Живой мертвец поднял глаза. По его подбородку кровавой рекой стекали куски мозга покойника. Велемир ударил. Авар в последний момент наклонился, поэтому острие не отрубило голову полностью, а только лишь нижнюю челюсть. Полилась черная кровь.

Велемир быстро шагнул вперед и снова ударил. Голова авара по высокой дуге перелетела через край утеса и исчезла в темноте. Воин злобно пнул трясущееся тело по направлению к скале.

Внезапно в его поле зрения появился темный силуэт. Велемир присел, топор просвистел над его правым плечом. Но ответный удар остановило отражение огня в змеиных глазах.

— Я ухожу отсюда, друг, — проворчал Белдраг. — Я пришел сюда не подыхать.

Драган разбежался, как будто у него горели пятки. Велемир был настолько ошеломлен, что даже не понял, куда именно. В смятении в его голове появился один единственный образ. Он опустил руку с топором, наклонил голову, заорал во всю мощь:

— Красааа!

И ночь ответила ему.

— Велемир!..

— Я ведь тебя знаю, свинья! — пролаял мальчик на Моцногора. Ненависть так и хлестала из него. — Ты был с теми сукиными сынами, которые пытались убить меня в Вукмаре!

Мирена и Моцногор оцепенели, как будто не были уверены в том, что они все расслышали правильно.

— Тебя? — сдавленно спросил волшебник. — Что ты бормочешь, паршивый молокосос?

Ведьма тотчас все поняла.

— Югур, — прохрипела она.

— Разумеется, — захохотал жрец в образе мальчишки. — А вы как думали? Что я просто дал себя поджарить каким-то прогнившим деревенским заклинателям? Я являюсь жрецом Келгара уже двести пятьдесят лет. Когда закончу использовать одно тело, переношу свою душу в более молодое. Этого мальчика я нашел при одном набеге на деревни к северу от Дуная. Ничего страшного, что он из славян. Мальчишка наполнен магической энергией, он как будто создан для моих планов. Я выходил его, долгие годы готовил к тому, чтобы в один день мог в него переместиться. Вы заставили меня сделать это раньше, чем я предполагал. Но разве это теперь важно? Сегодня ночью при помощи ритуала я обрету силу, которая изначально была у мальчика. И помножу ее на свою собственную силу. Сегодня родится Югур более сильный, чем когда-либо раньше!

Когда он все это говорил, в голове Мирены неотступно крутился вопрос: а зачем он все это им рассказывает. Сейчас она поняла. Жрецу нужно было время, чтобы собрать достаточно сил для уничтожения Моцногора.

Не поднимаясь с земли, чтобы не привлекать к себе внимание она быстро повернулась и на четвереньках поспешила оттуда так быстро, как только смогла. Такая магическая дуэль значительно превосходила ее возможности. А ведьма ни в коем случае не хотела сыграть в ящик.

Из руки Югура вырвалась магическая энергия в виде расширяющегося синего пламени. Моцногор взмахнул жезлом, призрачные змеи соединились в воздухе, появилась одна огромная светящаяся змеиная голова. Она ударила со скоростью, свойственной гадюке.

Скала затряслась…

Бургут молча сражался, только его заострившиеся скулы говорили о ярости в душе. У него уже оставался только один соперник — молодой бориновец с топором в руке. Кровавый Пес одним резким ударом всадил меч прямо под ребра юноше. Острие прокололо тело и вышло рядом с позвоночником. Руки бориновца напрасно пыталась достать до человека, который сжимал в ладони смертоносное оружие.

Бургут одной рукой поднял меч вверх. Насаженный на острие юноша беспомощно дергал ногами, хрипел, изо рта у него текли сгустки крови.

— Бургут!

Кровавый Пес оглянулся. По краю алтаря к нему направлялся черноволосый человек. На бегу, между делом, он отрезал голову последнему ходячему мертвецу и бросил его тело на землю.

Авар шагнул и резко махнул мечом в направлении нового соперника. Еще живой бориновец с криком соскользнул с острия и какое-то время летел по воздуху, сопровождаемый кровавыми сгустками. Потом он ударился о скалу и скатился к самым ногам Рогана. Чернокнижник перескочил через труп, пролетел по воздуху, словно рысь, и приземлился перед аваром.

