— Да?! И что тебе от меня надо?! — с яростью прошипел паладин. Таната изумленно отпрянула от шагнувшего к ней воина.

— Лад! — тряхнул приятеля Фоск. Он с извинением улыбнулся новой знакомой и развернул Ладомара к себе лицом.

— Что?! — рыкнул тот.

— Успокойся, Лад, мы все можем решить полюбовно. Сейчас немножко вина, чуточку мяса, — Старр через плечо посмотрел на Танату. — Я думаю, благородная госпожа угостит двух бедных, усталых путников? У нас совсем нет денег!

Девушка открыла было рот, но Старр, обаятельно улыбаясь, отставил Ладомара в сторону и шагнул к красавице:

— Я думаю, что раз нас так срочно заставили отказаться от поисков и последовать сюда, то тут найдется хотя бы немножко еды для верных слуг Анхора?

Рука бывшего короля привычно скользнула по спине Танаты. Жест отработанный на десятках фавориток во дворце ныне почившего Кронея. Изумленная девушка все еще не могла произнести ни звука, лишь заворожено следила за лицом Старра.

— Мы очень голодны, но готовы выполнить любое ваше распоряжение.

Голос короля снизился до шепота, и последние слова он говорил уже прямо в ушко красавицы:

— Любое, понимаете?

— Стоп, — рыкнул очнувшийся Ладомар. — Тебе, браток, может и плевать на все, но она не дала мне дойти до Элинды! — Паладин вновь уставился на девушку и процедил по словам: — Что! Тебе! От меня! Надо!

— Лад, прекрати, утро вечера мудренее, мы уже здесь, если ты повредишь чем-то нашей новой знакомой, это чревато неприятностями. Правда ведь, прелестница? — последнее адресовалось приходящей в себя Танате. Прошло несколько секунд, прежде чем девушка окончательно оправилась от чар Старра. Однако туман из ее взора не выходил еще долго: бывший король успел проводить едва сдерживающегося Ладомара в спешно подготовленную комнату, запереть его там, в компании с кувшином белого вина, а после чего и вернуться обратно. Своему неожиданному успеху у юной красавицы Старр удивился, но с огромным удовольствием продолжил общение. Причину, по которой они явились в Златодол, он узнавать не спешил, полностью посвятив себя утолению духовного голода.

Из Ладомара собеседник был аховый, да и недели пути в мужском обществе давали о себе знать. А тут…

Вино, тепло, сумрак. Флирт, шепот, случайные прикосновения. Головокружительный аромат мягких губ.

Когда совсем стемнело, Старр проводил Танату до дверей в ее покои.

— Кто ты? — удивленно спросила его девушка. — Откуда?!

Бывший король поймал себя на том, что ему стало неловко. Столь привычная стратегия, срабатывающая при дворе на раз-два, вдруг показалась ему мерзкой и похабной. Он знал, что нужно делать дальше, что говорить, как смотреть, как прикоснуться. Знал, что будет дальше.

И потому отстранился.

— Я с юга, красавица. Спокойных снов.

Таната помялась, желая что-то сказать. В другой раз Старр бы сам подтолкнул ее к решению, но после озарения лишь улыбнулся, поклонился и пошел вниз, заказывать себе комнату. Ночевать в компании наверняка пьяного и злого Ладомара страннику не хотелось.

Сон к Фоску шел неохотно. Бывший король долго ворочался на жесткой кровати. Взбудораженное желание искало выхода, но воплощать его в жизнь казалось поступком низким. Номер королю достался напротив дверей Танаты. Несколько шагов и она наверняка окажется не против его компании. Старр умел быть обаятельным. Но нельзя! Слишком грязно будет так с ней обойтись. Бывалый сердцеед промучился до глубокой ночи, а затем все-таки впал в забытьи.

Проснулся он от грохота в коридоре. Стучали не к нему, но встревоженный странник, терзаемый нехорошим предчувствием, споро оделся и выскочил наружу.

У комнаты Танаты стояло двое гвардейцев Братства и седовласый мужчина в белой рясе. Один из бойцов молотил кулаком в хлипкую дверь.

— Что здесь происходит? — поинтересовался Старр.

