Максим смолчал, стодюймовый экран вспыхнул и на соседней стене, там возникло огромное встревоженное лицо Френсиса с такими же огромными вопрошающими глазами.

— Так что случилось? — повторил он.

Максим промолчал, как-то трудно объяснять такое. Да и в глаза Френсису трудно смотреть. Тот ко всему относится иначе. Он и в быту останется ученым, а вот он, Максим, начинает понимать, что он блестящий нейрохирург только в лаборатории, а за ее порогом может превращаться в павиана, как вот сейчас, злого и склочного.

— Уволился, — повторил он вяло.

— А как же, — спросил Френсис жадно, — финансирование?

Максим буркнул:

— Знаю, тебе хочется услышать, что финансирование останется. И когда ты перейдешь к нам, то возглавишь лабораторию. Таким образом ККС-ЗС будет полностью в твоем распоряжении…

Френсис сказал сердито:

— Я могу и обидеться за такие шуточки! Сам знаешь, у меня характер не руководительский. Я и против тебя буду строить козни и заговоры заговаривать, трудовые коллективы против тирана поднимать на борьбу… Так что стряслось?

Максим вздохнул.

— Ты же знаешь, в каком диком мире все еще живем! Даже не знаю, хорошо ли, что удалось увеличить продолжительность жизни еще на двадцать лет. Может быть, нужно было подождать, пока они вымрут?

— Вымерли бы и мы, — напомнил Френсис.

— То-то и беда, — сказал Максим. — А если попробовать перебить всех дураков и сволочей, останемся вдвоем на голой планете. Да и то ты признался, что бунтарь, да?.. Ладно… В общем, то мощное финансирование, о котором сказал Томберг, получу только при условии, если возьму на работу дочку одного строительного магната.

Максим сказал озадаченно:

— Блин… Какая-нибудь полная дуреха да еще и уродина со стервозным характером.

— Все так, — согласился Максим — Только не совсем уродина, хотя все равно не в моем вкусе. В общем, ты ее видел.

— Что-о-о?

— Помнишь, — сказал Максим — после конфы мы вышли пропустить по стаканчику в баре? В нашем был ремонт, нас перенаправили в соседний корпус…

Максим протяжно вздохнул.

— Ты что… намекаешь, что вон та ослепительная красотка, что увела тебя на вязку… Серьезно? Так хватай же ее, хватай!.. За такую самому можно приплатить, а ты еще и рыло воротишь?

Максим сказал раздраженно:

— А на хрена она мне и вообще нам?.. Ты же представляешь, что начнется в лаборатории, где нас уже четверо и ни одной женщины?

— А ваша Анечка? — спросил Максим.

Френсис помотал головой.

— Она тоже мужчина. Или как бы. В общем, если и женщина, то всем родная сестра. Мы все умы! А с этой Аллуэттой можем превратиться в стаю павианов!

— Красивое имя, — сказал Френсис с видом знатока.

Максим отмахнулся.

— Я его где-то встречал в какой-то байме. Но там я эту Аллуэтту брюхатил несколько раз… Мне тогда было четырнадцать, сам понимаешь запросы. А сейчас я прежде всего глава лаборатории, что в шаге от очередного прорыва в медицине!

Френсис подумал, вздохнул, сказал уже рассудительно:

— Не настолько уж мы и дикие. Хотя, конечно, временами и местами еще те павианы… С другой стороны, можешь расширить лабораторию, перевести эксперименты на более высокий уровень… Эх, мне так хотелось с тобой поработать! Чувствую, вдвоем бы горы своротили! У меня столько идей как раз по твоему направлению… Максим, может быть, все же… какой-то компромисс?..

Максим буркнул:

— Пойти на унижение?

— Блин, — сказал Френсис, — какое это унижение?.. Ну поставь директору еще какие-то условия!.. Хочешь, я сам ему предъявлю ультиматум от твоего имени?

— Какой?

— Ты говорил, — напомнил Френсис, — у вас помещение как в грузовом лифте?.. Пусть выделят что-то повместительнее. Особенно если прибудет ККК-ЗС. Уж эта штука не может стоять в сарае!.. Урон престижу вашего центра!.. Из-за этой установки его будут упоминать чаще, зауважают больше!.. Как же, обладатели третьей в мире штуки, что обошлась почти в стоимость коллайдера, а делает намного больше!

Максим пробормотал:

— Это все звучит хорошо…

— А что еще? — спросил Френсис напористо. — Аллуэтта?.. Так ее пихают не в руководители проекта?.. Пусть себе моет пробирки и вытирает столы. Можно еще посылать за пирожками и кофе.

— Этого я ей не доверю, — огрызнулся Максим.

— Боишься, — сказал Френсис понимающе, — что споткнется и прольет горячий кофе на твое причинное место?.. Ладно, если сама же и поторопится вытереть…

Максим сказал со злостью:

— Прекрати! Тебе шуточки, потому что не тебе терпеть эту дуру!