Их мечи скрестились, кругом разлетелись искры…

Синее пламя и зеленая змея столкнулись. Прозвучал гром, алтарь залил ослепляющий свет, вокруг прошла волна удушающего тепла. Моцногор зашатался, а огромная змея затрепетала.

Югур вышел навстречу противнику. Из его пальцев лучилась магическая энергия. Он улыбался.

Удар был таким сильным, что у Бургута почти подогнулись колени. Но он удержался и уверенно отразил следующий выпад Рогана. Оба отскочили друг от друга.

— Это хорошо, что ты восстал из мертвых, сукин сын, — процедил Бургут сквозь зубы. — С самого начала я хотел самолично тебя убить. Теперь боги подарили мне такую возможность. Я пошлю тебя обратно под землю, даже если мне придется разрезать тебя на куски.

Роган лишь презрительно улыбнулся.

Клинки опять скрестились. Две высокие фигуры двигались так быстро, что глаз человека не мог уследить за ними.

Ужас выплеснулся из Красы в виде сумасшедшего крика. Девушка отбивалась здоровой ногой, всеми способами пытаясь убежать от последнего из живых мертвецов. А тот не отпускал ее, волоча за собой собственные внутренности; в диком бою он потерял нижнюю часть тела. В руке он сжимал длинный нож. Когда он помогал им себе при передвижении, клинок выбивал искры из скалы.

Краса доползла к самому краю утеса. Ей уже было некуда бежать. Девушка снова попробовала встать, но ее раны отозвались ужасной болью. Потеря сил за последние два дня тоже сделала свое дело. С жалобным плачем Краса упала на землю.

Ходячий мертвец оскалил грязные зубы и схватил ее за лодыжку.

Мирена знала, что ей надо немедленно исчезнуть. Она чувствовала ужасную силу, льющуюся из обоих волшебников, и не сомневалась в тех разрушениях, которые последуют. Ведьма доползла до крестов, зацепилась рукой за что-то. Ее сердце подпрыгнуло. Это была метла яги.

Теперь нужно понять, куда косоглазые мерзавцы спрятали всю свою добычу.

Топор пролетел через горло мертвеца легко, как через копну соломы. Голова скатилась Красе под ноги. Труп затрясся, его рука в последний раз ударила ножом по камню. Острие сломалось.

Краса быстро подняла голову авара за косу и со сдавленным криком бросила ее в пропасть за собой. Потом опустилась спиной на холодную скалу. Когда около нее появилась крупная тень, девушка услышала свое имя. Она знала, что это голос Велемира, хотя он доносился к ней откуда-то очень издалека, словно из другого мира. Когда сильные руки подняли ее, она едва понимала, что происходит…

Молния обмотала змею, будто хотела соединиться с ней. Но это были объятия смерти. Жезл в руке Моцногора тотчас запылал ярким, быстрым и ненасытным пламенем. Волшебник завопил и выпустил его из рук. Его ладонь была окровавлена, из обугленного мяса торчали почерневшие кости. Колени чародея подогнулись.

Змея расплылась в искрящийся туман, который тотчас поглотили щупальца силы Югура. Аварский волшебник пожирал остатки силы Моцногора. Лучистые ленты, струящиеся из руки мальчика, обвили стоящего на коленях чародея.

Моцногор вздрогнул. Из его груди вырвался ужасный крик. Рыхлое тело тотчас начало гореть, пламя вырывалось изнутри через глаза и рот. Воздух наполнился запахом паленого. Югур раздраженно махал руками, а тело волшебника раздулось и после прорыва магической силы взорвалось.

Скала зашевелилась, по алтарю пробежала огненная волна. Несколько крестов упало, со статуи Келгара отломился кусок черного камня. Скалу между Роганом и Бургутем с оглушающим грохотом разорвала широкая трещина, из нее вывалилось облако пыли. Страшная сила отбросила всех людей на другую сторону.

