И всё равно можно было смело сказать, что до первого налетевшего шквала военные моряки приготовиться не сумели. Хорошо хоть плавучие якоря успели сбросить за борта. Удар ветра оказался настолько сильным и мощным, что не стой корабли к нему носом, так бы и полегли на борт. Но и так мало не показалось: мачты ломались, словно спички, натяжки и канатные снасти рвались, словно прогнившие насквозь нитки, а шпангоуты заскрипели и затрещали так, словно их ломал, выкручивал невидимый гигант.

А потом с мелкой водяной пылью и громыхающими вспышками молний всё вокруг заполонила практически непроглядная мгла. Такой и среди ночи не случается. Невидимый и не испытываемый никем ранее ураган обрушился на эскадру со всей беспощадной и слепой яростью. И началось истинное светопреставление.

Естественно, что ни о какой взаимовыручке кораблей в данный момент не могло быть и речи. Да что там говорить о соседях, когда нельзя было расслышать в рёве ветра то, что кричал держащий тебя за руку товарищ. Да и его лица при этом было не рассмотреть. Поэтому каждый спасался как мог сам, держался, за что вцепился, и старался успеть вдохнуть как можно больше воздуха перед набегающей очередной волной. Ещё полчаса назад выглядящие как грозные и непобедимые творения рук человеческих фрегаты и корветы сейчас мотало в потоках словно щепки, ветер на пиках волн пытался поднять их в небо, а потом бросить оттуда с ещё большей смертельной высоты. Оставалось только надеяться на Удачу и благосклонную Фортуну, которые спасут в данную секунду и утихомирят ураган. Если не в самые ближайшие минуты, то хотя бы в течение получаса. Иначе — смерть.

Виктор, привязавший себя верёвками к мачте, старался спасти глаза и уши, закрывая их плотно веками и ладонями, и всё равно ветер с водой выносили у него из головы все мысли, чаяния, надежды и размышления. Только и мелькали порой на периферии сознания некие обрывки мысленной деятельности, совсем неуместные в данную минуту:

«Вот потому о таких кошмарах никто и не рассказывает… что живых не остаётся… Этак и корабли строить побоятся после такого урагана… И как он образовался?.. Планета чудес, не иначе… А вот древний город, найденный орлами, так и не довелось посмотреть перед смертью… Ну да, и Розу я больше не увижу… О! Неужели нас подняло в воздух?! Вроде как летим и медленно переворачиваемся вниз мачтами? Но такого не может быть! Падаем?! Воздух! Надо набрать как можно больше воздуха!..»

И ещё через полчаса:

«Неужели гибнет весь мир?! Ведь прошла вечность, а ураган так и не ослабевает! Жаль… Жаль, если все наши мытарства и потуги пойдут насмарку… Ведь без моего вмешательства Гранлео вскоре возродится вновь… И опять возобновит империю Сангремар, восстановив свою власть и прежнее рабство… Только и греет одна надежда, что отстроить заново диспектсор своими силами ему не удастся, а значит, его новая жизнь будет уже точно последней. Следовательно, я не зря прожил на этом свете… А Роза?.. Роза, надеюсь, спасётся, сумеет скрыться от молодого Гранлео и его подлой сообщницы Мааниты… Всё-таки подсказки и некие описания сути бесчинств, творимых Гранлео, я ей и Линколе передать успел… Они прекрасно понимают, кого родят наложницы, в случае если они уже были беременны… Да и Додюр с Фериолем не просто будут сидеть на месте сложа руки. Дворец в Шулпе в их полной власти, а без него воскресший император немногого стоит…»

Дальнейшие разрушения, постигшие корвет во время ударов, толчков и странного скрежета, не замедлили сказаться на целостности всего судна. Судя по характерным сотрясениям и вибрации, легко можно было догадаться, что ураган забросил корабль к береговой линии и сейчас, скорей всего, ломает его о сушу.

Только и стоило для отвлечения внимания задуматься над вариантами: к каменному и местами крутому берегу Первого Щита принесло останки морского красавца или волочит по прибрежным болотам Второго Щита? А может, занесло обратно к Кряжистому Углу? В первом случае смерть, скорей всего, будет быстрой, во втором и в третьем — мучительной. Потому что в пресноводных болотах Второго Щита как раз и концентрировались спасающиеся от соли водяные монстры. Одни подались в пролив Стрела, а другие на болота континента, лишённого со своей западной стороны гор. Правда, из-за падения уровня воды болота тоже стали медленно осушаться, и там кашьюри погибнут. По логике они и там когда-нибудь вымрут. Но когда ещё это случится?

