села, опираясь спиной о камень. Мирена быстро справилась с недомоганием, вызванным этим движением. Потом ее мутное зрение прочистилось, и ведьма быстро огляделась. Они все еще находились у источника над Длинным Лугом. Рядом сидели или лежали выжившие бориновцы. Все молчали, отдыхая и вспоминая пережитый ужас. За родником сидели чужие воины, передавая по кругу бурдюк с вином. У них было хорошее настроение. Кто-то как раз закончил рассказывать какую-то веселую историю:

— …А потом ему пришлось сожрать собственный язык!

Остальные дружно расхохотались.

— Что это за парни, Чу… э-э, Моцногор? Твои друзья?

— Ну, скорее бы назвал их… моими спутниками, — ухмыльнулся коренастый волшебник. — Мы заключили взаимовыгодную сделку. Когда найдем Кирт, я им позволю проникнуть внутрь и защищу их от аварского волшебства. А они за это позаботятся о Кровавых Псах.

— Кирт, хм… То есть ты о нем знаешь.

— Естественно. Нам в руки попал один из людей Бургута. Пытки на него не действовали, но когда я испачкал его мозг видениями, где его внутренности поедал огромный змей, он сразу выложил нам все о секретном святилище в устье Хрона.

— Там есть золото?

— Ха! Это причина, которая привела тебя в эти края? Очевидно, мы думаем одинаково, Оса. Мне тоже пришло в голову, что в этой волчьей берлоге должно быть скрыто нечто большее, чем просто жертвенный алтарь и идолы какого-то демона. Я бы сказал, что именно там Кровавые Псы сложили большинство добычи, награбленной во время набегов на долину Хрона. Похоже, там должен быть довольно большой клад. Только для меня это — не самое главное.

— Но что может быть интереснее, чем куча золота?

Он посмотрел Мирене в глаза, пытаясь понять, может ли ей доверять. Потом прошептал:

— Скажи, Оса, что ты сегодня утром наделала там внизу, в деревне? Над всей округой прошла волна магии такой силы, что мне мозг почти что вытек через уши.

— Я хотела защитить бориновцев магическим полем. Только у аваров с собой был волшебник. И не какой-нибудь! Он здорово надрал мне задницу.

Моцногор наклонился к ней, его голос вдруг стал серьезным и требовательным.

— Ты его видела?

— Только мельком. Он выглядел как… — она покачала головой.

— Продолжай.

— Это глупо. Это был… ребенок. Маленький мальчик.

Моцногор спокойно кивнул и опять отодвинулся.

— Я так и знал. Это он.

— Кто он? Рассказывай уже наконец, Моцногор. Что ты собственно разыскиваешь? И дай мне напиться, у меня жажда как при самом ужасном похмелье.

Он протянул ей флягу. Когда она жадно пила, он начал рассказывать:

— Как ты, наверное, знаешь, какое-то время тому назад я сделал самую большую глупость в своей жизни. Я завербовался к тем самоубийцам, которые должны были противостоять магии аварского жреца. Этот ад под стенами Вукмара я пережил только по счастливой случайности. Когда мы с Югуром бросили друг в друга то наихудшее чародейское свинство, которое ты только можешь себе представить, стоящий передо мной волшебник послужил мне щитом, не желая того. Он схватил этого сполна и сгорел, будто охапка сухой соломы. Знаешь, все это мне не нравилась с самого начала. Но я даже не предполагал, как это будет плохо пахнуть потом, когда взрослый парень в двух шагах от меня превратился в несколько пудов жареного мяса…

— Ты меня усыпляешь, — зевнула Мирена.

— Ну хорошо, к делу. Это был жестокий бой, но, как известно наша магия была все-таки сильнее — поджарила каркающего волшебника как шкварку. К сожалению, большинство наших магов не пережило его и на день. Некоторые подохли на месте, другие умерли в отвратительных мучениях еще до того, как настало следующее утро. А те, что выжили были совсем обессилены, списаны на несколько недель. Кроме меня». Моцногор пожал плечами, как будто хотел извиниться за то, что ему так повезло. «Поэтому я был ответственен за то, чтобы все это закончить.

