Он говорил все тише, погружаясь в раздумья, потом вздрогнул, потом тронул ладонью лоб.
— Простите, сэр Гай, вторые сутки на ногах, ни часу не спал… Что собираетесь делать?
Гай ответил с удивлением:
— Что прикажете, ваше высочество.
Принц всмотрелся в него внимательнее.
— Вот так, никаких колебаний? Будете служить мне так же преданно, как служили королю Ричарду?
Гай подумал, ответил с некоторой неуверенностью:
— Пожалуй, вам буду служить несколько иначе…
— Это как?
— Ричарду я служил слепо и преданно, — объяснил Гай, — обожая каждое его слово, каждый жест, восхищаясь его обликом и мужественными речами, полными величия. Вам же буду служить… осознанно. И не потому, что обожаю вас…
— Спасибо, — буркнул принц.
— Вы же хотели правду? — напомнил Гай. — Да и сами говорили мне всегда правду, что я понимал только потом… Так вот, вам служить, ваше высочество, будет для моей совести совсем не трудно…
Принц прервал:
— Лорд-канцлер и прочие уже именуют меня Вашим Величеством!
Гай покачал головой.
— Ваше высочество, я стал таким законником, что сам удивляюсь. Когда на вас возложат корону, я преклоню перед вами колено и буду именовать Вашим Величеством. Но не раньше.
Принц сказал с угрозой:
— Хорошо же, тогда я над вами поизмываюсь! А пока сделаем так: я наделяю вас, сэр Гай, добавочными полномочиями по сдерживанию недовольства как баронов, так и простого народа. Ричарда любили, для меня это навсегда останется загадкой, и могут попытаться лишить меня трона, хотя я ныне единственный из детей нашего великого отца. Надо любой ценой остановить бунты до того времени, пока все наладится. Я резко снижаю все налоги, так как воевать не собираюсь и деньги на армию тратить не стану. Пусть Англия переведет дух… Но пока изменения к лучшему станут заметными, нужно гасить все искры возможных пожаров.
Гай вздохнул.
— Как же мне ну совсем не нравится вешать, ваше высочество!
— Ричард мертв, — сказал Джон, — войны кончились!.. При Ричарде я мог только полумерами… четвертьмерами, а теперь можете объявить, что в следующем сезоне голодать никто не будет! Ну, разве что самые ленивые… Эх, дай мне Господь только долгую жизнь, как моей маме, чтоб я все успел…
Гай кивнул и сказал с горькой иронией:
— А пока вешать всех голодающих?
— Только тех, — сказал принц нервно, — кто берется за топоры. А как иначе? Не вешать, так за топоры возьмутся и сытые! Народ везде такой. Сэр Гай, я вижу, как вам тяжело… Но не тяжелее, чем мне!.. Эх, что бы сказать хоть малость положительное… Ага, раз уж вы этого так не любите, я разрешаю вам не преклонять передо мной колена, как делают все остальные лорды. Ха-ха, вы будете единственным в истории Англии человеком, ни разу не преклонившим перед королем колена!.. Ни разу.
Гай пробормотал:
— А зачем мне такая странноватая честь?
Принц воскликнул:
— Как зачем? Пусть другие иззавидуются! А ваши противники сразу трусливо умолкнут и забьются в норы. Это вы не цените такой жест, а другие еще как поймут и примут к сведению!..
— Ваше высочество, — сказал Гай, — вам бы указы посерьезнее обдумать. Вы как бы уже без пяти минут король.
Принц посмотрел на него с прищуром в голубых глазах.
— Обдумать? Да я их уже лет десять обдумываю! Я каждый пунктик взвесил «за» и «против», все просчитал, обмерил и обнюхал, пока мои руки были связаны! Я уже был королем, сэр Гай, да только об этом никто не знал!.. Ладно, идите, но через час вас ждут в большом зале. Не опаздывайте!
