ГЛАВА VIII

ТВАРЬ ИЗ ТУМАНА

Задолго до того, как перед ним появились поле со стогами собранного зерна и первый загон с овцами, Роган знал, что уничтоженная деревня уже близко. В тумане, до сих пор наполненном только запахами перезрелых и преющих осенних листьев, он учуял совершенно другие запахи. Воин знал, что это такое. На юге он часто с этим сталкивался. Это был запах крови и пепла, запах смерти, настолько сильный, что его не мог смыть ни один ночной ливень.

Сразу после рассвета он вступил на дорогу с глубокими, заезженными колеями. Она привела Рогана к небольшой горной долине. Из густого тумана вокруг него появились, словно призраки, появлялись отдельные группы деревьев и темные кучки черничных кустиков. Недобрые предчувствия скоро сменились отчетливыми ощущениями. Вороной беспокойно зафыркал.

Роган направился к группе берез, растущих рядом с дорогой. Остановился, выскочил из седла и привязал уздечку к белому стволу. Взял лук, меч и кинжал. Его колчан был наполнен трофейными стрелами. Авары, хотя они и были мерзостью, которую надо пришлепнуть, в стрельбе из лука знали толк. С их отличнейшими стрелами не могли сравниться ни славянские, ни франкские, ни даже булгарские.

Вороной неспокойно затряс головой и потерся мордой о хозяина.

— Нет, ты постоишь здесь. — Роган потрепал коня по шее. — Радуйся, что ты этого не увидишь.

Он вышел на мокрую траву вдоль дороги. Лук воин держал в левой руке, а в правой зажал меч и одну стрелу. Не хотелось быть пойманным врасплох.

Он дошел до не слишком высокого вала из глины и камня. Укрепление выглядело заброшенным, поросло травой и чертополохом. Такое убогое препятствие, разумеется, даже не замедлило наступающих всадников. Роган прошел в ворота с двумя резными колонами и оказался в деревне.

Правда, то, что он увидел, уже сложно было назвать деревней.

Большинство домов сгорело до основания. Обуглившиеся остатки изб торчали в тумане как идолы каких-то мерзких демонов на древнем кладбище. Местами между развалинами можно было разглядеть останки человеческих тел. Роган проходил по пепелищу, ненависть отражалась на его лице. Он помнил о том, что Кровавые Псы должны были приниматься за кровожадных чудовищ даже собственными соплеменниками.

Авары жили, как паразиты. Под осень они совершали наезды на славянские деревни, ловили рабов, насиловали женщин, брали львиную долю годового урожая. Но жителей деревень они все же оставляли в живых, чтобы через год снова вернуться и поживиться за их счет. Это было жестоко и отвратительно, но хотя бы имело какой-то смысл.

Кровавые Псы были иными. С самого детства им вбили в голову: единственное, что имеет смысл — это полное истребление и уничтожение врага. Псы не учитывали взаимосвязи, им было все равно, если сегодня отряд превратит в пепел лесную деревню, а потом будет негде запастись едой. При взгляде на разрушения Роган только утвердился в своем убеждении: Псы — отвратительные вредители, которых необходимо немилосердно истребить.

Деревня располагалась на небольшом уклоне, дорога вела между деревянными избами на самый верх. Где-то совсем близко завыл пес. Между развалинами слева от Рогана что-то зашевелилось. Воин молниеносно поднял лук, но источником шума оказалась лишь заблудившаяся овца. Она перебежала улицу и с жалобным блеяньем скрылась в тумане.

— Вот нечисть! — пробурчал Роган, ослабив тетиву.

Высоко на склоне, прямо у леса стоял дом знатного человека — очевидно, резиденция местного старейшины. Огонь, как ни странно, его не коснулся. Три длинных низких строения были соединены в виде подковы, открытую сторону которой охранял высокий палисад. Получалась небольшая крепость — прибежище в моменты угрозы. Но на этот раз погибель пришла слишком быстро, застав жителей неподготовленными.

Из тумана, который перелезал через палисад и просачивался во двор, Роган услышал хриплые голоса ворон. Он осторожно прошел в ворота, над которыми был прибит огромный череп зубра.