Священник, или кто это на самом деле был, повернулся к южанину. Сцепив руки в замок, он поднес большие пальцы к губам:

— Служитель Ирэм к вашим услугам. Операция Чистоты, прошу вас вернуться в комнату.

Дверь в покои Танаты отворилась, и растрепанная девушка появилась на пороге, вид у нее был заспанный.

— Именем Братства, вы арестованы! — пророкотал один из гвардейцев.

Лицо красавицы осунулось, она мельком бросила взгляд на Старра, но не промолвила ни слова.

— За что? — возмутился южанин.

— За неподобающее рыцарю поведение на людях, — кротко пояснил Ирэм.

— Поясните!

Старр тут же почувствовал, как у него из груди пропал весь воздух. Со сдавленным хрипом бывший король повалился на колени, не в силах отвести взгляд от холодных голубых глаз человека в белой рясе.

— Пояснять вам? Вы, по-моему, не имеете отношения к делам Ордена, потому я не скован в методах воздействия на вас. Будьте предельно осторожны и внимательны. Рекомендую вам не вмешиваться.

Первый глоток воздуха почти опьянил Старра. Как же это оказывается прекрасно — дышать!

— Рыцарь второго круга Таната, я вынужден буду сообщить о вашем поведении, Верховным, — старик с деланным бессилием развел руками. — Рад бы помочь, да не могу… Возражения есть? Надеюсь, мне не надо осквернять славный воздух Анхора повторным названием твоего греха?

Таната покачала головой, чем еще больше удивила Старра. Что произошло? Что такого сделала эта прелестница?!

— Да в чем она виновата? — упрямо спросил бывший король, удивляясь тому, что его так заботит судьба малознакомой девушки. Которая, к тому же, оказалась причиной несчастья Ладомара.

— Юноша, прекратите испытывать мое терпение, — прищурился Ирэм. Старр демонстративно положил руку на рукоять меча, отчего кустистые брови священника поползли наверх:

— Однако… Арестовать и его.

— Не сопротивляйся! — вдруг попросила Таната, — не надо! Оставь его, Ирэм! Он работает на Братство!

Старик с тяжелым вздохом поднял глаза к потолку:

— Прости, Небесный, но за что ты испытываешь меня?

Обернувшись к девушке, служитель по-птичьи склонил голову набок:

— Я как-то двусмысленно поступил с твоим дружком, когда он решил говорить без моего разрешения?

Таната потупилась.

— Ну что ж, юноша… — Ирэм опять повернулся к Старру. — Вижу человек вы в Анхоре новый, законов можете и не знать. К сожалению, а может быть и к счастью, узнать вам их и не удастся. Прошу вас не оказывать никакого сопротивления, дабы солдатам не пришлось тащить вас в ставку Чистоты силой. Будьте добры к окружающим, пожалейте их дни.

— А меня то за что?! — не сдержал изумления странник.

Ирэм поморщился, и Старр вновь почувствовал, как невидимая рука сжала его горло:

— Никогда не трогай оружия, когда встаешь на пути Чистоты.

— Прошу вас, — один из гвардейцев жестом попросил короля выйти в коридор.

— Чем я провинился, служивые? — спросил он у конвоиров. Оба промолчали, хотя спросил он больше для проформы. Не стоило грозить оружием людям при исполнении, тем более — что бы он сделал против мага?

На лестнице хмурая процессия неожиданно столкнулась с Ладомаром. Помятым, не выспавшимся, и от того еще более злым, чем вчера.

— Доброго утра, — поприветствовали его конвоиры Старра.

— А ты куда? — не понял паладин. От него пахнуло перегаром, и бывший король неожиданно понял, что одним кувшином друг не отделался. Да и, судя по всему, сломал запор на своей двери.

— Без понятия, — честно признался Старр, и Ладомар возмущенно икнул.

Первый удар, от плеча, сбросил правого конвоира с лестницы. Анхорец перевалился через перила и с грохотом рухнул на стол внизу. Стражник слева в изумлении схватился за меч, но Фоск повис на руке солдата, и Ладомар медленным, неотвратимым тычком кулака вырубил второго охранника. А затем воззрился на побледневшего Ирэма. Тот делал странные пасы руками, шептал какие-то слова, и в изумлении, переходящем в ужас, смотрел на Ладомара:

— Воин Небесного?