Гай откланялся и ушел, принц уже дергается, начиненный энергией сильнее, чем рождественский гусь яблоками, вот-вот лопнет. Наконец-то он дорвался до короны…
Через час за ним пришли и напомнили, что ему надлежит быть в зале приемов. Удивляясь и смутно беспокоясь, с чего бы такое внимание, он пошел за провожатым, его увидели, он услышал, как далеко впереди пронесся шепот: «Сэр Гай», «Гай Гисборн идет!», а затем могучий звучный голос провозгласил:
— Сэр Гай Гисборн!
Гай вошел в зал, просторный и заполненный вельможами, а дальше, как на сцене, невысокий помост, покрытый красным бархатом, перед ним на полу восточный ковер, весь в замысловатых цветочных узорах, по обе стороны помоста толстые колонны, покрытые золотом, на сцене трон, сверху на стене гобелен с гербом Плантагенетов, тоже тканный золотом, и вообще все в золоте, что подчеркивает пышность и величие короля…
Справа от короля его ближайший друг и соратник герцог Саффолк, а внизу перед помостом сэр Джозеф Сэпмтон, личный секретарь принца Джона, все в том же красно-оранжевом камзоле с широкой золотой цепью, что говорит о его высоком ранге… хотя сейчас, возможно, у него ранг еще выше.
Принц Джон произнес громко:
— Сэр Гай!.. Я вас назначил шерифом в самое неспокойное графство, где убили трех ваших предшественников. Вы не только выжили, но сумели обуздать как разбойников, так и мятежных баронов! Более того, не дожидаясь наших решений, вы самостоятельно выступили против вожака мятежников Длиннобородого и преследовали его в соседнем графстве, где и покончили с ним…
Он умолк, тут же заговорил сэр Джозеф, словно продолжая речь короля, даже постарался сохранить ту же самую интонацию:
— И потому Его Величеству стало угодно дать вам титул барона Ноттингемского с владениями Шеффилда и Дерби…
Гай поклонился, однако Джозеф продолжил тем же голосом:
— …а также Его Величеству угодно назначить вас правителем Ноттингемшира, а также назначить канцлером земель, входящих в Данелаг…
Гай слегка ошалел, что-то слишком много сразу высыпалось на него вот так внезапно.
— Ваше Величество, — проговорил он с некоторым трудом, — я… тронут такой оценкой… и уверяю вас, что продолжу свой труд… тем более, что теперь будет легче.
Он имел в виду, что мятежи усмирены, вожаки разбойников повешены, двойные поборы прекратились, но все поняли в том ключе, что намекает на вспыхнувшую ярким светом звезду принца Джона, умелый подхалим, такой постарается всегда быть в фаворе у нового короля, нужно с ним сблизиться…
По глазам Джона Гай увидел, что тот понял его правильно, только усмехнулся по-свойски, мол, мы свои, а они пусть тоже свое дело знают, работают, пользу приносят.
Сэр Джозеф важно повернулся, по его знаку моментально поднесли и подали с поклонами длинную трубочку из дорогой бумаги, перехваченную посредине шелковой лентой. Три огромные сургучные печати свисают на золотых нитях.
Уже с этим свитком в руках секретарь повернулся к Гаю.
— Милорд, — произнес он торжественно, — вот ваша патентная грамота. Пользуюсь случаем первым поздравить вас с титулом и должностью канцлера.
Гай протянул руку, потом спохватился и принял обеими руками, как и велит придворный этикет.
— И напоследок, — сказал Джозеф звучным голосом, — самое важное, почетное и значительное пожалование! За особо ценные услуги, оказанные короне сэром Гаем Гисборном, ему жалуется право не преклонять колено перед Его Величеством!
В зале прокатился восторженный шепот, Гай поклонился и перехватил хитро-насмешливый взгляд принца.
Утром перед выездом ему велели зайти к принцу, но у входа в корпус его остановили, принц сейчас проводит важное совещание, лучше подождать здесь, и Гай ждал, рассматривая небольшой пруд и плавающих в нем прекрасных лебедей.
