А, вот теперь мне всё понятно. Они меня знали, и я могу смело сказать, что моя репутация уже начинает идти впереди меня. Вот я не знаю, кто эти люди, а они обо мне явно уже навели справки.

— Не нужно стоять на пороге, — приветливо открыл перед ними дверь пошире. — Заходите и чувствуйте себя, как дома!

Седовласый мужчина снова хмыкнул.

— Дома я налил бы себе любимого бренди тридцатилетней выдержки, а здесь боюсь, нет такого.

— Увы… Но если вдруг так выйдет, что вы станете моим постоянным клиентом, то я, само собой, позабочусь оборудовать здесь бар.

— А как же вино? — с любопытством, улыбаясь, подошла девушка поближе.

— Винный погреб уже выкопан, осталось только его заполнить, — не стал я тянуть с ответом, как и с улыбкой на лице.

Глядя на всю эту толпу, я могу сказать, что главные здесь отец и дочь. А остальные не слуги, но, скорее всего, их друзья или знакомые, которые статусом ниже, и не спешат открывать свои рты, пока эти двое говорят. Еще я вижу, что этому мужику здесь находиться не совсем комфортно. Он пару раз бросил быстрый взгляд на мое кольцо и, наверное, думает, что это не дело для аристо. А вот девушка вроде смотрит на меня, но временами поглядывает за мою спину, где у меня лавка, полная товара. Ей не терпится увидеть, что у меня здесь продается.

— Уверяю вас, если мы сможем найти что-то интересное для нас, то отец точно станет вашим постоянным клиентом, — засмеялась она. — Но для этого вам нужно показать нам много всякого старья. А вот для меня будет достаточно не таких старых, но красивых украшений.

— Вот тут я сомневаюсь, — снова хмыкнул её отец. — Меня в этом городе знает каждый антиквар, и все реже и реже удается прикупить что-то поистине достойное.

— Не обращайте на него внимания, — махнула она рукой. — Он не такой злой, как хочет казаться. Кстати, позвольте представиться — Ксения Ромашкова, а это мой отец — Роман Ромашков!

Мне кажется, что в тот момент, когда она представила своего отца, тот особенно внимательно следил за мной и выражением на моём лице.

Полагаю, что если бы хоть одна мышца на лице у меня дрогнула, то он тут же напал или попросту развернулся и ушел. Представляю, как тяжело было в детстве Роману Ромашкову, да и сейчас явно должны звучать шутки в его сторону. Благо, я прожил не одну сотню лет, и умею контролировать себя.

— Приятно познакомится, я Теодор Вавилонский! — протянул руку мужчине. Мы пожали друг другу руки, а затем я, слегка склонившись, поцеловал руку у девушки.

— А ты хорош, — улыбнулась она. — Обычно люди улыбаются.

Видно, что она позитивный человек и с хорошим чувством юмора. После этого они наконец зашли в мою лавку, где я попытался навязать им свои услуги гида, чтобы поводить по самым дорогим товарам. Но они сразу отказались, сославшись на то, что хотят сами всё рассмотреть. Помимо них, были и другие люди, но те, в основном, молчали, и вообще, кажется, не особо были рады оказаться здесь.

Пока следил за ними, то думал, зачем здесь нужны остальные. Однако ответа так и не нашел. Зато мне подсказала Ксения.

— Удивлен, да? — улыбается она, кивая на толпу. — Просто у Графа Мангорского завтра праздничный прием. Ему исполняется семьдесят пять лет!

— И вы решили найти ему подарок, который будет примерно его возраста? — усмехнулся я, продолжая наблюдать за людьми.

— Сразу видно, что ты не местный, и живешь здесь совсем недавно, — вдоволь посмеявшись, ответила она мне. — Граф Монгорский — заядлый коллекционер, и каждому известно, что он собирает. Это, можно сказать, своеобразная традиция, дарить ему что-то интересное в надежде угадать. Человек он очень необычный. А, как уже сказал отец, всех местных антикваров по пальцам пересчитать, поэтому все решили, что возможно у вас найдется что-то интересное.

Мы с девушкой продолжали болтать о разном, и она делилась со мной больше светскими хрониками, но честно призналась, что не знает, как ещё поддержать разговор, так как не знает меня лично и мои вкусы в диалогах. А потому выбрала вот такую тему, которая, по её мнению, будет интересна или полезна каждому аристократу.

— Жаль, что вот это красивое кольцо поддельное, — вдруг говорит она. — Я бы купила его с радостью, но подделки совесть и статус не позволяет носить.

— Поддельное? — удивился я, и сдержался, чтобы не рассмеяться, выплескивая свою задетую гордость.

— Угу… — кивнула она. — Римские украшения очень редко доходят до наших дней в таком состоянии.

— Но доходят же? — спрашиваю у неё, иду к витрине, и достаю кольцо.

— Доходят, но не у… — знаю, что она хотела сказать, прежде, чем осеклась. — Прошу простить меня, — виновато улыбнулась девушка.