Запах смерти усилился.

На широком заболоченном пространстве копошился живой черный слой. Грачи, вороны и галки собрались на кровавый пир в невероятно огромном количестве. Когда из дымки появился силуэт человека, некоторые птицы замахали крыльями и взлетели. Но у большинства из них желудки были настолько переполнены мертвячиной, что они лишь отскакивали с пути Рогана, раздраженно каркая. Покрывало из черных крыльев раздвинулось, открыв необычайно отвратительное зрелище.

Роган заскрипел зубами.

Двор был покрыт трупами. Мужчин, женщин и даже детей распяли в виде «кровавой звезды». Воин видел широко раскинутые конечности, прибитые к земле, распоротые животы, вываливающиеся внутренности. Роган сжал губы в узкую линию, проходя между изуродованных тел. Вокруг него копошилось черное каркающее озеро. Его отступающие волны открывали все больше и больше жертв аварской жестокости — их были дюжины.

Роган остановился. Что-то привлекло его внимание. Он наклонился к одному из мертвых мужчин. Даже при большом количестве повреждений, нанесенных сильными вороньими клювами, можно было разглядеть странную рану на шее покойника. Прямо на артерии чернели следы двух острых клыков. Роган выпрямился и подошел к другому мертвецу. Выяснилось, что и у того на горле виднеются две небольшие раны.

Воин быстро переходил от одного тела к другому. Повсюду он видел одно и тоже.

Роган как раз успел осмотреть одного из покойников, когда неожиданно почувствовал внутреннюю дрожь. Он насторожился. Птицы рядом с ним испуганно закричали, и вся стая, словно по команде, взлетела в воздух.

Воин тотчас же поднял лук и приложил стрелу к тетиве. Падальщики рассеялись и исчезли в тумане, карканье затихло где-то в кронах деревьев над двором. Роган натянул тетиву и медленно повернулся кругом, ища взглядом причину такого беспокойства.

На землю падали черные перья. Туман, взбаламученный птичьими крыльями, крутился, будто живой. Где-то заскулила собака.

Нигде не было видно никого. Единственными спутниками Рогана оказались заклеванные мертвецы. Но туман мешал рассмотреть что-либо на расстоянии больше, чем в десять шагов. В густой дымке человека могло подстерегать что угодно. Но воин нутром чувствовал, что не один.

Он опять повернулся вокруг, держа лук наготове. Не видел ничего, только туман, вроде бы, сгустился и начал притягиваться ближе.

Роган почувствовал холодное прикосновение к спине. Каким-то чудом он сдержал крик. Воин молниеносно повернулся, отскочил, стрела искала цель. Его сердце стучало по ребрам, словно испуганная птица по стенкам клетки. Но стрелок все еще ничего не видел. Только этот проклятый туман…

Вдруг до него донесся какой-то звук. Или ему только показалось? Воин насторожился. Нет, он не ошибся, кто-то тихо смеялся. Роган раздраженно прищурился.

— Я уже сыт по горло этими играми в прятки, — процедил он сквозь зубы. — Покажись, и мы попробуем сыграть в другую игру.

— Какую игру? — спросил голос, похожий на жужжание большой мухи.

— Она называется: «Сможешь ли ты бежать быстрее, чем летит моя стрела?»

Опять раздался смех, в этот раз более отчетливый.

— Я за.

— Я готов.

— Я тоже. Начнем.

И Роган увидел. Из вездесущего тумана отделился один из наиболее густых комков и начал менять форму. В двух шагах от воина сформировалась голова, у нее постепенно добавлялись шея, плечи, корпус, пояс, ноги и ступни. Дымка, из которого формировалась фигура, еще больше загустела, она начала приобретать цвета. В какой-то момент перед ним был уже не просто клуб дыма, существо обрело реальное тело из плоти и крови.

Сердце Рогана не успело стукнуть и пяти раз, как перед ним съежилось странное создание. Совершенно нагое тело напоминало человеческое, но у него были короткие кривые ноги. Поэтому оно опиралось на руки — длинные и на удивление мускулистые. Из-под взъерошенной каштановой шевелюры на Рогана глядели большие глаза с черными зрачками.