Ну а на слиянии проливов концентрация монстров вообще не поддавалась уразумению. Так что если выбирать, то лучше уж погибнуть на скалистом, но чистом берегу. Увы! Выбор изменчивая Фортуна оставляла в своих руках.

Страшный удар, похоже, расколол судно если не на несколько, то уж на две части точно. Остатки снастей, уволакиваемых обломками мачты, словно хлыстом ударили по лицу и по голове Виктора. Вводя сознание в состояние кратковременной контузии. Не помогли даже прижатые к голове ладони, которые покрылись сочащимися кровью порезами.

Затем второй удар, ещё более страшный, чуть не разрезавший тело частично оглушённого человека натянувшимися верёвками. Теперь показалось, что палуба стала задираться вертикально вверх, словно останки корабля вдруг наткнулись на прочную скалистую преграду. А потом нечто тяжёлое ударило пытающегося вздохнуть Менгарца по затылку, и он окончательно и надолго провалился в омут беспамятства.

«Ну вот и всё!..» — мелькнула последняя мысль.

Глава третья

ВЫЖИТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ

Прежде чем вернуться в сознание, Виктор Палцени почувствовал, что задыхается. И только потом услышал неприятный, страшно знакомый хруст. Дышать мешали верёвки, на которых он провис всем телом, а одна из них впивалась в горло. Тут обошлось без сложностей: достаточно было пошевелиться и приподнять голову, как влажный прохладный воздух ринулся свежим потоком в лёгкие.

А вот хруст продолжался, и, лишь с трудом приоткрыв правый глаз (левый оказался заплывшим под жуткой опухолью), Менгарец смог рассмотреть, что творится под ним. Слух и память его не обманули: такие характерные звуки могли издавать только гигантские челюсти кашьюри, рвущие плоть своей добычи вместе с костями. И внизу, на расстоянии метров семи, два монстра, отталкивая друг друга мордами, доедали тело одного из пострадавших при кораблекрушении моряков. Хотелось надеяться, что бедняга умер ещё во время урагана, а не от зубов хищных людоедов. Скорей всего, те и до висящего на верёвках человека добрались бы, встав на задние лапы, но им для этого не хватало высоты собственных тел. Окажись жертва на метр ниже, то очнулся бы не от удушья, а от последней в своей жизни боли ломаемых конечностей.

Естественно, что первым желанием Виктора было отпрянуть назад как можно дальше. Затем накатил страх, что верёвка не выдержит и разорвётся или просто развяжется. Поэтому он стал осматриваться с максимальной осторожностью и не делая резких движений.

Похоже, что корвет всё-таки раскололся на несколько частей, когда ураганный шквал, торнадо или гигантские волны выбрасывали его на берег. А потом ещё и по суше проволокли эти части, не выбирая ровного пути и добивая ударами о скалы несчастных, пытающихся выжить мореплавателей. Палуба, а вернее её кусок, стояла под ногами у Виктора перпендикулярно к почве и, что самое неприятное, медленно, но вполне заметно продолжала погружаться в кучи грязи, водорослей и спутанных веток деревьев. Вполне возможно, что под этим наносным мусором располагалось болото. О болоте говорило и наличие копошащихся вокруг кашьюри, помимо пары прямо внизу виднелось ещё несколько тварей, которые рылись в грудах веток. Хотя и твёрдые участки суши просматривались этакими бугорками и торчащими на них остатками деревьев. Вырисовывалось в растекающемся, сочащемся дождём тумане несколько массивных скал, на одну из которых и опиралась горизонтально мачта, тоже не вся, а своим оставшимся десятиметровым отрезком.

Самое печальное, что пока вокруг не наблюдалось хоть кого-то из выживших членов экипажа. Помощи ждать было не от кого, следовало самому приложить все свои силы и умения для собственного спасения.

Первым делом осмотр тела. Все кости на удивление целы. На затылке громадная шишка, к которой больно притронуться. Наружные части кистей рук содраны, местами до костяшек, но пальцы тоже целы. Левый глаз заплыл так, что вначале показалось, что и нет его больше, и, только разведя пальцами застывшую корку крови, удалось увидеть кусочек окружающего пространства. То есть двигаться и сражаться можно.

Оставалось только развернуться на провисших верёвках, не выпав при этом в хищные пасти, а потом ещё взобраться на верхнюю плоскость горизонтально лежащего мачтового обломка. Развернуться удалось с трудом, с замиранием сердца поймав отвязавшийся конец верёвки, который до того поддерживал грудь. А вот дальше пошло на удивление легко благодаря своему именному прославленному оружию. Как это ни было дивно, но гигантский двуручник удержался в своих креплениях! Хотя скорей всего помогли ему это сделать две обвязки, которым оруженосцы притянули тяжеленное оружие к мачте намертво, в момент экстренной подготовки к шторму.