Один из этих величественных созданий распахнул клюв и омерзительно заскрежетал, словно тупым ножом поскоблили железо. Гай поморщился, а когда лебедь заскрежетал снова, уже громче, он ощутил, как у него внезапно заныли зубы, а на руках вздыбились волосы, а когда лебедь открыл клюв в третий раз, вообще перекосился, словно перед ним скребли по стеклу окна.
Потом лебедь выбрался на берег и пошел такой тяжелой переваливающейся походкой, что любой гусь или утка показались бы рядом образцами изящества и грации.
— Сэр Гай!
Он оглянулся, из двери показался Джозеф и махал ему рукой.
— Простите, сэр Гай, — сказал он, — теперь у принца столько дел, что он спит не больше двух часов.
— Тогда, — сказал Гай, — может, в другой раз?
Джозеф усмехнулся и подтолкнул его в спину. Принц, уже одетый в дорожный костюм, явно готовится к объезду, Гай что-то слышал насчет трудностей у северных земель на границе с Шотландией.
Генеральный канцлер стоит перед принцем со вздернутым лицом, Гай услышал его упрямый голос:
— Ваше Величество, ваш титул звучит, как звучал у всех королей Англии, и никакие изменения неприемлемы! Да-да, именно так: «Король Англии, Ирландии и Франции Божьей милостью Иоанн…»
Джон покосился на остановившегося на пороге Гая.
— Видишь? Не так просто вырваться из этого круга. Но я постараюсь. Тем более что могу теперь действовать! Потому постараюсь остаться только королем Англии, у Франции есть свои короли.
Гай сказал осторожно:
— Ваше Величество, канцлер прав. Вас смешают с грязью. Нельзя отказываться от того, что наше!
Джон поморщился:
— Да какое оно наше… Земля, оставленная хозяином, через какое-то количество лет считается свободной. В общем, я отдам те земли. А эти буду беречь и лелеять. И вам вменяю это в обязанность, барон Гай Гисборн и канцлер Данелага!
Послесловие
В 886 году отважные норманнские викинги под руководством неистового ярла Ролло высадились во Франции, сокрушили королевскую армию и заставили отдать им захваченную землю, которую назвали Нормандией. А в 1066 году эти норманны, уже забывшие, что они викинги, ставшие французами даже больше, чем сами французы, высадились на берегах Англии, точно так же сокрушили армию английского короля Гарольда и стали хозяевами всей Англии.
Через сотню лет они вспомнили, что оставшаяся во Франции Нормандия тоже принадлежит им, переплыли Ла-Манш и высадились на берегу, начав более чем 500-летнюю войну «за английские земли во Франции». Столетняя война, известная по учебникам, тоже входит эпизодом в эту жесточайшую и бессмысленнейшую из войн, поглотившую несметные ресурсы, обессилевшую и обескровившую два самых могучих государства Европы, когда численность населения сократилась больше чем вдвое.
После бесславной гибели Ричарда Львиное Сердце королем стал принц Джон, взяв себе имя Иоанн. Ввиду того что свернул политику удерживания любой ценой земель во Франции, он так и остался в истории под именем Иоанна Безземельного.
Им была принята Великая Хартия Вольностей, что стала основой британского правосудия и по сей день, а также послужила примером для остальных стран Европы. Ее пытались отменить многие короли, но вынуждены были подтверждать всякий раз, а на ее основе вскоре был созван первый в мире парламент.
Однако примитивными людьми правит не ум, а животные стадные чувства, и потому безмозглый силач Ричард, «король с сердцем льва и головой осла», разоривший и обескровивший страну, намного популярнее даже в Англии его мудрого брата, вытащившего Англию из нищеты и разорения, построившего школы, университеты и начавшего постепенный вывод войск из Франции.
Но он пробыл королем недолго и умер, не успев «потерять» территории во Франции. После него английские короли снова и снова пытались удержать те земли… а до рождения Жанны д’Арк оставалось еще 212 долгих кровавых братоубийственных лет!
