«Собранные данные говорят о том, что люди перестанут существовать безвозвратно в течении двадцати перков [Один перк — пятьдесят четыре целых и девять десятых секунды.], и мы не сможем сделать дубликаты если не поторопимся». — Центральное сознание, сдвинуло Вея с точки зависания и созерцания и поливариантности.

Платформа с людьми левитировала над восстановительной установкой представляющую собой емкость с наполненную универсальными элементами и нанороботами восстановителями.

Вей вводил программу восстановления учитывая данные собранные аналитической системой корабля. Наконец закончил, и активировал комплекс на выполнение полного цикла восстановления инопланетной жизни.

Платформа с телами людей погрузились в субстанцию бликующую серебристым металлом и забурлила, процесс восстановления пошел.

Аналитическая система выдала рекомендации о том, что людей нужно вернуть на планету как можно быстрее, иначе их начнут искать и обнаружат разработки по добыче руды.

Второе сознание рекомендовало максимально ускорить восстановительный процесс. Первое анализировало вероятностную модель ситуации, которая может возникнуть. Получалось, что самым логичным являлось возвращение людей в пещеру, без воспоминаний о произошедшей катастрофе. Просто произошел разряд атмосферной энергетической нестабильности. Вей согласился с такой моделью и максимально ускорил процесс.

— Нельзя допустить обнаружение добычи руды, если люди задержатся надолго на корабле, то их начнут искать и наткнутся на мои разработки.

«У меня максимум шесть леков (часов), — анализировал Вей, — я успею».

Вей тщательно проконтролировал все операции и, удостоверившись, что процесс регенерации успешно инициирован, переключился на текущие дела. Однако его не покидала мысль: «Реликтовая планета, разумный биологический вид, обитающий на ней… Случайно ли это?» — сейчас он задавался им как исследователь. На этот риторический вопрос, и ответа не было: вселенная велика, и в ней может случиться всякое.

«Мне удалось попасть в минимум инвариантности линии событий, где сошлись все факторы для того что происходит сейчас. Люди, они настолько отличны от нас, Сейме-с, а с другой стороны, разве может во вселенной быть всё одинаковым? Не может, конечно, — рассуждал Вей, — атомы соединяются самым причудливым образом, создавая при этом необычные внешние формы с самым неожиданным содержанием, только одно объединяет эти причудливые формы — сознание, разум».

Автоматика звездолёта уже разгрузила контейнер и переработала руду. Вей находился в восстановительном центре, платформа с людьми левитировала над емкостью, а Вей очень внимательно, рассматривал людей. Различия налицо: женщина гораздо утонченнее мужчины, линии тела мягкие, формы округлые, волосы длинные.

Разглядывал? Да, Вей образовал себе сенсоры для восприятия волнового спектра, визуального видения, как у людей, и теперь увидел мир таким каким его видят люди — страшно ограниченным, несущим ложную информацию. Они видели его не таким какой он есть на самом деле, а таким как отображал его их биологический мозг. А он все показывал преувеличенно красиво. Красота — это тоже понятие, которым Сейме-с не оперировали. Поэтому Вей постигал для себя новое видение мира — ограниченными органами чувств людей.

Тело нефункциональное, незащищенное, имелась масса ненужных деталей.

«Зачем им волосы? Наверное, атавизм. Многие детали тела в процессе дальнейшей эволюции отомрут. Почему бы им не создать себе нормальные крепкие тела?»

Вей давно находился один, кроме сеансов связи с метрополией, никаких контактов, и тут ему подбросило идею четвертое сознание, которую центральное сознание признало оригинальной, а он согласился и принялся реализовывать. Время нахождения людей на звездолёте Вея заканчивалось, пора их возвращать. Вей переместил людей в транспортный модуль, проверил все параметры деятельности их организма, удостоверившись, что всё функционирует идеально, стартовал к планете Земля. Теперь он не мог их бросить, предстояло проконтролировать как они поведут себя в своей естественной среде, будучи по сути дела уже не людьми.

Надежда открыла глаза и уставилась в каменный свод, не понимая, где находится, потом осторожно окинула всё вокруг тревожным взглядом, увидела рядом с собой обнажённое тело Артёма, вскрикнула. Тот очнулся от крика, вздрогнул и поднял голову.

— Что за чёрт, где мы? — его взгляд уперся в обнаженное тело Надежды, та проследила за его взглядом и рефлекторно одной рукой прикрыла низ живота, а другой грудь, на щеках выступил стыдливый румянец.

— Хватит пялиться! Не видел обнаженных девушек? И вообще, почему мы голые, где наша одежда?

— Почему мы голые — понятно, а наша одежда сушится у костра, — говоря это, Артём повернулся к тому месту, где был костер, и, кроме оплавленных камней, ничего не увидел.