— Его не бей. Убьешь еще… — остановил друга Старр.

— А чего это они?! А? — паладин приблизился к служителю вплотную. — Отец? Чего это вы?

Старр понял, что Ладомар не с похмелья. Паладин все еще был пьян.

— Грех совершил друг твой, — смиренно проговорил Ирэм. Заносчивость его мигом исчезла, а слог исправился.

— Что за грех?! — удивился святой воин. Чуть покачнулся и уставился на друга.

— Грешно предаваться ласкам плотским, ежели свидетели того найтись смогут.

— Я не понял… Ты с ней при всех того…? — паладин с изумленным видом жестом показал что именно «того». Служитель позеленел, скрипнул зубами, а Старр, защищаясь, поднял руки.

— Нет, что ты!

Ладомар расплылся в нелепой улыбке:

— А че тогда?

Ирэм зашипел:

— Вам обоим следует немедленно отправиться в Чистоту! Тебе, юноша, за угрозу воинам Чистоты, а тебе, несущий в себе свет Горна, за то что избил верных служителей Братства в то время как они исполняли свой долг.

— Куда явиться? — Ладомар все еще излучал пьяную агрессивность. Старр начал беспокоится, что друг не удержится и пару раз ткнет служителя кулаком.

— В Чистоту. Пойдемте вместе, я провожу, покажу и свяжусь со старшими… — раздался тихий голос Танаты. Старр не удержался от улыбки, обернулся, но брюнетка смотрела чрезвычайно серьезно.

— Ну, за ней я пойду без вопросов, — нахально заметил Ладомар. — Хоть в чистоту, хоть в грязь, да… Должен же мне кто-то пояснить, что я тут делаю!

— Я постараюсь защитить вас… — тихо проговорила Таната. — Простите их…

Последние слова адресовались старому служителю. Сухое лицо Ирэма не отразило никаких эмоций на просьбу девушки. Будто бы и не слышал ее волшебник.

— Надо б мужикам помочь, — вдруг пробурчал Ладомар. — А то что-то я и правда погорячился.

Пошатываясь, святой воин спустился по лестнице к неподвижно лежащим солдатам.

— А потом и в Чистоту можно, — он склонился над тем бойцом, кому досталось первым, и неуверенно потряс его за плечо.

— Что такое Чистота? — спросил у Танаты Старр.

* * *

— Чистота есть место и оплот закона Братства! В Чистоте нет чинов, нет званий! Сила Чистоты — сила Небесного! Чистота — последняя твердыня на дороге служителей Усмия. Я понятно объясняю? — гремел суровый голос. Ладомар, отфыркиваясь от грязной воды, повернул голову набок и отыскал спутников. Таната и Старр также ничком валялись посреди двора, обреченные слушать громогласную речь бродящего над ними гиганта.

— И если кто-то, — лысый латник был ростом под шесть-семь футов. Сейчас он остановился над Танатой:

— И если кто-то, — повторил он сквозь зубы, — считает, что звание Рыцаря Братства дозволяет ему нарушать законы — то я вынужден развеять эти девичьи грезы. Если же так сильна власть Усмия над воином Ордена, что был совращен простым блудом — то, чего стоит этот воитель в сражении с кознями Подземного?! Отвечай, сестра!

Над головами лежащих в грязи героев бушевал один из рыцарей Братства. Как понял Ладомар — рангом этот здоровяк был повыше, чем их новая компаньонка.

— Я виновата, — тихо произнесла Таната. Волосы ее намокли и прилипли к лицу, но она все равно старалась не опускать голову, словно пытаясь взглянуть в лицо гиганту. — Раскаиваюсь.

Рыцарь молча шагнул к Старру:

— Незнание закона никак не может являться оправданием нарушения.

Бывший король был бледен словно покойник, и Ладомар понимал, что не от стыда. Непривычно особе благородных кровей перед кем-то в грязи валяться. Да еще и оправдываться. Тем более, непонятно за какие проступки.

— Я понимаю, что человеку, пришедшему в великий Анхор из мест не столь благостных, трудно уяснить все законы сразу, — неожиданно усмехнулся гигант, но уже спустя миг в его голосе прозвенела сталь, — но эти проблемы Чистоту не волнуют.

