— Садитесь, вы ознакомились со сводкой происшествий?

— Так точно, товарищ полковник, — одновременно ответили оба.

— Ну, и какое ваше мнение? Вас в сводке ничего не насторожило?

По большому счёту, в сводке не было ничего необычного, но полковник никогда просто так не спрашивал, а уж тем более к себе в кабинет не вызывал. Пауза затянулась, но полковник не торопил с ответом.

— Верочка, — вызвал он секретаря по селектору.

— Слушаю вас, товарищ полковник.

— Сооруди нам чайку, разговор предстоит долгий.

— Есть, — ответила Верочка.

Оперативники переглянулись: это выходило за рамки, такого припомнить никто не мог.

— Ну что, господа офицеры, примолкли?

Первым заговорил капитан полиции Петров:

— По моей линии вызывает беспокойство появление фальшивых купюр высокого качества.

— Правильно вызывает, капитан, не зря ты казённый хлеб кушаешь.

Капитан покраснел от признания своей компетентности. Начальник розыска майор Семёнов завистливо посмотрел на своего коллегу, только что сдавшего экзамен на профессионализм.

— Ну, Семёнов, твоя очередь удивить меня!

— Единственное, что может зацепить взгляд, помимо фальшивомонетчиков, так это Рембо, отделавший наших старых знакомых до такой степени, что они сейчас находятся в больнице.

— Хорошо, — кивнул полковник одобрительно, — но для тебя маловато.

— Уголовного преступления здесь нет, — продолжил майор, — но, если бы не способности этого Рембо, у нас сейчас висело бы убийство.

— Правильно, убийство этого Рембо нашими хулиганами. Хорошо, теперь обратите внимание на время совершения этих правонарушений. Первое обнаружено сегодня утром в шесть часов, при передаче выручки инкассаторами в банк. Это значит, что поддельными купюрами кто-то расплатился вчера вечером. Второе правонарушение совершено около двадцати трёх часов, в том же районе.

«Вот, — подумал полковник, — два необычных происшествия в одном районе с небольшим промежутком времени».

Вошла Верочка с подносом.

— Чай, товарищ полковник.

— Ставь. — разрешил он ей и, как только за ней закрылась дверь, продолжил. — Петров, выясняешь, где забирали выручку инкассаторы, и собираешь информацию о том, кто бы это мог быть. Ну а ты, Семёнов, ищешь этого Рембо.

— Зачем, товарищ полковник?

— Чтобы сказать ему спасибо. — и, видя, что Семёнов не проникся поручением, добавил. — О результатах доложишь через четыре часа.

— Слушаюсь.

Оба встали, щёлкнули каблуками и вышли.


Вей лежал и анализировал всё произошедшее. Сон ему не требовался: Сейме-с отдыхали и набирались сил совсем по-другому. Они погружались в ванны со специальным раствором на довольно длительное время. Это было необходимо.

Он задавался вопросом: «Зачем я вмешался в естественный ход событий на Земле? — ответ у него был только один. — Моя деятельность по добыче руды чуть не привела к гибели разумных жителей планеты, я их спас, по-другому я просто поступить не мог. А что потом? А потом меня затянула череда событий и пока непонятный процесс переформирования отдельных кластеров сознания. Сейчас я уже не управляю событийным процессом, он просто меня несёт в своём потоке. Люди… До чего необычен этот вид разумных существ. Они способны на нестандартное эвристическое мышление. — Вей вспомнил разговор с Надеждой о высокомерии».

Мысль о Надежде заставила его слегка вздрогнуть. «Что это? — подумал Вей. — Я не должен так реагировать, я должен ко всем относиться одинаково ровно, иначе нарушится процесс объективного мышления, и вся информация примет субъективный, личностный характер. Думаю, что уже приняла: у меня появились другие ощущения. Одно из них — привязанность, как характеризуют его люди, по совокупности признаков. Надежда — совершенно чуждая форма жизни с точки зрения физиологии, но, в то же время, очень близкая по организации мышления, сознания и еще чего-то. Хотя нет, организация сознания у меня многоуровневое, а у нее один коллоидный мозг. Был коллоидный теперь точно скопированная его матрица. Я не только вмешиваюсь в событийный процесс я вмешался в жизнь этих людей, но люди ли они теперь…

Почему, когда он о ней думает, у него возникает желание общаться?! Желание!!! Преобразование структур оказывается гораздо глубже чем я думал, пора останавливать этот процесс». — Мыслительный процесс прервал сигнал с модуля:

— Руда загружена, к взлёту готов.

— Старт по моей команде. Подготовить каюту для земного существа — и скафандр с особенностями людского строения и метаболизма, спецификации в управляющем кластере.

— Задание получено, выполняю.

Надежда ворочалась: сон не приходил.