— Ничего себе! Это наш костёрчик расплавил здесь всё?

— Смотри, Артём, какие глыбы кругом валяются.

— Да, ты права, пока мы спали, здесь, наверное, произошло землетрясение.

— А почему мы уснули?

— Наденька, ты что, ничего не помнишь? Ты стала моей.

— Твоей? Я что, вещь?

— Не вещь, конечно, а моя девушка.

— Ты что со мной сделал?

— Ну не я один, мы вместе.

Договорить Артём не успел, Надежда кинулась к нему с кулаками, молотя по его обнажённой груди, кричала:

— Ты меня напоил и воспользовался ситуацией.

— Да успокойся ты, — прикрикнул на нее Артём, — вспомни, как было дело.

Надежда вспомнила и внутренне вздрогнула, её поведение нельзя было назвать целомудренным.

— Ну и что, — твердила она, — напоил и соблазнил.

— Надежда, хватит истерики, посмотри, уже начинает темнеть, надо как-то отсюда выбираться.

Она замолчала, всхлипывая. Обида и горечь захлёстывали, но, действительно, надо было как-то выбираться, одежды нет, голыми идти не хотелось. Артём копался у того места, где находилась одежда.

— Нашёл, — крикнул он, — нашёл ключи от машины, — показывая Надежде обгоревший кусок ключа.

— Ты думаешь, заведётся?

— Думаю, да, пойдём, поищем что-нибудь, чтобы хоть как-то прикрыться.

Надежда спорить не стала, дождик и гроза кончились, с листвы скатывались капли и падали на обнажённое тело Надежды, заставляя её вздрагивать. Мусора вокруг валялось достаточно, но чего-то стоящего, что можно было бы использовать как элементы одежды, не находилось. Бумага и картон размокли.

— Ничего нет подходящего, а у тебя как? — крикнул Артём.

— У меня тоже ничего.

— Эй, аборигены, вы чего здесь голые лазаете?

Надежда от неожиданности вскрикнула и спряталась за дерево. Артём обрадовался, пошел навстречу, прикрыв рукой гениталии.

— Привет, спаситель, ты вовремя! Понимаешь, грелись у костра, отвлеклись — и вся одежда сгорела.

Перед Артёмом стоял атлетически сложенный, высокий молодой человек. Улыбаясь, он ответил:

— Бывает, чем могу помочь?

— У тебя никакой одежды нет?

— Одежда? — Парень явно растерялся, и вопросительно смотрел на Артема.

— Ты что, прикалываешься? Одежда, штаны платье, он показал на брюки рубашку парня.

— А вас интересует ткань? Вам нужна ткань? Сейчас посмотрю.

Артем посмотрел на Надежду показал на парня и покрутил у виска пальцем. А тот открыл рюкзак, вытащил кусок материи, шорты и футболку, подал Артёму.

— Вот, больше материи нет.

— Отлично, спаситель, а больше ничего и не надо, — бросил кусок материала Надежде, а сам надел шорты и майку. — Слегка великоваты, но это лучше, чем ничего, — резюмировал Артём.

Из-за дерева показалась Надежда, завернутая куском доставшейся ей материи.

— Тебе идёт, — одобрил Артём.

— Идёт? Кто идет? — начал задавать вопросы парень.

— Идет значит хорошо сидит на ней красиво.

— Но материя не может идти.

— О да ты совсем плох! Откуда к нам приехал.

— Оттуда, — неопределенно махнул парень рукой.

— Надь, аккуратней, даун какой-то!

— Да эта материя закрывает вас совсем неплохо, — запоздало подтвердил незнакомец. — Но вам она вообще не требуется.

Надежда смущённо покраснела. Артём повернулся к парню:

— Ну ты поаккуратней в выражениях это моя девушка. А то не посмотрю, что спаситель. Ладно, давай знакомиться. Меня зовут Артём, а это моя девушка, Надежда, мы местные жители.

— А разве можно владеть живым разумным существом?

Надежда вскинулась, подходя к ним:

— Артём, прекрати представлять меня как вещь, — и повернувшись к парню, сказала, — это его фантазии, я не чья-то девушка, я девушка сама по себе. — Посмотрела на парня, подумала и добавила, — ну, в общем, как-то так.

— Меня зовут Михаил, так значит он не владеет тобой?

— Михаил я владею собой сама.

— Да, тут ты права, — пожимая руку Михаила, проговорил Артём.

Надежда тоже подала руку Михаилу, и тот пожал её в ответ. Она взглянула в его совершенно голубые и какие-то неживые глаза с тёмными, как окуляры камеры, зрачками и от чего-то внутренне вздрогнула.

— Вот и познакомились, пора идти, темнеет.

— Согласен, Артём, пора, — и Михаил первым пошёл по тропе. Тропа шла под уклон, Михаил набрал приличную скорость.