Бургут упал. Когда он протянул левую руку, чтобы удержаться, из страшная боль проникла все его тело. Он свалился на землю. Рядом с ним упало нечто, напоминающее жареную человеческую руку.

Авар быстро поднялся. Он покачивался, кашлял и махал руками, чтобы разогнать облако дыма и пыли.

— Ты ищешь меня? — прозвучало у него за спиной.

Бургут быстро обернулся, но у него все равно не оставалось шансов. Резкая боль прошла по правому предплечью. Он увидел собственную руку, все еще сжимающую меч и крутящуюся в воздухе. Авар сжал зубы, чтобы заглушить в себе крик. Из вены брызнул фонтан темной крови. Бургут почувствовал резкую потерю сил и пошатнулся.

— Что ты там говорил о разрезании на куски?

Из клуба пыли вынырнула черная фигура. Роган жестоко улыбнулся и снова взмахнул мечом. Левая рука Бургута улетела куда-то в сторону, преследуемая хвостом темных лент. Кровавый Пес упал на спину, безвольно шевеля обрубками. В ушах звенело, он с трудом мог дышать.

— Было бы очень приятно посмотреть, как ты медленно истекаешь кровью, — проворчал Роган, — но я обещал себе, что шрам, который ты уже получил, я распорю еще раз. Но сейчас я ударю сильнее.

Он поднял меч двумя руками над правым плечом.

— Это за Здобенку.

— Ни одной поганой славянской суки с таким именем я не помню!

Пыль заскрипела на зубах Бургута, сжатых от ненависти.

— А я — помню.

Он сделал именно то, что так часто представлял себе. Меч описал дугу так гладко, будто вовсе и не было у него на пути никаких препятствий. Бургут вытаращил глаза. Из его рта полился ручеек крови. Белый шрам на его шее медленно раскрылся, из него хлынул могучий поток крови. Голова предводителя Кровавых Псов упала в желоб на откосе алтаря, скатилась к статуе Келгара и, запутавшись в собственных волосах, шлепнулась в кровавое озерцо.

Роган глубоко вздохнул и опустил меч.

— Здесь бы и могла закончиться история твоего путешествия за местью, — раздался голос за ним, — но еще остался я.

ГЛАВА XXII

КРОВАВЫЙ ОГОНЬ

Чернокнижник резко обернулся. Но поздно. Его полностью захватил разряд противоестественной для него энергии, ударив его о землю. Это оказалось очень больно. По воздуху буквально пролетел мальчишка с бритой головой. Он схватил Рогана, прижав его к холодному камню.

— Что ты такое, Черный, — проворчал Югур губами мальчика, — как так получилось, что тебя не захотели в загробном мире? Откуда взялась эта магия, которой ты пропитан?

Кулак Рогана ударил великого по подбородку, отбросив его на несколько шагов в сторону. В крике парнишки смешались гнев и боль.

Роган попытался встать. Магический удар его практически ошеломил, поэтому это заняло какое-то время. А противник уже стоял, держась пальцами за подбородок и бросая на воина ненавидящие взгляды.

— Я не хочу тебя убивать, — сказал мальчик. — Не раньше, чем высосу из тебя всю силу и увеличу с ее помощью свою собственную.

— В этом — различие между нами, — прошипел Роган. — Я хочу удушить тебя тотчас, паршивый наследник Югура!

К его ужасу парнишка резко рассмеялся.

— Ты — дурак! Я и есть Югур! Это просто еще одно тело, в котором я проведу следующие шестьдесят или семьдесят лет!

Жрец резко вытянул руки, с его пальцев вылетело синее пламя. Роган присел, словно хищный зверь, оскалил зубы и издал звук, который больше всего напоминал волчий вой. Его глаза светились красным, будто кровь огнем, и этот огонь вылетал против магии Югура, безжалостно отбив его удар. Возврат поднял вопящего парнишку в воздух, отбросив его на середину святилища. Тело с громким треском ударилось о черную статую и скатилось в лужу крови.

Роган выпрямился. Его глаза снова стали нормальными, в них читалось удивление. Он сам не совсем понимал, что именно случилось. Как удалось отразить волшебство Югура?

Воин подошел к статуе. Мальчик лежал лицом вниз в озерце липкой жидкости. Роган вытащил безвольное тело на сухую скалу, перевернул его на спину. Он чувствовал, что оно все переломано.

Воин наклонился ближе и выяснил, что сердце мальчишки все еще слабо бьется.

В этот момент на залитом кровью лице открылись глаза, белки жутко блеснули. Руки великого рванулись вверх и с неожиданной силой сжали шею Рогана.

— Ты, сукин сын, — прохрипел Югур. Кровь брызгала из его рта на лицо чернокнижника. — Ты уничтожил мое тело! Придется взять твое!

В этот раз Роган не успел отреагировать. Сознание Югура влилось в него, словно мутная и пенная вода, прорвавшаяся из грязи. Воин начал задыхаться, его зрение окутала тьма.

Он стоял на черной равнине, в темноте над ним всходил месяц, похожий на лицо мертвеца. Над горизонтом дрожал огненный свет. Роган сразу узнал это место, где ему однажды уже пришлось побывать.

— Добро пожаловать в царство Келгара, — произнес за ним странный сдвоенный голос.

Роган повернулся. Перед ним стояло самое странное существо, которое он только мог себе представить. Оно как будто оказалось чем-то средним между десятилетним мальчиком и невероятно сгорбленным стариком. Эти двое боролись, смешивались, словно отражения двух рядом стоящих людей на зеркальной поверхности озера. Мгновение господствовала одна маска, а следующее — другая: Роган понял, что это. Он смотрел на душу Югура, которая поработила душу мальчишки и черпала из нее силу.

— Наконец-то я понял, — сказали две головы. Голос звучал, как помесь детского и старческого. — Эта сила, которая сидит в тебе, такая же, как мощь, скрывающаяся в мальчике. Я заметил это еще тогда, когда ты был прибит на кресте, а я пробовал проникнуть в твое сознание. Ты отразил меня. Теми же кровавыми огнями и с той же волчьей силой, с которой мне с самого начала сопротивлялась душа этого маленького паршивца. Но тогда я не придал значения этому совпадению. Только сейчас понял…

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — проворчал Роган. Но он сейчас лгал. В его мыслях расцветало недоброе предчувствие.

— Правда? Не имеешь? И действительно не понял? Не посмотрел на этого мальчика повнимательнее? Такие же смоляные волосы, те же черные глаза, которые похожи на провалы в вечную тьму… Ты все еще не понимаешь?

Роган не ответил. Разумеется, он уже все понял. В его разум жестоко проникали воспоминания о Здобенке и собственной смерти.

А главное — слова Морены о все еще живущем сыне Рогана.

Горовлад, до этого момента лежащий у подножия статуи Келгара, открыл глаза.

— Я нашел этого мальчика в горах, на севере от Вогастограда, — продолжал Югур. — В небольшой долине стояло поселение, в которой мы отыскали молодую женщину с ребенком. Она была бесполезна, так что я приказал Бургуту, чтобы дружина с ней позабавилась, а потом сделала из нее «кровавую звезду». Но этот мальчик был чем-то новым, из него так и сочилась магия. Я взял его с собой и воспитал его, как своего приемника — тело, в которое переместиться моя душа, когда настанет время. Дела пошли немного не так, как я планировал, но меня это не остановило. Я проникну в твое тело, подчиню себе твою силу и силу твоего сына. Поглощу обе души и стану самым могущественным чародеем, который когда либо ходил по земле. Я стану богом!

Роган люто завыл и хищным прыжком набросился на мерзкое двойное существо. Он сжал пальцами старческое горло. Морщинистая пятнистая голова сразу растеклась и приняла форму мальчишеской. Голова самого Югура выросла в другом месте и улыбалась Рогану беззубым ртом.

— Ну давай, Черный! Откройся мне, чтобы я мог взять твою силу!

Из переливающегося тела вырвались две узловатые старческие руки и проникли в грудь Рогана. Сначала его наполнил невыносимый холод. Потом воин почувствовал, как его оставляют силы и могучим потоком втекают в тело двойного создания…

— Яйца Перуна… — закашлял Велемир. Он задыхался, его сердце было готово взорваться, в ушах шумело, будто ураган хлестал землю ливнем. Рыжеволосый держался из последних сил. С Красой на руках он добежал до лестницы и напоследок обернулся.

Над святилищем буквально бесновалась магия. Вокруг статуи крутился вихрь света, из которого во все стороны разлетались молнии и языки пламени. Все кругом ломалось, падало и разбивалось. Горящие кресты рушились в пропасть вместе с валунами, торчащими с боков скальной крепости.

Посреди этого чародейского хаоса, прямо над статуей Келгара, словно в сумасшедшем танце кружились тела черноволосого мужчины и маленького мальчика. Небеса над ними открылись, словно желая поглотить их.

Вдруг в тишине над равниной раздался пронзительный вой: «Братец!»

Головы старика и мальчика удивленно вскрикнули. Это был правильный момент. Роган подтянулся, сосредоточил все силы и одним резким движением выбрался из захвата Югура. Когти жреца выскользнули у него из груди, рана тотчас закрылась. Обе головы бросали страшные ругательства. Из расчлененной души рвалась злоба, но у нее не хватило отваги напасть снова. Перед двуединым существом стоял огромный черный волк, который грозно ворчал, скаля зубы. Из его глаз вылетал огонь.

— В последний момент, — проговорил Роган слабым голосом.

«Не радуйся заранее, братец. Настоящий бой начнется только сейчас».

Боги этого мрачного мира будто бы хотели подтвердить слова Горо. Синий свет на горизонте вдруг затенила темная масса. Земля задрожала от ударов тысяч копыт.

— Табун Келгара! — Старческая голова улыбнулась. — Он растопчет вас в пыль!

«Тебе нужно уничтожить эту свинью, братец! Быстро! Только так ты можешь остановить табун!»

— Уничтожить? А ты не знаешь, как?

«Разбуди. Кровавый Огонь! Один раз у тебя уже получилось! Ты сможешь сделать это снова!»

Земля дрожала все сильнее, а табун увеличивался на глазах по мере приближения к ним.

— Будешь мой, Черный! — Старик и парнишка смеялись. — Ты накормишь меня своей силой так, как жертвы кормят Келгара своей болью!

Роган обратил взгляд внутрь себя и посмотрел на самое дно своей души. Он интенсивно искал источник силы. И увидел яркий свет в темноте. Оставалось лишь взять его в ладонь и как следует дунуть на него.

Из середины магического вихря вырвался ненасытный ярко-красный пламень. Алтарь и окружающие его скалы залил кровавый свет. Велемир инстинктивно отвел взгляд. Вихрь скрутил пламя в огромный, пылающий алым светом шар. Два висящих тела исчезли внутри него.

Шар начал увеличиваться.

Скала задрожала, застонала, открыла ненасытные глотки углублений. Под ногами Велемира дрогнула земля. Он понял, что должен спешить. Он пошел по дрожащей лестнице вниз.

Из глаз Рогана вырвался огненный свет. Победоносный смех застрял в двух горлах Югура.

Роган волчьим скачком подпрыгнул к двойному созданию. На этот раз это он сам вонзил пальцы в тело своего соперника. Югура завыл, начал извиваться, пробовал менять формы, но чернокнижник неумолимо проникал в саму его сущность, рвал ее, из его глаз и рта тек жидкий огонь. Вдруг вылетело пламя, красное, словно свежая кровь. Воин и жрец исчезли в нем. Огненный язык заметался, словно в порыве урагана, вознесся над равниной. Со всех сторон оттуда лилось пламя, оно сыпалось на черную землю уничтожающим дождем.

Табун приближался с оглушительным звуком. Уже можно было разглядеть глаза демонических коней, их оскаленные зубы. Туча черной пыли закрыла странную луну. Горовлад начал отступать.

«Поторопись, братик!»

Вдруг из дрожащего пламени зазвучал крик, столь ужасающий и пронзительный, что он заглушил грохот копыт бегущего табуна.

Мир вокруг Рогана закружился в диком огненном вихре, но его взгляд был направлен только на Югура. Жреца совершенно оставила сила, как будто этот кровавый пламень высосал ее.