Старр плотно сжал зубы и прикрыл глаза, удерживая едкий комментарий. Рыцарь Братства развернулся на месте, скрипнули ладные сапоги, и экзекутор оказался над паладином:

— Я уже говорил, что Чистота не признает рангов и званий. Однако мне не передать степени моего возмущения и потрясения, когда я вижу среди нарушителей человека, несущего в себе исключительный свет Небесного Горна!

— Не вижу никакой исключительности. Все мы смертны, — раздраженно буркнул протрезвевший Ладомар и поерзал в луже, пытаясь устроиться поудобнее. Алебарда, упирающаяся в спину, угрожающе надавила на лопатку. Стража не дремала. Над каждым из трех нарушителей сейчас замерли солдаты Чистоты, и Ладомар с тревогой понимал, что рука дрогнет только у тех, кто сторожил Танату. И то, вряд ли.

— Скромность похвальна, но лучше бы это было признание.

Ладомар почувствовал, как холод от промокшей одежды стал студить тело.

— Как офицер Чистоты выношу приговоры. Рыцарь Таната, тебе надлежит прибыть в ставку Ордена, находящуюся в долине Грома, и предстать перед твоим наставником. Твою судьбу решит он.

Алебардисты мигом убрали оружие и один из них, долговязый юноша с наивным лицом, изъеденным оспинами, помог девушке подняться.

— Остальных в застенок и с первым же караваном за Большую, — рыцарь мигом забыл про пленных и зашагал прочь.

— Погоди! — окликнула его Таната. — Их нельзя за Большую.

Гигант будто получил стрелу в спину. Замер, расправил плечи и медленно развернулся:

— Как ты смеешь…

— Я пришел от Шамана и по приказу Верховных, — Ладомар попытался извернуться, чтобы увидеть того, кто перебил гиганта, но его вновь деловито ткнули в лопатку. — Эти двое пойдут со мною.

— В Чистоте…

— Я спорить не буду, — очень спокойно проговорил незнакомец. — Я даже поддержу тебя в этом вопросе, позже, но сейчас я забираю женщину и мужчину с собой.

— Отпустить его, — гигант медленно, с явным недовольством кивнул на Ладомара, и только сейчас паладин понял, что Старра собираются оставить здесь. Только сейчас он осознал всю серьезность ситуации.

— Я без него никуда не пойду! Освободите Старра! — пока его поднимали стражники, Ладомар успел испугаться за друга.

— Еще как пойдешь, — незнакомец оказался невысоким, но крепким мужчиной в ладных черных одеждах без Орденской символики. Он держал под уздцы вороного коня, к седлу которого был приторочен бело-золотой щит. По центру щита непривычно красовался герб: черный меч опущенный лезвием вниз. Важная шишка Братства? Ладомар ни разу не видел в Анхоре рыцарей с гербами.

Старра тем временем поволокли куда-то вглубь двора, к приземистому, угрюмому строению.

— Стойте! — рванулся было к нему Ладомар, но в тот же миг его сбили с ног и ткнули лицом в привычную уже лужу. Стража не дремала.

— Не трогать его. Именем Анхора, паладин, мне, Танате и тебе необходимо покинуть это место сейчас же, и не мешай служителям Чистоты выполнять их работу, — холодно отчеканил незнакомец.

— Это мой друг! — Ладомар поднялся на ноги и вновь предпринял попытку ринуться к удаляющейся процессии. Знакомая боль, уже как-то насланная летающей головой, скрутила его и швырнула обратно в грязь. Чуть ли не плача, паладин дождался, когда приступ утихнет, и медленно встал, с немой яростью глядя на незнакомца.

— Мы все служим Анхору, приятель. Абсолютно все, — вдруг подмигнул ему тот.

Ладомар медленно повел плечами, с трудом сдерживая эмоции. Они не дали ему добраться до Элинды, теперь они куда-то отправляют Старра и при этом у них хватает наглости ему подмигивать? Приятелем звать?

— Пошли, — развернулся незнакомец, и зашагал к выходу из Чистоты.

— Они просто отошлют его за реку, с ним ничего не случится, — тихо проговорила Таната, едва поравнялась с Ладомаром, — не переживай, пожалуйста.