Мирена и Велемир вопросительно нахмурились.

— Закончить что?

Моцногор почесал за ухом.

— Хм. Речь идет о том, что не смотря на то, что мы оставили от Югура мокрое место, мы не одержали над ним полной победы.

Они уставились на него непонимающими взглядами. Бориновцы, сидящие рядом, насторожили уши и склонились поближе.

— Когда после боя я исследовал обугленные останки чернокнижника, — продолжал волшебник, «я не нашел ни следа его волшебной силы. Понимаете? Югур обладал такой мощной силой, что и его пепел должен был пропитаться ею. Но я не почувствовал там ни проблеска магии».

— И что это означает? — спросил Велемир.

— Что Югуру прямо перед смертью удалось отделить свою душу от тела, — ответила ему Мирена.

— Я тоже так думаю, — кивнул Моцногор. — Я уже наслышан о волшебниках, которые умеют такие вещи…

— Подожди немного! — Морщины у основания носа Велемира стали еще глубже. — Ты хочешь сказать, что жрец сбежал? Что его телесное убежище уничтожено и он теперь где-то в бесплотном виде, как какой-то призрак, существует дальше? Я правильно понимаю?

— Ты понимаешь все отлично. Это была только временная победа и ее нужно довести до конца. Я узнал, что у мага был ученик — парнишка, которого Кровавые Псы когда-то привели с одного из грабительских набегов. Жрец учуял в ребенке сверхъестественные способности и взял его к себе. Заботился о нем, как о собственном сыне. Ну и этот парнишка сбежал из Вукмара под охраной дружины Бургута…

— Ага, — поняла Мирена, — начинаю понимать. Этот маленький паршивец…

— Разумеется это был тот, о которого ты сегодня утром сломала зубы, — поддакнул Моцногор. — Волшебник вырастил его по своему образу. И Кровавые Псы охраняют мальчишку также, как до этого охраняли Югура. Как думаете, почему Бургут и его банда сразу за тем, как мы поджарили жреца, сразу уехали из Вукмара?

— Ты прав, — глаза Велемира осветила догадка. — Над этим все ломали головы. Кровавые псы фанатичные убийцы, жаждущие крови, бой для них наибольшее блаженство. Они не знают, что такое трусость. Их бегство из Вукмара мы не могли никак объяснить. Ты утверждаешь, что они пытались доставить в безопасное место ученика Югура?

— Конечно. Когда душа великого жреца покинула тело, ученик скорее всего поместил ее в какой-нибудь магически-активный предмет — драгоценный камень, амулет или что-нибудь вроде этого. Который потом было необходимо доставить в безопасное место…

— В Кирт, — сказала Мирена.

— Именно. Я сомневаюсь, что ученик хочет найти подходящее тело и при помощи соответствующего ритуала перенести в него душу своего учителя. Когда он снова найдет телесную оболочку, Югур восстанет с полной силой.

— Если я все правильно понимаю, — размышляла ведьма вслух, — именно этот предмет с душой Югура — если что-то такое и вправду существует — ты пытаешься найти. Это твоя часть добычи.

Моцногор усмехнулся.

— Тебе-то я не должен объяснять, что нечто подобное намного более ценно, чем боги знают какая гора золота.

— В том нет никаких сомнений. Только я бы хотела знать, — Мирена прикрыла глаза, — хочешь ли ты добыть эту вещь, чтобы предотвратить восстание из мертвых Югура. Или же ты сам хочешь завладеть его проклятой силой и использовать ее в собственных целях.

Улыбка чародея замерла на его губах, но прежде чем он успел что-то сказать, его прервал стук копыт. Бориновцы и наемники потянулись за оружием. Моцногор поднял свой жезл и сосредоточенно посмотрел в направлении, откуда приближались всадники. Вслед за этим из леса вышли кони и оба отряда, как по команде, расслабились.

— Белдраг, — сказал Моцногор. Туманный свет, который уже начал образовываться вокруг змеиной головы на конце жезла, погас.

