Юрий Никитин
Alouette, little Alouette…
Сотрудник Фарадея случайно уронил серебряную ложку в сосуд с кислотой. Ложка растворилась, кислота ее «съела». В лабораторию вошел Фарадей, увидел молодого коллегу смущенным и сказал:
«Не беда, вернем».
Он бросил в сосуд с кислотою нужные реактивы, серебро осело на дно. Фарадей достал бесформенную массу серебра и выплавил ложку.
Во сколько раз легче Всевышнему будет собрать пылинки нашего тела, преданного земле, и воскресить нас!
И Бог это сделает.
(Из церковных притчей)
Часть I
ГЛАВА 1
Внутри отель старомоден, нечто среднее между дворцом и монастырем. Такие же добротные стены, стрельчатые окна, массивные колонны, украшенные золотом, огромные люстры, как в Версале или Вестминстерском дворце.
Широкая мраморная лестница ведет наверх, в апартаменты, а здесь из холла в одну сторону зовет украшенный цветными шариками вход в ночной клуб, в другую — просторный зал для ассамблей и собраний, сейчас там какой-то светский раут, вход по особым приглашениям.
На сцене две девушки демонстрируют у шеста не столько стриптиз, кого им удивишь, сколько акробатику мирового класса, там сравнительно тихо, музыка грохочет ближе к танцполу.
Танцующих мало, большинство расположились за столами, даже у барной стойки пусто, и Максим с Френсисом подошли к ней без помех.
Френсис придирчиво рассматривал меню, Максим пожаловался:
— Голова трещит. Я всегда знал, что гений — это я, но, когда послушал этих, сам не знаю, что теперь и думать… Ты что будешь?
— Что-нибудь помощнее, — ответил Френсис. — Но из нашего списка.
Максим рассмеялся.
— Тут такое не в чести. А давай-ка вон то зеленое, что-то его берут чаше всего.
— Давай, — согласился Френсис.
Максим чувствовал, как пухнет голова от наплыва новых данных, надо как-то дать мозгу все это рассортировать и разложить по шкафчикам и полочкам. Лучше всего он это делает в глубоком сне, но сейчас только вечер, потому Френсис прав, уговорив сходить к бару. Некоторого нужного эффекта можно достичь с помощью умело подобранного алкоголя.
Максим пробурчал:
— Я вообще-то сторонник видеоконф. Личные встречи — это что-то вроде посиделок в лесу с шашлыками на углях.
Френсис ухмыльнулся.
— Я тоже предпочитаю шашлыки со сковородки. Но вслух такое не скажешь, немужественно!
— Даже мы, — сказал Максим с тоской, — живем в русле этого вчерашнего века.
— Что делать, — ответил Френсис беспечно, — если нам так не повезло, что родились в нем.
Он повернулся к бармену, тот с готовностью улыбнулся и спросил поощрительно:
— Два коктейля? Каких?
Маленький, толстенький, розовощекий и часто улыбающийся, чем-то напоминающий не то Санта-Клауса в молодости, не то облако в штанах, он произнес эти слова твердым голосом, что больше годился бы для комбата или тренера по футболу.
Френсис не сразу сообразил, что хотя бармен открывает рот и шлепает губами, голос идет из мобильника на шее, замаскированного под медальон и украшенного не то стразами, не то настоящими бриллиантами, которые не смогли бы позволить себе они, двое докторов наук.
Эти трансляторы появились еще пять лет тому и моментально были встроены во все модели мобильников, где переводили речь на лету с языка на язык с великолепной точностью и даже поправляли, что позволило продать в первый же день несколько десятков миллионов штук, а в течение месяца их купили больше миллиарда человек.
А так как есть функция выбора голоса и тембра, то моментально пошла мода разговаривать даже с приятелями, используя все новейшие навороты. Но вот уже два года, как все любители хай-тека, да и просто люди, предпочитающие бытовые удобства, монтируют этот чип прямо в ушную раковину, где он постоянно подзаряжается от тепла и вибраций.
Максим посмотрел на Френсиса с укором, дескать, народ в массе консервативен, да и не украсишь чип в ухе стразами или бриллиантами, не морщись, мы в этом диком мире уже закончили, завтра с утра улетим по домам.
— Все верно, — сказал Френсис бармену. — Два коктейля… Дезоксирибонуклеиновый и Хромосфер- ный… Что, даже не знаете таких?.. Ну и дыра… Ладно, тогда самые крутые.
Бармен посмотрел на обоих уже с уважением, а Френсис, передав бокал Максиму, повернулся со своим в руке лицом к залу.
— Личные встречи на симпозиумах, — согласился он, — встречи у костра с шашлыками… да, дикость, но что-то в ней есть. В нас всех, если поскрести, таких дикарей обнаружат.
— Лучше не скрести, — сказал Максим. — Я вот не дамся. Из принципа. И так, на всякий случай… Ну, за аутофагию бета-амилоеда!