— Почему? — изумился Френсис. — Я думал, всем нам придется терпеть! Но если возьмешь еще хоть пару сотрудников, то эту мелкую неприятность распределим на всех так, что и не заметим. Ты же сам знаешь, кого можно привлечь… например, Ганса Крюгера и Марка Петренко…

— Не пойдут, — сказал Максим. — Они в Кембридже, там перспективы.

— А не у тебя? — возразил Френсис. — У кого третья в мире установка ККК-ЗС?

— Ее еще нет.

— А если будет?

Максим рассерженно умолк.

ГЛАВА 6

Френсис звонил еще трижды. В первый раз сообщил, что директор готов выделить под их лабораторию целый зал и в нем настроить кабинетов, а если сотрудники восхотят, то можно обойтись одними перегородками.

И в третий раз сообщил, что ККК-ЗС уже закуплена, деньги переведены, сегодня же погрузят и со всеми предосторожностями доставят через океан прямо в их лабораторию, где расконсервируют и подготовят к работе.

Максим угрюмо промолчал, а Френсис почему-то вздохнул и сказал упавшим голосом:

— Это все останется в лаборатории, даже если ты не вернешься.

Максим пробормотал:

— Вот Георгу и Джорджу повезло… Как и Анечке.

— Повезло, — согласился Френсис. — Более того…

Максим насторожился.

— Что еще?

— Ты победил, — сказал Френсис. — Ты победил, Максим.

Максим сказал досадливо:

— С какой стати? Я уволился.

— Мне поручено сказать тебе, — проговорил Френсис негромко, и оттого получилось очень весомо, — что если ты так против, то единственное условие, так тебя взбесившее, изымается.

Максим ощутил, что не верит своим ушам.

— Что-о-о?

— Ты можешь вернуться на работу, — сказал Френсис. — В новое помещение, где будет установлена ККК-ЗС. И можешь набрать новых сотрудников. Все будет как ты и хотел. Тот магнат понял, что поступает неправильно и… отступил.

— А как же финансирование?

— Оставил в прежнем объеме, — ответил Френсис. — Да тут никакое не благородство, старик! Что для него двадцать миллионов долларов?.. В общем, о той дуре можешь забыть. Больше ее не увидишь. Возвращайся. Директор сказал, твой пропуск все так же лежит у него в столе. Ни о каком твоем увольнении речи не было. Он сказал, что ты устал и взял отпуск на недельку.

Максим сказал с досадой:

— Тогда что получается, я его кинул?.. Переиграл, как они там у себя говорят? Сумел все провести так, что и деньги получил, и его на хрен послал?

Френсис ухмыльнулся, щелкнул пальцами, и вокруг него на экране с легкими щелчками начали взрываться фейерверки, а потом поднялись и величаво поплыли вверх разноцветные шарики. Некоторые выплыли в комнату Максима, почти неотличимые от реальных, только уходят в потолок беззвучно.

— Здорово? — спросил он. — Вообще-то, ты молодец. Не ожидал от тебя такой железной хватки. Ты настоящий руководитель!..

— Да пошел ты…

Френсис понизил голос:

— Не бойся, никому не скажу, что вышло случайно. Все будет представлено, как твой холодный расчет, когда каждая мелочь предусмотрена, взвешена и учтена.

— Спасибо, — буркнул Максим. — Похвалил так похвалил… Будто помоями облил.

— Ты чего? — изумился Френсис. — Мы ученые или хто?.. У тебя что, мерехлюндии?

— Знаешь, — проговорил Максим нехотя, — тот магнат признался, что он с тринадцати лет вынужденно бросил школу и пошел работать, чтобы помогать больной матери. И так у него пошло-поехало, он работал с утра до ночи, не зная ни выходных, ни отпусков… Женился уже миллионером, жена из красивых и образованных, но крайне бедных, вот и разбаловали дочку, давая ей все, что самим недоставало в детстве… Он винит себя за ее разбалованность, но теперь сделать уже ничего не может.

Френсис хмыкнул.

— Удивил! Разве для нас с тобой мнение нашей компашки не всегда значило больше, чем родительское? Особенно когда друзья зовут веселиться и отрываться, а родители нудно долбят о необходимости учебы, дисциплины…

— Вот-вот…

Френсис спросил с интересом:

— И что?

— Да так, — ответил Максим со злостью. — Вот теперь и думаю, кто кого переиграл.

Френсис ахнул.

— Ты что? Ты что задумал?

— Пока ничего, — огрызнулся Максим. — Но как- то гадко. Этот магнат оказался благороднее. А я, выходит, последнее говно?

— Ну, — запротестовал Френсис, — совсем не последнее, что ты такое на себя говоришь?

— Ну спасибо, — сказал Максим саркастически. — Этот магнат предположил, что его разбалованная дочка, потершись в нашем коллективе, увидела бы другую сторону… и, может быть, поняла, что та не менее интересна, чем прожигание жизни в ночных клубах.