Создание улыбалось. Зубы, которые при этом стало видно, были длинными и острыми, словно волчьи клыки.

Роган отпустил тетиву.

Стрела проникла в обнаженную грудь его противника по самое оперение. Удар вынудил создание сделать несколько шагов назад. Каким-то образом оно удержалось на ногах, удивленно посмотрело на стрелу, торчащую у него из груди, потом перевело взгляд на стрелка.

Роган улыбнулся.

— Я выиграл.

— Серьезно? — Создание отвратительно ухмыльнулось. Его тело побледнело, начало становиться прозрачным, а потом молниеносно расплылось. Стрела упала на землю. На ней не оказалось ни капли крови.

Клуб тумана закрутился вокруг Рогана, будто погоняемый ветром. Воин выругался и с готовностью повернулся. При этом он достал из колчана вторую стрелу, вновь приготовив лук.

Роган был готов стрелять снова, но его противник так и не появился. А потом он вновь материализовался, опираясь пальцами о землю. Существо оскалилось от уха до уха.

— Жаль трепать тетиву! — Оно покачало головой. — Ты же знаешь, что это не имеет смысла.

Роган не двигался, оперение стрелы щекотало ему лицо.

— Я знаю, что ты такое, голая крыса, — проворчал он.

— Правда? Ну-ка, мне любопытно…

— Ты можешь превратиться в туман, зубы у тебя острые как клыки. И маленький ребенок понял бы, что ты — проклятый вампир.

— Так я и думал, — создание состроило кислую мину и закатило глаза, — это никогда не изменится! Все принимают меня за жалкого вампира. Тьфу! Я похож на того, кто встал из гроба и подстерегает в ночи молодых дев, чтобы сосать их кровь и есть их нежное мясо? Чтобы ты знал: вы, люди, сильно переоцениваете вампиров. Вы принимаете их то ли за подлых, то ли за каких-то очень благородных созданий, этаких повелителей ночи. Я кое-что тебе скажу. Встречал я одного вампира. Это был слюнявый, болтающий всякие глупости трус с дерьмом вместо мозгов. Он вылезал из могилы и тревожил дочь одного пастуха так долго, что даже этой девочке все перестало казаться забавным. Она дала ему корзину, которую отчего-то наполнила чесноком. Потом на него было достаточно только чихнуть, и прах этого растяпы разлетался во все стороны. Вот такие эти вампиры.

Роган молча наблюдал за ним, держа наготове лук.

— Хорошо, сократим все эти речи. — Существо почесало в волосах. — Я — житель тумана, меня зовут Либуш.

Он высокомерно поднял голову и принял такое выражение лица, будто чего-то ожидал. Роган и бровью не повел.

— Либуш, — повторил коротконогий. — Как легендарный чешский князь. Ты же слышал о Либуше, правда?

— Это именем ты назвал себя сам, верно? — спросил Роган.

— Ага! — Туманное существо гордо кивнуло.

— И я бы сказал, что ты не слишком часто появляешься на людях, так?

— Ну, по правде говоря, только когда я сильно голоден, А что?

— Потому что иначе тебе бы уже давно кто-нибудь сказал, что Либуше была княгиня и гадалка. При помощи волшебного коня она спасла своего мужа, какого-то пахаря, а потом с ним вместе правила племенами в низовье Влтавы.

Существо опустило плечи.

— Ты в этом уверен?

— Незыблемо.

— Вот нечисть. А как звали того пахаря?

— Вот этого я уже и не помню. В любом случае, ты все перепутал.

— То есть Либуш — это бабское имя? — уточнил житель тумана.

— Безусловно. Тебе следовало назваться Либор, Либослав… В общем, как-то так.

— Либослав? Это имя для мужа женовидного.

— Ну, хотя бы Мирена не станет над тобой смеяться, когда придет и спросит, кто ты такой. А это случится Уже скоро. Так что выбери побыстрее какое-нибудь имя.

Создание устало поглядело на лук в руках стрелка.

