Тварь подняла сноп искр, но уже через секунду вырвалась оттуда. Объятая пламенем фигура штурмовика поднялась на несколько метров вверх и упала неподалеку. Элай увидел, как паук-штурмовик пытается подняться на ноги и как беспомощно бьют по земле полыхающие лапы за его спиной.

А потом все отошло на второй план. Тварь поменьше успешно прогрызала себе дорогу в теле Элая, и силы Ловсона выгорели, как порох в огне. Потом была вспышка, схлопнувшаяся в черное ничто. Мрак, темнота и неожиданное тепло. Мягкое, словно согретая в зимний вечер постель.

Краем сознания он понимал, что над ним склонилась Нара, видел, как из ее рук и глаз в его тело сходили призрачные, светлые волны и чувствовал, как замедлялся буравящий плоть клещ. Пока, наконец, тварь не замерла окончательно.

Но боль осталась. Не такая резкая, как минутой раньше, но все равно ощутимая. Что-то подсказало стратегу «Имперских карателей», что к ней нужно будет привыкнуть, что теперь она никуда уже не денется. И почему-то эта мысль показалась ему логичной, правильной и успокаивающей.

— Очнись, Элай! Очнись! — сквозь вату тумана прорвался крик, и Ловсон дернулся. Нара каким-то образом сумела затащить его в кабину и теперь хлестала по щекам, заставляя прийти в себя. — Элай?!

Снаружи взвизгнул разрядник, выстрел попал в борт броневика, выбив пучок искр, и морт с воплем ярости захлопнула люк вездехода. Проклятый Морре тут же забарабанил в дверь:

— Это жук! Он же жук! Спасите меня! Не его! Спасите! Аааа…

Боль утихла. Ныла где-то в районе пояса, но тот кошмар уже закончился.

— Ходу, солдат! — приказала водителю Нара.

В ее голосе больше не было нежности или лукавства. У морта осталась только сталь. Юнец за рулем бросил испуганный взгляд на приходящего в себя стратега, но подчинился. Машина резво скакнула вперед, и Ловсона хорошо тряхнуло. За пределами брони все еще орал Морре, стучал по люку оружием. Но вскоре, отстав от машины, стих.

— Приведи себя в порядок, Элай, — шепнула Ловсону Нара. Она побледнела. Видимо, магия Медикариума не прошла бесследно. Что же она сделала? Почему клещ остановился? Ведь их нельзя убивать! — У тебя максимум полчаса, Элай…

«Полчаса до чего?!»

Нара устало вздохнула, прикрыла глаза, будто раздумывая над чем-то, а затем решительно полезла к водителю на переднее сиденье.

— Он же станет жуком! — сквозь полубред сознания услышал Элай. Говорил солдат, и его ломающийся голос дрожал. — Он станет жуком, досса[13] морт! Станет поганым жуком и сожрет нас, досса морт!

Стратег приподнялся, чтобы посмотреть на разговорчивого мерзавца. Голова кружилась, во рту поселилась вязкая горечь, и сейчас он необычайно остро чувствовал, как же воняет в недрах броневика. Едким потом, грязью и страхом.

Нара, соглашаясь, кивнула юнцу и обернулась на Элая. На миг их взгляды встретились, а затем морт ловким движением выхватила откуда-то из одежды стилет и одним ударом вонзила узкое лезвие водителю в горло. Тот дернулся, схватился за ее руку и жалобно заскулил, пытаясь оттолкнуться от Нары. Морт тем временем перехватила руль и столкнула хрипящего солдата с кресла. Щенок сполз вдоль бронированного борта на пол, заскреб в агонии ногами.

— На… ра… — прохрипел изумленный Элай.

— Гребанный ублюдок из охраны пытался тебя убить, Элай! — прошипела та, деловито взяв на себя управление броневиком. — И поверь мне, Элай, каждый из тех, кто узнает о том, что ты подцепил клеща — захочет тебя убить!

Их вновь тряхнуло.

— Приходи в себя, Элай. На базе не должны узнать, что ты инфицирован! — крикнула Нара, и в ее голосе он услышал слезы.

У Ловсона больше не было сил удивляться.

Спустя несколько минут вездеход неожиданно встал. Морт несколько секунд сидела неподвижно, положив руки на руль, и Элай занервничал:

— Что случилось, Нара?

— Ты еще не понял, что случилось, Элай? — со злостью спросила она и повернулась к нему. Несколько мгновений жрица буравила его взглядом, а затем тряхнула головой. — Ой, ладно… Лучше помоги мне… Ты можешь двигаться? Я надеюсь мы оторвались от… от этого…

Ловсон попытался приподняться. Тупая боль пульсировала в бедре, в боку, и где-то в потрохах, но магия морта поставила его на ноги. Хотя мышцы слушались с трудом, и очень хотелось завернуться в теплое одеяло, натянуть его до подбородка и уснуть.

«Соберись, слабак!»

— Надо вытащить его… — Нара даже не посмотрела на утихшего водителя.

