Дед посмотрел на меня с некоторым изумлением и раздражением. Я явно сбил его с мысли. Он сокрушённо покачал головой.

— Молодёжь, ничего не воспринимаете серьёзно.

— Ладно, ладно, извиняюсь. Слушаю внимательно.

— Итак, Теодор! — снова проникновенно начал Иосифович. — Как ты относишься к идее независимости Лихтенштейна?

Глава 3

— А вы с какой целью интересуетесь? — вырвалось у меня, помимо моей воли.

Этот ответ вызвал у Аркадия Иосифовича просто безудержный приступ смеха, граничащий с истерикой. Я подождал, пока он просмеётся, а он вытер слёзы.

— Ну, Теодор, Теодор, умеешь же ты удивить! Казалось бы, совсем юный парень, а такие мудрости доступны.

Ну, конечно же, не стал ему рассказывать, насколько я молодой парень. Но и на провокационный вопрос вестись тоже не собирался. Я слишком долго пожил на этом свете, чтобы прямо отвечать на такое.

Самое интересное, что любой ответ, какой бы я дал, был бы неправильный. Я должен владеть информацией хотя бы частично, чтобы давать ответы. Ну, или мне действительно нужно понимать, какая цель этого разговора. Всё это мгновенно пронеслось у меня в голове.

Вслух же я ответил:

— Я, и правда, не понимаю, почему у меня должно быть хоть какое-то отношение к этому вопросу.

— Нет, ну, Теодор, смотри. Лихтенштейн — это часть Великой Российской Империи, со своими устоями, нормами и культурой. Но, когда-то, Лихтенштейн был независимым. До того, как превратился в разменную монету в политической жизни Европы. Знаешь, что здесь есть повстанческие движения? И вот мне интересно твоё мнение на этот счёт, — он хитро прищурился.

— Не будет никакого мнения, — сказал я. — Я слишком плохо владею этим вопросом. Возможно, если вы немного просветите меня, у меня и сложится какое-нибудь мнение.

— Молодец, — кивнул Аркадий Иосифович. — Ещё чаю?

— Я ещё этот не допил, — сказал я, дожёвывая булку.

— Я слышал, что ты уже столкнулся с одним из крыльев повстанческого движения. С одним из наиболее радикальных крыльев, — решил зайти Иосифович с другой стороны.

— А я думал, что наиболее радикальная — это организация «Сообщество Леоса», которые мутят с Тенями.

— Ты и про это знаешь? — нахмурился Аркадий Иосифович. — А откуда?

— Птичка на хвостике принесла. Ну, как по мне, этих отморозков вряд ли можно отнести к повстанческому движению. Они — угроза всему человечеству. Не понимаю, почему их причислили к повстанцам.

— Ну это долгая история, Теодор. Изначально они действительно боролись за независимость, — он замолчал, пристально глядя мне в глаза.

Ну, а я тоже молчал, ожидая продолжения.

— Ты зачем взял на работу повстанца из Крыла Справедливости? — внезапно прямо спросил он.

Я пожал плечами и невозмутимо ответил:

— Потому что захотел.

— А ты знаешь, что ему уже подписан смертный приговор? И по правилам крыло должно осуществить задуманное. Иначе проблемы будут уже у руководства.

— Как у вас там всё жёстко, — хмыкнул я.

— Позвольте, у каких таких «нас»? — Иосифович чётко следил за нитью разговора. На этот раз он не повёлся на уже мою провокацию.

Я дожевал последний кусок булки, и со вздохом посмотрел на другую выпечку. В принципе, в меня уже больше не влазило, так что разговор можно было заканчивать.

— Аркадий Иосифович, при всём уважении, у меня есть другие дела. За чай и булки спасибо. Очень вкусно. Но история Лихтенштейна меня интересует мало. Да и знаю я её достаточно неплохо, благодаря своему деду.

— Ещё один вопрос, который я хотел бы с тобой обсудить… Полковник Скала. А ты знаешь, что ему находиться здесь смертельно опасно?

Тут уже я напрягся. Это была прямая угроза моему близкому человеку.

— А ему-то от кого?

— От тех же повстанцев. Ему был подписан смертный приговор. Точно также, как и твоему деду. Без обид, Теодор, — он увидел, как у меня полыхнули глаза. — Ведь они были теми, кто надолго откинул повстанцев Лихтенштейна от своей цели.

— Они защищали целостность Империи. Если вы не забыли, они вообще-то были кадровыми военными.

Этот разговор перестал мне нравиться.

— То есть, ты за целостность Империи? — тут же ввернул хитрый дед.

— Так, всё! — я встал из-за стола. — Кажется, мы опять свернули не туда. Вы меня подкинете до дому, или мне такси вызвать?

— Теодор, Теодор… — Аркадий Иосифович откинулся на своём плетёном стуле, с улыбкой глядя на меня. — Какой ты молодой и резкий. Конечно, я попрошу Алёнушку отвезти тебя, куда скажешь. Но сначала хотел поинтересоваться, как там мой заказ.

— Всё согласно плану. Через два месяца можно забирать, — сказал я.