«За один день столько событий! Я почти почувствовала и почти испытала, что такое половое влечение, что такое тяга к мужчине. Тяга тела, но не души. Этой тяге противостоять трудно, почти невозможно. Секс, не любовь. Мне казалось, что там, с Артёмом, была не я. Там была девушка, жаждущая телесного контакта, настолько сильно, что сейчас мне даже страшно. Но что я сама себя обманываю? — вдруг остановила она свой самоанализ. — Конечно, мне понравились те ощущения, которые я пережила. Так что же со мной было? Если это нелюбовь, то что? Тогда это страсть, зов тела, а не души, — она внутренне поёжилась, — что же получается, этот зов может проснуться в любой момент, и я ему противостоять не смогу? Ну это уж совсем никуда не годится! Получается, я могу не совладать с собой и спать с кем попало? Судя по всему, я настолько страстная, наверное, даже сладострастная, что такое возможно. Страсть не считается у людей положительным качеством, страсть — это не чувство, а физиология, бессознательное влечение тела. Страсть развращает душу, а созидает только любовь. Вот такие дела. Артёма я не люблю и не любила. Ничего себе, откуда у меня такой трезвый самоанализ? — поймала себя на мысли Надежда. — Стоп, трезвый! Перед тем, как я впала в это страстное состояние, там, в пещере, мы выпили вина! Не стало ли это сигналом для тела? У людей так бывает, что алкоголь раскрепощает, а я кто? Человек, конечно, — ответила она сама себе на свой риторический вопрос, — но человек, который общается с инопланетным разумом, и, надо сказать, это общение мне приятно и льстит моему девичьему самолюбию. Мой парень инопланетянин, — она улыбнулась, — какой парень? Может, он и не парень вовсе? Просто я воспринимаю его как мужчину, наверное, из-за облика и не могу представить в виде текучего кристалла. Конечно, он мне нравится: не врёт, говорит правду, галантный. Даже маме понравился. А какой сильный! Фантастика. — Потом присела на кровати от тревожной мысли. — А не причинит ли он вреда нашей планете? Может, бросить все эти сентиментальные мысли и пойти сообщить о нём, куда следует? Нет, — положив голову на подушку, думала она, — во-первых, мне не поверят, сочтут сумасшедшей, а если узнают, что я была на инопланетном звездолёте, начнут изучать в лабораториях, и уж тогда мне точно оттуда не выбраться. Вей мне поверил, открылся, — почти нежно подумала она о нём, — неужели я его предам? Нет, конечно. Завтра я полечу с ним в космос. Так интересно. Жаль, конечно, что потом об этом никому нельзя будет рассказать. Тяжело знать что-то важное и не поделиться. Для такой девушки, как я, это настоящее испытание. Ладно, привыкну. А может, он возьмёт меня с собой, на свою планету? А ты полетишь с ним? — Спросила она себя. — Не знаю, хочется, конечно, космический романтизм, интересно. Ладно, там будет видно. Надо хоть немного поспать, завтра такой день!»

Вера Ивановна тоже ворочалась на своём диване, беспокойство за дочь не давало ей уснуть. Чем взрослее она становилась, тем больше возникало опасений за её будущее. «Красивая, статная, умная, а всё как ребенок, мысли детские, не взрослеет, доверчивая. Ей нужен защитник, вот такой парень как Михаил. Может, у них всё получится?»

Утро выдалось солнечным, Вера Ивановна встала рано, приготовила завтрак и ждала, когда проснётся молодежь. Про себя она решила Михаила никуда не отпускать. «Пусть поживет у нас, может, между Надеждой и ним возникнет чувство».

Её мысли перебила вошедшая Надежда.

— Доброе утро, мамочка, так вкусно пахнет! А Михаил ещё не встал?

— Да нет.

— Пойду, разбужу, — и пошла в его комнату.

Вчерашние приключения казались чем-то нереальным. Вей лежал на кровати с закрытыми глазами.

«Обычный человек, — подумала она, — ну какой он инопланетянин, наверное, нафантазировал про себя, чтобы со мной замутить».

— Подъём! — он открыл глаза. — Пора вставать, соня.

— Да я и не спал.

— Ну началось, а почему лежал с закрытыми глазами?

— Имитировал сон, да, кстати, скафандр для тебя готов и отсек в модуле и звездолёте, приспособленный для твоей жизни.

— Так ты что, вчера всерьёз говорил о космическом путешествии?

— Всё, что я говорю, всерьёз, мы, Сейме-с, говорим только правду.

— Я уже и не знаю, а это не опасно?

— Не опасней вчерашнего посещения кафе.

— Что мне надеть?

— Лучше всего спортивный костюм.

— Хорошо, сейчас будем завтракать, но сначала зайди в ванную комнату: прими душ, приведи себя в порядок.