— И за чистоту интерстициального пространства, — сказал Френсис. — За фетальный гемоглобин и тран- скриптомику!.. Эх, какие тут женщины… Совсем другой мир прекрасного Средневековья… А посмотри вон туда. Две светские львицы, обе поглядывают в нашу сторону.
— И смотреть не буду, — ответил Максим. — Ты же знаешь, чего поглядывают.
Френсис вздохнул.
— Знаю. Так выпьем за наномедицину вообще, а потом в частности за моих мышек, что сейчас тоскуют без меня, как и я по ним.
Френсис угадал, Аллуэтга и Миранда в самом деле давно и заслуженно приобрели репутацию светских львиц. Обе яркие, эффектные, сразу вызывают ажиотаж, где бы ни появлялись, к тому же Аллуэтта единственная дочь и наследница семисотмиллиардного состояния империи Фирестоуна, а Миранда хоть и не может похвастать богатыми родителями, зато самая стильная из моделей, самая яркая, каждый дюйм ее тела выверен и вылеплен лучшими дизайнерами и пластическими хирургами, платье у нее всегда от Гетри, серьги и ожерелье от Куртеса, сверкающая улыбка может свести с ума самых стойких плейбоев.
Аллуэтта даже завидовала, что не может воспользоваться чудесами пластической хирургии. К несчастью, ей достались просто совершенные гены от трудоголи- ка-отца и красавицы матери, ничего ни убавить, ни добавить, лицо и фигура полностью соответствуют самым изысканным требованиям.
Единственное, в чем удавалось оторваться, это серьги с россыпью бриллиантов по баснословной цене, ожерелья, да еще заколки в пышных волосах, каждая штучка украшена опять же бриллиантами.
Музыка гремит мощно, на второй сцене неистовствуют ребята из группы «Грит Фрог», самой на сегодня модной и высокооплачиваемой. Публика что ни есть самые сливки золотой молодежи, однако Аллуэтта морщила носик, коктейль едва-едва попробовала, зато Миранда всему и всем улыбалась, а когда Аллуэтта вздохнула в очередной раз, спросила живо:
— Тебе что, скучно?.. Виктора здесь нет, да?
Аллуэтта поморщилась.
— Мне он уже не интересен.
— Что случилось?
— Самоуверенный придурок, — отрезала Аллуэтта. — Уверен, что десять миллиардов его отца дают ему право на любую женщину!
Миранда рассмеялась.
— Конечно, придурок. Как он смеет такое думать о тебе, если семьсот миллиардов твоего отца именно тебе дают право на любого мужчину!
Аллуэтта улыбнулась: Миранда хоть и язвит, но все равно комплиментарно. Семьсот миллиардов все же побольше, чем десять, к тому же она сама была в свое время королевой школьного бала, затем самой красивой выпускницей университета, и сейчас у нее статус самой яркой и желанной светской львицы.
— Тогда обрати внимание на Юджина, — посоветовала Миранда. — Он не так эффектен, как Виктор, зато в нем больше мужественности и надежности.
— Не хочу, — сказала Аллуэтта. — Знаю, как-то повязалась с ним на одной вечеринке. Потом месяц преследовал, как будто это повод для знакомства!
Миранда хитро прищурилась.
— Не поверю, что ты так вот покинешь вечер, никого не подцепив!
— И не надо, — ответила Аллуэтта. — Вон те двое… кто они?
Миранда внимательно посмотрела в ту сторону.
— Никогда раньше не видела.
— Что с тобой? — спросила Аллуэтта. — Ты же всегда всех знаешь! И у кого сколько в кармане.
Миранда натянуто улыбнулась, подруга прозрачно намекает на ее статус золотоискательницы, но вообще- то кто из женщин не золотоискательница, разве что те, у кого родители мультимиллиардеры или хотя бы простые миллиардеры.
— Не знаю, — повторила она. — Хотя… да-да, Максим говорил, что на вечеринку на всякий случай приглашены двое или трое жигало. А то, дескать, женщин будет больше, а нельзя, чтобы кто-то ушел недовольным.
Аллуэтта фыркнула.
— Как раз для таких случаев.
— Один совсем плюгавый, — заметила Миранда оценивающе, — хотя есть и на таких любители, а второй вполне… И держатся в сторонке, не стараются привлечь внимание.
Аллуэтта промолчала, рассматривая мужчин. Оба у стойки бара, но в сторонке, что-то заказали, но, как знала Аллуэтта по опыту, нечто легкое, а то и вовсе безалкогольное, все-таки на работе, им пить много нельзя.
Тот, которого Миранда назвала плюгавым, вовсе не плюгав, просто ниже ростом, широк, с небрежно повязанным галстуком. Узел распустился до второй пуговицы, лицо умное и веселое, что легко может привлечь внимание тех, кто уже пресытился стандартными красавцами с одинаково атлетическими фигурами. Старшие подруги говорят, что со временем начинает тянуть на мужчин умных, с которыми в постели можно еще и поболтать.