— А может, есть возможность немного ускориться?

Я сначала хотел сказать категорическое «нет», но потом пожал плечами.

— Ну, за дополнительную оплату всё возможно.

— И что мне это будет стоить? — поинтересовался мой собеседник.

— Ещё не знаю, — честно сказал я. — Прикину и отвечу. Насколько вы хотите ускориться?

— Скажем, получить заказ через неделю.

Тут уже улыбнулся я.

— Это из области фантастики. Срок будет месяц. И то обойдётся недёшево.

— Ну, а как же вся помощь, которую мы тебе оказывали и будем оказывать? — с намёком сказал Иосифович.

— Это какая помощь? Не убивать моих людей?

Вот сейчас у старика проявилась его натура. Он скривился, как от зубной боли, и вцепился руками в ручки кресла.

— Молодой человек, я к вам прекрасно отношусь, но не надо злоупотреблять этим моим хорошим отношением.

— Даже близко не пытался, — сказал я. — Перефразирую свою фразу. Вы как-то могли бы повлиять на то, чтобы моих людей оставили в покое.

Не то, чтобы я боялся. Скала за себя постоит точно, а вот Клим уже маловероятно. Самое главное, что я только начал своё возвышение в этом мире, и такая фигня с самого начала мне совсем не нравилась.

Аркадий Иосифович играл желваками, напряжённо смотрел на меня из-за нахмуренных седых бровей.

— Я мог бы кое-что сделать, — настороженно начал он, — если ты всё-таки яснее выразил бы свою позицию по отношению к народу Лихтенштейна.

— Как раз к народу Лихтенштейна у меня претензий нет, — хмыкнул я. — Ну, к большинству из них. Я желаю ему счастья и процветания. А вот под чьим началом? Ну, как я уже сказал, у меня недостаточно для этого информации.

— Я могу поговорить с нужными людьми, но ничего не обещаю.

Я улыбнулся.

— Вот я, как раз, обещать могу. Если вы гарантируете безопасность Скалы и Клима, то будет ваш заказ через месяц. И никаких дополнительных денег за это не возьму.

— Вот как? — похоже, я смог удивить старика.

— Ещё как. Уважаемый, восстание закончилось хрен знает когда. Может, пора уже начать нормальную мирную жизнь?

— Может, и пора, — серьёзно сказал Аркадий. — Но есть люди, для которых время ничего не значит. Для них есть только честь и совесть, которая была поругана некоторыми… — тут он сбился, видимо, подбирая слова… — Силами и людьми.

Я кивнул:

— Всего хорошего!

И пошёл на выход, на всякий случай поднимая доспех. Ведь была ненулевая вероятность, что вот тот снайпер, который сидел на соседнем участке на чердаке, всё-таки нажмёт на спусковой крючок. Находится он далековато, в последний момент помешать я этому не смогу. А портить оружие превентивно сейчас мне не хотелось, вдруг ещё не выстрелит.

Ну, в общем, он не выстрелил. Вон та бригада, напоминающая отряд спецназначения, только одетая разномастно, что находилась около калитки, тоже не получила приказ, и не бросилась на перехват. Мне просто позволили выйти и подойти к стоянке.

Алёна так и сидела за рулём.

— Командир, что мне будет стоить поездка до лавки Вавилонского с ветерком? — подмигнул я девушке, прыгнув на переднее сиденье.

— Сегодня скидка для больных и убогих, — скривилась Алёнушка. — Поэтому довезу бесплатно.

— Ха! — покачал головой я.

Нравилась мне эта девушка. Своей дерзостью и бесшабашностью.

Вот только, хоть она и была объективно сильна, подозреваю, что с таким характером, рано или поздно, она столкнётся с кем-то, сильно превышающим её по мощи. И тогда одной симпатичной, но очень наглой девушкой станет меньше.

До лавки мы доехали молча. Кажется, у Алёнки испортилось настроение, не знаю, почему. Женщины — странные существа. А высадив меня и даже не ответив на моё вежливое прощание, она с пробуксовкой рванула и уехала.

Я покачал головой, глядя вслед удаляющейся машине, а потом перевёл взгляд на припаркованный кортеж. Я уже начал потихоньку, помимо воли, изучать геральдику Лихтенштейна. И понял, что ко мне приехали Гордеевы. Брат-близнец того джипа, что сейчас находился на свалке, с гербом Рода, и два броневичка охраны.

Кажется, закончилась весёлая жизнь у отпрысков Гордеевых, и батя приставил к ним охрану. В принципе, грамотное решение.

Я вошёл внутрь, и без удивления увидел, как Семёныч, размахивая руками, рассказывает про статуэтку крылатой лошади, около которой стояла молодая дочка графа. И, судя по её горящим глазам, внимала она со всем почтением. Я улыбнулся про себя, что в Лихтенштейне, да и вообще у скульпторов нездоровая тяга к лошадям, любят они их изображать непременно на задних ногах. У этой хоть крылья для антуража были. Ну, когда она мне досталась, она была разбита на куски, крыльев у неё не было. Но это я поправил. А так-то, надо признать, занимательная находка. И не дешёвая.