В поле зрения Мирены появилось три всадника. Они остановили коней у источника и ловко спрыгнули. В первом из них ведьма сразу же узнала драгана — с глазами как у ящерицы, чешуйчатой кожей без единого волоска, телом, двигающимся с нечеловеческой упругостью, будто у него не было костей. В верхнем течении Моравы представители его вымирающей расы все еще жили в довольно большом количестве. Обычно считалось, что от драганов лучше держаться подальше. И этот явно не выглядел так, будто собрался опровергнуть плохую историю своего народа. Его спутникам, хотя они были чистокровными людьми, взгляд командира не предвещал ничего хорошего.

— «Каркающие» ушли из деревни, — сообщил Бел-драг. — Собрали пленников, забрали своих мертвых и направились на север. Странно, что они не поехали искать своих друзей. Им не показалось странным, что десять головорезов, которых послали по следам беглецов, не вернулась назад?

— Они знают о нас, — сказала Мирена.

— Однозначно, — кивнул Моцногор. — Мы еще не так далеко, чтобы тот маленький шкет не смог выследить нас своим волшебством. Он мудро рассудил, что лучше всего будет пораньше вернуться в безопасный Кирт.

— Вы видели ту женщину? — нетерпеливо спросил Велемир у Белдрага. — Ту, с медовыми волосами?

Наемник посмотрел на него. Нельзя было сказать, что его лицо изобиловало какими-то чувствами.

— Какие у нее там были волосы, я не знаю. Единственная женщина, которую я видел среди пленников, была вся в грязи и крови.

Велемир прикрыл глаза и мысленно поблагодарил богов. Он повернулся к бориновцам.

— Это может быть только Краса. Правительница жива, парни! Мы еще можем ее спасти. Если тотчас выедем за аварами, догоним их и нападем в каком-нибудь подходящем месте…

— Вы этого не сделаете, — перебил его Моцногор. — Никакого нападения по дороге. Мы хотим найти гнездо «каркающих». Авары должны довести нас туда.

— Глупости, — запротестовал Велемир. — Напасть на них из-за угла будет куда проще, чем взять Кирт.

— Возможно. Но сейчас нужно играть по нашим правилам, бориновец. А мы хотим найти святыню. Либо вы к нам присоединитесь, либо будете действовать на свой страх и риск. Вас всего десять, и ни у кого нет приличного оружия. Желаю удачи.

Из груди Велемира вырвался глухой звук. Но он не успел что-то возразить, как в разговор вступила Мирена.

— Моцногор прав. Нам нужно объединить силы. Не забудь, что в наших интересах найти эту берлогу. Там все еще могут быть заточены пленники из Длинного Луга. — Она посмотрела на Белдрага. — Сколько аваров пережило бой?

— Мы насчитали тринадцать.

— Добавим к этому мертвых, которых они оживят, — заметил Моцногор.

— Но это случится не раньше, чем через два дня, — сказала Мирена. — Значит, какое-то время у нас будет преимущество. Нам нужно это использовать. Не будем терять время, — она протянула руку Велемиру, показывая ему взглядом, чтобы он помог ей встать.

Белдраг повернулся к Моцногору и зрачки его змеиных глаз стали узкими щелочками.

— Что она такое несет? Ты же не хочешь тащить эту суку за собой! Она будет нас только задерживать и напрасно болтаться под ногами!

Ведьма раздраженно сощурила глаза.

— Следи за тем, что несет твой змеиный язык, чешуйчатая рыба! Я иду с вами, понятно? Я хочу долю аварского золота.

— Разумеется, — пренебрежительно фыркнул Бел-драг. Однако потом он поймал нахмуренный взгляд Моцногора. — Что такое?

— Мы возьмем ее с собой, — решительно сказал волшебник. — Ее способности нам пригодятся, если понадобится пробить защитное волшебство святилища.

Драган что-то прошипел на своем родном языке и показал им спину.

— Ты уверена, что справишься, девушка с косами, — спросил ее Велемир. — Ты все еще бледная, как моль. Может, тебе и правда лучше…