— Знаешь что? Расслабься уже, наконец. Если бы я хотел тебе повредить, то сделал бы это, когда заблагорассудилось бы. И ты бы с этим не справился. Так что напрасно напрягаешься. Могу тебе посоветовать один хороший способ, как утомить руку…

— Ты живешь совсем один, да? — Роган фыркнул и опустил лук, правда, не совсем. — Я и не удивляюсь, что ты такое советуешь. Тому, кто всех остальных рассматривает в виде добычи, наверное, тяжело заводить новые знакомства.

— Не оскорбляй меня, ладно? Я не какая-то кровожадная бестия. Нет, конечно, иногда я не гнушаюсь зайцами, косулями или какой-нибудь вкусной девушкой. Но я это делаю практично. Пара глотков — и хватит. Зачем убивать? Более того, за угощение я с удовольствием предложу приятную услугу, — туманный житель оскалился и жестом ясно дал понять, что имеет в виду, — так что, когда к такой мечтательной девушке или неудовлетворенной женщине по прошествии какого-то времени я снова постучусь в окно, многие из них пустят меня внутрь. А утром после приятно проведенной ночи достаточно только пообещать, что я скоро приду снова. И каждая совершенно добровольно подставит мне горло. Это взаимная двухсторонняя выгодная помощь.

— Прекрасно, — прохладно констатировал Роган. — А что здешние люди? Их за угощение ты тоже наградил приятной услугой?

— Фу, перестань! — Коротконогий возмущенно скривился. — Ты ничего не понял. Этим беднягам я помог быстрее умереть. Это единственное, что я мог для них сделать.

— Ты хотел сократить их страдания?

— Именно так.

— Это будешь рассказывать тому, кто жрет сено.

— Ты мне не веришь? Так подумай хотя бы немного! Если бы я высосал всех этих несчастных, то лопнул бы, как насосавшийся клещ. Я был неподалеку, когда те свиньи напали на деревню. Я смотрел, как они прибивают старейшину и всю его семью к земле, как распарывают им животы. Ты не можешь представить, что тут творилось, когда все эти бедняги начали в один голос выть от боли. Это отвратительно! У меня до сих пор мороз по коже. Я знал, что мне надо делать. Как только те сукины дети ускакали, я материализовался и взялся за работу. Разумеется, я тоже напился, не отрицаю. Но это было вовсе не приятно. Я прокусывал одну шею за другой, делал это тщательно, чтобы они как можно быстрее истекли кровью. Те, кто были в сознании, благодарили меня за это. А я должен был смотреть, как они умирают, как их чудная кровь мешается с грязью…

— Тебе было жаль такой утраты, да?

— Мне было жаль нечто совершенно другого, дуралей. Никогда до этого я ни у кого не отбирал жизни.

Роган опустил лук окончательно. Что-то в голосе туманного существа убедило его, что тварь не пытается его обмануть.

— Не знаешь, куда направлялись нападавшие?

— Как же не знать? Они ускакали в направлении своей смердящей берлоги.

Роган твердо посмотрел ему в глаза.

— Ты знаешь точное расположение этого места?

— Конечно. Оно лежит в скалах в нескольких переходах отсюда. Однажды я побывал и внутри. У них там все насквозь заколдованно, но на меня, что удивительно, их волшебство совсем не действует.

— Проведешь меня туда. Сейчас же.

— И что мне за это будет? — вопросил туманный житель и со значением оскалил зубы.

— Ничего. Сделаешь это без требования награды.

— И почему ты думаешь, что я такой благодетель?

— Потому что «каркающие» наверняка взяли в плен и увели большинство жителей этой деревни…

— Это так. И что?

— Они планируют принести их в жертву своему богу. Ты ведь не хотел бы, чтобы все эти шеи впустую истекли кровью на алтарь какого-то чужого демона?

Создание выпрямилось, выставило подбородок и сжало кулаки.

— Они именно это собираются сделать? Мы не можем позволить им ничего такого, друг… Как тебя, вообще-то, зовут?

— Меня зовут Роган. Послушай…

— Да?

— Надень что-нибудь. Похоже, что тебе… очень холодно.

— Что?

Роган повернулся.

— Пойдем. Покажешь мне дорогу.

Житель тумана наклонил голову и посмотрел меж своих кривых ног.

— Глупости, — пробормотал он через мгновение и странными перебежками, помогая себе при движении руками, побежал за Роганом. — Слышишь? Ни одна еще не жаловалась! Ты меня подождешь, или как?

Поток, напоенный благодатным ночным дождем, хищно шумел в каменистом русле. Вода разбивалась об отполированные валуны и взлетала брызгами вверх, словно блестящие переливающиеся бриллианты. Мирена остановила своего гнедого и осторожно выскользнула из седла. Всадники проскакали мимо — шестьдесят мужчин в льняных рубахах и кожаных плащах, русоволосые, вооруженные копьями, луками, топорами и деревянными щитами. Все выглядели гордо и воинственно. Они перешли через поток, пенящаяся вода смывала с конских копыт засохшую грязь.

— Что происходит? — обратился Велемир к ведьме. Он скакал в арьергарде дружины в сопровождении шумных товарищей, рассказывающих непристойные истории.

Мирена махнула рукой:

— Мне нужен перерыв. Я вас догоню.

— Тебе не следует отдаляться от группы.

— Не бойся.

— В случае опасности…

— Опасность я почувствую задолго до того, как она появится в пределах досягаемости. Мне ничего не угрожает. Проваливай.

Велемир пожал плечами и погнал своего буланого за остальными. Вскоре вместе с последними бориновцами он скрылся за изгибом дороги на другой стороне ручья.

Как только она осталась одна, Мирена могла позволить себе роскошь и сбросить свою непроницаемую маску. Она громко застонала, схватилась за живот и несколько раз сочно выругалась. Кровотечение продолжалось, и при каждом шаге гнедого ее будто бы жалил в пах острый кинжал. Сейчас пришлось смешать следующую порцию настойки против боли. Она открыла седельные сумки…

И в этот момент на нее, словно невидимая сеть, опустилось чье-то чужое сознание. Ведьма остановилась и удивленно посмотрела на верхушки деревьев. За ней кто-то шел. Она тотчас заметила его — этот некто скрывался высоко на холме к западу от дороги. Но он был необычным наблюдателем. Сознание обычного смертного нельзя было бы поймать на таком расстоянии. То, что она воспринимала, оказалось мыслью, полной силы, будто многоголовая змея ползла сейчас по лесу и разыскивала признаки жизни.

Наверху, на горном склоне, сторожил кого-то чародей.

Мирена присела, чтобы не упасть от возможного истощения. При помощи короткого вызова Чорс ведьма сосредоточилась на душевной силе. Сразу после этого у ее сознания словно выросли крылья, против неосязаемой гидры вылетела столь же невидимая сова, вооруженная острыми когтями и коротким, но сильным клювом.

Мужчина в темно-зеленом плаще вздрогнул и быстро убрал из леса щупальца своей мысли. Магический удар был таким сильным и возмущенным, что ему начисто отшибло дыхание. Он удивленно посмотрел на свой жезл. С резной змеиной головы шел слабый дым. Что-то подобное в последний раз с ним случилось когда он стоял под стенами Вукмара и противостоял магии Югура.

— Что случилось? — с опасением спросил его спутник, до зубов вооруженный драган.

Они стояли бок о бок на высоком склоне, наблюдая за дорогой, которая вилась по долине под ними. Каждый делал это своим способом: волшебник использовал магию, наемник надеялся только на острый взгляд своих желто-зеленых ящеричных глаз.

Чародей слизнул кровь с внезапно высохших и потрескавшихся губ.

— Там ведьма, Белдраг. У этих ублюдков есть волшебница.

— Откуда ты знаешь, что это женщина?

— Накинулась на меня в образе совы. Это магия богини Чорс. Лунная дева никогда бы не предоставила свою силу мужчине.

— Как я понимаю, она тебя отбила, — прошипел драган со злорадной усмешкой на губах. — Должно быть, это сильная ведьма.