Они с трудом выволокли его из броневика, и все это время Элай старался смотреть куда угодно, но только не на окровавленного солдата. Руки чувствовали, как тает тепло жизни в теле юноши. Мысли в голове копошились странные; под желудком поселилось противное щемящее чувство. Он хорошо понимал, что безымянный рядовой наверняка бы рассказал на базе о происшествии со стратегом. И тогда «укушенным» командиром заинтересовались бы жрецы Ксеноруса[14]. Да и Медиакриум подтянулся бы. Для Ловсона оба варианта означали смерть на лабораторном столе.

Но парень был так молод…

Он украдкой посмотрел на Нару. Морт плотно сжала губы, и взгляда не поднимала. Вся ее одежда была выпачкана кровью убитого. Лоден владыка, что же у нее на душе сейчас творится?

Хотя есть ли душа у мортов?

Джунгли вокруг еще больше потемнели, и теперь казались живыми. Опасными. Элай покосился наверх, на просвет между могучими, переплетенными ветвями. Что в них еще таится? Что за чудище он увидел там, над броневиком охраны?

Бросив тело на обочине, они поспешно вернулись к машине. У дверей Ловсона повело в сторону, и от накатившей слабости ему пришлось ухватиться за люк. Нара понимающе кивнула и забрала у стратега разрядник:

— Его надо сжечь. Если труп найдут в таком состоянии — будет расследование. А у меня, солнышко, сегодня нет алиби.

Элай согласился. И пока морт жгла труп, Ловсон забрался в броневик и обессилено растянулся прямо на полу. Лежа на спине, прикрыв глаза, он попытался отрешиться от сиюминутного и взглянуть в будущее. До базы несколько минут езды. За это время нужно прийти в себя. И придумать, что делать дальше.

С шипением закрылся люк: вернулась Нара. Бросив взгляд на приятеля, она вымучено улыбнулась, но Элай поймал мертвый взгляд, брошенный на его бок. Ловсон ничего ей не сказал. У него в голове зациклился один единственный вопрос, но он не осмелился задавать его прямо сейчас.

«Что ты сделала со мною, Нара?»

— Нам нужно сообщить на базу. Он успел это сделать, Нара? — вдруг опомнился Элай.

— Да, — сухо ответила она и забралась на водительское сиденье.

— Ты это видела? — спросил он про ту тварь над броневиком.

— Да

Машина тронулась с места.

— Мы бросили Морре… — зачем-то сказал Элай. Просто, чтобы не лежать в тишине. Он чувствовал, что прежней жизни больше не будет. Что та рутина и скука последних лет были счастливым времечком.

— Хочешь за ним вернуться, Элай? — раздраженно поинтересовалась Нара. — Он с радостью превратит тебя в жаркое.

Стратег не ответил. На месте рядового он поступил бы так же. Элай собрал остатки сил и перелез на место борт-стрелка, справа от морта. Усевшись, он дотянулся до рации.

— Стратег Ловсон вызывает «Гнездо», — прохрипел Элай.

Ему не ответили.

— Плохой знак, Элай? — спросила Нара.

Ловсон хмыкнул и криво улыбнулся: прожекторы броневика скользили по черной трассе, а где-то далеко впереди на верхушках деревьев алели отблески.

— Стратег Ловсон вызывает «Гнездо», — без особой надежды произнес Элай, понимая: это зарево есть не что иное, как пожар на базе.

Вездеход неуклюже подпрыгнул на ухабе, и спустя миг послышался щелчок рации:

— Ловур Рудольф на месте, дор стратег, — прошуршал динамик. Нара чуть вздрогнула, услышав голос бывшего любовника. — База атакована жуками. Повторяю, база атакована жуками.

— На орбиту доложили? — Святой Лоден, какое же облегчение!

— Нет связи, дор стратег. Помехи. Среди нападающих… — треск заглушил слова Рудольфа.

— С заставами связались? С кордонами? — Элай понимал, что раз бой докатился до «Гнезда», то удаленные воинские посты, раскиданные по джунглям, наверняка уже выкошены жуками. Но шанс на удачу есть у каждого.

— …ют. Повторяю: не …ют.

Видимо, Элаю повезло больше, чем ребятам на дальних заставах.

— Как у вас ситуация? — Лоден премудрый, неужели его так же погано слышно.

— Большие потери, дор… имся к эвакуации. Держим оборону у … — продолжала бунтовать связь. — Ждем вас, дор стра…

— Мы в нескольких минутах, Руди! — улыбнулся Элай и с радостью подбодрил подругу: — Поднажми, Нара, а то без нас уедут.

Морт кивнула, хотя вездеход и так шел на пределе своих возможностей, по такой-то дороге. В боку сильно кольнуло, и Элая пробил холодный пот. Шумно втянув в себя пропахший кровью воздух, он машинально приложил руку к больному месту.

— Он еще жив, Элай, — увидела его жест Нара. — И он будет двигаться дальше. Медленно. Очень медленно. Но будет… Его нельзя убивать, иначе он выпустит токсин, который моментально свернет тебе кровь. А извлечь тварь, сохранив тебе жизнь, могут только в Ксенорусе.

Во рту сразу пересохло, и Ловсон ошарашено уставился на подругу.