Ее зубы громко стучали от холода. Девушка наполовину сидела, наполовину лежала опершись о ствол тополя в двух шагах от реки. Она вся промокла, ее одежда представляла собой только убогие влажные лоскутки, прилипшие к израненному телу. Лоб был разбит, лицо и грудь — испачканы в крови. Боль в сломанной руке увеличивалась, постепенно съедая все большую часть ее сознания. Это длилось недолго, ведьма опять упала в обморок, на что в какой-то мере и надеялась. Она не могла даже согреться, последние остатки магической энергии пришлось использовать для передачи просьбы о помощи. Все пройдет, когда она перестанет ощущать мир…

Рядом что-то заплескалось. Мирена сосредоточилась и затуманенным зрением посмотрела в направлении реки.

В этот момент из глубокой воды рядом с берегом вынырнула человеческая голова с черной косичкой на бритой макушке.

Конские копыта стучали по мягкой лесной почве, разбрасывая землю и влажные листья. Роган наклонился в седле, умело уклоняясь от низких веток.

Горовлад бежал прямо перед ним, безошибочно указывая дорогу к реке.

Черные тусклые немигающие глаза смотрели прямо на Мирену. Живой мертвец шаг за шагом выходил из воды. Он не спешил. Кожа трупа выглядела отвратительно белой и отекшей. Из ноздрей, приоткрытого рта и глубокой раны на груди вытекала грязная вода. Она вымывала из его утробы гнилую грязь, маленьких рыбок и речных существ.

— Боги!

— Мирена поняла. Это, вероятно, один из тех мертвецов, которых она сбросила с моста в подземную реку…

Ее ступня в разорванном, промокшем сапоге с хлюпом увязла в грязи у берега. В нос ударила страшная вонь. Напрягая последние силы, девушка оттолкнулась ногами назад, но скользнула спиной по гладкой коре дерева и упала прямо на сломанную руку.

Она вскрикнула, в ее глазах потемнело.

Мертвец нетерпеливо склонился к обессилевшей женщине. Из широко открытого рта вылез черный язык, жаждущий свежей крови. Авар разорвал одежду на Мирене, потянулся к груди. Он уже давно не знал, что такое телесное желание — просто хотел дотянуться до самой мягкой и легко отделяемой части тела. Пальцы скрючились, словно когти хищной птицы и острые ногти погрузились в кожу…

«Оса!..»

— Слышу!

…Затопали копыта. Мертвец оторвал взгляд от ведьмы. Кусты за тополем раздвинулись, в воздухе пролетело мохнатое черное тело зверя…

В мысли Мирены опять пришел свет. Она открыла глаза.

И ужас снова пригвоздил ее к земле.

Ужасное лицо мертвеца опять жадно смотрело на нее.

— Оса!

Этот голос она узнала. Мирена недоуменно заморгала. И удивленно поняла: у головы мертвеца уже нет тела, а косичку на его темени сжимает жилистая рука. Ведьма пробежала взглядом по этой руке — и увидела знакомое лицо.

— Нечисть… — прохрипела она.

Роган отбросил голову авара и меч и опустился на колени рядом с ней.

— Ты слышишь меня, Оса?

— Конечно… Я не могу поверить, что звук твоего голоса принесет мне столько радости.

— Как ты?

— Жива, — простонала она. — Помоги мне встать.

«Останься лежать, — в ее поле зрения появился Горовлад. Его пасть была все еще выпачкана грязью. — Не двигайся, пока мы не выясним, насколько ты изранена. У тебя что-то сломано?»

— Рука точно сломана. Может быть, что-то еще. А болит все. Я вылетела из пещеры, но падающие камни сбросили меня с метлы в реку. Меня подхватил поток и вынес наружу. Думаю, что ударилась обо все камни, которые были в реке.

«Тебе еще здорово повезло, что мы были достаточно близко, чтоб услышать твой зов о помощи».

— Позже я принесу богам жертву, — усмехнулась она. Потом она посмотрела на Рогана. — Как все закончилось?

— С ними покончено. Кирта больше нет. Ни Югура, ни Кровавых Псов.

— А бориновцы? Кто-нибудь выжил?

— Велемир и Краса. Но и им тоже здорово досталось. Я обработал им раны так хорошо, как только смог, но их жизни в руках богов. Может, немного лечебной магии…

— Я постараюсь для них что-нибудь сделать. Чума бы, — вздохнула ведьма, — все это побрала. Я потеряла всю добычу. Знаете, сколько там было золота и драгоценных камней? Да за это можно было бы купить все города у Хрона и наверно даже и внизу, под Ситно. Более того, я потеряла летающую метлу. Скалы разбили ее в щепки. Очень жаль.

«Радуйся, что ты выжила».

— Не знаю, если могу найти повод для радости в таком состоянии. Достаньте меня отсюда, парни. Я обещаю самой Чорс, что в этих краях ноги моей больше не будет. Лучше присоединюсь к вам. Куда вы направляетесь?

— Куда мы направляемся, Горо?

«На запад».

— Отлично. Запад мне нравится.

Грязные стены Борина они рассмотрели перед собой на пятый день после уничтожения Кирта. И хотя Мирене при помощи лечебной магии удалось как следует залечить ранения Красы, Велемира и свои собственные, путешествие стало для них очень тяжелым. Странники больше времени потратили на отдых на временных неудобных стоянках, чем на саму поездку. Даже погода не способствовала путешествию, дождь и холодный туман как будто пытались задержать их. На счастье, в Длинном Луге нашлась кое-какая одежда, чтобы они могли защититься от холода.

Осень закончилась. И теперь, когда странники шли по склону Бориновской горы, зима прямо витала в воздухе. Низкие тучи над городом были темного, почти черного цвета.

— Наконец-то мы дома, — сказала Краса, опираясь в седле о грудь Велемира. Несмотря на усталость, уголки ее губ приподнялись в улыбке.

— Почему ворота все еще закрыты? — пробормотал Велемир. — Тот парень, которого мы встретили внизу на поле, должен был рассказать всем, что правительница возвращается из похода.

От ограды их отделяло несколько шагов, когда вдруг что-то просвистело в воздухе.

— Осторожно! — произнес Роган и рывком узды остановил своего коня. Даже Горовлад присел и испуганно заворчал.

В нескольких шагах перед ними в грязную дорогу вонзилась стрела.

— Чорс, что это должно означать?! — воскликнула Мирена и здоровой рукой потянулась к мечу.

Кони удивленно фыркали и топали, из их ноздрей валились клубы пара.

Над заостренными кольями появились людские головы.

— Это вы так нас встречаете? — заорал на ворота раздраженный Велемир. — Что за дурак стреляет по собственной правительнице?! Неужели мыши ночью сожрали ваши глаза?

— Не беспокойся о нашем зрении, рыжий, — донесся до них на крыльях холодного ветра едва слышимый ответ. — Зато вы посмотрите на эту стрелу как следует. Это предупреждение о том, что случится, когда вы подойдете на шаг ближе.

— Старейшина Дабро? — произнесла Краса. — Это ты? Как следует понимать все это?

— Вы случайно не призраки? Никого из вас мы здесь уже не хотим видеть. Уйдите по-хорошему, либо следующие стрелы будут направлены в ваши сердца!

На лице молодой боринки царило недоумение. Прошло какое-то время, прежде чем она отозвалась.

— Почему, Дабро? Что случилось?

— Что случилось? — вскричал пронзительный женский голос. — Ты только сейчас спрашиваешь, что случилось, сука паршивая?! Мы уже знаем, чем закончилась этот проклятый военный поход. Все мертвы! И это — твоя вина! Ты объединилась с чужой волшебницей и этим отродьем против собственного рода. Ты обманула нас, волшебством изменила предсказание, отвела наших мужей и сыновей на смерть…

Голос сломался, они услышали громкий всхлип.

— Ты слышала причины, Краса, — опять отозвался старейшина Дабро. — Теперь исчезните, пока говорим вам это по-хорошему!

Никто ничего не сказал. Смущенное выражение лица Красы выдало ее горькое разочарование. Она освободилась из рук Велемира, выскользнула из седла и неуверенным шагом подошла к стреле. Девушка вынула ее из земли и долго изучала, держа в руках.

— Это не стрела, сделанная в Борине, — пробурчала она скорее для себя. Потом опять посмотрела в направлении города и подняла стрелу над головой. — Чье это, Дабро? Кто там рядом с вами трусливо жмется и боится показаться мне на глаза?

— Я не прячусь, Краса! — прозвучал с ограды громкий мужской голос. — Но это — дело бориновцев, в которое у меня нет права вмешиваться. Я просто пришел помочь.

— Стребор! — удивленно закричала Краса.

— Кто еще такой Стребор? — проворчал Велемир, Постукивая пальцами по топору, который весел у него в кожаной петле рядом с правой ногой.

— Повелитель рода Зубров, — холодно сказала девушка. — Должна признать, ты способен быстро пользоваться предоставленными возможностями, сосед! Я знаю, что уже давно являюсь соринкой у тебя в глазу. Ты точил зубы на земли рода, которым правит женщина. И когда шпионы принесли тебе новость о том, что наши воины отправились на север, ты поспешил распространить свои преступные намерения!

— Ты несправедлива ко мне Краса, — обиженно ответил Стребор. — Я пришел защитить оставленных боринских женщин и сирот. Ты оставила их на произвол всех угроз. Кто знает, что с ними могло случиться? Приближается зима, в лесу полно волков и разбойников. Мои дружинники хорошо позаботились о твоих людях.

Краса рассерженно сломала стрелу и швырнула его в направлении ворот.

— Называй это как хочешь, сукин сын, — закричала она, — но боги знают, что ты подло украл мой род и мой город! Будь ты проклят — и вы, остальные тоже!

Девушка гордо повернулась, вернулась к коню и при помощи Велемира вскочила в седло.

— Достаточно одного слова, Краса, — процедила Мирена сквозь зубы, — и мы выбьем этих грязных чужаков из твоего города. Уже сегодня ты будешь снова сидеть за столом в усадьбе правителей, а твои люди будут молить тебя о прощении за свое гнусное предательство.

Краса посмотрела на лица своих спутников.

— Достаточно одного слова, — кивнул Роган.

Бориновка глубоко вздохнула и еще раз посмотрела на ограду города, в котором она родилась и которым она правила до недавнего времени. Город как будто ответил ей взглядом — хмурым, неприступным, вражеским.

— Нет. — Краса опустила голову, чтобы скрыть он них свои влажные глаза. — Я и так бы не смогла посмотреть в лица матерей, сестер и жен тех, которые умерли в аварском святилище. Пойдемте отсюда. Просто уйдем.

— Ты не передумаешь? — проворчал Велемир.

— Нет.

Без слов они повернули коней и начали спускаться по склону. И ни разу не обернулись. Мрачный туманный лес открыл им свои холодные объятия. Краса ничего не говорила, но Велемир чувствовал, как она дрожит в его объятиях. Девушка подавляла в себе плач или даже сердечный стон. Воин прижал ее к себе, погладил мозолистой рукой по волосам. Вдруг что-то защекотало его лицо. Он удивленно поднял глаза.

— Прекрасно! — Лицо Мирены приняло испуганное выражение, она вытянула вперед здоровую руку. — А я-то думала, что хуже уже быть не может.

Снежинка растаяла у нее в ладони.