— А если я тебе скажу, что оно настоящее, то что тогда?

— Тогда я скажу, что мне надо показать его специалисту и отдать на экспертизу, — еще одна улыбка.

Кстати, девушка была красивой и довольно свободной в общении. А поскольку она назвала мне только фамилию, но не титул, то я могу предположить, что сейчас у меня в гостях, как минимум, графская семья, а то и герцогская. Только люди, обладающие достаточной властью и силой, могут позволить себе быть счастливыми.

— Хорошо, — киваю ей. — Тогда я тебе его дарю, — беру её руку и оставляю в ней кольцо.

— Спасибо, конечно, но не стоит, — попыталась она вернуть его, вот только я и слышать ничего не хотел. — Хорошо! — быстро сдалась она. — Тогда, если оно настоящее, то я заплачу тебе в три раза больше.

— Договорились!

Девушка извинилась, и пошла дальше рассматривать товар. Чаще всего она хмурилась. Я заметил, сколько вещей ей понравились. Но каждый раз она смотрела на сохранность предмета и думала, что это новодел или хорошая реплика, которой под сто лет. Кажется, мое чувство прекрасного сыграло со мной злую шутку.

Тем временем четверо людей определились с покупками, и я был приятно удивлен. Одному я продал небольшую бронзовую статую лошади, которую тот, пыхтя, унес с собой. За нее я получил девять тысяч. Ей было триста сорок семь лет, и она была от известного в то время модного двора, а еще из лимитированной коллекции. Мне она досталось в убогом виде. Там не было хвоста, головы, и всех ног. А туловище было всё в осколках, которые рассказывали о её истории. Как по мне, то в комнату, где она стояла, прилетело ядро или же использовали мишенью.

Второй купил шахматы, но не такие дорогие, как я отдал Тундреву, а бирюзовые. Мне они достались за сущие копейки, и там были далеко не все фигуры. Но я смог их неплохо восстановить.

За них выручил всего две тысячи, но был доволен собой. Ведь эта вещь будет приносить удовольствие людям. Пусть цена и небольшая, а они не такие старые, зато работа отличная. Дальше был набор дуэльных шпаг за двадцать две тысячи и очень старая рама под большое зеркало. Вот она уже потянула на полтинник, чем порадовала мой кошелек.

Я всем своим клиентам сообщал, что провел тщательную реставрацию, и даю гарантию на подлинность. Они не были против и, вообще, не особо интересовались подробностями. Однако самое интересное началось, когда ко мне подошел Роман Ромашков. Он хмурился и как-то странно на меня поглядывал.

— Хм… Кажется, отец ничего не выбрал, — явно расстроилась Ксения. — А жаль… Я думала, хоть что-то да подойдет. Тут столько всего красивого.

Я же стоял и молчал, улыбаясь, и не говорил ничего.

— Кстати, пап, посмотри… Мне колечко подарили! Правда, красивое? — она показала ему кольцо на пальце. — Жаль только подделка, а так очень красивое. А ещё я сказала Теодору, что если оно настоящее, то заплачу ему тройную цену после экспертизы. Но оно не настоящее, и так уж понятно. А жаль… Красиво тут, да?

Она говорила и, кажется, сама богиня безмолвия не смогла бы сейчас вмешаться и изменить ситуацию. А ее отец молча смотрел на меня.

— Заплати ему!

Это он выдал таким голосом, что даже она вздрогнула — явно непривычная для него интонация.

— Хм… Заплатить? Ты о чем? — не поняла она сразу, про что он говорит.

— Сказал, заплати ему то, что обещала. Кольцо настоящее! Здесь все настоящее! Ни одной подделки нет в этой лавке.

Глаза Ксении на миг расширились от удивления, но девушка быстро взяла себя в руки.

— Ты хочешь сказать, что все эти удивительные вещи оригинальные, и нет ни одной подделки? — переспросила она у него.

— Именно это я тебе и сказал только что… — ему явно было тяжело осознать, что только что произошло. — Оказывается, я был не прав. Среди угля в нашем городишке, похоже, всё-таки нашелся алмаз…

Смешно было наблюдать за девушкой, которая сразу забежала за прилавок и, схватив меня за руку, потащила между десятком разных полок и стеллажей. Она указывала мне пальцем на то, что хотела, а я доставал ей это. Когда у меня уже не оставалось места в руках, я относил всё на прилавок, и мы начинали нашу игру по новой. Также подключился и её отец. Вот только он не бегал, держа себя в руках. Но я видел, как зажглись его глаза, когда он взял обычную настенную тарелку четвертого века в руки и разглядывал её, как сокровище.

Помню, когда она досталась мне, то там был лишь кусочек от нее, и продавец сказал, что это элемент древней кружки, и попросил двадцать рублей. Затем его заинтересовала рапира, которая была менее интересной. Я так и не смог определить, откуда она. Но вот сколько ей лет, смог, и этим она была уникальна.