Паладин даже не посмотрел на девушку. Ее бы «просто отослали за реку»!

Чистота была огорожена от города невысокой каменной стеной и представляла из себя приземистые бараки да небольшой плац, где и пришлось мокнуть Ладомару. За ее воротами неторопливо жил равнодушный к горю южанина Златодол. Таната с опущенной головой шла чуть позади паладина, а впереди, рассеянно поглядывая по сторонам, неспешно вел вороного коня нежданный «спаситель».

Ладомар пытался смирить гнев, и найти выход из сложившейся ситуации, но то и дело скатывался к злобным мыслям о несправедливости происходящего. Нужно было думать о том, как вытащить Старра, а в голову лезли только неразборчивые и непременно агрессивные образы.

На усиливающийся гомон паладин обратил внимание только когда вышел из ворот Чистоты. Площадь перед низенькой стеной была заполнена черными всадниками. Не рыцари, и не простые странники. Легкий кожаный доспех, пики у седла, узкие сабли на поясах и вышитый напротив сердца крест, будто мишень для противника.

— Лихие, это Ладомир, — хмыкнул незнакомец, неопределенно махнул рукой и вскочил на коня. Погладив животное по шее, он задорно сверкнул белоснежной улыбкой. — Ладомир, это Лихие.

Молодой паренек в легком шлеме подвел к паладину и Танате оседланных коней.

— Нам предстоит долгий путь, приятель. Меня можешь звать Разящий. Танату я знаю, — «спаситель» привстал в стременах и махнул рукой, в тот же миг вся черная конница пришла в движение. Лихие с молодецким присвистом стали покидать площадь.

Ладомар вскарабкался на коня, и, не дожидаясь Танаты, последовал за Разящим.

— Я хочу узнать судьбу моего друга! — глухо проговорил паладин.

— Отправят за Большую. Увы, ничего тут не поделать. Я бы, конечно, и тебя сослал, друг мой, но приказ Шамана — доставить в целости и сохранности.

— Что значит «отправят за Большую»? — вновь стал свирепеть Ладомар.

Командир Лихих даже не обернулся, опять неопределенно взмахнул рукой, покачнулся в седле и ответил:

— Это значит, что его вывезут за пределы страны и запретят возвращаться. Все очень просто, приятель!

— Да что за глупость-то? Что он сделал-то? — возмутился паладин.

Таната зарделась, и Ладомар едва удержался от едкого комментария.

— Нарушил закон, воин. У нас здесь Анхор, а не варварский юг, — жестко отчеканил Разящий. — Здесь никого не интересует, знаешь ты законы или нет. Нарушил — придется отвечать, кем бы ты ни был.

Спустя паузу всадник, нехотя, продолжил:

— Хотя, конечно, я готов признать, что чересчур серьезно его… Но это все из-за того, что замешан рыцарь Ордена. Я не уверен, что Танату ожидает судьба помягче. Я б выслал обоих. Но это уже решать Шаману.

— Шаману? — не понял Ладомар. Разящий уже второй раз упомянул это имя.

— Шаману, — как само собой разумеющее повторил тот.

— Это один из Верховных Рыцарей, — очень тихо произнесла девушка.

— Да о чем это я… — вдруг опомнился паладин. — Есть ли возможность как-то отменить высылку Старра? Я клянусь, что найду, чем отплатить!

— Да ты и так уже с потрохами принадлежишь Братству, фантазер, — обернулся Разящий и широко улыбнулся. — Большего с тебя уже не выжать. Спросишь у Шамана, хотя скажу тебе честно, у него пунктик по законам.

Ладомар промолчал. Значит судьбу Старра он пока изменить не сможет. Осталось лишь попытаться убедить «Шамана» в том, что нельзя за такую мелочь ставить людей вне закона.

Как-то незаметно паладин оказался в самом центре отряда. То тут, то там слышался смех, да колкие солдатские подтрунивания друг над другом. Попадающиеся по дороге горожане с почтением и улыбками прижимались ближе к стенам домов. Восторженная детвора бежала рядом с гордыми всадниками, а из окон высовывались люди и провожали восхищенными взорами неторопливый эскадрон Лихих. Вдруг откуда-то из головы отряда раздался звонкий голос: