Максим смолчал, стодюймовый экран вспыхнул и на соседней стене, там возникло огромное встревоженное лицо Френсиса с такими же огромными вопрошающими глазами.
— Так что случилось? — повторил он.
Максим промолчал, как-то трудно объяснять такое. Да и в глаза Френсису трудно смотреть. Тот ко всему относится иначе. Он и в быту останется ученым, а вот он, Максим, начинает понимать, что он блестящий нейрохирург только в лаборатории, а за ее порогом может превращаться в павиана, как вот сейчас, злого и склочного.
— Уволился, — повторил он вяло.
— А как же, — спросил Френсис жадно, — финансирование?
Максим буркнул:
— Знаю, тебе хочется услышать, что финансирование останется. И когда ты перейдешь к нам, то возглавишь лабораторию. Таким образом ККС-ЗС будет полностью в твоем распоряжении…
Френсис сказал сердито:
— Я могу и обидеться за такие шуточки! Сам знаешь, у меня характер не руководительский. Я и против тебя буду строить козни и заговоры заговаривать, трудовые коллективы против тирана поднимать на борьбу… Так что стряслось?
Максим вздохнул.
— Ты же знаешь, в каком диком мире все еще живем! Даже не знаю, хорошо ли, что удалось увеличить продолжительность жизни еще на двадцать лет. Может быть, нужно было подождать, пока они вымрут?
— Вымерли бы и мы, — напомнил Френсис.
— То-то и беда, — сказал Максим. — А если попробовать перебить всех дураков и сволочей, останемся вдвоем на голой планете. Да и то ты признался, что бунтарь, да?.. Ладно… В общем, то мощное финансирование, о котором сказал Томберг, получу только при условии, если возьму на работу дочку одного строительного магната.
Максим сказал озадаченно:
— Блин… Какая-нибудь полная дуреха да еще и уродина со стервозным характером.
— Все так, — согласился Максим — Только не совсем уродина, хотя все равно не в моем вкусе. В общем, ты ее видел.
— Что-о-о?
— Помнишь, — сказал Максим — после конфы мы вышли пропустить по стаканчику в баре? В нашем был ремонт, нас перенаправили в соседний корпус…
Максим протяжно вздохнул.
— Ты что… намекаешь, что вон та ослепительная красотка, что увела тебя на вязку… Серьезно? Так хватай же ее, хватай!.. За такую самому можно приплатить, а ты еще и рыло воротишь?
Максим сказал раздраженно:
— А на хрена она мне и вообще нам?.. Ты же представляешь, что начнется в лаборатории, где нас уже четверо и ни одной женщины?
— А ваша Анечка? — спросил Максим.
Френсис помотал головой.
— Она тоже мужчина. Или как бы. В общем, если и женщина, то всем родная сестра. Мы все умы! А с этой Аллуэттой можем превратиться в стаю павианов!
— Красивое имя, — сказал Френсис с видом знатока.
Максим отмахнулся.
— Я его где-то встречал в какой-то байме. Но там я эту Аллуэтту брюхатил несколько раз… Мне тогда было четырнадцать, сам понимаешь запросы. А сейчас я прежде всего глава лаборатории, что в шаге от очередного прорыва в медицине!
Френсис подумал, вздохнул, сказал уже рассудительно:
— Не настолько уж мы и дикие. Хотя, конечно, временами и местами еще те павианы… С другой стороны, можешь расширить лабораторию, перевести эксперименты на более высокий уровень… Эх, мне так хотелось с тобой поработать! Чувствую, вдвоем бы горы своротили! У меня столько идей как раз по твоему направлению… Максим, может быть, все же… какой-то компромисс?..
Максим буркнул:
— Пойти на унижение?
— Блин, — сказал Френсис, — какое это унижение?.. Ну поставь директору еще какие-то условия!.. Хочешь, я сам ему предъявлю ультиматум от твоего имени?
— Какой?
— Ты говорил, — напомнил Френсис, — у вас помещение как в грузовом лифте?.. Пусть выделят что-то повместительнее. Особенно если прибудет ККК-ЗС. Уж эта штука не может стоять в сарае!.. Урон престижу вашего центра!.. Из-за этой установки его будут упоминать чаще, зауважают больше!.. Как же, обладатели третьей в мире штуки, что обошлась почти в стоимость коллайдера, а делает намного больше!
Максим пробормотал:
— Это все звучит хорошо…
— А что еще? — спросил Френсис напористо. — Аллуэтта?.. Так ее пихают не в руководители проекта?.. Пусть себе моет пробирки и вытирает столы. Можно еще посылать за пирожками и кофе.
— Этого я ей не доверю, — огрызнулся Максим.
— Боишься, — сказал Френсис понимающе, — что споткнется и прольет горячий кофе на твое причинное место?.. Ладно, если сама же и поторопится вытереть…
Максим сказал со злостью:
— Прекрати! Тебе шуточки, потому что не тебе терпеть эту дуру!
— Почему? — изумился Френсис. — Я думал, всем нам придется терпеть! Но если возьмешь еще хоть пару сотрудников, то эту мелкую неприятность распределим на всех так, что и не заметим. Ты же сам знаешь, кого можно привлечь… например, Ганса Крюгера и Марка Петренко…
— Не пойдут, — сказал Максим. — Они в Кембридже, там перспективы.
— А не у тебя? — возразил Френсис. — У кого третья в мире установка ККК-ЗС?
— Ее еще нет.
— А если будет?
Максим рассерженно умолк.
ГЛАВА 6
Френсис звонил еще трижды. В первый раз сообщил, что директор готов выделить под их лабораторию целый зал и в нем настроить кабинетов, а если сотрудники восхотят, то можно обойтись одними перегородками.
И в третий раз сообщил, что ККК-ЗС уже закуплена, деньги переведены, сегодня же погрузят и со всеми предосторожностями доставят через океан прямо в их лабораторию, где расконсервируют и подготовят к работе.
Максим угрюмо промолчал, а Френсис почему-то вздохнул и сказал упавшим голосом:
— Это все останется в лаборатории, даже если ты не вернешься.
Максим пробормотал:
— Вот Георгу и Джорджу повезло… Как и Анечке.
— Повезло, — согласился Френсис. — Более того…
Максим насторожился.
— Что еще?
— Ты победил, — сказал Френсис. — Ты победил, Максим.
Максим сказал досадливо:
— С какой стати? Я уволился.
— Мне поручено сказать тебе, — проговорил Френсис негромко, и оттого получилось очень весомо, — что если ты так против, то единственное условие, так тебя взбесившее, изымается.
Максим ощутил, что не верит своим ушам.
— Что-о-о?
— Ты можешь вернуться на работу, — сказал Френсис. — В новое помещение, где будет установлена ККК-ЗС. И можешь набрать новых сотрудников. Все будет как ты и хотел. Тот магнат понял, что поступает неправильно и… отступил.
— А как же финансирование?
— Оставил в прежнем объеме, — ответил Френсис. — Да тут никакое не благородство, старик! Что для него двадцать миллионов долларов?.. В общем, о той дуре можешь забыть. Больше ее не увидишь. Возвращайся. Директор сказал, твой пропуск все так же лежит у него в столе. Ни о каком твоем увольнении речи не было. Он сказал, что ты устал и взял отпуск на недельку.
Максим сказал с досадой:
— Тогда что получается, я его кинул?.. Переиграл, как они там у себя говорят? Сумел все провести так, что и деньги получил, и его на хрен послал?
Френсис ухмыльнулся, щелкнул пальцами, и вокруг него на экране с легкими щелчками начали взрываться фейерверки, а потом поднялись и величаво поплыли вверх разноцветные шарики. Некоторые выплыли в комнату Максима, почти неотличимые от реальных, только уходят в потолок беззвучно.
— Здорово? — спросил он. — Вообще-то, ты молодец. Не ожидал от тебя такой железной хватки. Ты настоящий руководитель!..
— Да пошел ты…
Френсис понизил голос:
— Не бойся, никому не скажу, что вышло случайно. Все будет представлено, как твой холодный расчет, когда каждая мелочь предусмотрена, взвешена и учтена.
— Спасибо, — буркнул Максим. — Похвалил так похвалил… Будто помоями облил.
— Ты чего? — изумился Френсис. — Мы ученые или хто?.. У тебя что, мерехлюндии?
— Знаешь, — проговорил Максим нехотя, — тот магнат признался, что он с тринадцати лет вынужденно бросил школу и пошел работать, чтобы помогать больной матери. И так у него пошло-поехало, он работал с утра до ночи, не зная ни выходных, ни отпусков… Женился уже миллионером, жена из красивых и образованных, но крайне бедных, вот и разбаловали дочку, давая ей все, что самим недоставало в детстве… Он винит себя за ее разбалованность, но теперь сделать уже ничего не может.
Френсис хмыкнул.
— Удивил! Разве для нас с тобой мнение нашей компашки не всегда значило больше, чем родительское? Особенно когда друзья зовут веселиться и отрываться, а родители нудно долбят о необходимости учебы, дисциплины…
— Вот-вот…
Френсис спросил с интересом:
— И что?
— Да так, — ответил Максим со злостью. — Вот теперь и думаю, кто кого переиграл.
Френсис ахнул.
— Ты что? Ты что задумал?
— Пока ничего, — огрызнулся Максим. — Но как- то гадко. Этот магнат оказался благороднее. А я, выходит, последнее говно?
— Ну, — запротестовал Френсис, — совсем не последнее, что ты такое на себя говоришь?
— Ну спасибо, — сказал Максим саркастически. — Этот магнат предположил, что его разбалованная дочка, потершись в нашем коллективе, увидела бы другую сторону… и, может быть, поняла, что та не менее интересна, чем прожигание жизни в ночных клубах.